Научно-исследовательская работа по литературе: образ Дон Жуана в произведениях русской литературы.
Вложение | Размер |
---|---|
gotovaya_rabota_nechaevoy.doc | 87 КБ |
Образ севильского обольстителя в русской литературе
Нечаева Светлана Александровна
Россия, Краснодарский край, г. Новокубанск, муниципальное общеобразовательное бюджетное учреждение гимназия № 2, 9 класс.
Научный руководитель: Щербакова Ольга Анатольевна,
учитель русского языка и литературы муниципального общеобразовательного бюджетного учреждения гимназии № 2.
Аннотация
Данная работа посвящена изучению образа Дона Жуана в русской литературе.
Актуальность настоящей работы обусловлена малой изученностью темы.
Объект исследования: образ Дон Жуана.
Предмет исследования:
Цели исследования:
В рамках достижения данных целей были поставлены следующие задачи:
В ходе решения вышеуказанных задач, были использованы следующие
методы исследования:
Гипотеза исследования:
Образ Дона Жуана интересен в интерпретации любого автора.
Источники исследования:
Все источники, использованные для написания данной работы, можно разделить на три группы:
Структура работы:
Структура работы определяется поставленными задачами и состоит из введения, основной части и заключения.
Во введении мотивируется выбор темы, описывается процесс работы, характеризуются используемые источники и описывается структура работы.
Основная часть работы включает 3 главы.
Глава первая носит реферативный характер и содержит обзор зарубежной художественной литературы, раскрывающей образ Дон Жуана. В ней рассказывается о прототипе героя и использовании сюжета в литературе до 19 века.
Прототипом легендарного дона Жуана считается представитель одного из аристократических севильских родов по имени дон Хуан Тенорио. К этой легенде впоследствии примешали другую, также севильскую, главным героем которой является дон Хуан де Маранья, который продал душу свою дьяволу, но после раскаялся и поступил в монастырь. Значительный вклад в метаморфозу образа дона Жуана внес Тирсо де Молина, создавший в своей пьесе «Севильский распутник и каменный гость» тот причудливый характер, который обошёл потом весь мир. Всего через три года после издания пьесы Жуан шёл уже со значительным успехом на народных сценах Италии, много выиграв от внесённого в пьесу комического элемента.
С течением времени тип изменяется, по мере смягчения нравов; резкие черты характера, грубость приёмов предшественников Дон Жуана постепенно заменяются более привлекательными качествами, и, наконец, герой севильской легенды облекается в обаятельную форму, ставшую причиной его популярности. Сюжет легенды о Дон Жуане кочевал по литературам разных стран. Так, Мольер в своей комедии «Дон Жуан, или Каменный пир» впервые лишил героя отличительных особенностей его испанского происхождения и ввёл в пьесу французскую действительность своего времени. Ярким примером является совершенно пассивный Дон Жуан Байрона, который не имеет ничего общего с севильской легендой, хотя в характерах обоих героев есть некоторые родственные черты. Переделывали легенду о Дон Жуане многие авторы в произведениях разных жанров: стихотворении, трагедии, драме, романе.
Глава вторая представляет анализ образа Дон Жуана в русской литературе 19 века.
Обращались к образу Дон Жуана и русские авторы: А. С. Пушкин в драме "Каменный гость" и А. К. Толстой в драматической поэме "Дон Жуан",. В своей совокупности герои эти создают образ российского Дон Жуана, приоритет и первенство в создании которого принадлежит, конечно, А. С. Пушкину. А в произведении А. К. Толстого продолжена пушкинская традиция в создании образа главного героя.
В третьей главе отражены результаты сопоставительного анализа образа в произведениях поэтов Серебряного века. Данный материал имеет исследовательский характер.
Особый интерес к образу Дон Жуана проявили поэты Серебряного века Н. Гумилёв, В. Брюсов, Игорь Северянин и другие. Так, мы не только наблюдаем модификацию образа, но и обнаруживаем новые ракурсы его трактовки. Гумилёв, как и другие авторы, когда-либо обращавшиеся к Дон Жуану, нес отпечатки этого образа в собственной биографии.
