Заселение русскими территории Омского Прииртышья во второй половине 19 - первой половине 20 века.

Кудашова Людмила Юрьевна

Статья о втором потоке заселения русских территории Омского Прииртышья.

Скачать:


Предварительный просмотр:

Заселение русскими территории Омского Прииртышья во второй половине XIX – первой половине XX веков

Переселение в Сибирь крестьянских семей в рассматриваемый период носит уже другой характер и масштабы, и это, прежде всего, связано с действиями и решением правительства, их видение разрешение крестьянского вопроса и заселение такого большого по масштабам региона как Сибирь.

В 1880–1890-е годы государство создает сеть государственных учреждений, в том числе и местного уровня, задача которых заключалась в изучении колонизационной вместимости территорий, в образовании переселенческих участков (переселенческие отряды и партии), в ведении систематического учета (регистрационные пункты в Челябинске и Тюмени) и т.д. с 1861 по 1885 годы ежегодно за Урал переселялось в среднем по 12 тысяч человек. В 1886–1895 годы эта цифра возросла до 39 тысяч человек. Известную роль в решении правительства интенсифицировать колонизационный поток за Урал сыграл голод 1891 года. В 1891–1892 годах наблюдается резкий скачок в переселенческом движении (более 80 тысяч человек в год), затем небольшой спад. С открытием движения по Сибирской железной дороге численность переселенцев стала быстро нарастать, переживая периоды снижения и подъема, но держась на высоком уровне[1].

На протяжении XIX века, вплоть до 1893 года, на территории современной Омской области не наблюдалось резкого увеличения численности населения, приток переселенцев не превышал численность старожильческого населения, что способствовало постепенному растворению вновь прибывших в старожильческой среде. Резкое увеличение количества новоселов изменило процесс осибирячивания, а последующие события – Гражданская война, коллективизация и раскулачивание, – изменили социальную структуру общества, в которой не оказалось места различным этнокультурным и сословным группам русских сибиряков.

С конца 1850-х годов добровольное переселение в Сибирь было приостановлено. Отмена крепостного права в 1861 году не привела к серьезным изменениям в переселенческой политике властей: правом свободного переселения обладали только бывшие казенные крестьяне, а в 1866 году вышло распоряжение «о неназначении впредь особых кредитов на переселение». В этот период сибирские деревни продолжают пополняться административными и политическими ссыльными из европейской части России. С середины 1880-х годов масштабы переселенческого движения возрастают в связи с принятием «Временных правил о переселении крестьян на свободные казенные земли», а с середины 1890-х годов переселение приобрело массовый характер[2].

Таким образом, с середины 80-х годов XIX века начинается новый этап формирования русского населения Среднего Прииртышья – переселенческий, – который выходит за рамки данного исследования.

И. Голошубин в «Справочной книги Омской епархии» следующим образом описал переселение в Сибирь во второй половине XIX века: «В 1895 году нормальная, тихая жизнь обширной территории Омской епархии была нарушена, и сюда широким потоком хлынули сотни тысяч переселенцев из внутренних малоземельных российских губерний, преимущественно из Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Херсонской, Рязанской, Орловской, Пензенской, Курской и других. Многие до сего времени необитаемые места Омской епархии были быстро заселены многочисленными поселками, и этот, пока еще не вполне закончившийся период, начиная с 1895 года, должен занимать видное место не только в частной истории Омской епархии, но и вообще в истории всей Западной и Восточной Сибири, – и этот период безошибочно можно назвать великим переселением народов из России в Сибирь, как некогда (в IV–VI веках) именовалось движение германцев и других народов на запад и юг Европы»[3].

Из статистических данных видно, что в 1895 году в Сибирь пришло 108 тысяч человек переселенцев, в 1896 году – до 202 тысяч человек, в 1897 году, благодаря некоторым принятым мерам к сокращению переселенческого движения, оно упало до 87 тысяч человек, а в следующие же три года опять усилилось до 206–224 тысяч человек в год[4].

