Политическая система Великобритании до реформы 1832 г. глазами русских современников

Политическая система Великобритании до реформы 1832 г. глазами русских современников

С точки зрения политологии политическая система общества означает совокупность норм, устанавливающих конституционно-правовой статус государства как особого политического образования, политических партий, общественных и религиозных организаций. Центральное место в политической системе общества занимает форма правления и связанная с ней проблема источника власти в государстве. А, следовательно, в зависимости от формы правления формируются и вся политическая система государства

В XIX веке мы наблюдаем завершение формирования  абсолютной монархии в России, и конституционной монархии в Великобритании. Но если в России происходило усиление самодержавной власти, начиная со времен Ивана Грозного, то в Англии в XVII веке благодаря «Славной революции» начала устанавливаться ограниченная монархия, которая складывалась под влиянием реформ и окончательно утвердилась после реформы 1832 г. ^[1] 

Английская форма правления и вся политическая система были достаточно интересны русской политической мысли первой половины XIX в., что определялось рядом причин. Во-первых, попытки либеральных реформ Александра I давали надежду передовым кругам российского общества на ограничение самодержавной власти императора и введение конституции в России по образцу Англии. Во-вторых, знакомство с идеями эпохи Просвещения формировало политические взгляды русской общественности и создавало плодородную почву для размышлений о судьбе России. В-третьих, заграничный поход русской армии после Отечественной войны 1812 г. позволил офицерам, дворянам ближе познакомиться  с европейскими порядками, что сформировало в России декабристское движение, взбудоражившее общество и повлиявшее на дальнейшее формирование общественных течений.

 Поэтому целью данной статьи является анализ проблемы восприятия и оценки политической системы Великобритании первой трети XIX века русскими современниками.

Задачи статьи включают анализ формы правления и законодательства Великобритании, а также функционирования  и взаимодействия законодательной, исполнительной и судебной властей, прав и обязанностей граждан Великобритании с точки зрения русских современников.

Фактически в своих записках русские писатели определили черты, составляющие конституционную монархию: наличие монарха, наличие основного закона, главенствующая роль права, разделение властей. Именно такую форму правления признавали идеальной английские просветители XVII века, когда размышляли над изменением политической системы.^[2]

Но, анализируя точку зрения современников XIX века, статьи в журналах того периода, можно прийти к выводу, что источником власти в Англии в первой трети XIX  века все же в большей степени являлся король, чем аристократический парламент.

Во-первых, по мнению Сумарокова А., а также авторов русских журналов того периода, в руках короля сосредоточена законодательная, исполнительная и судебная власть, хотя и существуют определенные ограничения. Одним из них является существование парламента с законодательными функциями. Во-вторых, составляющая самого парламента до реформы 1832 г. – это аристократы. Основываясь на записках А.Сумарокова, можно определить состав обеих палат парламента. И в верхней и в нижней палате парламента преобладают аристократы и лорды, а в палате общин еще присутствует небольшое количество промышленной буржуазии.^[3] Но система выборов в парламент, существовавшая до 1832 г., была еще средневековой, да и сами выборы проходили с определенными нарушениями. В «Вестнике Европы» за 1823 г. можно познакомиться с описанием выборов в парламент, в который обычно избирается тот, кто «уверен, что для достижения успеха необходимо должно подвергнуться всем возможным унижениям»,^[4] причем многие места в парламенте покупались и продавались. В-третьих, посетившие Англию в 20-е гг. XIX века русские писатели А.Сумароков и А.Глаголев утверждали, что в Англии существует равенство активного избирательного права, но не пассивного,^[5] хотя огромное число населения Англии до 1832 г. было лишено избирательного права, как активного, так и пассивного. В-четвертых, многие депутаты совершенно не занимались законотворческими делами. «Исторический, географический и статистический журнал» на своих страницах приводил примеры курьезных ситуаций в английском парламенте. Вот одна из них. Один член парламента сидел преспокойно на своем месте 10 лет, не высказывая своего мнения, но «вдруг встал со своего места и сделал предложение, чтоб парламент приказал починить раму в окошке, подле которого он сидел, потому что ветер беспокоит его».^[6]

Таким образом, при таком составе законодательного парламента все же основным источником власти является король, хотя русские путешественники XIX века называют источником власти единство короля и парламента.