Похожая интерпретация образа Дон Жуана в сонетах Северянина, который отходит от привычного образа Дон Жуана. Основной мотив его сонета схож с гумилевским — это искупление грехов в старости. Его Дон Жуан — одинокий, разочарованный старик, он подводит жизненные итоги и понимает бессмысленность пройденного пути, напрасно потраченные чувства и душевные силы.
К этому образу в 20 веке обращались и русские драматурги Самуил Алёшин («Тогда в Севилье») и Леонид Жуховицкий («Последняя женщина сеньора Хуана»).
Завершает работу заключение, в котором подводятся итоги и делаются выводы по исследуемой теме.
Приложения включают в себя список использованных примеров со ссылками на источник и «прозвища» городов России.
Итоги работы:
Выводы:
В результате исследования мы пришли к выводу, что каждый автор по-своему рисует образ Дон Жуана и наделяют его всем спектром человеческих качеств от распутника и удалого искателя приключений до обаятельного романтика.
Со временем образ Дон Жуана не обветшал, он вечен и современен. И несмотря ни на что он остается тонким ценителем женской красоты, мятежной натурой, согласной променять целую жизнь на мимолетную радость бытия.
Введение
История литературы знает немало образов огромной общечеловеческой значимости, но тип Дон Жуана выделяется особой популярностью. В испанской, итальянской, французской, австрийской, чешской, русской, украинской и других литературах создано множество версий бессмертного героя: о Дон Жуане писали Тирсо де Молина и да Понте, Мольер и Мюссе, Байрон и Гофман, Мериме, Пушкин, А. К. Толстой, Блок, Брюсов, Цветаева, Ахматова, Чапек, Шоу, Леся Украинка и многие другие.
Имя озорника-обольстителя пришло к нам из Испании не напрямую, а чрез Францию, где Дон Хуан превратился в Дон Жуана. С этим новым именем испанец и пошёл бродить по всему свету.
Итак, прототипом легендарного дона Жуана считается представитель одного из аристократических севильских родов по имени дон Хуан Тенорио. К этой легенде впоследствии примешали другую, также севильскую, главным героем которой является дон Хуан де Маранья, который продал душу свою дьяволу, но после раскаялся и поступил в монастырь. Значительный вклад в метаморфозу образа дона Жуана внес Тирсо де Молина, создавший в своей пьесе «Севильский распутник и каменный гость» тот причудливый характер, который обошёл потом весь мир. Всего через три года после издания пьесы Тирсо де Молины Жуан шёл уже со значительным успехом на народных сценах Италии, много выиграв от внесённого в пьесу комического элемента.
С течением времени тип изменяется, по мере смягчения нравов; резкие черты характера, грубость приёмов предшественников Дон Жуана постепенно заменяются более привлекательными качествами, и, наконец, герой севильской легенды облекается в обаятельную форму, ставшую причиной его популярности. Сюжет легенды о Дон Жуане кочевал по литературам разных стран. Так, Мольер в своей комедии «Дон Жуан, или Каменный пир» впервые лишил героя отличительных особенностей его испанского происхождения и ввёл в пьесу французскую действительность своего времени.
В 19 веке появились многочисленные доны Жуаны – романтики, скептики, пессимисты и даже идеалисты. Ярким примером является совершенно пассивный Дон Жуан Байрона, который не имеет ничего общего с севильской легендой, хотя в характерах обоих героев есть некоторые родственные черты. Переделывали легенду о Дон Жуане многие авторы в произведениях разных жанров: стихотворении, трагедии, драме, романе.
Обращались к образу Дон Жуана и русские авторы: А. С. Пушкин в драме "Каменный гость" и А. К. Толстой в драматической поэме "Дон Жуан",. В своей совокупности герои эти создают образ российского Дон Жуана, приоритет и первенство в создании которого принадлежит, конечно, А. С. Пушкину. А в произведении А. К. Толстого продолжена пушкинская традиция в создании образа главного героя.
Особый интерес к образу Дон Жуана проявили поэты Серебряного века Н. Гумилёв, В. Брюсов, Игорь Северянин и другие.
