Испытание праведника страданием ( по рассказу А.И. Солженицына "Матрёнин двор")
статья по литературе (11 класс) по теме

Испытание праведника страданием (по рассказу А.И. Солженицына «Матрёнин двор»)

Герой – праведник – это особая категория художественных персонажей, которая имеет ряд особенностей и отличий. Читая произведение о праведнике, мы сразу же видим этого праведника, и неважно, когда он был написан в XIX в. или в XX в. Поэтому писать праведников удавалось не только Н. Лескову, но удалось написать праведника и А.И. Солженицыну.

«Праведники – или праведные – названия святых, пребывавших в мире не в отшельничестве или монашестве, а в обычных условиях семейной и общественной жизни… Праведниками называются также лица местночтимые, как святые, но еще не канонизированные церковью». (19. с.90)

Рассказ «Матренин двор» сознательно ориентирует читателя на религиозно-нравственное представление о человеке, характерное для русской литературы XIX века. А.И. Солженицын возрождает прежнее понимание положительного героя, праведника, когда прямо указывает в финале своего рассказа на близкую ему художественную традицию – лесковскую концепцию праведничества, цитируя народную пословицу: без праведника «нет граду стояния».

Не только в общей направленности, но и в частностях есть безусловное совпадение концепции русского характера у Лескова и Солженицына. Можно выделить некоторые основные черты.

1.Обыденность, обыкновенность героя, от которого, как писал М. Горький, «кажется, ничего особенного ожидать… невозможно». Обыкновенно, без особых притязаний к жизни живут лесковские праведники Голован и Однодум. Непритязательны, просты обстановка, порядок жизни, занятия Матрены Васильевны.

2. Доброта, благорасположенность к людям. Потому улыбка Матрены то лучезарная, то просветленная, то добрая. Добры и ласковы улыбки и лесковских праведников («Во все это время лицо человека улыбалось.» «Несмертельный Голован»).

3. Полное согласие ума и сердца, основанное на чувстве единения с людьми, верность себе и обычаям, традициям: «Видно, привлекало ее (Матрену) изобразить себя в старине… У тех людей всегда лица хороши, кто в ладах с совестью своей». А вот что говорит губернатор Ланской об Однодуме: «Так это совсем удивительный человек!»

4. Особая форма религиозности героя. Можно отметить приобщенность лесковского праведника к «подспудной» духовно-практической культуре русского народа: «Он (Рыжов) начитался ее (Библию) вволю и прибрел в ней больше и твердые познания, легшие в основу всей его последующей оригинальной жизни, когда он стал умствовать и прилагать к делу свои библейские воззрения». «Голован, как Жильят, казался «сумнителен в вере». Думали, что он был какой-нибудь раскольник…» Так и Матрена верила истово, но была скорее язычница, суеверна, никогда не молилась, но всякое дело начинала «с Богом». Для праведника религиозная вера – не обряд, а практическое подспорье в делах.

5. Потребность делать добро, согласуемое с полной беззаботливостью о себе. Вспомним поведение Голована во время эпидемии сибирской язвы и бескорыстную постоянную помощь Матрены соседям и колхозу.

6. Скромность, незаметность праведника, имеющая оборотную сторону: его не понимают, не ценят должным образом: «… и из него вышел только замечательный чудак «Однодум»», нелестно отзывается и золовка Матрены после ее смерти.

7. Праведник, живя в тяжелых обстоятельствах, совершает подвиг, который сам не осознает, потому что живет для того, чтобы творить добро.

Лесков писал об одном из своих героев, что «этот человек постоянно является вне общего движения – «уединенным пошехонцем».(12.с.31) Туже драму одиночества отмечает и Солженицын: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша» (19.с.46)