Исследователи в качестве источника власти также рассматривают единство короля и парламента. Такой точки зрения придерживался историк XIX в. М.Я Острогорский.^[7] Советская исследовательница С.П.Александрова утверждала, что конституционная монархия окончательно сложилась после реформы 1832 г., а это значит, что до этого времени власть монарха была еще велика. По мнению российской исследовательницы М.П.Айзенштат, с 1689 г. «реальным носителем власти …окончательно стал парламент»,^[8] но и король обладал огромными полномочиями.

Следовательно, русские современники наделили парламент большими полномочиями, чем он обладал на самом деле.

  Вокруг политической власти, которая является сердцевиной политической системы, формируются различные институты и организации. Институциональная политическая система Великобритании первой трети XIX века была представлена  парламентом, кабинетом министров и формирующимися консервативной и либеральной партиями.

Парламент обладал законодательными и судебными функциями, а следовательно, депутаты, пришедшие в парламент должны четко представлять требования населения и защищать их интересы. Но «Исторический, географический и статистический журнал» в 1823 году напечатал заметку о политических взглядах членов палаты общин, и картина получилась следующая. 37 членов палаты никогда не голосовали и «поэтому образ мыслей их совсем не известен», а 195 членов не поддерживают министерство и не выступают против него.^[9] К тому же, как отмечает «Исторический, географический и статистический журнал» 2\3 мест в палате общин бывает свободно.^[10] Предположим, что в палате общин число членов составляет 656 человек, из них на заседаниях присутствует только треть (218 членов), то в таком случае сторонники какого-либо законопроекта могут спокойно провести его через палату общин.

Русский писатель А.И.Тургенев, побывав на открытии и заседании парламента, отмечает, что в определенные моменты члены парламента слушают выступающего оратора, а иногда не помогают даже призывы спикера к порядку.^[11] Возможная причина такого поведения членов парламента объясняется тем, что не все выступающие обладали хорошим ораторским талантом. Подтверждает это и «Вестник Европы» в 1825 году: в парламенте нет «не только великих и красноречивых, но даже и посредственных ораторов… и множество таких, коих речи не только дурны, но даже не заслуживают критики».^[12] 

К тому же существующая средневековая система выборов  в парламент приводила к тому, что в палату общин попадали люди совершенно не интересующиеся политикой. Об одном таком джентльмене была напечатана статья в «Вестнике Европы» в 1823 г. Силли Стефен был избран в члены парламента и дома перед зеркалом репетировал действия и слова, которые он будет произносить в парламенте. Вот, что можно прочесть в журнале того времени: «Вдруг он вскочил, подошел к зеркалу, стал в выученное положение, сделал движение, как будто давал кому-то письмо, которое держал в руке, выронил его на стол, положил левую руку за жилет и остановился… в виде портрета во весь рост».^[13] Затем он репетировал, как будет выражать знаки одобрения в палате и произносил «Слушайте! Слушайте!», либо кашлял и топал ногами, что означало осуждение.

Таким образом, на основе приведенных данных современниками первой трети XIX века мы можем судить о том, что происходило в парламенте. Естественно, что при таких составах и таком отношении к своим обязанностям, при отсутствии многих членов парламента  на заседаниях, шуме в обеих палатах невозможно решать конструктивно политические вопросы. Но в то же время нельзя забывать и о том, что в парламент приходили люди образованные и искренне заинтересованные в развитии собственной страны. И именно они способствовали проведению многих реформ. Такими людьми являлись премьер-министры, которые играли главную роль в определении и проведении политического курса. Создаваемые ими правительства обладали исполнительной властью.

Анализируя состав правительства, мы отмечаем, что приблизительно половина министров принадлежала по своим взглядам к партии тори, другая половина к партии вигов. На основании статей в журналах 20-х гг. XIX века можно сделать вывод, что правительство формировалось таким образом, что половина министров являлись членами палаты лордов, другая половина – членами палаты общин.^[14]

В письмах жены посла в Лондоне Х.Ливен княгини Д.Ливен мы можем прочитать, что отношения между министрами в то время были достаточно сложные. В 1828 г. она пишет, что «министры ссорятся между собой», поэтому «министерство должно быть перестроено», «министры ссорятся даже в парламенте», но, тем не менее, данное министерство существовало «из-за отсутствия лучшего».^[15] Тем не менее, правительство должно работать и создание рабочего министерства – это, прежде всего, заслуга премьер-министров.

