Авторские художественные произведения (мое творчество)

Карабанская Елена

Ангелы рождаются не только на небе

Шум дождя, протяжный, заунывный ветер, пугающий  и успокаивающий  одновременно. Тяжелые веки с трудом удалось открыть, но тут же стало понятно, что не стоило так напрягаться, ибо полумрак, поселившийся в комнате толком  ничего не давал разглядеть. Всего несколько минут потребовалось, чтобы вспомнить весь ужас последних дней и понять, что эта комната – часть обычного российского детского дома, неуютного и чужого.

        Плотно сжав губы, чтобы вновь не расплакаться, девочка опять начала вспоминать то, что очень хотелось бы забыть, или просто понять, что это был всего лишь страшный сон, а на самом же деле вся ее жизнь кипит яркими, радостными красками. Но нет…  Мысли сменяли одну за другой, всплывали жуткие картины из детства…

        Люба Прокофьева жила в маленькой станице, в Краснодарском крае, в многодетной семье. Мать родила Любу первой, затем на свет появился Данилка, через год Артемка, а еще через два - Верочка. Раннее детство свое Люба, как и многие люди, не помнила, но первые осознанные впечатления связаны с криками маленьких детей, с грязными тряпицами, в которые ей же самой приходилось укутывать малышей и пряниками, которыми подкармливала их соседка, тетя Нина, из жалости. Ох…эти пряники! Как же не расплакаться Любочке, вспоминая  о них? Однажды утром, когда жители села выгоняли коров на пастбище, двенадцатилетняя девочка, вместе с братьями вышла на улицу. Голод не давал им спать. Сердобольная соседка по привычке дала им по сладкому угощению, но этот маленький кусочек только усилил детский аппетит, захотелось еще и еще…  Голодное воображение приняло лежащие под ногами камни за пряники! И Данилка, и Артемка упали на землю, хватая и облизывая булыжники! Толпа обступила детей. Кто-то даже усмехнулся, кто-то завозмущался… Но большинство очевидцев, будучи по простоте своей людьми добрыми и склонными к сочувствию, собравшись в кучу, стали решать, как же поступить с детишками. Все знали, что их мать, Людмила, пропадала днями, а то и  неделями, неизвестно где. Когда ее пытались стыдить видевшие все это станичники, она с гордо поднятой головой утверждала, что находилась на «заработках», так как ей одной приходится четверых детей «тянуть». Но о каких подработках шла речь – неизвестно,  ничего в доме после ее возвращения не появлялось.  А отца, или вполне возможно, нескольких отцов, ни дети, ни жители станицы, никогда не видели. И, как это по обыкновению бывает, год сменялся другим, но ничего не менялось, кроме возраста.

Но после душераздирающего случая с камнями-пряниками, всем сразу стало понятно, что дальше скрывать и умалчивать об этой семье нельзя! Принято было решение, что соседка Нина поедет в администрацию города и будет требовать, чтобы несчастных, голодных детей определили, наконец, в детский дом, подальше от непутевой матери.

        И уже следующее утро стало для Любы роковым! Она по привычке встала первой. В каждый материн загул девочка пропускала школьные занятия, чтобы следить за младшими братьями и сестрами. Даже печь она научилась топить сама. Так было и в этот серый октябрьский четверг.  Но тут распахнулась старая деревянная дверь, и на пороге появились какие-то незнакомые, со злыми лицами, люди. Люба интуитивно стала прикрывать своим хрупким тельцем спящих детей. Одна из женщин, в ярко-синей куртке, протяжным голосом попросила девочку-подростка сесть и рассказать о младших. Затем остальные присоединились к беседе. Стали расспрашивать, где их мать, часто ли дети находились сами, кто из жителей и чем их кормил, откуда берутся дрова на растопку. В какой-то момент испуганная трехлетняя Верочка расплакалась, и это послужило знаком для всех: пора увозить детей! Все малыши, будто сговорясь, начали рыдать, хотя никто из них толком не понимал, что же происходит. А потом все как в тумане: сборы, разговоры зевак, шуршание бумаг,  собачий лай,  дорога в город, сопровождавшаяся детским плачем… От этого всего у Любы сильно кружилась голова, в автобусе дурно тошнило, хотелось забиться под сиденье, закрыть глаза.

        Спустя полтора часа дети стояли у входа в большое красное здание, состоявшее из четырех этажей. И вроде бы само строение было украшено детскими рисунками, цветами, от него все равно веяло ужасом и страхом. Любе показалось странным, что их приезд никого особо не взволновал: вокруг не было суеты и оживленности. Дети снова оказались никому не нужными, пока женщина в ярко-синей куртке ушла  беседовать с другой женщиной, встретившей ее у входа.  Напуганные малыши держались друг друга, лишь глазами водили по стенам, рассматривая плакаты о здоровом образе жизни. Затем пришли другие женщины в халатах. Они забрали Данилку, Артема и Верочку, а Любу проводили в комнату на третьем этаже. О том, что это детский дом она поняла сразу, просто не хотела произносить вслух эти страшные слова. ДЕТСКИЙ ДОМ! ДЕТСКИЙ ДОМ! Эти, довольно милые два слова постоянно кружились в голове девочки, не находя там места.

        Люба пыталась расспросить уводившую ее женщину о том, куда повели Данилку, Артема и Веру. Но та только грубила, несколько раз даже пригрозила тем, что запрет ее одну, если Люба не угомонится. А когда они пришли в комнату, бросила скромный любин пакет на пол, приказала тихо сидеть и ушла.

 Когда Люба осталась совсем одна, в незнакомом месте, не смогла больше сдерживать слез. Вначале они просто стекали по щекам, затем стали капать на пол и несчастная девочка упала на одну из кроватей, долго-долго рыдала, всхлипывая и дрожа всем телом, и незаметно, выбившись из сил, уснула.

Сколько она проспала, трудно предположить, но не только осеннее ненастье заставило пробудиться. Комната постепенно начала заполняться детьми.  Они разглядывали Любу, как товар в магазине. Кто-то, не стесняясь, начал комментировать потрепанную старую блузку Любы, кто-то захихикал, увидев дырочку на колготках подростка. Ах, как же бывают жестоки дети! Как же любят они свои слабости и комплексы прикрывать, высмеивая и издеваясь над другими!

- Ты что, новенькая? И из какой это ты деревни сюда приехала? - Усмехаясь,  произнесла, видимо, самая бойкая из толпы собравшихся полюбопытствовать детей. - А ты вообще знаешь, что на чужой кровати лежать нельзя? Уходи отсюда!

- А тебе-то что?- ответила Люба, понимая, что сейчас начнутся издевательства и оскорбления. – Я все равно отсюда скоро уеду!

- Ну да, мы все здесь ненадолго, нас всех отсюда скоро заберут! Кого-то волшебная фея, кого- то добрый рыцарь, а тебя кто? – продолжала с надменным тоном насмешница, и белокурые хвостики ее, туго перетянутые резинками, смеялись вместе с ней!

- А мне не важно, кто, кого заберет! За нами скоро приедет  мама!- крикнула Люба в знак протеста.

- А где же твоя мама сейчас, сама вас сюда привезла? А сейчас без вас отдыхает, гуляет?

Все собравшиеся дети начали хохотать.  Люба четко слышала, как какой-то девчачий голос посмеивался над ее волосами, другой – над ее грязными ногтями. Но, после того, как она услышала оскорбления в адрес своей мамы, она, будто пуля, сорвалась с места и рванула в сторону обидчиков с кулаками. В ответ она почувствовала многочисленные удары по своему телу. Ей стало нестерпимо больно, но сердце ныло больнее. Бедная Люба не могла понять, ЗА ЧТО? За что ее так наказывает судьба? Не успев понять эту сложную жизнь, сама жизнь  окунула ее в целую бездну страданий и боли! Может, уже своим рождением прогневала она тех богинь, которые решают, сколько и как будет жить человек?

Удары закончились с приходом в комнату воспитательницы. Тучная женщина, с розовыми лоснящимися щеками громким голосом приказала  разойтись по своим  местам. Даже не разобравшись о причинах избиение Любы, она одной рукой схватила ее за воротник и заглянула прямо лицо. У девочка была разбита губа, и кровь уже плотным слоем легла от подбородка к шее. Волосы, растрепавшиеся еще до драки, теперь сбились в один сплошной ком. Застиранная одежда ее была порвана сразу в нескольких местах. Но, даже не смотря на все это жалкое зрелище, внешний вид Любы не вызывал отвращения. Обычно в том возрасте, в котором пребывала эта девочка, у подростков уже проявляются признаки пубертатного периода. А у Любы была светлая, не обезображенная первыми прыщиками, кожа лица. Великолепным украшением служили длинные ресницы, о которых мечтает большинство представительниц женского пола всей планеты.  Люба смотрела на воспитателя, грубо тянущей ее за край кофты, глазами, полными горя. Видимо, это произвела на работницу детского дома должно впечатление.