Все-таки кто же такая Матрена? Историю «колотной житенки» Матрены автор разворачивает не сразу. По крупицам, обращаясь к разбросанным по всему рассказу авторским отступлениям и комментариям, к скупым признаниям самой Матрены создается рассказ о жизненном пути героини. Так в «Матренином дворе» художественный мир выстраивается линейно – по канве жизни героини, цепь эпизодов «однокачественная», фоном лишь оттеняется передний план. Образ героини дается в восприятии рассказчика, человека, много претерпевшего на своем веку, мечтавшего затесаться и затеряться в самой «нутряной России». Он то, оценивая со стороны жизнь Матрены Васильевны, сравнивая с окружением, становится авторитетным свидетелем ее нравственной высокости, ее праведности. Тема праведности была заявлена Солженицыным уже в заглавии («Не стоит село без праведника»). Но вместо величественного средневекового старца, наделенного даром пророчества и исцеления, перед читателем предстает простая деревенская женщина. Живет она не в монастырской келье, а в избе, вместо усердной молитвы – возня в доме и на огороде. Вся та работа, которая в житии святого подается торжественно – как труд, для Матрены – хлопоты. Но есть и нечто общее в отношении к делу великого старца и незаметной крестьянки: для обоих это необходимость.

Неканоническая святая. И неканоническое житие. Но все равно – житие! Житие Матрены Григорьевой, праведницы и великомученицы эпохи «сплошной коллективизации» и трагического социального эксперимента над целой страной. В том, что этот вечный тип праведника не перевелся на Руси, - вся надежда автора на духовное выживание народа.

В судьбе одной Матрены сконцентрирована трагедия деревенской русской жизни.

Но Матрена не обозлилась, лучезарная улыбка просветляет ее лицо. Можно обратить внимание на одну из главных авторских оценок – «у нее было верное средство вернуть себе доброе расположение духа – работа»(19.с.52) За четверть века в колхозе наломала спину она себе, изрядно копала, сажала, таскала огромные мешки и бревна, была из тех, кто, по Некрасову, «коня на ходу остановит». И все это «не за деньги – за палочки. За палочки трудодней в замусоленной книжке учетника» (19.с.46) И на старости лет не знала Матрена отдыха: то хваталась за лопату, то уходила на болото накосить травы, то собирала бесчисленные справки (пенсии ей не платили), то соседки изводили просьбами – и Матрена шла помогать, как будто она самая здоровая и сильная в деревне, а на самом деле чувствует себя совсем плохо… Денег за работу не берет, болеть- и то стесняется. К Матрене не подходит громкое слово «идеал». Жалкая она и нескладная.

Матрена Васильевна претерпевает муки и совершает праведные дела в пределах бытовых координат, и праведность ее в том, что даже в таких изнуряющих, мелочных, нередко унижающих испытаниях она остается терпимой и терпеливой, незлобивой и отзывчивой, способной радоваться чужой удаче…

В этом то и открывается святость Матрены Васильевны – в неприятии одичания и злоба окружающего мира, в сохранении простой человеческой душевности.

Праведницей Матрену делает безграничное смирение, которое дается автором в житейном свете и обретает значение морального абсолюта.

Еще одна важная черта Матрены – праведницы – подсознательно чувствуемая ответственность перед народом.

Матрена предстает в системе других образов как не от мира сего, это понятно через отношение к ней окружающих. Сестры, золовка, приемная дочь Кира, единственная в деревне подруга, Фаддей – вот те, кто был наиболее близок к Матрене, кто должен был понять и по достоинству оценить этого человека. И что же? Жила она бедно, убого, одиноко – «потерянная старуха», измотанная трудом и болезнью. Родные почти не появлялись в ее доме, опасаясь, по-видимому, что Матрена будет просить у них помощи. Все хором осуждали Матрену, что смешная она и глупая, на других бесплатно работающая, вечно в мужичьи дела лезущая. Правда после смерти тут же слетелись сестры, «захватили избу, козу и печь, заперли сундук ее на замок, из подкладки пальто выпотрошили двести похоронных рублей». Да и полувековая подруга – «единственная, кто искренне любил Матрену в этой деревне», - в слезах прибежавшая с трагическим известием, тем не менее, уходя, не забыла забрать с собой вязаную кофточку Матрены, чтоб сестрам она не досталась. Золовка, признававшая за Матреной простоту  и сердечность, говорила об этом «с презрительным сожалением». (19.с.49) Все родные собрались на похороны Матрены, и оказалось, что уходит из жизни, так никем и непонятая, никем по-человечески неоплаканная. Даже из народных обрядов прощания с человеком ушло настоящее чувство, человеческое начало. Плач превратился в своего рода политику. Нет единения с народными корнями. А Матрена имела глубокую связь с поколениями ее предков (эпизод, когда Матрена слушает романсы Глинки). Матрена была совсем одна, неуютно и холодно было ей в родном государстве. Она одинока внутри большого общества и, что самое страшное, - внутри малого – своей деревни, родных, друзей.