Король и парламент в Англии XIX века обладали еще и судебной властью. Анализируя письма и записки русских современников, мы обращаем внимание на то, что английское судопроизводство базируется на следующих принципах: открытость, состязательность, присутствие сторон, существование доказательной базы, существование присяжных заседателей, возможность подавать апелляцию королю.^[16] С другой стороны, по мнению русских современников, существует волокита, а также многие дела не сдвигаются с места из-за существования обычаев или обычного права. 

Что касается политических партий, то только в середине XIX века произошла трансформация вигов и тори в либеральную и консервативную партии. До этого периода историки говорят о «преддверии» партийно-политической системы.^[17] Но русские современники упоминают о партийной принадлежности того или другого депутата в парламенте или министра в правительстве. Это говорит о том, что существовала определенная разница во взглядах на политический курс государства, но в то же время одни и те же слои общества поддерживали и партию тори, и партию вигов, что объясняется «чувством солидарности», которое обязывало следовать своей группе или партии.^[18]

Рассматривая нормативно-правовую базу Великобритании XIX века, следует отметить, что основного закона государства, в привычном понимании этого слова, не существовало. Английская конституция состояла и состоит из огромного числа законодательных актов. Анализируя письма, заметки наших соотечественников XIX века, побывавших в Англии, можно обратить внимание на то, что все они если не идеализируют конституцию Англии, то очень позитивно о ней отзываются. Русские современники первой трети XIX века пишут об основополагающих законах Англии, которых всего к тому времени было три: Великая хартия вольностей (1215 г.), Билль о правах (1689 г.) и Акт об устроении (1701 г.).

По мнению русского писателя А.Сумарокова, посетившего Англию в 1821 г., Великая хартия вольностей 1215 г. «положила треугольный камень к будущему блаженству»,^[19] т.е. к будущему государственному устройству, а билль о правах 1689 г. разделил власть между королем и парламентом, власть которых «порознь взятая недействительна».^[20] Русские писатели А.Глаголев и А.И.Тургенев позитивно отзывались о гражданских началах Англии, так как, по их мнению, английское общество строго подчиняется законам и властям.^[21]

Обратимся к указанным документам, заложившим основу конституционной монархии в Англии, и постараемся выяснить, насколько были правы наши соотечественники.

Анализируя «Великую хартию вольностей», выделим 39 статью. Она гарантировала личную неприкосновенность землевладельцам и устанавливала, что «ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму …не иначе, как по законному приговору равных его (его пэров)  и  по  закону страны»,^[22] тем самым власть закона становилась выше власти короля по отношению к лендлордам.

Биллем о правах, который был принят в 1689 г., еще более ограничивалась королевская власть. Устанавливалось, что без согласия парламента король не мог издавать и изменять законы, взимать налоги и т.д.^[23] Последствием этого билля писатель А.Сумароков, побывавший в Англии в 20-е гг. XIX века, признает появление института разделения властей. Этот признак  является одной из характерных черт конституционной монархии.

 «Акт об устроении» или по-другому «Акт о дальнейшем ограничении королевской власти в Англии» обязывал короля быть протестантом, т.е. принадлежать к англиканской церкви.^[24] Поэтому, церковь играла громадную роль в государственных делах, что объясняло гонения на католиков и диссентеров и естественно, что эти категории были отстранены от участия в политической жизни страны.

Все эти акты ограничивали власть короля в отношении дворянства и, несмотря на то, что были приняты достаточно давно, тем не менее, продолжали действовать и в XIX веке. И необходимо согласиться с нашими соотечественниками, потому что эти акты, постепенно ограничивая власть монарха, переносили законодательные права на землевладельцев, тем самым, делая шаги в сторону классической конституционной монархии.

