"НОВОЙ ВИНЬОЛА". Рецензия на учебник по архитектуре, изданный в XVIII веке
Перед нами — учебник по архитектуре, переведенный с французского в 1777 году («по тексту Ликота, архитектора Короля Французского») и отпечатанный годом позже в Университетской типографии Москвы. Волшебное ощущение от чтения этой книги заключается в том, что в определенный момент ловишь себя на мысли: перед тобой книга о современной (!) архитектуре того времени, иными словами, руководство по проектированию, а не искусствоведческий или исторический экскурс!
В «Предуведомлении от издателя» читаем: «Полезное знание Гражданской Архитектуры в отечестве нашем довольно уже возвышено; однакож нет еще и доселе на нашем языке ниодной почти книги, которая бы могла руководствовать Российское юношество к изучению ея…» Именно на звание такой полезной книги и претендует труд знаменитого итальянского зодчего, датированный 1562—1563 годами.
Виньола (1507—1573 годы, настоящее имя — Джакомо Барроцио) — мастер Позднего Возрождения. Он служил главным папским архитектором при Юлии III. Среди его многочисленных работ наиболее известна церковь иезуитского ордена Иль Джезу в Риме (1568—1584 годы), которой суждено было стать образцом для множества храмов в стиле барокко.
«Виньола почитается в числе славнейших бывших Архитекторов, — говорится в предисловии к книге, — и единогласно от всех признается первым, к коему начинающие упражняться в сей науке прилепляться должны…» Перелистывая страницы раритетного издания, мы попытаемся понять, стоит ли современному архитектору, выражаясь языком ХVIII века, «прилепляться» к мудрости Виньолы.
«Сия наука, — пишет автор, — разделяется на три рода, то есть: на Архитектуру Гражданскую, Военную и Морскую». К архитектуре он относит как «священные храмы, государские дворцы, частные домы, театры», так и «всякого рода корабли и другия военные суда». В данном фрагменте текста отражается изменение, произошедшее в теории архитектуры на протяжении нескольких веков, а именно: сегодня судостроение уже не имеет отношения к архитектуре.
Далее из этого увлекательнейшего сочинения можно узнать, что помимо сооружений из камней, бревен и соломы «некоторые народы поныне еще за неимением материалов или по неведению делают себе хижины из кож и костей четвероногих животных, а также и морских чудищ». Остается только сожалеть о том, что во вклеенном в книгу альбоме иллюстраций отсутствуют изображения подобных объектов.
В главе «О чинах» вниманию читателя предлагается история возникновения ионического и коринфского ордеров. Про форму ионической капители сказано просто и ясно: это «завитки, взятые с кудреватых волос большей части Гречанок, и по тому посвящен сей чин женщинам». Ситуация с коринфским ордером достойна пера романиста: «Случилось некогда, что молодая в Коринфе девица за день пред свадьбою своею лишилась жизни. Кормилица, которая при ней находилась, любя ея очень много, задумала в знак усердия своего поставить на могиле ея корзину с разными такими вещми, какие девица любила, а в защищение от непогоды накрыла ея доскою; по наступлениюж весны стали около корзины вырастать Аканфовые листья, и доросши до доски, начали к низу гнуться. Калимах идучи мимо, и увидев обросшую листьями корзину, нашел столько в сем прекрасном случае расположений, приятностей, что срисовал все в точности, стал потом употреблять вместо капители в столпах, которые ставил в Коринфе…» В альбоме иллюстраций обнаруживаем гравюру, изображающую архитектора Калимаха, нашедшего вышеуказанную «приятность» на девичьей могиле и жадно ее зарисовывающего. Следует заметить, что излагая столь грустный, но красивый миф во всех подробностях, Виньола попросту цитирует другого известного теоретика архитектуры — Витрувия, чьи труды также были переведены на русский в ХVIII веке.
Мы имеем дело с учебником, поэтому оформление книги в целом довольно скромное и непритязательное. На обороте титульного листа помещен лаконичный медальон с заключенными в него двумя латинскими буквами — «WY» (Виньола). Первые абзацы начинаются с буквиц, декорированных растительным орнаментом. Мотив цветочных стеблей, листьев и завитков, изредка дополненных кокетливой фигуркой Амура, встречается также в используемых заставках и концовках, но в точности такие встречаются во множестве книг указанного периода. Подлинное украшение книги — альбом иллюстраций: несколько гравированных на меди листов, наглядно поясняющих содержание всех глав учебника. Здесь весьма искусно изображены и «5 чинов Архитектуры», и «глапнейшие Геометрические к Архитектуре принадлежащие фигуры» — всевозможные линии, углы, треугольники и полигоны (многоугольники), а также прямые и круглые архитектурные обломы, карнизы и др. Для удобства пользования каждый лист пронумерован в соответствии с текстом.
Безусловно, эта книга имела большое влияние на российских архитекторов, заявивших о себе в конце ХVIII — первой половине ХIХ веков. Ее могли держать в руках А. Захаров, Ю.М. Фельтен, И.Е. Старов, А.Н. Воронихин, Ж.-Б. Валлен-Деламот. К ней, как к непогрешимому кодексу архитектурных ордеров, наверняка обращались А.П. Брюллов, К.А. Тон, В. Бренна, В.И. Баженов и Н.А. Львов. Впрочем, уже в конце ХVIII века отношение к написанному Виньолой было различным, что в первую очередь связано с появившейся у российских архитекторов возможностью личного знакомства с наследием древнегреческого зодчества, его изучением и переосмыслением. Наиболее прогрессивные архитекторы не желали быть лишь подражателями античности. Между тем в книге Виньолы все понимание архитектуры базируется исключительно на копировании архаичных образцов: «Нынешниеж Архитекторы наши приступили опять к возстановлению древней простоты, соединенной с красотою, и стали строить по правилам настоящей Архитектуры, подражая Грекам и Римлянам…»
В ХХ веке наблюдалась новая волна интереса к трудам Виньолы (а также Витрувия и Палладио). В 1939 году его книга была переиздана в СССР Всесоюзной академией архитектуры и стала полезным чтением для мастеров советского периода. Во многом ее содержание оказывается актуальным и сегодня. Например, Виньолой очень точно подмечена причина, провоцирующая отсутствие хорошей архитектуры: зодчество приходит в упадок, когда «большая часть (людей. — прим. Н.Ф.) любит художества больше по склонности к роскоши и тщеславию, нежели по любви к истинному великолепию». Лучше и сказать нельзя…
С одной стороны, мы имеем дело с учебником «об Архитектуре пообще», с другой — это своеобразная «библия» зодчего, книга, не только освещающая теорию и практику архитектуры, но во многом расставляющая мировоззренческие акценты морально-этической стороны работы архитектора, его ответственности не только перед настоящим, но и перед будущим.
Одним словом, прежде чем «сооружать всякаго рода здания», следует внимательно прочесть данное руководство. Даже несмотря на то, что разница между взглядом на архитектуру в XVIII веке и отношением к ней наших современников достигает критических величин и вовсе не ограничивается отличием отмывки тушью от чертежа в «Автокаде».