Смерть Матрены неизбежна и закономерна. Матрена – праведница. Также всегда виновата, такие всегда расплачиваются даже и не за свои грехи.

Смерть героини – это некий рубеж, обрыв еще державшихся при Матрене нравственных связей, Матренин двор – Матренин мир – особый мир праведника. Гибнет Матрена – рушится этот мир, мир духовности, добра и милосердия.

Источник роковых бед лежит внутри мира, который окружает Матрену. Мир этот заражен жадностью, жестокостью и бесчувствием. Солженицын напрямую связывает разгул этих «библейских» пороков с укладом российской деревни эпохи «сплошной коллективизации»: с самоуправством колхозных председателей, сводящих под корень изрядно гектаров векового леса, с принудиловкой за пустопорожние палочки трудодней и соответственно – со всеобщим безразличием, раздором и развалом.

«Не стоит село без праведника» - в словаре В.И. Даля эта пословица зафиксирована иначе: «Не стоит город без святого, селение без праведника». Сохранив основную мысль, Солженицын усилил ее, выстроив логический ряд – село – город – землю…

1. Архангельский А. О символе бедном замолвите слово. «Малая» проза Солженицына: «поэзия и правда» // Литературное обозрение. – 1990.- №9. –С.20 – 24.

2. Басовская Е.Н. Личность – общество – мироздание в русской словесности. – М., 1994. – 340 с.

3. Вайль П., Генис А. Поиски жанра А. Солженицына // Октябрь. – 1990 - №6. – с. 197-202

4. Воздвиженский В. Солженицын? Который? //Огонек. – 1991. - №48. – с. 28-30.

5. Вокруг высылки Солженицына // Свободная мысль. – 1992. - №6. – с.81-85.

6. Волков С. Стоит ли село без праведника? // Литература. – 1995. - №21. – с.4.

7. Гордиенко П.В. Особенности языка и стиля рассказа А.И. Солженицына «Матренин двор» // Русская словесность. – 1997. - №3. – с.66-68.

8. Голубков М. Русский национальный характер в эпосе А.И. Солженицына // Отечественная история. – 2002. - №1. – с.135-146.

9. Грязневич В. Пророк, чудак, интеллигент // Звезда. – 1994. - №6. – с.135-145.

10. Лейдерман Н.Л. Русская литературная классика XXв. Монографические очерки. – Екатеринбург., 1996. – 160 с.

11. Лекманов О.А., Свердлов М.И. Статьи и заметки о школьной литературе – М., 2001. – 203 с.

12. Лесков Н.С. Повести и рассказы. – Л., 1981 – 286 с.

13. Лосев Л. Поэзия и правда у Солженицына // Литературное обозрение. – 1991. - №1. – с.30-38.

14. Лурье Я.С. Александр Солженицын – эволюция его источник взглядов // Звезда. – 1994. - №6. – с.117-125.

15. Мурин Д.Н. Один час, один день, одна жизнь человека в рассказах А.Солженицына // Литература в школе. – 1990. - №5. – с.103-109.

16. Никифоров С. Каким он был, таким он и остался…(Разбуженные воспоминания нобелевского лауреата) // Наш современник. – 2000. - №11. – с. 210-227.

17. Починенов А.В. Религиозно-нравственное сознание русской литературы // V Ручьёвские чтения. Русская литература XXв.: научной конференции. – Магнитогорск; 1998. – с. 105-107.

18. Солженицын А.И. Рассказы. – М., 1990. – 318 с.

19. Старыгина Н.Н. Рассказ Н.С. Лескова «Однодум» // Литература в школе. – 1998. - №3. – с.90-97.

20. Чалмаев В.А. Русская литература XXв. – М., 1987. – 390 с.