В повести «Детство» М. Горький рассказал нам, как он попал в дедову семью, которая жила по суровым правилам, установленным дедом – узурпатором. 
 
Это был сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками. Весь он был складный, точеный, острый. Его атласный, шитый шелками, глухой жилет был стар, вытерт, ситцевая рубаха измята, на коленях штанов красовались большие заплаты, а все-таки он казался одетым и чище и красивей сыновей, носиших пиджаки, манишки и шелковые косынки на шеях.

Дед был весьма своенравен, жаден, упрям, суров и завистлив. Со всеми он говорил насмешливо и обидно, поддразнивая и стараясь рассердить всякого. Василий был неблагодарным и безразличным человеком, он бросает своего верного помощника - мастера Григория, когда тот ослепнет. Детей он любил неровно, дед любил сына Якова больше, чем сына Михаила. Он любил хвалить себя, дед говорил негромко, осторожно, задумчиво, а про себя - горячо, быстро и хвалебно. По субботам Василий порол внуков, если те хоть немного перед ним провинились, также он не ладил со своими детьми. С дочерью Варварой, матерью Алёши, у него были напряженные отношения, так как он не давал согласия на ее брак.

Внук Алёша видел в дедушке самодура и узурпатора. Хотя бывали и моменты просветления. Например, когда он выпорол внука, то сам пришел мириться, рассказывал ему истории про свое детство, а впоследствии и учил грамоте по церковным книгам. С возрастом дед становился все скупее, он разделил имущество с бабушкой и отказался содержать ее. "...Даже масло для лампадки пред образом каждый покупал свое, – это после полусотни лет совместного труда!.."

Позже, дед обеднел. Жалким, просящим милостыню, морящим голодом бабушку и внука, предстаёт он перед нами в конце повести. И надрывно-щемящей нотой зря промученной жизни раздаётся в наших ушах его тоскливое «Эх, вы-и-и…»