- Сама идти сможешь? – буркнула воспитательница.

- Смогу!- гордо ответила Люба, привыкшая находить в себе силы, чтобы противостоять всем трудностям, встававшим у нее на пути.

- Вот и отлично! Следуй за мной!

Любе повезло, что довольно плотная комплекция женщины, ведущей ее по коридору, не позволяла двигаться быстро. Наша героиня, с каждым шагом чувствовала, как что-то стучит в висок. Это был результат удара по голове. Любой другой человек на месте Любы в этот момент строил бы планы мести. Но Люба  - нет… Она просто изнемогала от усталости. Не физической, от которой можно избавиться, вдоволь выспавшись. А моральной. Если бы стало возможным заглянуть во  внутрь Любиной души, то поразили бы не только ее огромные просторы, но, прежде всего то, что душа ее похожа на бескрайнее море, волнуемое непогодой из стороны в сторону.

Шаг за шагом, и Люба  с воспитателем приблизились к двери кабинета. Судя по картинке-наклейке, это был медпункт.

- Михална! Смотри, пострадавшую тебе привела! Сегодня поступила и уже отличилась! Как из гор спускаются, покоя от них никакого! Посмотри, кровь у нее! А я пошла, дел и без этого целая куча! – показывая рукой на верхнюю губу Любы, протороторила воспитательница.

- Хорошо, Светлана Ивановна, я займусь этой разбойницей! – довольно милым голосом ответила медсестра. Это была молодая женщина, на вид лет 30-35, средней полноты, с темными волосами и невероятно красивой улыбкой, которой она проводила уходившую «смотрительницу за детьми».

- Ну-ка, давай, присаживайся! – аккуратно взяв Любу за руку и усадив на кушетку, еле слышно прошептала медработница. – Меня зовут Елена Михайловна. Не бойся, я постараюсь не обидеть тебя и не делать больно. Рассказывай, кто тебя и за что ударил? Она взяла кусок бинта, сложенный в несколько слоев, пропитала в какую-то дурно пахнувшую жидкость, и невероятно нежно принялась вытирать уже присохшую кровь.

Любочка, не испытавшая до этого на себе таких ласковых прикосновений, сама того не ожидая, разрыдалась так, что слезы, окрашиваясь кровью, капали ей на колени, оставляя розовые следы. Елене Михайловне стоило огромного труда не расплакаться самой при виде того, как при каждом всхлипывании тряслось тело девочки!

- Бедная ты моя, - обнимая Любу, проговорила медсестра. – Сейчас я тебе воды дам! Ты вообще кушала сегодня что-нибудь?

Люба отрицательно покивала головой. Тогда молодая женщина сорвалась с места, достала из тумбочки электрический чайник, несколько шоколадных конфет и пакет с печеньем. Включив чайник, одним нажатием, она достала две кружечки, с зеленой каемочкой и рисунком в виде ландышей.

- Ты не против, если я составлю тебе компанию? – с сияющей своей улыбкой спросила работница медпункта. Не дожидаясь ответа, она продолжила: - Пока вода греется, давай я тебя осмотрю.

Нужно отметить, что Елена Михайловна обладала невероятным даром располагать к себе людей. То ли улыбка, то ли невидимая, но проявляющаяся в поступках,  доброта ее манила всех окружающих. Так и Люба, всего за пять минут общения с ней, из дикого волчонка превратилась в покорного ягненка.

Люба  исполняла все просьбы медицинского работника. Показала места, где боль ощущалась больше всего. Послушно сжимала кулачки, шевелила пальцами.  Затем, обрадованная новостью, что серьезных травм не наблюдается, впервые за весь день улыбнулась.

Елена Михайловна наполнила обе кружки ароматным чаем с бергамотом,  вложила в руку девочки развернутую конфету и только после того, как Люба сделала несколько глотков, принялась расспрашивать о событиях в жизни новой знакомой.

- Я с двумя братьями и сестрой живем далеко, в станице, - еще не до конца понимая, что с этого дня слово «живем» нужно бы заменить на «жили», спешила рассказывать Люба. – Я хожу в школу, в пятый класс, учусь хорошо, мне нравится читать. Правда, дома у нас почти нет книг, только мои школьные учебники. Но я их часто читаю Данилке и Артемке. А Верочка еще маленькая, ей всего три годика. Когда Люба заговорила о своих младших братиках и сестричке, глаза ее будто наполнились ярким светом, так сильно любила она их. Иногда ей даже казалось, что это ее собственные дети, потому что она чувствовала такую сильную ответственность за их жизни, больше, чем за свою.

- Вы знаете, куда их повели и когда они теперь вернутся ко мне? – вдруг спохватилась старшая сестрица.

- Не волнуйся так сильно! Я думаю, что братья твои в этом же детском доме, только в других группах. А Верочка еще очень маленькая, за ней нужен постоянный присмотр, поэтому ее увезут в другой город. Но она подрастет, и вернется сюда.

Сама Елена Михайловна толком не верила в то, что говорит. Но в данный момент чувствовала, что должна обнадежить свою собеседницу, внушить ей веру в счастливое будущее. Молодая женщина интуитивно уже догадалась, что за недолгий жизненный путь эта кроха, сидящая напротив, испытала много горестей и лишений.

- А кто с вами живет из старших?- старалась как можно деликатнее поинтересоваться молодая женщина.

- Мама, конечно! Она у нас хорошая! Только ей в жизни не повезло! Она так сама говорит! Но она все равно у нас самая лучшая!

- Конечно, самая лучшая!- улыбнулась Елена Михайловна. Она работала медсестрой в детском доме не первый год и твердо знала, что все воспитанники,  несмотря ни на что,  боготворят своих непутевых мам и пап. Казалось бы, странно, что дети, часто не доедающие, не досыпающие, так трепетно и с такой искренней любовью относятся к тем, из-за которых не видят они дорогих угощений на Новый год, подарков на день рождения! Но нет, на всех вокруг они могут смотреть глазами, полными ненависти и злости, а родителей своих боготворят. Так и эта малышка любила маму, жалела и думала, что та оставляет братьев и сестру не от того, что ей в тягость и хочется погулять, а от того, что ей просто не повезло в жизни!

- А сколько тебе лет, когда у тебя день рождения, как вы его празднуете?

- Восьмого декабря мне будет тринадцать лет! Никак не празднуем! В школе одноклассники поздравляли, и учительница!

- А какое твое самое яркое воспоминание из детства? Расскажешь?

Люба к этому времени уже допила чай, доела все конфеты и печенье. Подобрела и была готова открыть все тайные закоулки своей души.

- Я однажды очень сильно испугалась. Прошлым летом мама сказала, что надо заработать на одежду  к школе. Люди у нас в станице по утрам выгоняют коров в стадо. Мне нужно было их несколько дней пасти, чтобы не провала ни одна корова. Мама так объяснила. Она разбудила меня  аж в четыре утра! Я так спать хотела, что пасла-пасла их и под деревцем уснула. Проснулась, смотрю, вокруг никого! И все коровы разбежались! Начала искать коров и заблудилась! Мне так было страшно, думала, что умру там в поле!

- Моя ты хорошая! – Елена Михайловна не могла сдержать слез. – А как же эти взрослые люди отпустили тебя одну?

- Они не знали, наверное, что я одна буду! Но когда они потом коров искали, и меня нашли, домой привели! Я так боялась, что мама меня будет сильно ругать и вещи к школе не купит! Но ничего, она и сама испугалась, на следующий день  пошла коров пасти! Я же говорю, что она самая-самая лучшая!

-А сегодня, почему избили тебя, расскажешь?

- Они сказали, что мама  бросила нас, и плохими словами ее обзывали! Вот я и не выдержала! Я же должна была маму защитить! Да? – Люба произносила эти слова и ждала одобрения.

- Конечно, любимых нужно защищать и оберегать! Как бы там ни было! Ты умничка! Мама подарила тебе жизнь, твоим братикам и сестренке! А осуждать и оскорблять человека не позволено никому! Только на будущее, моя хорошая, знай! Когда человек кричит и рвется в драку, означает, что он очень слаб! Он не может ничего сделать более, кроме того, что ругаться! А ты очень сильная! Поэтому, драться больше не будешь! Обещаешь мне?

