"Пушкинские мотивы в " Реквиеме" А.Ахматовой (эссе)
статья (11 класс) на тему

 Пушкинские мотивы в « Реквиеме А. Ахматовой

(Эссе)

Пушкин – это нулевой километр русской литературы. По большому счету, с него наша литература и началась, поэтому он связующее звено между всеми русскими поэтами и прозаиками, творившими после него. Не хотелось бы, но придётся вспомнить хрестоматийное высказывание А. Григорьева о том, что «Пушкин - наше всё». Не хлеб, не колбаса, конечно же, но для живущих не только хлебом насущным (ещё одно хрестоматийное выражение, которого не хочется избегать) для людей, созидающих русскую культуру Пушкин всегда был точкой отсчета. Эти люди могли быть непримиримыми врагами, но  Пушкин – сближал их. Поэтому так много русские, советские и постсоветские поэты и прозаики обращались к его судьбе и творчеству. А если по молодости лет, как Маяковский, предлагали выбросить с «корабля истории», то, одумавшись, протягивали руку через века. «Дайте руку!» (В. Маяковский, «Юбилейное»).  Ахматова не исключение. Пушкинскими мотивами пронизано всё её творчество. Ещё в 1911 году она создаёт стихи, посвящённые Пушкину. Пишет их она в Царском Селе, где, по её словам, «жила в общем с двух до шестнадцати лет» . «Бывают странные сближения!»- написал когда-то Пушкин. Именно в Царском Селе, колыбели русской поэзии, Анна Ахматова и встретила "смуглого отрока", с которым не расставалась до конца дней своих.

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов, 
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни...
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.

Это стихотворение далеко не единственное, сюда же можно отнести «В Царском Селе» (1911), «Городу Пушкина»(1957), «Пушкин»(1943).

Но не только в стихах обращалась она к образу Пушкина, но и в статьях о жизни и творчестве поэта (Ахматова любила называть себя пушкинистом), а также в статьях, обращённых к широким народным массам «Слово о Пушкине» (1961), «Пушкин и дети» (1965).

В данной работе будет предпринята попытка проследить, как Ахматова использует творчество Пушкина, наверное в самом знаменитом ее творении – в поэме «Реквием».

Задача данной работы заключается в том, чтобы выявить обращение поэта к пушкинским темам и мотивам и попытаться объяснить их роль в структуре ахматовского текста.

Уже в «Посвящении» Ахматова отсылает нас к Пушкину, к его известному каждому советскому школьнику стихотворению « Во глубине сибирских руд…»:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течёт великая река,

Но крепки тюремные затворы,

А за ними «каторжные норы»…

 Но Ахматова не очень надеется на знание своих читателей и поэтому прибегает к кавычкам, чтобы даже самый невнимательный читатель споткнулся о них, огляделся и понял, что перед ним «русский Адам» (А.В. Луначарский), перед которым невозможно не преклонить колени. Ахматовой нужно, чтобы в читательском сознании рядом с «тюремными затворами» эпохи «ежовщины» возникли казематы эпохи Николая I, чтобы рядом с репрессированными в тридцатые годы 20 века оказались декабристы. Всё понятно: поэт хочет расширить временные рамки своей поэмы. И здесь не только декабристы (19 век), здесь и  «стрелецкие женки» (17 век), есть и более раннее событие, случившееся в 33 году от Рождества Христова. Получается, что Ахматова хочет сказать, что неправедная власть  - «пилатчина» , «николаевщина» или «ежовщина»- была всегда. Что особенного декабристы добавляют к распятому Христу или казненным стрельцам? На мой взгляд, не очень-то и много. Но зато параллель между декабристами и репрессированными в 30-е годы позволяет Ахматовой провести другую, менее заметную, но более значимую, на мой взгляд, параллель – между историей создания «Реквиема» и стихотворением Пушкина. А.С. Пушкин тайно, рискуя собственной свободой, отправляет стихи декабристам, среди которых и «друг бесценный» И. Пущин, и В. Кюхельбекер, хотя не прошло ещё и двух лет с того времени, когда Пушкин сам был опальным.  Анна Андреевна не раз рассказывала, о том, как страшно она рисковала, создавая свою поэму, как она сама заучивала наизусть строфы, как просила об этом же ближайшее своё окружение. Рассказ об этом мы найдем в воспоминаниях Л. К. Чуковской, А. Наймана, и многих других. Для читателя, мало-мальски знакомого со стихотворным посланием Пушкина в Сибирь, «каторжные норы» заставят вспомнить «мой свободный глас», который «доходит» до «мрачных подземелий». Ахматова подчеркивает, что её поэма, как и стихотворение Пушкина – потаённое произведение, за которое можно было угодить в места не столь отдалённые, а значит, для того чтобы иметь смелость их написать, нужно обладать «свободным гласом», который роднит, на взгляд Ахматовой, её с Пушкиным, а следовательно, его «свободный глас» - и её.

Итак, если говорить кратко, первое вкрапление Пушкина в поэму, на мой взгляд, необходимо Ахматовой не только, чтобы связать две эпохи репрессий, но прежде всего чтобы показать тот риск, на который она идёт, создавая «Реквием» и насколько в этом её судьба подобна судьбе Пушкина (Ахматову больше всего в его судьбе интересовала преддуэльная история и сама дуэль, источники, которые Пушкин использовал в своем творчестве, а также «цена славы», которая волнует Ахматову даже в 1943 году, когда блокада Ленинграда ещё не прорвана).

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..

Что бы мне ни возразили, всё принимаю, но хочется отметить, что право «лукаво шутить» или «таинственно молчать» , по Ахматовой, куплено за какую-то (по-видимому, большую) цену. Странно, когда о Пушкине вот так , сугубо материально. Позже, в 1964 году, когда Бродского арестуют и вышлют на север, А. Ахматова воскликнет: «Какую биографию делают нашему рыжему!» По этому поводу С. Гандлевский в своём эссе «Олимпийская игра» пишет: «Это не отклик старой женщины на несчастье, стрясшееся с молодым человеком, а отзыв опытного олимпийца…» (Гандлевский, С. Эссе, статьи рецензии; - М. 2012, с. 234) То есть Ахматова понимает, что перенести страдания, ссылку тяжело, но это – цена славы.

Конечно же, отсылка к Пушкину наверно не исчерпывается только тем, о чём было сказано, потому что, по замечанию Ю.М. Лотмана, «чужое слово, попадая в художественный текст, делает его полифоничным. («Чужое слово» в поэтическом тесте с.115-116. Лотман, Ю.М. О поэтах и поэзии. – С.-Петербург 1996). Бесспорно, может возникнуть и параллель «Посвящения» и последней строфы, а может быть, какие-то другие ассоциации. Но в посвящении есть не только прямая цитата, но не менее ясные отсылки к истории «Во глубине сибирских руд…» Пушкин посылает своё стихотворение в Сибирь, на каторгу, и Ахматова «шлет прощальный… привет» «невольным подругам» «осатанелых лет».