К этому образу в 20 веке обращались и русские драматурги Самуил Алёшин («Тогда в Севилье») и Леонид Жуховицкий («Последняя женщина сеньора Хуана»).
Образ Дон Жуана в творчестве А.С. Пушкина
Пушкин знал, пусть и не достаточно хорошо, испанский язык и знал, как правильно произносить имя героя. Но когда он писал «маленькую трагедию» «Каменный гость», ввёл новый вариант имени – Дон Гуан. К сожалению, никто из русских литераторов, писавших о севильском обольстителе, Пушкина не поддержал, и у нас крепко-накрепко укоренилась французская форма – Дон Жуан. Так прочно вошла она в наш язык, что даже имя собственное стало нарицательным – донжуан.
В основу трагедии «Каменный гость» положена испанская легенда о Дон Жуане, ставшая «вечным» сюжетом для последующих обработок. Из литературно-музыкальных источников наиболее важными для Пушкина были пьеса Мольера, шедшая в России при Пушкине под названием «Дон Жуан, или Каменный гость», и опера Моцарта «Дон Жуан». У своих предшественников Пушкин взял имена, сцену приглашения статуи, из либретто оперы – слова в качестве эпиграфа. В остальном пьеса совершенно самостоятельна.
Пушкинский Дон Гуан –«импровизатор любовной песни», «вечный любовник», весёлый авантюрист, всегда готовый пуститься в любовное приключение. Пушкин оттеняет характер Дон Гуана, вводя сцену с Лаурой, когда герой беззаконно появляется в Мадриде, изгнанный за свои похождения. Этой сцены нет у предшественников Пушкина. Здесь Дон Гуан выходит победителем. Он не только завоёвывает Лауру, но и закалывает её нового избранника. Тут выясняются особенности характера Дон Гуана. Любовь только тогда приносит герою наслаждение, когда она «особенно остра». Это случается в минуты смертельной опасности. В такие моменты любовь переживается с особой силой. Дон Гуан постоянно вспоминает о своих любовных приключениях в связи со смертью. И это опасно сближает героя с демоническим миром. Лаура прямо называет его «дьявол». Дона Анна знает по слухам и рассказам, что он «сущий демон». Дон Гуан, следовательно, связывает два мира – божественный и демонический, два состояния бытия – жизнь и смерть. Достигнув предельности ощущений и чувств, Дон Гуан устремляется к новой любовной авантюре, никогда не насыщаясь и легкомысленно ведя любовную игру на грани жизни и смерти. С той же шутливостью, с какой Дон Гуан побеждает женщин, обращается он и к статуе Командора, приглашая её на своё любовное свидание с его вдовой. Эта шутка в духе Дон Гуана: ему нужно острее оттенить любовное наслаждение присутствием мёртвого и вызвать ревность покойника к живому счастливцу, как недавно сам Дон Гуан ревновал к мёртвому Дон Альвару. Статуя демонически оживает, означая не метафору смерти, а саму Смерть. За миг свидания, в котором проживала вечность, надо рассчитаться жизнью. К чести Дон Гуана, гон сохраняет достоинство и гибнет с именем Доны Анны на устах, впервые, может быть, в мгновение смерти поняв высокий и серьёзный смысл жизни и любви.
«Пушкинский Дон Гуан, равно как и все его литературные и фольклорные предшественники и наследники, меряет окружающий мир на собственную мерку. Им движут эгоистические желания, отношения с людьми определяют привычные ему понятия об удовольствиях и скуке. Жизнь для Дон Гуана – лишь материал для воплощения личных прихотей и фантазий.
Дон Гуан – герой-завоеватель, захватывающий каждый раз новые, ещё не покорённые «крепости». Вместе с тем он – актёр, импровизатор, ищущий новых форм для воплощения собственных желаний. Роднит актёра и завоевателя стремление переживать всё новые и новые ощущения, исчерпывать себя и свою жизнь как можно интенсивнее. Конечной цели, осмысленного итога для них нет и не может быть. Единственное препятствие в бесконечном движении – преждевременная смерть (а смерть для этого типа личности никогда не может быть своевременной).