- Постараюсь! А что мне нужно было сделать? – искренне недоумевала Люба.

- Нужно быть сильнее, мудрее! Подумай, почему эти дети стали оскорблять тебя и твою маму? Потому что сами они очень несчастные! А чтобы стать хоть немного счастливее, им необходимо найти человека, которому еще хуже. Это называется самоутверждение.  К сожалению, очень много людей так устроены! И лишь немногие готовы противостоять! Я хочу, чтобы ты это поняла! Жизнь твоя только начинается! Будь мудрее и сильнее всего, что пытается тебя сломать! Даже если тебе пока это тяжело понять, просто запомни! Хорошо?

- Ладно!

- Сейчас я провожу тебя в душ! Тебе нужно помыться! И останешься на ночь здесь! Я скажу воспитательнице, что мне необходимо понаблюдать за тобой! За это время ты немного успокоишься!

Наступила утро. Октябрь. Пятница. Не было яркого солнца, с помощью которого приятно пробуждаться ото сна. Только тучи сновали по небу, да ветер все так же протяжно завывал за окнами.

Люба открыла глаза, но не увидела привычной обстановки их станичной хатки. Не было рядом и ее любимых братишек и сестренки. Вспомнив все происшедшее накануне, девочка опять загрустила. Что же ждет теперь эту совсем еще малышку? Жизнь будто провела полосу, разделившись на «до» и «после». Может, нужно радоваться, может, все к лучшему? Или судьба в очередной раз заготовила для Любы испытание «на прочность»? Но девочка слишком устала думать. Она просто лежала в комнате, предназначавшейся для воспитанников детского дома, которых необходимо изолировать от окружающих.

В комнату вошла Елена Михайловна, держа в руках поднос с завтраком.

- Доброе утро! Как самочувствие? – спросила медицинская сестра, по-прежнему озаряя все вокруг своей ослепительной улыбкой.

- Вроде бы, хорошо.

- Вот и чудно! Вставай, умывайся. Полотенце найдешь рядом с раковиной. И садись завтракать, - заботливо продолжала Елена Михайловна.

Пока Люба уплетала молочную кашу, молодая женщина намеревалась как можно деликатнее рассказать девочке о предстоящем пребывании  в данном учреждении. И, нужно отметить, очень волновалась, подбирая нужные слова.

- Люба, сегодня пятница и, так как у тебя официальный больничный, сегодня тебе можно остаться здесь. Но ты должна понять, что с понедельника нужно будет приступить к занятиям в школе. Школа находится совсем рядом, через дорогу. Сейчас готовятся все документы, ты будешь учиться теперь в этом городе. Все дети, которые живут здесь, ходят в эту школу каждый день. Будем надеться, что ваша мама не позволит тебе и другим своим деткам долго находиться здесь. Думаю, очень скоро вы вернетесь домой. – Елена Михайловна, договаривая последнее предложение, положила руку на плечо Любы, ведь она искренне верила в то, что говорила.

- Как остальные дети примут меня? – с испуганными глазами спросила девочка.

- Нам нужно подумать, как наладить с ними контакт. После вчерашней драки, которую, они уверены, устроила ты, несколько из них понесли наказание. Конечно же, злы и обижены на тебя. Скрывать это бессмысленно. Я уже говорила тебе вчера, у каждого из этих детей своя драма, у каждого душевная травма. Возможно, они будут пытаться вредить тебе. Но помнишь, обещала, никогда не применять силу физическую. А вот силу воли, силу духа, чтобы противостоять, ты обязана активизировать. Ты понимаешь, о чем я говорю, девочка?

- Почему Вы помогаете мне? Обо мне никто еще так не заботился!

- Знаешь, Люба! Мне тоже часто обижали. У меня было множество поводов стать злой и бессердечной. Но я выбрала другой путь. Я приняла решение, что буду улыбаться всем-всем людям! Если люди будут врать мне, я не перестану верить им. Если они станут оскорблять меня, я все равно буду общаться с ними. Когда-то я совершила страшный грех. Я убила того, кто еще даже не родился, но уже жил. И теперь, я одна. Я бы могла, как и многие слабые люди, обвинить своих обидчиков. Но это неправильно. Никто не виноват в том, что мы совершаем ошибки. Но исправить последствия – наша обязанность. Помогая тебе, и всем, кому могу помочь, верю, что хоть немного смогу искупить свой грех. А впрочем, не думай об этом. У нас есть дела поважнее. Сейчас все дети ушли на уроки в школу. Пойдем, я покажу тебе твою кровать, комнату. И вообще, проведу тебя по всему зданию.

Вещей у Любы толком не было. Возможно, в этом были и свои плюсы. Будь у нее что-то ценное, то в руках обиженных на нее детей оно превратилось бы мусор. А так, оказалось немного меньше поводов для переживаний.

- Я все тебе сейчас покажу и уйду домой, так как моя смена закончилась. Но я вернусь в воскресенье, узнать, как дела у тебя. Постарайся вести себя так, как мы договаривались, - продолжала учить Любу ее наставница.

Благодаря Елене Михайловне, Люба узнала, где столовая, где ванная, где игровая. Затем они вместе получили постельные принадлежности и отправились обустраивать новое место. Теперь девочка могла осмотреть все, что ее окружало, не торопясь. Комната была чистой, видно было, что у каждой вещи свое место. Но абсолютно все вокруг было неуютным, чужим. Слишком гладким, слишком чистым, как в больнице.

- Все, это твой, я надеюсь, временный дом. Немного позже тебе выдадут одежду, обувь и все необходимое. Придется с этим подождать, ничего не поделаешь! Осмотрись, пока одна. Вернутся девочки из школы, постарайся быть доброй и вежливой. Если к вечеру тебе не разрешат увидеться с братьями, то не переживай! Хорошо?

-Хорошо!- ответила Люба. Но она жутко боялась оставаться одна. Она боялась той неизвестности, неопределенности, которая ожидала ее после ухода Елены Михайловны. Но за время общения с этой необыкновенной женщиной, она уяснила главное – нужно быть сильной и мудрой, не смотря ни на что!

Оставшись наедине с собой, Люба очень долго смотрела в окно, представляя себя принцессой. В своих мечтах она жила в прекрасном замке, окруженном садом с фруктовыми деревьями. Плодами из этого сада можно было наслаждаться круглый год! В центре сада располагался огромный фонтан, вокруг которого цвели бы самые красивые растения! Но это, к сожалению, были всего лишь мечты девочки, ставшей не по годам взрослой. Затем пришла воспитательница. На этот раз неразговорчивая и худощавая. Она позвала Любу обедать, без эмоций, без крика, без улыбки. Но девочка отказалась от еды. Не потому,  что ей не хотелось есть, а потому что боялась заблудиться в большом здании. А может, просто боялась увидеть людей.

Но вот приблизился час, которого Люба  боялась еще больше. Послышались шаги детей. Открылась дверь, и на девочку пришли посмотреть около десятка девчонок и мальчишек. У Любы даже закружилась голова, то ли от волнения, то ли от страха. А скорее всего, от того и другого. Дети ждали, что же скажет им Люба, а она в сою очередь ждала реакции пришедших.

- Тебя же Люба зовут, да? – спросил мальчик, на вид лет четырнадцати-пятнадцати. Он ни чем особенным не выделялся на фоне остальных. Разве только тем, что нарушил молчание.

- Да, Люба!

- Да не бойся ты! Девчонки хоть и получили от воспетки вчера, когда тебя увели в медпункт, но обещали не трогать тебя. Так что …ты…это…- парень стал запинаться от того, что  Люба смотрела прямо ему в глаза. – Ну, ладно, если что, увидимся еще.                                                                         Даже не договорив, растерявшийся молодой человек спешил покинуть комнату. А Люба по-прежнему молчала. Сидя на кровати, будто замурованная в бетон, не могла пошевелиться. Что же произошла такого, что так повлияло на нее? Почему кровь так резко ударила в голову, а затем фонтаном разлилась по всему телу?

Когда Люба очнулась от этой нахлынувшей волны, в комнате остались, кроме нее, еще три девочки. И это совпадало с количеством кроватей, то есть всего рассчитано было на четыре койко-места. Люба решила, что это счастливое число, так как вместе с Данилкой, Артемом и Верочкой их тоже было четверо. Значит, это знак! «Все будет хорошо!»,- подумала она. К этому времени остальные жительницы комнаты переоделись из одежды, предназначенной для школы, в повседневную и обступили новенькую.

