Инсценировка сказки Туве Янссон "Весёлая песенка" для детского театра
методическая разработка (1, 2, 3 класс) на тему

Инсценировка сказки Туве Янссон «Веселая весенка»

(для детского театра)

Варя. Как-то  раз  тихим  безоблачным  вечером  Снусмумрик зашел очень далеко на север - там в тени кое-где  еще оставались маленькие островки снега. Целый день шел он, любуясь дикой природой и слушая, как  над головой у него кричат перелетные птицы. Шагал он бодро и весело, так как не было у него на душе ни тревог,  ни  печалей.  Все его радовало - и  лес,  и  погода,  и  собственное одиночество.

Все: Завтрашний день казался таким же далеким, как и вчерашний.

Снусмумрик. Подходящий вечерок для песни, в которой было бы и томление, и весенняя грусть,  и, самое  главное,  безудержное  веселье,  радость   странствий    и одиночества.

Кристина. Эта мелодия звучала в нем уже  много  дней,  но  он  все  не решался выпустить  ее  на  волю.  Она  должна  была  как  следует подрасти и прихорошиться, стать настолько самостоятельной,  чтобы все ее звуки радостно попрыгали на  свои  места. Если бы он вызвал их слишком рано, могло бы  случиться  так, что они расположились бы как попало, и песня  получилась  бы  так себе.

Снусмумрик. А песня - дело серьезное, особенно если она должна быть и веселой, и грустной.

Агния. Но в этот вечер Снусмумрик был уверен в своей песне. Она  станет лучшей из его песен.

Соня. Выискивая подходящее местечко для привала, Снусмумрик услышал журчание ручья. Ручей этот весело напевал  тоненьким  комариным  голоском и прополоскав как следует горло снеговой водицей, заливался смехом.

Снусмумрик. Ручей  тоже  попадет  в  мою песенку. Может быть, как припев.

Настя. В этот момент из запруды выпал  камень,  изменивший  мелодию ручья на одну октаву.

Снусмумрик. Недурно. Именно  так это и должно звучать. Еще одна нота - как раз та, которая нужна.

Вероника. Снусмумрик зашел под ели в поисках хвороста. Он протянул лапу – и…

Малышка. Иии!

Каролина. В тот же миг кто-то метнулся  под  ель  и  еще  долго тихонько повизгивал, удаляясь в глубь леса.

Снусмумрик. Ну да, конечно. Под каждым кустом всякая мелюзга. Знаю я их... И  почему  они  всегда такие беспокойные? Чем меньше, тем непоседливей.

Лиза. Он вытащил сухой пень и немного сухих веток и, не  торопясь, разложил походный  костер. Снусмумрик привык готовить себе обед. А готовил  он всегда только себе самому, и никому больше. Мелодия  сейчас  была  совсем  близко,  оставалось только ухватить ее. Но…

Малышка. Ииии

Кристина. Он увидел ее,  когда  мыл  в  ручье  кастрюлю. Эта  малышка притаилась  за  корневищем. Глазки смотрели испуганно, но  с  необыкновенным  любопытством,  они  следили  за каждым его движением, но     Снусмумрик сделал вид, что ничего не  замечает.  Он ждал, когда к  нему  пожалует его весенняя песня. Но песня не торопилась. Зато  малышкины  глаза  смотрели  на него,  не  отрываясь,  и это начинало его раздражать.

Снусмумрик. Брысь!

Дина. Крошка юркнула под свой корень  и,  необычайно  смущенная, пропищала…

Малышка. Надеюсь, я тебя не напугала? Я знаю,  кто  ты.  Ты - Снусмумрик.

Юнна. Она забралась в ручей и стала перебираться на другой  берег. Для такой крохи ручей оказался глубоковат. Несколько раз  ноги ее  теряли  опору,  и  она плюхалась в воду, но Снусмумрик был так рассержен,  что  даже  не попытался ей помочь.

Варя. Наконец на берег выползло жалкое и  тоненькое,  как ниточка, существо, которое, стуча зубами, сказало:

Малышка. Привет! Как удачно, что я тебя повстречала.

Снусмумрик (сурово). Привет.

Малышка. Можно погреться у твоего  костра?  Подумать только, я стану одной из тех,  кому  хоть  раз  удалось  посидеть  у  походного  костра Снусмумрика. Я буду помнить об этом всю свою  жизнь.  

Настя. Малышка пододвинулась поближе, положила лапку на  рюкзак.

Дина. Его уединение было нарушено, его песня уже не вернется - пропало все настроение.  

Малышка. Ты нисколечко мне не помешаешь! Ну если б ты  вдруг  захотел  поиграть.  Ты себе даже не представляешь, как мне хочется послушать  музыку.  Я еще ни разу не слышала музыки. Ты ведь не знаешь... здесь так скучно...  

Снусмумрик. Но как же тебя зовут?

Малышка. Я еще слишком маленькая, и у меня еще  нет  имени. Меня никто  об  этом  раньше  не спрашивал. А тут вдруг появляешься ты, о  котором  я  так  много слышала и которого так хотела увидеть, и  спрашиваешь,  как  меня зовут. А может, тебе  было  бы нетрудно придумать мне имя, которое было бы только моим и  больше ничьим?

Саша. Снусмумрик что-то пробормотал и надвинул на глаза шляпу. Над ручьем,  взмахнув  длинными,  заостренными  на  концах  крыльями, пролетела какая-то птица, и крик ее, тоскливый и  протяжный,  еще долго разносился по лесу: ти-у-у, ти-у-у.

