Литературно-музыкальная композиция «А из Елабуги глядят глаза Цветаевой Марины»

Литературно-музыкальная                        композиция

«А из Елабуги глядят глаза

Цветаевой Марины»

Выполнила: ученица 10 класса МБОУ «Гимназии №1»

Рахимова Регина

Руководитель: Хазиева

Раиса Габдрауфовна

Елабуга 2013

"А из Елабуги

                              глядят  глаза Цветаевой Марины…"

Есть в русской поэзии имена, которые так глубоко и своеобразно выражают дух времени, что невольно становятся символом эпохи. Их свет падает на то, к чему и к кому они имели отношение: вещи, люди, города - все сохраняет печать личности, ее уникальность и талант.

Именно такую роль в духовной жизни нашего города играет Марина Цветаева.  Елабуга давно стала центром притяжения для всех поклонников великого Поэта.  Уже становятся традицией Международные Цветаевские чтения, которые служат полноценному человеческому и научному общению, а главное - приближают читателя к тому огромному творческому наследию, которое оставила эта удивительная женщина, человек, поэт!

Ее звезда взошла на поэтическом небосклоне рано, и вопреки всем законам астрономии, с каждым годом эта звезда горит ярче и ярче, зажигая новые сердца, вдохновляя их на творчество.

                                        Марине

Да, вы не из камня,

Да, вы не из глины,

В Елабуге стерлась могила.

Тоской и разлукой,

Нуждою и мукой

Вас досыта жизнь напоила.

Но сгинули камни,

Затоптана глина

И склепы стоят в запустеньи,

А имя - Марина,

А слово Марины

Живет, воскресая, как феникс.

Что Вам все препоны,

Цензурные сети!

Их нет для поэта от Бога!

По жизни нас хлещут

Тяжелые плети

За жизнью - большая дорога.

                   Анатолий Осенев.

Жизни и творчеству Марины Цветаевой посвящена литературно-музыкальная композиция.

26 сентября 1882 года в семье Ивана Владимировича Цветаева, профессора Московского университета, директора Румянцевского музея и основателя московского Музея изящных искусств и Марии Александровны Мейн родилась дочь Марина.

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

 "Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась всего только я, мать сказала: "По крайней мере, будет музыкантша". Когда же первым, явно бессмысленным и вполне отчетливым догодовалым словом оказалось слово "гамма", мать только подтвердила: "Я так и знала",- и тут же принялась учить меня музыке, без конца напевая мне эту самую гамму: "До, Муся, до, а это ре, до- ре…". Могу сказать, что я родилась не в жизнь, а в музыку.

 Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело- измена, мне имя- Марина,

Я- бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти-

Тем гроб и надгробные плиты…

-В купели морской крещена- и в полете

Своем- непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти? -

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!

Шло время, и Марина из круглолицей девочки с глазами цвета крыжовника превратилась в невысокую светловолосую девушку с задумчивым взглядом близоруких глаз. Интерес к музыке у Марины постепенно угасает, особенно после смерти матери.

У нее появилась более глубокая страсть - книги. С шести лет Муся ( так называли ее в семье) писала стихи, теперь же любовь к поэтическому творчеству захватывает ее целиком.

Анастасия Цветаева, сестра Марины, вспоминает:

"В комнате матери висел портрет бабушки, красавицы- польки Марии Лукиничны Бернацкой, умершей очень рано - в двадцать семь лет.  Увеличенная фотография - темноокое, с тяжелыми веками, печальное лицо с точно кистью проведенными бровями, правильными, милыми чертами, добрым, горечью тронутым ртом…"

Вот как об этом говорит Марина в своем стихотворении " Бабушке":

Продолговатый и твердый овал,

Черного платья раструбы…

Юная бабушка! - Кто целовал

Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца

Вальсы Шопена играли…

По сторонам ледяного лица -

Локоны, в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд,

Взгляд, к обороне готовый.

Юные женщины так не глядят.

Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,

И невозможностей - сколько? -

В ненасытимую прорву земли,

Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж,

Темные звезды погасли.

- Бабушка! - Этот жестокий мятеж

В сердце моем - не от вас ли?

Стремительно и властно в жизнь будущей поэтессы вошел Пушкин и стал постоянной духовной опорой этой гордой, тонкой и мятежной души.

Нет, бил барабан перед смутным полком,

Когда мы вождя хоронили:

То зубы царевы над мертвым певцом

Почетную дробь выводили.

Такой уж почет, что ближайшим друзьям -

Нет места. В изглавье, в изножьи,

И справа, и слева - ручищи по швам -

Жандармские груди и рожи.

Не дивно ли - и на тишайшем из лож

Пребыть поднадзорным мальчишкой?

 На что-то, на что-то, на что-то похож

Почет сей, почетно - да слишком!

Гляди, мол, страна, как молве вопреки,

Монарх по поэте печется!

Почетно - почетно - почетно - архи -

Почетно, - почетно до черту!

Кого ж это так - точно воры вора

Пристреленного - выносили?

Изменника? Нет. С проходного двора -

Умнейшего мужа России.

Великому русскому поэту  Цветаева посвятила цикл стихотворений "Стихи к Пушкину" и эссе "Мой Пушкин", "Пушкин и Пугачев".