- Вот ты вчера выдала! Влепила Оксанке! Ее тут все боятся! – говорила без пауз голубоглазая, вся в веснушках, девчушка.

-Да, ей так никто не смог врезать! Сегодня все только об этом и говорят!- перебила другая, немного раскосая.

Люба так обрадовалось, что страхи ее оказались напрасными. Неужели удача улыбнулась ей? Неужели теперь все в этом детском доме считают ее героиней? Ведь сама того не ведая, она дала отпор самой наглой девочке! Как же теперь гордилась собой Люба! Она вспоминала слова Елены Михайловны: «Нужно быть сильнее, мудрее!». Люба, наконец, поняла смысл этих слов!

-Давайте уже знакомиться! – громко отчеканила,  видимо, сама смышленая из них. – Меня зовут Оля. Это Женя! (показывая на девочку с веснушками). А ее – Марина! Ты Люба, мы уже поняли. Сколько тебе лет?

- Пока двенадцать! Скоро уже тринадцать будет!

- Понятно, значит, я из вас самая старшая! Мне уже четырнадцать! – заявила Ольга. – У тебя мама пьет?

Услышав эти слова, Люба вся побагровела от стыда.

-Я не знаю. Мама несколько дней назад пропала. А потом люди какие-то приехали, привезли нас сюда.

-Кого это, вас? – не скрывая любопытства,  спросила Женя.

- Меня, двух братьев моих и сестру. Данил и Артемка где-то здесь, только я не знаю, как их найти!

- Ой, найдем. Нас здесь не так уж и много. Говорят, всех семьдесят шесть всего! На ужин пойдем, покажешь нам их!

От девчонок повеяло добром, теплотой, что, несомненно, радовало Любу. Оставалось только найти братьев и можно считать, что все еще  может быть не так уж и плохо, как казалось в начале.

 Конечно же, каждому человеку нужна мама, которая согреет, пожалеет в нужную минуту. Именно МАМА.. Такая добрая, нежная, ласковая. Но, к сожалению, случается так, что мама далеко… Или так, что мамы вовсе нет..Как тогда жить маленькому человечку? Может ли кто-то заменить материнскую любовь и ласку?

И вот, наконец-то наступила долгожданная минута: объявили ужин! Оля, на правах старшей подруги, взяла шефство над новенькой Любой и, многозначительным кивков головы, повела в столовую. Люба же в тот момент могла думать лишь о своих братьях. Даже одурманивающий запах котлет не мог отвлечь  от этих мыслей: она очень боялась потерять самых дорогих людей!

Детдомовская столовая казалась не просто большой, а невероятно огромной! Многочисленные столы и стулья были раскиданы по всему пространству. Женщины в белых колпаках и не настолько же белых халатах сновали туда-сюда, периодически прикрикивая на детей, разносивших тарелки с едой. У Любы возникло подозрение, что в этом хаосе разглядеть Данилку и Артемку будет крайне сложно. Новоиспеченные подруги усадили нашу героиню за стол, подали приборы.

-Люба, да здесь нормально кормят! А когда мы будем дежурить по кухне, можно будет съесть по две, а то и три порции. Потом задержаться, помочь тетенькам, так они добрые, они с собой разрешат в комнату взять немного еды. Так что ты не бойся! Не пропадешь!

Девочка улыбалась, но успокоиться так и не удавалось. Расслабляться было еще слишком рано: место незнакомое, все вокруг чужое, неуютное. Как справиться со всем навалившимся в один миг, когда ты совсем еще ребенок и совсем один?

И тут радость озарила Любу: невысокая, на вид лет двадцати-двадцати пяти воспитательница вела строем малышей! Среди них шел и Данилка, держа за маленькую ручонку Артемку. Их старшая сестренка, в миг порхнув, как бабочка, подбежала к ребятишкам, обняла и поцеловала. Сколько счастья в одном моменте! Сколько искренних эмоций и неподдельных переживаний могут испытывать дети!

- Ну как вы, мои хорошие? – не скрывая улыбки тороторила Люба. – Вас не обижали, не били? Она, конечно же, все еще не могла забыть свою первую встречу с воспитанниками детского дома, а больше – последствия этой ужасной встречи, хотя, задавая эти вопросы, она надеялась, что у младших все замечательно.

- Халасо! – произнес Данилка. Он еще не выговаривал некоторые звуки. Не смотря на свой семилетний возраст, должен был пойти в первый класс этой осенью, то есть уже второй месяц, но из-за нерадивой матери засиделся дома, поэтому логопеду мальчика никто и не думал показывать.

Артемке было всего пять. Он умел разговаривать, но рос малообщительным, замкнутым. Всего боялся, часто плакал. Возможно, как и у Любы, в голове Артемки были еще слишком живы воспоминания о голодных днях.

Люба сразу же обратила внимание, что на мальчиках новая, красивая одежда: Данилка был в спортивном костюмчике темно-синего цвета с какими-то надписями на иностранном языке, а на Артемке разноцветные штанишки и байковая рубашечка ярко-желтого цвета.

- Какие вы красивые! – продолжала наслаждаться встречей Люба. – Не переживайте, я рядом! Я буду к вам часто приходить, как только узнаю, как к вам идти!

-Халасо! – во второй раз пробормотал Данилка. Мальчонка так же был напуган новой обстановкой и незнакомыми людьми, но держался стойко, как настоящий взрослый мужчина, видимо чувствуя ответственность перед тем, кто еще меньше – Артемкой.

Детям не хотелось расставаться, каждому верилось в то, что скоро они окажутся, хоть и в неказистом, но все-таки родном доме, где все будет привычным и пахнуть мамой. Но все уселись за свои места и, взяв в руки вилку, уплетали кусок за куском. Далее последовал сладкий чай с ватрушкой.

И только вставая с места, Люба почувствовала на себе пронзительный взгляд того самого мальчика, который первым из всех детей приветливо заговорил с ней. Да, это был он, с огромными голубыми глазами, светло-каштановыми волосами, зачесанными на один бок. В этом возрасте все подростки начинают особо следить за своей внешностью, хотят следовать моде. И хоть Люба совсем ничего о нем не знала, даже имени, почуствовала какое-то приятное тепло, медленно разливающееся внутри. Кроме Елены Михайловны этот юноша был первым, кто произнес теплые, успокаивающие слова в тот момент, когда было особенно страшно. Именно поэтому Люба уже успела проникнуться к нему тайной симпатией. Но, заметив на себе его взгляд, заметалась, как лягушонок, в страхе, побагровев всего лишь за секунду.

-Ты чего? – спросила, заметив такое смущение, Ольга, которая отличалась рассудительность и врожденной грамотностью. Родители Оли год назад попали в автокатастрофу, возвращаясь из соседнего города. Мама девочки работала учительницей, а папа – руководил небольшой строительной фирмой. Никто из родственников не пожелал взять девочку-подростка к себе под опеку, поэтому она оказалась в детском доме. Но, повторюсь, будучи не по годам развитой, Ольга решила, что уж лучше детский дом, чем быть не прошенным гостем в чужой семье. Так, день за днем, привыкла она и к новому «дому» и к новой большой «семье».

- А, понятно! – заулыбалась Оля, заметив причину Любиной тревоги.

- Это мой одноклассник Дима. Хороший парень, - продолжала старшая подруга. – Да прекрати ты уже на него так смотреть! Это уже совсем неприлично! Пойдем к себе!

Любе хотелось оправдаться, что это вовсе не она, а этот ДИМА первый начал так неприлично на нее смотреть! Но ей после слов Ольги стало так неловко, так стыдно, что она, потупив взгляд, поплелась наверх, будто нашалившая собачонка. В комнате ей очень хотелось расспросить подругу об это голубоглазом парне, но это самое неприлично будто эхом раздавалось в голове. И под монотонное щебетание соседок по комнате, почувствовав сытость, Люба уснула. Наверное, ей снился летний парк с фонтанами, цветами, каруселями… Мама гуляет рядом, держит на руках малышку-Верочку, неподалеку бегают Данил и Артем… И все хорошо, все спокойно…

        Проспала Люба до самого утра. Впрочем, могла бы еще пребывать во власти сна, если бы девочки не разбудили ее, позвав умываться и завтракать. Любе совершенно не хотелось вставать – в кровати было так тепло и уютно. Но строгая Оля четко выговорила: «Здесь режим! Останешься голодной!». И пришлось вставать.