Снусмумрик. Никогда не станешь по-настоящему свободным,  если  будешь чрезмерно  кем-нибудь  восхищаться. Уж я-то знаю.

Малышка. Я знаю, что  ты  все  знаешь. Я знаю, что  ты  видел  все  на свете. Все, что ты говоришь, все так и  есть,  и  я  всегда  буду стараться стать такой же свободной, как ты.  А может быть, ты... Ты так много путешествовал...

Снусмумрик. Нет. Не  сейчас. Почему они никак не могут оставить меня  в покое? Неужели они не могут понять,  что  я  все  только  испорчу своей болтовней. Я  запомню  только  собственный  рассказ,  если попытаюсь рассказать о своих странствиях.

Лиза. Надолго воцарилось молчание. Наконец малышка поднялась и едва слышно проговорила:

Малышка. Да, конечно. Тогда я пойду домой. Пока.

Снусмумрик. Пока... Да, послушай-ка. Я  насчет твоего имени. Тебя можно  было  бы  назвать  Ти-ти-уу.  Ти-ти-уу, понимаешь, веселое и задорное начало и долгое и грустное  "у"  на конце.

Соня. Малышка стояла и смотрела на него, не мигая. Она  немного подумала, тихонько прошептала свое новое имя, задрав мордочку к небу, провыла это свое новое, свое собственное имя…

Малышка. Ти-ти-уууу!

КАРОЛИНА. В вое  этом было столько  восторга  и  тоски,  что  у  Снусмумрика  по  спине пробежал холодок. Затем коричневый хвостик юркнул в зарослях  вереска,  и  все стихло. Снусмумрик  поднялся и закричал:

Снусмумрик.  Эй, вернись!

Юнна. Но  лес молчал.

Снусмумрик. Нельзя же постоянно быть приветливым и общительным. Просто не  успеваешь.  И ведь малышка получила свое имя...

Вероника. Он снова сел и, прислушиваясь  к  журчанию  ручья, стал дожидаться своей мелодии. Но она  не  появлялась.  И тогда он понял, что она улетела уже  слишком  далеко.  У  него  в  ушах  звенел   лишь восторженный и робкий голосок этой малявки, которая все говорила и говорила...

Снусмумрик. Ей бы сидеть дома со своей мамой.

Саша. Через минуту  он  приподнялся  и  снова закричал, глядя в сторону леса. Он  долго  вслушивался  в  ночную тишину, потом надвинул на глаза шляпу и приготовился спать.

Настя. На  следующее  утро  Снусмумрик  отправился  дальше. Он чувствовал усталость и был не в духе. Снусмумрик не  мог  думать  ни  о  чем  другом,  кроме этой малышки. Он помнил каждое ее слово, помнил все, что говорил  сам, раз за разом перебирал в памяти все подробности  их  встречи.

Снусмумрик. Что это со мной? Такого  со  мной  еще  никогда  не  бывало. Наверное, я заболел.

Кристина. Наконец он  не  выдержал.  Где-то  во  второй  половине  дня Снусмумрик решительно повернулся и пошел обратно. Через несколько минут он почувствовал себя лучше. Он шел все быстрее и быстрее, бежал, спотыкался. Ближе к вечеру, снова оказавшись  в березовой роще, он принялся звать малышку.

Снусмумрик. Ти-ти-уу! Ти-ти-уу! (Закрывает себе рукой рот)

Агния. Но  малышка  не отзывалась. Снусмумрик исходил все вокруг вдоль и поперек, он искал ее и звал, пока не стемнело.  

Снусмумрик. Хочу увидеть Ти-ти-уу.

Саша. Ему показалось, в кустах  что-то  зашуршало,  что-то коричневое и пушистое.

Снусмумрик. Ти-ти-уу. Я вернулся, чтобы поболтать с тобой.

Малышка. А, привет! Хорошо, что ты пришел. Я покажу тебе, что у меня есть.  Моя собственная табличка с именем! Смотри! Когда у  меня  будет  свой дом, я повешу ее над дверью. Красиво, правда? Всем очень понравилось.

Снусмумрик. Замечательно! А у тебя будет свой дом?

Малышка. А как же! Я ушла из дома и начала жить, как большая! Это так интересно! Понимаешь, пока у  меня  не было собственного имени, я просто бегала по лесу и  всюду  совала свой нос, а все события происходили сами  по  себе… Теперь я стала  личностью,  и все, что вокруг происходит, все это что-нибудь да значит.  Потому что происходит это  не  само  по  себе,  а  происходит  со  мной. Ти-ти-уу может подумать одно, а может подумать другое, понимаешь, что я имею в виду?

Снусмумрик. Конечно, понимаю. Если  хочешь,  я  мог  бы  тебе  немного  поиграть. Или что-нибудь рассказать.

Малышка. Рассказать? Да, да, конечно. Только попозже. А  сейчас  у меня дела, ты уж меня извини...

Дина. Коричневый хвостик скрылся  в  кустах…

Малышка. Я  тороплюсь,  я  потеряла

столько времени!

Анфиса. И в тот же миг она исчезла. Снусмумрик почесал в затылке.

Снусмумрик. Вот оно что.

Варя. Он  улегся  на  мох,  лежал  и  смотрел  в  весеннее   небо, ясно-синее прямо над ним и цвета  морской  волны  над  верхушками деревьев. И тут он  услышал  свою  мелодию,  зазвучавшую  у  него где-то под шляпой, мелодию, в которой было и томление, и весенняя грусть, и, самое главное, безудержное веселье, радость странствий и одиночества.