Дон Гуан встречает смерть, как подобает воину, но воину, терпящему поражение, ибо ему нечего защищать и отстаивать. Его завоевания не имели цели. Живая, деятельная плоть, изворотливый ум, страстная воля скрывали мёртвую душу.
В литературоведении существует две точки зрения на личность Дон Гуана. А.Н.Соколов не верит в нравственное перерождение героя, якобы происшедшее в результате его любви к Доне Анне. Тем не менее автор отмечает «гордое и смелое поведение Дон Гуана в финальной сцене со статуей Командора».Д.Л. Устюжанин и А.Г.Гукасова считают, что чувство героя к Доне Анне искреннее, что любовь перерождает его и он «наказан незаслуженно». Соглашаются с такой оценкой образа Дон Гуана и Е.М.Таборисская и А.М.Штейнгольд. Они считают, что Гуан заслуживает кары, и вместе с тем наказание слишком жестоко, чтобы быть справедливым.
Принципиально новым решением в трактовке этого образа Пушкиным является, на наш взгляд, то, что жертвы Дон Гуана не невинные души: он окружён себе подобными, безнравственными людьми. В отличие от западноевропейских произведений на этот сюжет, в «Каменном госте» нет персонажа, который был бы подлинным носителем законов нравственности. Это и усугубляет впечатление общечеловеческой трагедии, в основе которой лежит отказ от Бога. Пушкин отчётливо видел, что желание человека первенствовать между людьми и соперничать с Богом приводит его к вполне определённому концу. Гордость, направляющая это желание, неизбежно сопровождается потерей духовно-человеческих свойств, а значит, грозит гибелью человечеству.
Сравнительная характеристика образа Дон Жуана
в произведениях поэтов Серебряного века.
Авторы, когда-либо обращавшиеся к Дон Жуану, несли отпечатки этого образа в собственной биографии. Ярким примером тому является поэт Серебряного века Николай Гумилёв. Современники по-разному писали о Гумилеве, но все они сходились в общих оценках личности поэта: это был «неисправимый романтик, бродяга, авантюрист, неутомимый искатель опасностей и сильных ощущений» [5, 15], или «лирик, мечтатель, по сущности своей романтически-скорбный… всю жизнь не принимавший жизнь такой, какая она есть, убегавший от нее в прошлое, в великолепие давних веков, в пустынную Африку, в волшебство рыцарских времен…» [10, 49–50]. По мнению Н. Оцупа, тип Дон Жуана весьма существен для самосознания Гумилева: «Считая себя уродом, он тем более старался прослыть Дон Жуаном, бравировал, преувеличивал. Позерство, идея, будто поэт лучше всех других мужчин для сердца женщин, идея романтически-привлекательная, но опасная, — вот черты, от которых Гумилев до конца своих дней не избавился… Гумилев был Дон Жуаном из задора, из желания свою робкую, нежную, впечатлительную натуру сломать…» [12, 184]. Такие характеристики легко соотносимы с личностью прославленного Дон Жуана, поэтому так неоднозначна гумилевская трактовка образа: он и Адам, праотец любви, и поэт, капитан, романтический путешественник, и сам Гумилев.
Впервые к образу Дон Жуана Гумилев обратился в сборнике «Жемчуга» (1910). Сонет «Дон Жуан» — исповедь героя, его размышления о жизни, своеобразное признание самому себе. Его мечта противоречива, она — «надменна и проста»; в молодости главное для Дон Жуана:
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста… [7, 272]
В старости он мечтает искупить грехи, потому что это время, когда человек, пресытившийся в молодости, познавший все жизненные искушения, подводит итоги, размышляет, обращается к Богу, раскаивается:
А в старости принять завет Христа,
Потупить взор, посыпать пеплом темя
И взять на грудь спасающее бремя
Тяжелого железного креста! [Там же]
Продолжением гумилевской трактовки Дон Жуана является стихотворение «Он поклялся в строгом храме». В этом стихотворении лирический герой ищет идеал вечной любви, дает клятву «перед статуей Мадонны, Что он будет верен даме, Той, чьи взоры непреклонны» [7, 265], однако не в силах сдержать эту клятву, так как нигде не встретил такой дамы.