В столовой Люба опять увидела братьев, махнула им рукой, получила в ответ такой же приветственный взмах Данилки. Кушала она, совершенно не глядя по сторонам, боясь опять встретиться глазами все с тем же голубоглазым парнем.

- После завтрака у нас свободное время! Сегодня суббота! Можем немного погулять. Сейчас малышей твоих тоже поведут на площадку, там качели и песочница. Хочешь сходить к ним? – поинтересовалась Ольга.

- Да, конечно же, хочу! – ответила Люба, не поднимая глаз.

- Тогда наденем сейчас куртки и выйдем! У тебя ж есть куртка, да?

Этот вопрос заставил Любу вновь покраснеть. У нее была кое-какая одежда, но она боялась, что ее в ней просто засмеют. С малышами дело обстояло немного проще: многие богатые люди в городе сносили одежду своих детей сиротам, зачастую она была почти новой. А вот детям постарше приходилось довольствоваться лишь тем, что выделялось на них государством. Поэтому Любе нужно было ждать, пока пройдет вся бумажная волокита, прежде чем она получит новые вещи. Но, конечно же, об этом она не знала. А то, что у нее было из одежды, она старалась никому не показывать.

- Ладно, у меня с прошлого года осталась куртка, выдали мне, когда я только поступила сюда. А весной получила еще одну. Так что пока можешь попользоваться моей! – отчеканила, как всегда не по годам прозорливая Ольга.

Эта курточка оказалось немного великоватой Любе, но все же лучше ее собственной. К тому же, она была невероятно рада обновке! Поэтому спускаясь в ней с третьего этажа, в радостном ожидании встречи с братьями, Люба просто сияла улыбкой так, как никогда до этого.

- Здравствуйте, Ирина Ивановна! – поздоровалась Ольга с воспитательницей группы, в которой были Данил и Артемка. – У вас новенькие мальчики есть, вот их сестра, Люба, - представила девочка.

- Здравствуй, Оленька! Снова пришла помочь с малышами, моя умница!

Было видно, что эта молодая женщина давно знакома с Ольгой и даже находится с ней в дружеских отношениях.

- Да, в четверг привезли двух мальчиков. Пока решили их не разлучать, совсем ведь малыши еще, надо, чтоб привыкли, вместе-то оно лучше им будет. Хорошо, что сестренку их привела! Артемка не разговаривает совсем. С ним нужно работать психологу. Да и Данилке тоже. Сейчас решается вопрос, будет ли он ходить в первый класс или се же только на следующий год, а пока позаниматься с ним нужно.

Пока Ирина Ивановна рассказывала Ольге о малышах, Люба уже катала их обоих на качели.

- А что с их мамой, не знаете? – робко спросила Оля.

- Нет, не знаю! Но, судя по детям, натерпелись они! Артемка плачет часто, даже во сне! Больно смотреть на них!

Ирина Ивановна была чем-то схожа с медицинской сестрой этого заведения, Еленой Михайловной. Обе переносили на себе всю боль и страдания детей-сирот. Обе пытались им всячески помочь, приласкать, накормить. Обе они понимали, что  дети не виноваты в том, что оказались вдалеке от своих родителей и что страдают они за чужие грехи. Обе  напоминали двух ангелов, будто специально рожденных на земле, чтобы помогать таким детям..таким, как Люба, Данилка, Артемка…и многим-многим другим.

Проводив малышей, Любе захотелось побыть одной, погрустить, повспоминать, помечтать. Она уселась в ту же качель, в которой пару минут назад обнимала братьев. Вспоминала свою станицу, соседей, думала, отогнали ли сегодня коров и кто сегодня повел их в стадо. Но знакомый голос нарушил непроизвольный ход ее мыслей.

- Привет! Меня Дима зовут! Как тебе здесь? Начала привыкать?

Люба подняла глаза и…о, нет! Прямо пред ней стоял он, тот самый голубоглазый парнишка! Сам подошел, сам заговорил! Девочка испугалась, несколько секунд сидела в оцепенении. Но смогла «взять себя в руки» и произнесла:

-Привет!

Дима улыбнулся, заметив испуг новенькой девочки.

- Знаешь, я здесь уже третий год. Так же было поначалу страшно! Даже хотел сбежать! Но человек способен привыкнуть ко всему! Нужно только время!  Мою маму парализовало давно, она лежала, совсем не разговаривала, потом умерла. Бабушка у меня только есть, но она старенькая, болеет. Вот исполнится мне восемнадцать лет, отслужу я в армии, к ней жить уеду, буду ей помогать!

После этих слов Люба почувствовала себя счастливей, ведь ее мама была жива! Пусть и далеко, но она есть! И братья есть, и сестренка! Страшно ж ведь человеку быть совсем одному! Когда даже поехать некуда и не к кому! Вот что по-настоящему страшно!

- Нужно только верить, что все будет хорошо! И тогда все реально станет хорошо! Вот ты веришь? – продолжал Дима.

- Я пока не знаю! Мне бывает страшно от того, что мама не вернется! Как тогда быть?

- Продолжать жить! У тебя родятся дети! И, главное, быть рядом с ними! Всегда-всегда!

Этот юноша с невероятными голубыми глазами будто тоже был ангелом. И в тот момент, когда он произносил слова о детях, Люба почувствовала, что он послан специально для нее.

- Смотри, на обед зовут! Пойдем! – улыбаясь, позвал Дима.

Люба брела по казенному двору, представляя, как через несколько лет сама станет мамой, что будут у нее и девочки-дочки, и мальчики-сыновья! И как она их будет любить и никогда с ними не расстанется!

Так прошел еще один день .. Такая вот суббота, вроде бы обычный день, но день, который ознаменовался чем-то новым, и это новое не такое уж горькое и больное, как другие дни… Теперь Люба верила! Верила в то, что все у нее будет хорошо!

Но наступило воскресенье! Девочка помнила, что в этот день обещала вернуться Елена Михайловна и с нетерпением ее ждала. Люба проснулась с мыслью, что сегодня снова погуляет с братьями, возможно встретит Диму, а потом поделится новыми впечатлениями с медсестрой. Поначалу все шло по намеченному плану: завтрак, прогулка… Потом действительно пришла Елена Михайловна и позвала Любу к себе на разговор.

- Как ты провела эти дни? Подружилась с кем-нибудь? – спрашивала молодая женщина.

- Да! В моей комнате я подружилась с девочками. Их зовут Оля, Женя и Марина. (Люба сама не заметила, что назвала комнату своей). Представляете, они мне сказали, что я тогда ударила девочку, которую все боялись! Ее зовут Оксана!

- Будь осторожна, Люба! Я же тебе рассказывала, что есть люди слабые, помнишь? Оксана девочка именно такая, только с виду сильная! Это вовсе не означает, что ты ее должна бояться или обходить стороной! Просто будь сильнее и, если даже Оксане понадобится твоя помощь, никогда не проходи мимо!

- Ага! Еще я каждый день вижусь с братьями. Я хожу гулять с ними! У них очень хорошая воспитательница, она им помогает!

- А у вас в группе воспитательница тоже ведь хорошая? – будто проверяя, усвоила ли урок Люба, спросила Елена Михайловна!

- Да, хорошая, только мы редко видим ее.

- Это потому, что вы взрослее! Вы же уже не малыши! Сами можете умываться, чистить зубы, ходить в столовую и гулять!

- А еще я познакомилась с мальчиком, одноклассником Оли из моей комнаты. Его зовут Дима! Он очень хороший!

Люба опустила вниз глаза, покраснела. Елена Михайловна поняла, что девочка влюбилась, но ничего не стала говорить. Любе скоро тринадцать, ну какая же она взрослая? Совсем еще ребенок, который еще даже не понимает, что с ней произошло! А вот она – первая влюбленность!

- Всего три дня здесь, а ты так изменилась! Я так рада за тебя! Рада, что у тебя появились новые друзья и даже один особенный друг! – многозначительно улыбаясь, сказала молодая женщина.

- Но завтра у тебя появятся новые впечатления – ты пойдешь в школу! – продолжила медсестра.

- Елена Михайловна! – произнесла Люба, подняв полные слез глаза. – Как же мне завтра идти? У меня же и одежды-то нет!

Конечно же Люба по-прежнему боялась детей, которые бывают чрезвычайно жестоки. Девочке известны уже и насмешки, и побои, и как все это бывает больно!