В эти цифры входят ходоки, численность которых за указанный период превышает 50 тысяч человек. В общей сложности с 1883 до 1903 года в Сибирь пришло за вычетом ходоков до 1566 тысяч переселенцев. Переселенцы рассматриваемого периода включают в себя состав различных групп, имеющих специфические названия, прозвища, характерные черты культуры.

Многие прибывшие переселенцы предпочитали селиться отдельно от старожилов, образовывая собственные поселки. Так, с 1870 по 1900 года на территории Муромцевского района появились переселенческие поселки Лебяжье, Любимовка, Кольцовка, Просякова, Романовка, Ляпуновка и другие. А в таких населенных пунктах Муромцевского района как, например: Верхний Сюткес, Нижний Сюткес, Кокшенево, Гурово, Курнево, Дурново Мысовая, Луговая, Самохвалово, Неупокоево население считается старожильческим, как пишет Голошубин, потому что родители настоящих домохозяев переселись из России более 40 лет тому назад[5].

Наряду с созданием новых поселений, большое значение имело приселение в существующие села. Населенные пункты в это время разрастались, становились многолюдными, например, в селе Бергамацкое  Бергамацкой слободы Тарского уезда Тобольской губернии насчитывалось 1399 душ обоего пола, в селе Копьевском Тарского уезда 1184 душ обоего пола[6].

Переселенцы селились отдельными «концами», что отразилось в названиях краев различных деревень. Старожильческие края часто назывались Сибиряцким, а переселенческие – либо Российскими (Россея), как в деревнях Юдина, Чинянино, Бергамак Муромцевского района Омской области, либо по местам выхода переселенцев: Курский край в деревне Ушаково (Муромцевский район), Рязанский край в деревне Вятка (того же района), Орловка – в деревне Малокрасноярка (Кыштовский район Новосибирской области), Витебщина и Смоленщина в деревне Большеречье (Кыштовский район)[7].

Переселение в Сибирь во второй половине XIX века представляет собой интересный, насыщенный различными важными событиями период, которые до сих пор вызывают спор у различных исследователей данной темы. Переселение рассматриваемого периода по многим моментам отличается от переселения с начала освоения Сибири. Во-первых, многие исследователи отмечают, что переселение позднего этапа не было столь массовым, во многом этому способствовала колонизационная политика администрации. Во-вторых, переселенцы позднего времени не осваивали новых территорий, так как они приходили уже на обжитые земли и селились в одной местности со старожилами, адаптируясь к новым условиям жизни и новым соседям.

Заселение Сибири в общем вызывают у исследователей немало споров и разногласий и по поводу датировки этапов заселения и по поводу разграничения групп старожилов и переселенцев. Большинство исследователей сходятся на том, что удобнее разграничить их по хронологическому принципу. Сложилось две основных точки зрения на этот вопрос: ученые предлагают разграничить группы по 1840-м или 1880-е годам. К 40-м годам относят реформу Киселева, а ко второй половине XIX века относят отмену крепостного права 1861 года и строительство транссибирской магистрали. Я считаю, что лучше аргументирована та точка зрения, что в группы старожилов следует включать потомков тех людей, что переселились в Сибирь до 1880-х годов.


[1] Ремнев А.В., Суворова Н.Г. Колонизация Сибири XVIII – начала XX веков: империо- и нациостроительство на восточной окраине Российской империи // История. Антропология. Культурология: Программы и избранные лекции. – Омск, 2003. – Ч. II: Избранные лекции.– С. 18–23.

[2] Шиловский М.В. Крестьянское переселение в Сибирь в конце XIX – начале XX вв.: организация и социальные последствия // Сиб. деревня: история, современное состояние, перспективы развития: Сб. науч. тр. – Омск, 2004. – С. 62–66.

[3] Голошубин И. Справочная книга Омской епархии. – Омск, 1914. – С. 1–2.

[4] Там же. – С. 4.

[5] Там же. – С. 776.

[6] Там же. – С. 783.

[7] Новоселова А.А. Переселенцы позднего времени (конец XIX начало XX) // Русские в Омском Прииртышье (XVIII–XX века). – Омск, 2002. – С. 44–48.