В отношении судебного права нужно отметить, что русские современники признавали запутанность в судебных делах, т.к. существовало несколько источников судебного права, а точнее, указывают три источника судебного права: обычное право, статутное право и прецедент.^[25] 

Основой существования английского общества XIX века, по мнению русских современников, является гражданин с его правами и обязанностями. А.Сумароков и А.И.Тургенев признают, что англичане обладают множеством личных прав. Это и неприкосновенность личности, т.к. «нельзя никого задержать, взять под стражу без письменного указа от правительства», и право свободы слова, т.к. они «говорят, пишут, что рассудят», и  право неприкосновенности жилища, т.к. «никакой чиновник не может войти в дом англичанина».^[26]

Существуют также у англичан, правда не у всех, и права политические, а именно пассивное и активное избирательное право. Сумароков А. упоминает, что «избиратель должен иметь 2 фунта, избираемый же 600 фунтов годового дохода».^[27] Но этими правами могли воспользоваться в полной мере только аристократы.

Политическая система включает в себя такой элемент как взаимоотношения и взаимосвязь между всеми институтами и политическими организациями. С точки зрения историка М.Я.Острогорского «при победе парламентского строя …центр тяжести правительства переносится с короля в совете к королю в парламенте». Министры являются советниками короля, должностные лица действуют по мандату короля, и, таким образом, королевская власть является «как бы единым фокусом, в котором собираются все политические лучи».^[28] Но, следует отметить, что по законодательству король, как и парламент, обладал законодательной, исполнительной и судебной властью, т.е. осуществлялся принцип слияния властей.^[29] Т.е., с одной стороны, русские современники первой трети XIX века видят в государственном устройстве Англии разделение властей, но анализ политической системы историками приводит нас к пониманию того, что в Англии существует слияние властей в лице короля и парламента. С другой стороны, в данном случае никакого противоречия не существует, т.к. идет процесс формирования конституционной монархии, и законодательная власть и исполнительная власть разделены между разными государственными институтами.

С точки зрения обычного права нельзя оставить без внимания традиционный аспект отношений между всеми государственными институтами. Исполнение этих обычаев, хотя и не закреплено законодательно в привычном смысле этого слова, тем не менее, считается обязательным. Соблюдаются все обычаи, начиная с одежды и заканчивая действиями. Например, по замечанию Тургенева А.И., пэры в присутствии короля одеты в мантии, если же король не присутствует, то в обычных фраках, представители палаты общин по обычаю во фраках и сапогах. Оба спикера в мантии и париках. Лорд канцлер сидит в палате лордов на мешке с шерстью или на кресле, похожем на мешок с шерстью.^[30] 

Каждая сессия парламента открывается и закрывается тронной речью короля, которую печатают все периодические издания в Англии. В этой речи король по обычаю дает анализ происходящему в стране и намечает политический курс. А депутаты обязаны после тронной речи составить «адрес», т.е. ответ на речь короля.

Все законопроекты должны рассматриваться в палате общин, затем в палате лордов, и только потом поступать на подпись королю. В случае принятия законопроекта в палате общин делегация отправляется в палату пэров. Канцлер, получив сообщение о подобных делегатах, идет к решетке, и делегаты кладут в бархатный мешок билль. Если же палата общин предлагает несколько биллей, то для того, чтобы все эти законопроекты были прочитаны в палате лордов, канцлер обязан подходить к решетке несколько раз, чтобы брать по одному биллю.^[31]

Следовательно, согласно оценкам наших соотечественников первой трети XIX века отношения между государственными институтами строились на основе как нормативно-правовой базы, так и на основе существенного и второстепенного обычного права, обязательного для исполнения.

Таким образом, можно отметить, что русские современники XIX века, описывая происходящее в Англии, идеализировали конституционную монархию, сложившуюся в этом государстве, отмечали существование гражданских и политических прав и свобод у англичан, уважение к существующим законам, сохранение политических традиций. В тоже время ни путешественники, ни русские журналы первой трети XIX века не давали анализ событиям и фактам, свидетелями которых они являлись. Но, читая эти дневники, записи, статьи нужно отметить целостность представленной в них информации, касающейся и формы правления, и законодательной базы, и полномочий политических институтов, и политических традиций и т.д. И, конечно же, русское общество, которое способно было познакомиться с этими дневниками и статьями, вырабатывало свое представление об английской политической системе, воспринимало ее или совсем не принимало. Подобные рассуждения закладывали основу для дальнейшего размышления русских о судьбе России, ее политической системе, возможности развития по европейскому пути.