- Ничего не поделаешь, моя хорошая! Я тебе еще раз повторяю, нужно быть выше всего и сильнее! Но я, кстати, принесла тебе кое-какие вещи! Надеюсь, подойдет!

Елена Михайловна достала пакет, в котором находились совсем новенькие, только что из магазина вещи! И не просто вещи, а для Любы, купленные с любовью! Девочка не могла не почувствовать того, что эта женщина, с которой она встретилась всего пару дней назад, стала ей такой родной и любимой. Люба бросилась обнимать медсестру, и даже поцеловала ее, сама того не заметив!

- Спасибо вам большое! Вы мне так помогаете! – примерив новую кофточку и юбочку, произнесла Люба!

- Да ерунда! Я была рада потратить на это деньги! Я рада, что могу быть полезной! Помогать тем, кто нуждается – это радость!

Наступило утро понедельника! Люба все думала о том, что события в ее жизни как-то быстро начали сменять друг друга! Не успела она привыкнуть к новому месту, стать сильной, поверить в возможность светлого будущего, как вот оно еще одно – новая школа, новый класс, новые одноклассники, новые учителя! Провожая Любу к кабинету директора школы, старшая подруга Оля, не оставляя шефства, вручила ей две тетрадки и всего одну ручку с синими чернилами. Постучавшись в дверь, Ольга попросила разрешение войти.

- Здравствуйте, у нас новенькая! В какой кабинет ее отвести? – спросила она у пышненькой секретарши.

- Пусть пройдет, посидит здесь, сейчас я завуча позову! На вашу новенькую еще документы не пришли! – отчеканила работница школы.

Люба робко прошла в комнату, в которой пахло бумагой, села на стульчик у окна и приготовилась к мучительному ожиданию.

Минут через пятнадцать вошла еще одна дама, судя во важному виду, завуч. Потом она долго звонила по телефону, что-то выясняла. Временами Любе казалось, что эта дама ругается с тем, кто находится на другом конце провода. Положив трубку, грозно посмотрев на Любу, она сказала:

- Ладно, пойдем, отведу тебя в 6 В.

После этих слов первой вышла из кабинета и Люба покорно засеменила вслед за ней. Они поднялись на второй этаж, прошлись по коридору и оказались в классе, набитом шкафами и, конечно же, учениками 6 В, которые дружно встали, увидев завуча.

- Вот вам новенькая девочка! Как тебя зовут? – спросила, повернувшись в сторону.

- Люба!

- Садись вон на свободное место! – сказала завуч и  с чувством выполненного долга вышла.

Девочка села, положила перед собой тетради и ручку. Через несколько минут Люба поняла, что идет урок русского языка и открыла тетрадь в линию, чтобы записать число. Но не успела этого сделать, так как тут же прозвенел звонок на перемену. Все дети выбежали из кабинета, оставив Любу одну. У бедной девочки заколотилось сердце: куда теперь ей идти, как она сможет найти дорогу? К счастью, учительница русского языка заметила, что Люба осталась совсем одна и очень напугана:

- Вот сорванцы, бросили новенькую! Пойдем, покажу, куда идти!

Учительница указала Любе на расписание уроков, а так же, как искать по нему 6В, затем отвела ее на урок математики. Найдя глазами самую прилежную, видимо,  ученицу этого самого 6В, строго наказала:

- Так, Полина, новенькую эту води за собой, пока разберется, поняла!? Я скажу вашему классному руководителю еще, чтоб за ней понаблюдала!

Эту строгую, но только на вид, учительницу звали Людмила Анатольевна. За двадцать с лишним лет работы в школе она научилась видеть подрастающее поколение насквозь, замечать и испуг, и радость, и страх лишь по взгляду. От этой чуткой женщины повеяло справедливостью, прежде всего, и поэтому Любе стало немного спокойнее.

Так проходил первый день в новой школе, в новом классе. Полина, как самая ответственная и дисциплинированная, не спускала глаз с новенькой, водила и в столовую, и в библиотеку за учебниками. Оказалась совершенно не заносчивой, отвечала на все вопросы Любы сдержанно и терпеливо. Этот день казался очень насыщенным, поэтому вернувшись в свой «новый» дом, наша героиня упала на кровать, выбившись из сил. Закрыв глаза, снова впала в мечты, в который мама рядом, обнимает, целует и улыбается…

Вернуться в реальность девочку заставил тихий шепот Елены Михайловны:

- Любочка, девочка моя! Проснись! Нам нужно серьезно поговорить!

- Здравствуйте! Я не сплю! Просто устала немного, просто закрыла глаза.

Произнося эти слова, Люба осмотрела комнату, заметив, что в ней кроме ее и медсестры никого нет. Она подумала, что должно быть, девочки-соседки отправились на ужин. Но это Елена Михайловна, входя, одним ковком головы, попросила оставить их с Любой одних. Предстоял по-настоящему тяжелый серьезный разговор…

- Люба! С тобой за последние дни случилось  много неприятных событий! И я каждую нашу встречу просила тебя быть сильной! – Елена Михайловна очень старалась подобрать нужные слова. Уже по одному ее виду, по тому, как она была взволнована, как дрожал ее голос, было понятно, что случилось что-то страшное.

- Моя дорогая, - продолжала она, - сегодня я пришла с очень плохими новостями. Ты должна понять, что с сегодняшнего дня ты должна стать еще сильнее, еще взрослее, потому что у тебя есть младшие братья и сестренка! Ты обязана ради них, ради себя самой вырасти мужественной, стать опорой для них, прежде всего! Потому что вашей родной мамы больше никогда не будет рядом…

С трудом выдавив из себя последние слова, у Елены Михайловны показались слезы. Люба никак не могла понять, что значат эти слова и почему МАМЫ НИКОГДА НЕ БУДЕТ РЯДОМ! Прошло несколько минут прежде чем девочка смогла выговорить:

- Наша мама умерла?

Произнося эти слова, девочка сама не понимала, какой страшный смысл заключен в них. Но сколько боли и страха можно было разглядеть в ее глазах!

- Да, Любочка! – дрожа от волнения, шепотом ответила женщина.

- Как? Как же так могло случиться?

- Прости, я не могу ответить на этот вопрос!

- Мы теперь совсем-совсем одни!?

Елена Михайловна крепко обняла сироту, обе зарыдали горько-горько, понимая, что как бы ни был силен человек, морально или физически, со смертью никто не может тягаться…  И будь тебе сто лет, или всего лишь двенадцать, смерть в любой момент может отнять самых близких и самых нужных людей.

- Люба! – придя в себя, решительно произнесла молодая женщина, - У тебя есть не только братья и сестренка, У ТЕБЯ ЕСТЬ Я! Я обещаю, что всегда буду рядом с тобой! Я буду помогать тебе во всем!

Порой случается так, что небеса забирают одних людей, чтобы взамен подарить других. Так случилось и с совсем еще юной девочкой Любой.

Зная, что Любе понадобится поддержка в этот трудный для нее час, Елена Михайловна заранее все рассказала голубоглазому мальчику Диме и попросила прийти на помощь. И Дима уже ждал в коридоре, готовый поддержать свою подругу. Войдя в комнату, сел рядом с девочкой на кровать, взял ее ладонь в свою и четко произнес:

- Ты же знаешь, что со мной однажды случилось то же самое, что и с тобой: я тоже потерял маму… И мне тогда помогли стихи.. Я читал, сам сочинял.. Через стихотворения мне было легко выразить свои чувства, мне казалось, да и сейчас кажется, что моя мама слышит эти строчки! Слышит и улыбается! Давай попробуем сейчас? Ради наших мам! Быть сильными и умными, вопреки и назло всем несчастьям!

Дима достал новую тетрадь, взял ручку и приготовился писать. Он задавал Любе вопросы и строчка за строчкой ложились на бумагу…

Ты ушла тихо-тихо, ступая по звёздам.

Я стою и молчу, ведь теперь все слова ни к чему…

Что-то сжалось в груди, и вокруг серый сдавленный воздух…

А ведь мы так мечтали вместе встретить весну.

 Ты ушла. Не хотела, но так получилось…

Ты бы всё отдала, чтобы дочке любовь подарить.

Знаешь, мамочка, ты мне сегодня приснилась.

Обняла, будто б снова хотела от бед оградить.

 Слёзы в ночь. Тишина и закрытые ставни.

Я так редко дарила тебе теплоту и цветы…

Не грусти там о нас, моё Солнышко! Помни о главном:

В нашем сердце и мыслях навечно останешься ты!