Примерно в 1912 году Гумилев воскрешает из ада своего героя в одноактной пьесе «Дон Жуан в Египте». В выборе места действия – развалины гробниц фараонов — сказались, с одной стороны, тяга Гумилева к экзотике, с другой — ироничность по отношению к современности. Дон Жуан, олицетворяющий жажду жизни, оказывается среди застывших изваяний и гробниц. С первых минут пребывания Дон Жуана на земле им движут обида и стремление возродить себя, наверстать упущенное в аду.
В творчестве Гумилева сложилась целостная концепция Дон Жуана: его жизнь на земле, религиозность, мысли о старости и смерти (сонет «Дон Жуан»), клятва, стремление найти идеал любви и гибель (стихотворение «Он поклялся в строгом храме»), побег и возрождение из ада, новые приключения в наше время (пьеса «Дон Жуан в Египте»). Дон Жуан Гумилева — остроумен, отважен, ловок, хитер, обаятелен, мастерски искушает, сам дарит свою любовь всем красавицам на свете, а главное — он открыт для полной и яркой жизни. Эти черты достаточно традиционны в произведениях о Дон Жуане. Вместе с тем, Дон Жуан Гумилева — идеалист, мечтатель, он раним и религиозен настолько, насколько вообще может быть религиозен Дон Жуан, верит в высшие силы и высшую справедливость, поэтому так беспечно, отважно кладет свою жизнь на алтарь любви, зная, что только он в состоянии оживить застывшую картину современной жизни.
Гумилев часто называл себя учеником Валерия Брюсова, в связи с этим интересно сравнить их образы Дон Жуана, тем более что герой Гумилева был создан именно в период ученичества, а значит при непосредственной близости мировоззрения учителя. Однако, так ли это? Дон Жуан Брюсова моряк и «дерзкий скиталец», которого влечет желание жить полной жизнью. Герой эгоистичен и жесток, он возвышается на пьедестале покорителя сердец, властителя судеб. В мотивах скитания, страсти к путешествиям мы находим параллели с байроновским героем, поскольку их интересует жизнь сама по себе, они не утруждают себя поисками идеала. Но мир женских образов в поэме Байрона многообразен, Брюсов же представляет их покорными и покоренными:
И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они — восторг и горе [3, 76].
Любовь Дон Жуана Брюсова чужда своей Божественной природе, это, скорее, своеобразный инструмент познания мира, один из способов раскрытия тайн души:
Да! я гублю! Пью жизни, как вампир!
Но каждая душа — то новый мир
И манит вновь своей безвестной тайной [3, 77].
Героев Гумилева и Брюсова роднит любовь к путешествиям. В первой строфе сонета «Дон Жуан» Гумилева (1911) он восклицает:
Моя мечта надменна и проста:
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста… [7, 272]
Однако для гумилевского героя характерны иные духовные ориентиры, он думает о старости, где надеется найти «спасающее бремя тяжелого железного креста». Его, в отличие от героя Брюсова, тяготит одиночество и невозможность найти идеал. общность формы — сонет — служит показателем полемики двух поэтов.
Похожая интерпретация образа Дон Жуана в сонетах Игоря Северянина, который отходит от привычного образа. Основной мотив его сонета схож с гумилевским — это искупление грехов в старости. Его Дон Жуан — одинокий, разочарованный старик, он подводит жизненные итоги и понимает бессмысленность пройденного пути, напрасно потраченные чувства и душевные силы.
При всей странности сближения Гумилева и Северянина все же существует несколько общих для них аспектов — отдельные моменты биографии, отзывы о творчестве друг друга, поэтические совпадения. И Гумилев, и Северянин не были достаточно оценены при жизни, каждый из них в свое время обращался к В. Брюсову, в творчестве они разными путями уходили от серой и обыденной действительности, разбавляя жизнь каждый своей палитрой. В «Письмах о русской поэзии» Гумилев дал высокую оценку творчеству Северянина: «Игорь Северянин — действительно поэт, и к тому же поэт новый» [9, 128]. Сам Северянин в разное время по-разному относился к Гумилеву, а после гибели поэта замечательно написал о нем в сонете «Гумилев» (1926–1927):
Кто из поэтов спел бы живописней
Того, кто в жизнь одну десятки жизней
Умел вместить? Любовник, зверобой,
Солдат — все было в рыцарской манере.