Марина Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех живущих в ней. Поэтесса была хорошо знакома с Валерием Брюсовым, Максимом Горьким, Борисом Пастернаком , Анной Ахматовой и другими талантливейшими людьми конца 19 - начала 20 века. Им она посвящала свои стихи, являвшиеся выражением ее чувств и мыслей. Особенной любовью проникнуты строки, посвященные ее поэтическому кумиру  - Александру Блоку:

Имя твое - птица в руке,

Имя твое - льдинка на языке.

Одно - единственное движение губ.

Имя твое - пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое - ах, нельзя! -

Имя твое - поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век.

Имя твое - поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток.

С именем твоим - сон глубок.

В 1906 году поэтесса знакомится в Крыму с Сергеем Эфроном, ставшим впоследствии ее мужем. Именно ему, любимому, мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи.

Я с вызовом ношу его кольцо!

- Да, в Вечности - жена, не на бумаге! -

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза - прекрасно-бесполезны! -

Под крыльями раскинутых бровей -

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

- Всем вам, кто жил и умирал без страху! -

Такие - в роковые времена -

Слагают стансы - и идут на плаху.

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится ,что можно быть смешной-

Распущенной- и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще , что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите  мне в адовом огне

Гореть за то , что я не вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Не упоминаете ни днем, ни ночью - всуе…

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня - не зная сами! -

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце не у нас над головами,-

За то, что вы больны - увы! - не мной,

За то, что я больна - увы! - не вами!

1913 год. Крым. Коктебель. Рядом с Мариной Цветаевой - ее друзья, любимый человек и крохотная дочурка Аля. Сестра поэтессы рассказывает:"Это было время Марининой красоты. Цветком, поднятым над плечами, ее золотоволосая голова, пушистая, с вьющимися у висков струйками легких кудрей, с густым блеском над бровями подрезанных, как у детей, волос.

Ясная зелень ее глаз, затуманенная близоруким взглядом, застенчиво уклоняющимся, имеет в себе что-то колдовское. Это не та застенчивость, что мучила ее в отрочестве, когда она стеснялась своей ею не любимой наружности…Она знает себе цену и во внешнем очаровании, как с детства знала ее - во внутреннем".

Тихо плещется море. Темно-синее море. Темно-синее небо, мерцающие звезды и стихи:

В огромном липовом саду -

Невинном и старинном -

Я с мандолиною иду

В наряде очень длинном.

Вдыхая теплый запах нив

И зреющей малины,

Едва придерживая гриф

Старинной мандолины.

Пробором кудри разделив…

Тугого шелка шорох,

Глубоко вырезанный лиф

И юбка в пышных сборах.

Мой шаг изнежен и устал,

И стан, как гибкий стержень,

Склоняется на пьедестал,

Где кто-то ниц повержен.

Упавшие колчан и лук

На зелени так белы!

И топчет узкий мой каблук

Невидимые стрелы…

Стихи Марины Цветаевой мелодичны, задушевны и чарующи, к ним постоянно обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте романсы.

Бурные события 1917 года разделили сестер Марину и Анастасию на три с половиной года. В мае 1921 Марина передает сестре письмо с вызовом  на работу  в Москву, пуд муки на дорогу и машинописный сборник стихов:

Я эту книгу поручаю ветру

И встречным журавлям.

Давным-давно - перекричать разлуку -

Я голос сорвала.

Я эту книгу, как бутылку в волны,

Кидаю в вихрь войн,

Пусть странствует она - свечой под праздник -

Вот так: из длани в длань.

О ветер, ветер, верный мой свидетель,

До милых донеси,

Что еженощно я во сне свершаю

Путь с Севера на Юг.

И снова разлука: с 1922 года по 1927. До встречи в Париже. Находясь в эмиграции, М. Цветаева постоянно думала о родине. В стихотворении, обращенном к Б. Пастернаку, звучат ноты непередаваемой тоски и грусти:

Русской ржи от меня поклон,

Ниве, где баба застится…

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи на сердце…

Ты, в погудке дождей и бед-

То ж, что Гомер в гекзаметре.

Дай мне руку на весь тот свет!

Здесь - мои обе заняты.

Годы летят один за другим. Короткие и длинные письма. Анастасия Ивановна узнает, что сестра с сыном Георгием  в 1939 году возвращается в Россию ( муж и старшая дочь к тому времени были уже на родине).          

Однако надежды, связанные с возвращением, не оправдались. Тяжелые удары судьбы обрушились на поэтессу. Арест мужа и старшей дочери Али. Начало войны. Высылка в Елабугу, маленький, пыльный городок на Каме.

Путь Марины Цветаевой  в Елабугу прочувствовала и передала в своем стихотворении участница нынешних, третьих Цветаевских чтений Галина Данильева:

 Придержи берет рукой

Левой.В правой сигарета.

Ночь. На палубе пустой

Ни совета, ни ответа.

Чайка крикнет - вздрогнешь

                                       Ты

И отпустишь дым на ветер.

Птицы - близко от кормы,

Ветер - тяжестью на веки.

Берег низкий и крутой,

Дом с подсолнухом, калитка.

Девять суток - путь водой,

Жить последняя попытка.

Придержи берет рукой

Левой. Правая устала.

Путь закончила бедой.

Ты и это предсказала.

Постоянная тревога за жизнь близких людей. Полная духовная изоляция. Ни весточки от друзей. И думы, думы…Испепеляющие душу, не оставляющие, места желанию жить… Да, она ушла из жизни, но жизнь ее поэзии продолжается.