Засыпая, Люба еще долго повторяла эти строчки…                              Она  была еще слишком мала, чтобы  осознать все то, что случилось с ней всего за несколько дней. Несколько дней, которые перевернули ее мир. А может, это и к лучшему! Пройдут годы, она станет взрослой, непременно сильной и мужественной! Те люди, которых подарили ей небеса, останутся рядом. Она будет наблюдать, как растут Данилка и Артемка, как к ним присоединится и Верочка. А мама, не смотря ни на что, все равно останется любимой, потому что она подарила им жизнь! Подарила жизнь,  чтобы любить, творить и, непременно верить!

Автор стихотворения Мурзина Евгения

Карабанская Елена Геннадьевна

Где прячется женское счастье?

Доля ты! — русская долюшка женская!

                               Вряд ли труднее сыскать!

Н.А.Некрасов

                                                                          1
      Случалось ли Вам, дорогие читатели, находиться на лечении в  больнице? Многие из вас ответят положительно. Даже человек, хвалившийся отменным здоровьем, знает, что такое ангина, головная боль, тошнота. Вот и мне однажды пришлось пополнить ряды пациентов нашей здравницы. Перетерпев первичное обследование и приняв диагноз «Левосторонняя пневмония средней степени тяжести», задыхаясь от недостатка сил, я, еще молодая женщина, вбираю в себя всю пользу антибиотика. Пока чудодейственная жидкость стекала в вену, я принялась рассматривать не только красоты казенной палаты, но и ее обитателей. Нужно признаться, что таковых на скромных девяти квадратах оказалось пятеро. Следовательно, быть мне шестой. В голове мелькнула мысль о том, что предстоящая неделя обещает быть незабываемой! И я не ошибалась! Пятеро моих «сопалатниц»  разглядывали новенькую, правда, старались это делать как можно незаметнее.  Каждой было интересно, кто я, каков диагноз. Но они стеснялись, молчала и я. И в этом нет ничего необычного. Всем адекватным людям свойственна недоверчивость, особенно к незнакомцам. Это похоже на проявление инстинкта самосохранения. Ведь никогда заранее не узнаешь, чего ожидать от человека, которого приходится видеть в первый раз. К счастью, это длилось недолго. Началось обсуждение наболевшего. Рассказывали о чудесных исцелениях травами и, путем наводящих вопросов симпатичная брюнеточка постепенно перешла к истории своей непростой жизни.

«Воспитывала меня одна мать. Жили не богато, но умели ценить простые человеческие качества: доброту, честность, отзывчивость и, самое главное, стремление помочь тем, кто нуждается сильнее. Две недели прошло с момента сдачи последнего выпускного экзамена, и я готовилась к встречи со взрослой жизнью, которая не заставила себя ждать: умерла мамочка, не дожив до моего совершеннолетия всего два месяца. Долго не могла поверить, что самый дорогой, нужный человек ушел навсегда. Наверное, это смогут понять лишь те, кто терял родителей, ибо такому горю нет подобного.        Неподалеку жил в то время молодой мужчина по имени Сергей. Старше меня на целых десять лет. Я его не замечала и до похорон мамочки, а уж после и вовсе не до него было. А вот он, напротив, стал частенько захаживать под видом заботливого соседа. Зайдет, осмотрит все во дворе, спросит, как дела. Я не обращала на эти визиты никакого внимания. Родственников близких у нас с мамой не было, а если бы и были, то лишний рот – только обуза. Прожила я так два с половиной месяца.  И наступил роковой вечер в моей судьбе.  Часов в девять, когда уже стемнело, услышала я стук. Дверь распахнулась, и на пороге появился сосед Сергей. Он вошел  в дом, сел на стул, смотрел на меня и улыбался.  Его пьяный взгляд был похож на хищника. Я, как загнанный в ловушку зверек, бормотала что-то несвязное, его улыбка от этого становилась все больше, а глаза свирепее. Сергей протянул ко мне руки, схватил за плечи. Я ощутила его силу. Понимая, что слабее  в несколько десятков раз, все же пыталась вырваться из крепких объятий. Почему-то при этом боялась даже крикнуть. А он, дыша мне в лицо алкоголем, повалил на пол и сорвал одежду. Мне было больно и обидно. Закрыв глаза, я стала молиться. Просила Господа, чтоб забрал меня к себе, к маме, чтоб  перестала чувствовать эту сильную боль, которая  разъедала тело.  Мечтала стать камнем, железом, чем угодно, лишь бы не испытывать боль! А ему, наверное, нравилось все происходящее. Как вампир, впивался в меня все глубже. Если честно, как закончился весь ужас, не помню. Возможно, уходя, что-то говорил мне. Я даже не смею предположить, думал ли он о чем-то в ту минуту.  Осознавал ли  всю тяжесть содеянного преступления?  Понимал ли, что причиняет боль не только физическую, но больше моральную?  Что растоптал и без этого мою измученную душу? До сих пор нет ответов!                              

Проснувшись ближе к обеду, приняла душ, позавтракала. Я старалась не думать об этом, убедила себя в том, что это все мне приснилось. Но «взрослая» жизнь преподнесла еще один сюрприз: появились все признаки беременности. Сергей наблюдал за моей жизнью.  Когда появился живот, пришел свататься. Самая роковая ошибка  жизни – я согласилась выйти за него замуж! Я согласилась делить с этим хищником постель, сидеть за одним столом! Можно списать на юность, отсутствие наблюдательности, но хотя бы причиненную боль прощать нельзя! Никогда! Не нужно мстить, нужно держаться подальше от таких людей! И ни в коем случае не связывать с ними жизнь, не растить детей! В итоге – 15 мучительных лет для меня и моей дочери! Побои, обиды, унижения! И в этом виновна только я! Прости, доченька!»

Мы слушали, не проронив ни слова. Еще несколько минут в палате царила тишина. Оставалось лишь догадываться, какие мысли кружились в головах слушательниц. Каждая из нас испытала счастье материнства, каждой из нас благополучие собственного ребенка было превыше всего. Надеюсь, этот рассказ поможет избежать ошибок не только женщинам, но в большей степени сильному полу, рожденному защищать и оберегать!

                                                      2

Больничные дни сменяли друг друга. Правда, время тянулось невероятно медленно. Казалось, ход жизни в этих стенах замедляется. Совсем другое дело – рабочие будни! Мне, матери двух учеников начальной школы, хорошо знаком  ежедневный бурный темп жизни: постоянная спешка, сборы в школу, на работу, выполнение домашних заданий по вечерам, сопровождающееся стиркой, уборкой, готовкой! А в больнице совсем все по-другому: суета лишь в период утренних и вечерних процедур, да и то, только для медицинского персонала. Пациентам же предоставляется неограниченная возможность обдумать, осмыслить, оценить прожитые годы, побеседовать о своих проблемах, посоветоваться, проще говоря, найти родственную душу  среди других больных. И женщина, лежащая всего в метре от меня, была тому ярким подтверждением. Она производила впечатление подвижной, легкой на подъем, еще молодящейся особы. Но на самом же деле, это было лишь прикрытием, чтобы не вызывать в глазах окружающих жалость. Вот ее история.

«В первый раз я выскочила замуж совсем юной девчушкой. Мне хотелось надеть белое пышное платье. Поэтому, пошла за того, кто первым позвал. Привез  муж в дом к свекрови. Вставала в четыре часа, доила коров, выгоняла в стадо. Затем готовила, стирала на всю семью. Куры, утки, гуси тоже были под моим наблюдением. Через год родила дочку, хлопот прибавилось. Муж ездил в другой город вахтовым методом. Когда его не было, ждала, надеялась на помощь. Но с приездом становилось только тяжелее. Наш добытчик и кормилец считал своим долгом проводить отдых с друзьями, с алкоголем. Дни напролет где-то пропадал. Мы с дочкой ему будто противны были. Я такая глупая была, совсем не понимала, как угодить, как привлечь. И этим очень сердила свекровь, которая в загулах сына обвиняла меня. Наверное, есть в этом доля правды. Но жалею не только об этом. Хотелось, чтобы мать мужа стала матерью и для меня. Чтобы всем тонкостям семейной жизни научила, чтоб рассказала о самом важном, самом сокровенном для женщины. Но осуждать за то, что не смогла этого сделать, не вправе. Моя свекровушка и сама была несчастной, безмужней. Потому и срывала на мне всю боль и отчаяние. Только казалось, что полюбить внучку, отдать маленькой кровиночке неистраченное чувство любви – самое разумное продолжение жизни для незнающей заботы и тепла женщины. Но и тут я ошибалась. Только сейчас, поравнявшись  с ее возрастом, поняла, что душа  бывает настолько изранена, избита, что может в ней умереть все прекрасное, и не остаться в ней места для любви.