…Он о Земле толкует на Венере,
Вооружась подзорною трубой [13, 196].
Возможно, поэтому не случайна похожая интерпретация образа Дон Жуана в сонетах Гумилева и Северянина. Основной мотив его сонета схож с гумилевским — это искупление грехов в старости:
Чем в юности слепительнее ночи,
Тем беспросветней старческие дни [13, 148].
Здесь Дон Жуан — одинокий, разочарованный старик, он подводит жизненные итоги и понимает бессмысленность пройденного пути, напрасно потраченные чувства и душевные силы. Герой обречен и дальше нести свой крест, он так и не смог найти свою единственную. Его исповедь наполнена горечью и тоской:
Я в женщине не отыскал родни:
Я всех людей на свете одиноче [Там же].
Обратим внимание, что сонеты Гумилева и Северянина написаны от первого лица, и это не только поэтический прием, но и свидетельство автобиографического начала произведения. Современным читателям хорошо известна легендарная популярность у женщин «короля поэтов». Таким образом, очевидна близость Дон Жуана Северянина и Гумилева, проявившаяся и в раскрытии образа, и в его философском и творческом осмыслении, а также в общей форме произведений.
Сопоставление Дон Жуана Гумилева с литературной традицией позволило увидеть новаторство поэта и определить место гумилевского героя в ряду родственных персонажей.
И в жизни, и в творчестве Константина Бальмонта Испания занимает весьма значительное место. Он часто бывал в Испании, посвятил ей немалое количество оригинальных стихотворений. Кроме того, он перевёл Лопе де Вегу, Кальдерона, более трёхсот народных песен. А Дон Хуан стал любимым героем Бальмонта на всю жизнь. Еще в 1898 году поэт написал стихотворение «Дон Жуан», где дал символическое и весьма любопытное самоопределение Дона Жуана: «Я – радугой пронизанный туман». Не менее интересен подзаголовок этого стихотворения – «Отрывки из ненаписанной поэмы». Вероятнее всего, Константин Бальмонт, кроме стихотворения, хотел создать и поэму о Доне Жуане. А в 1903 году в журнале «Мир искусства» он опубликовал большую статью «Тип Дон Жуана в мировой литературе». Поздгнее поэт перевёл драму Тирсо де Молины «Севильский обольститель» и поэму Хосе де Эспронседы «Саламанкский студент».
Со временем образ Дон Жуана не обветшал, он вечен и современен. Сегодня герой теряет свои традиционные атрибуты, трансформируясь даже в пациента психиатрической клиники, которого прекрасно воплотил Дж. Депп в легендарном фильме Джереми Левина «Дон Жуан Де Марко». Но несмотря ни на что он остается тонким ценителем женской красоты, мятежной натурой, согласной променять целую жизнь на мимолетную радость бытия.
Заключение
Со временем образ Дон Жуана не обветшал, он вечен и современен. Сегодня герой теряет свои традиционные атрибуты, трансформируясь даже в пациента психиатрической клиники, которого прекрасно воплотил Дж. Депп в легендарном фильме Джереми Левина «Дон Жуан Де Марко». Но несмотря ни на что он остается тонким ценителем женской красоты, мятежной натурой, согласной променять целую жизнь на мимолетную радость бытия.
Существует традиция: ставить памятники прославленным литературным героям. Можно сказать, наглядное доказательствол того, что вдохновенно придуманный писателем персонаж становится для читателей самой что ни на есть наиреальнейшей реальностью. В Мадриде, на площади Испании, стоит известный всему миру великолепнейший памятник Мигелю де Сервантесу и его героям – Дон Кихоту и Санчо Пансе. В Англии, в Сратфорте-он-Эйвон, на родине Шекспира, есть памятник Гамлету; в Германии, в Лейпциге, - Фаусту. Памятник Дон Жуану поставлен на его родине в Севилье.
Литература
Т. 1.
Как нарисовать зайчика
Проказы старухи-зимы
Можно от Солнца уйти...
Рисуют дети водопад
Заколдованная буква