Через три года такой жизни муж мой в пьяном угаре разбился на тракторе. Сколько слез я тогда пролила! Такая молодая, а уже вдова! Да еще и с маленькой дочкой. Помянув на сороковой день, взяла я Анютку на руки и пошла, проситься к местному директору на завод работать. И он не отказал, выделил мне комнатку казенную, дочери – место в яслях. Вот так шли год за годом. Аня выросла, вышла замуж, уехала жить в Краснодар. А я, чтоб развеяться, поехала к родственникам в Новочеркасск, где и встретила второго мужа. Николай был моложе меня на целых семь лет, но жили мы хорошо. Правда, тоже со свекровью, но муж второй был додельный: пристроили мы две комнатки, вход отдельный в них и радовались супружеством. Да вот только не долго. Помню, новый год надо встречать, конец декабря, праздник, а у моего Николая пятна странные пошли по телу. Я ему ванну набрала, трав разных туда набросала. А он лег в воду, и хуже ему сделалось! Вызвали скорую, забрали нас в больницу. И вот правду говорят, как новый год встретишь - так его и проведешь! Дневала я и ночевала рядом с любимым! Врач не скрывал, что жить ему оставалось несколько месяцев - разложилась печень! Я спрячусь где-нибудь, наревусь, потом губы накрашу и иду, улыбаясь, к Николаю. А свекровь, узнав, что дни сына сочтены, тайком от меня документы на дом на свое имя переделала, меня выписала. А после похорон сказала, вот оно, значит, так! Пришлось мне вещи собрать. А куда идти? Стала я к дочери проситься, а у нее квартира двухкомнатная, а их четверо, а я, пятая получаюсь! Зять терпел, пока им всю пенсию отдавала. Да тут новая беда постучалась: у покойного мужа кредит непогашенный отыскался, и мне выплачивать присудили, вся пенсия туда уходит. Дочку не виню, ей нужно ради детей семью сохранять. А я опять вещи собрала, да вот в этот город приехала. Знакомая мне тут хатку под жилье отдала. Ремонт сделала и живу, пока не выгонит. Стараюсь вот в больничку чаще, тут тепло и кормят. Так  узнала, как бомжами становятся!»

Трудно давать оценку, кто прав, а кто виноват! Мы не Боги, чтобы судить! Пишу, чтобы учиться на чужих ошибках.  И дай вам всем здоровья, достатка и простого человеческого счастья!

«Каждый человек хранит в себе воспоминания. И как же иногда хочется стереть из памяти моменты, от воспоминаний которых тяжелый ком подступает к горлу и дышать становится  невозможно! И сжимается сердце, и горячие слезы стекают по щекам! Ах, память… Хранятся и в моей, теперь уже седовласой голове, воспоминания о тех днях, когда я,  будучи ребенком, услышала впервые слово «война».  

Л.А.Стасева, жительница станицы Отважной

- Шура, куда папаньку и братика повезли?

- На фронт, Люба! Война же…

Пятилетняя Люба тогда еще не понимала ни слова «фронт», ни слова «война», но по дрожащему голосу сестры-подростка догадалась, что это нечто очень страшное.

Вернувшись в родную хату, девочки увидели, как заплаканная мать, сидя под образами, что-то шептала. Услышав стук входной двери, женщина громко и сурово произнесла:

- Пока отец и Андрюшка не вернутся, все хозяйство на вас!

Распределяя обязанности между четырнадцатилетней Александрой и тринадцатилетней Татьяной, она еще не знала, что провожая своего первенца, любимого сыночка, видела его в последний раз. Ровно через два месяца получила она бумагу, которую прозвали «похоронкой», от которой даже веяло холодом и горем.  И так же, забегая в хату, услышав лай собак, девчонки застали мать под образами. Только в этот раз сидела она неподвижно, уставившись в одну точку, и только слезы одна за другой капали на земляной пол.

- Мама, мама! Может ошибка, может, неправда? – лепетала резко повзрослевшая Шура, видевшая уже такие «похоронки» у других жительниц станицы. Но мать, казалось, даже не слышала ее голоса. Старшие дочери принялись обнимать убитую горем женщину, приговаривая:

- Не верь, мам, Андрюшка живой! Вот увидишь, он вернется! Он обязательно вернется!

Тогда несмышленая Люба, по-детски желая развеселить мать, схватила лежащую на кровати в соседней комнате шапку-ушанку брата и выбежала из хаты. Нашла палку,  которой привычно кто-то из семьи гнал корову Зорьку в стадо, надела на нее головной убор Андрея и, спрятавшись за угол, стала протягивать свою маленькую ручку в окно, приговаривая:

- Я вернулся, мама, это я, Андрей, встречай меня!

Конечно же, откуда малому дитя понять, почему мама, услышав эти слова, закрыла ладонями лицо и стала рыдать во весь голос, а  Шура, теперь ставшая старшим ребенком в семье, отшлепала ее этой же самой палкой! Но одно неизменно осознала в этот момент Люба: «война» и «фронт» это не только страшно, но еще и очень-очень больно!

Шли дни, Люба взрослела, Таня и Шура уходили на помощь матери, которая все чаще и подолгу стала сидеть все под теми же образами.

Девочка слышала разговоры о немцах, злых и беспощадных. Все вокруг только и говорили о том, что вот-вот эти варвары появятся в станице. Люба представляла их с копытами, большими клыками, небывалыми рогами. Именно так, по ее мнению, должно было выглядеть олицетворение войны: что-то, похожее на нечистую силу из бабкиных сказок.

 В тот день Люба вместе с сестрами отправилась за водой к роднику. Внезапно раздался чей-то крик, и Шура с Таней убежали, оставив малышку одну. Даже в те далекие годы новости о злодеяниях захватчиков распространялись очень быстро, и девушки постарше боялись стать жертвами насилия.

Оставшись в одиночестве, Люба хотела заплакать, но оглядевшись по сторонам, заметила приближающие фигуры трех высоких мужчин. Заподозрив неладное, она попятилась назад, но сделав всего несколько шагов, упала, споткнувшись о большой камень. Еще через мгновение поняла, что чьи-то теплые и нежные руки подняли ее, заботливое оттряхивая землю с платьица.

- Gutes kind! Furchte dich nicht!

Услышав непонятные слова, Люба вдруг осознала, что это и есть то самое зло. Представив, что на самом деле эти мягкие руки сейчас превратятся в мохнатые лапы страшного зверя, она, что есть силы, принялась наносить удары по ненавистному врагу, чем только рассмешила его. Незнакомец выпустил девочку из рук, продолжая хохотать. Затем он отошел на несколько шагов, чтоб не пугать ребенка и Люба смогла, наконец, рассмотреть, что это вовсе не чудовище, а обычный человек, такой же, как ее отец, дядька-сосед и многие другие!

Долгие годы своей тяжелой жизни будет вспоминать Любочка и эту встречу, и то, как всего за пару недель пришельцы съели все, что можно было употребить в пищу в маленькой станице! И как спустя полгода после долгожданной Победы, услышав слухи о слепом старике, живущим в канаве в Лабинской, узнала в нем своего отца! Как слушала рассказы чудом уцелевшего, навсегда оставшегося незрячим отца-фронтовика о концлагере, об освобождении! Но одно она не перестанет повторять своим внукам и правнукам: «Немцы - люди, оставившие своих жен и детей ради войны! А вот фашисты – это даже не люди! Это нечистая сила в людском обличии, несущая ужас, боль и зло!»

Русское слово

Что значит слово для меня?

Живое, русское, родное…

А может, лучше тишина7

Быть может, в ней добро людское?

Нет! Словом можно одарить!

Осыпать золотом из звуков!

От ран душевных исцелить!

Забыть душевные недуги!

Подумать только, сколько их!

Сокровищ в русском разговоре!

Забавных, милых, дорогих!

Слов русских больше капель в море!

Нам, русским, подан дивный дар-

Заслуги Пушкина, Толстого…

Вкусить мы можем как нектар-

Владение искусством слова!

Пожалуйста, друзья, цените слово!

В нем сила скрыта, скрыта мощь!

Гордиться, люди, можем снова-

Родиться русским довелось!