Серебряный век. Рахманинов.

Серебряный век.

Сергей Васильевич Рахманинов.

На сцену медленно выходит высокий человек. Печальным взглядом окидывает переполненный зал. Со сдержанным достоинством кланяется. Публика неистовствует. Артист садится за рояль. Не вставая еще раз кланяется и кладет руки на клавиши. Зал замирает. Несколько мгновений пианист сосредоточивается, и… «начинается волшебство». За роялем – Сергей Васильевич Рахманинов.

В необыкновенном серебряном «рахманиновском» звуке была трогательная нежность и титаническая мощь. Человек феноменально одаренный, большого ума, Рахманинов был невероятно требователен к себе и очень много работал. «Свои упражнения Рахманинов играл медленно, и старательные ученики приободрились бы, услышав. В каком медленном темпе разучивает (произведения) этот  величайший из пианистов, с каким тщательным вниманием следит за звучанием каждой ноты, за работой каждого пальца…»

Однажды после концерта Рахманинов был в ужаснейшем состоянии только потому, что в последней части «Аппассионаты» Бетховена пропустил полтакта. Один из друзей, провожавший Рахманинова домой, пытался успокоить его, говоря, что вряд ли кто-нибудь смог заметить ошибку. «Да я-то сам знаю. Я знаю!» - повторял Рахманинов. Все утешения были напрасны.

В игре Сергея Васильевича не было никакой театральности. Простота и мужественность, необыкновенная тонкость и эмоциональность характерны для всего творчества великого музыканта.

Все, кто близко знал С.В. Рахманинова, безмерно уважали и любили этого скромного, обаятельного человека. «Под его застенчивой, строгой внешностью билось сердце, полное нежности к семье и близким людям, полное глубокой любви к страдающему человечеству». Ничто не доставляло Сергею Васильевичу такой радости, как возможность выразить людям свою любовь и заботу.

Любимым композитором Рахманинова был Петр Ильич Чайковский. С гордостью называл себя Сергей Васильевич учеником его школы. Памяти Чайковского он посвятил своё замечательное «Элегическое трио».

В 1902 году на слова Некрасова Рахманинов создал кантату «Весна». Но особенно восхищала композитора поэзия Пушкина. Заканчивая Московскую консерваторию, он написал оперу «Алеко» по поэме Пушкина «Цыганы», а в 1904 году на текст одной из «маленьких трагедий» любимого поэта Сергей Васильевич создал оперу «Скупой рыцарь». Она была поставлена в Большом театре 24 января 1906 года, в один вечер с его же оперой «Франческо да Риминн».

Весной 1909 года Рахманинов совершает первую концертную поездку по Америке, с огромным успехом выступая во многих городах; в Нью-Йорке исполняет свой новый (третий) фортепианный концерт. Уже в эти годы становится ясно непредубежденным музыкантам, что Рахманинов не только великий пианист, но и что он первый музыкант эпохи.

В первый сезон московской жизни Рахманинов играл в основном собственные сочинения. В годы первой мировой войны включил первый концерт для фортепиано с оркестром П.И. Чайковского.

«…Сажусь опять за рояль и за упражнения 4-го и 5-го пальцев – писал 52-летний Рахманинов. Как-то лет пять назад Нофман мне сказал, что второй палец, у вас «ленивый». Я обратил на него внимание и стал «подтягивать»! Вскоре заметил, что третий палец обладает недостатком. И вот, чем дольше живу, тем все больше убеждаюсь, что и четвертый и пятый недобросовестно работают. Остается только первый, но и тот, вероятно, «временно»! Так что и на него стал коситься!»

 Продолжая концертировать во время первой мировой войны Рахманинов часто и охотно играет в пользу раненых семей и погибших воинов.

А.П. Чехов, увидевший впервые Рахманинова летом 1898 года в Ялте, где Рахманинов выступал в концерте, аккомпанируя Шаляпину, подошел к нему после концерта и сказал: «Я все время смотрел на вас, молодой человек. У вас замечательное лицо – вы будете большим человеком». «Лицо Рахманинова было «находкой» для скульптора. В нем было все просто и вместе с тем глубоко индивидуально, неповторимо. Лицо, которое достаточно увидеть хотя бы на мгновение. Чтобы потом запомнить на долгие годы.

С.В. Рахманинов про себя говорил, что в нем 85% музыканта и 15 % человека. Это объясняет многое, и по одному этому признанию можно судить о сложности этой замечательной личности. Будучи более чем на три четверти музыкантом, он жил более в музыке… Любопытно одно признание Рахманинова, что он «слышит» свою будущую музыку и что она перестаёт звучать, лишь когда он ее запишет…»

Сергей Васильевич признавался другу, что когда он раздражен, утомлен, не ладится работа, он садится в машину; отъехав от дома, берется за руль (сначала правит шофер – чтобы жена не тревожилась). Проехав сотню верст, успокаивается и возвращается домой в хорошем настроении.

«… вот уже два месяца целыми днями работаю, - писал С.В. Рахманинов М. Шагинян – Когда работа делается совсем не по силам, сажусь в автомобиль и лечу верст пятьдесят отсюда, на простор. Вдыхаю в себя воздух и благословляю свободу и голубые небеса.

Когда Рахманинов, гуляя по парижским улицам замечал  у витрины кондитерского  магазина детей, поглощенных созерцанием заманчивых лакомств, он часто заходил в кондитерскую, покупал пирожные, молча раздавал детям и сам быстро уходил. Это доставляло ему большое удовольствие.

Очень интересны и значительны симфонические произведения Рахманинова: три симфонии, Фантазия «Утес», Рапсодия на тему Паганини, четыре концерта для фортепиано и другие. В 1917 году Рахманинов уехал за граничную концертную поездку и с тех пор жил за границей, в основном в США.

Разлуку с родиной композитор переживал очень тяжело. Почти десять лет ничего не писал. Только в 1926 году появляются «Три русские песни» для хора и оркестра.

Причины творческого молчания, а затем и явной творческой заторможенности лежат очень глубоко. Большой русский художник, в своей творческой деятельности прочными нитями связанный со своей страной, не может безнаказанно покинуть родину. Об этом говорит и сам Рахманинов: «Уехав из России, я потерял самого себя. У изгнанника, который лишился музыкальных корней, традиций и родной речи, не остается желания творить, не остается иных утешений, кроме нерушимого безмолвия».

Один московский музыкант рассказывал о том, как в 20-е годы в нотном магазине в Париже он встретил Сергея Васильевича. Рахманинов начал расспрашивать его о Москве, о московских делах, но после нескольких слов зарыдал, и, не простившись, выбежал на улицу. Рахманинов был истинно русским композитором. В его широкой напевной мелодике запечатлелось приволье родных просторов, очарование родной природы. «Не могу я  жить без русских людей», - часто жаловался Сергей Васильевич. И в его доме всегда жили и гостили русские  - друзья и знакомые. Нередко часами они вспоминали березовые рощи, пруд на краю деревни, «осенний частый дождичек». Композитор очень часто любил слушать грамзаписи Руссой народной музыки, песни Красной Армии.

Тяжело переживал композитор события в России во время Великой Отечественной войны. В пользу раненых русских воинов Рахманинов дал несколько концертов. После одного их них Сергей Васильевич вместе с деньгами передал в советское консульство письмо, в котором писал: «От одного из русских посильная помощь Русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу! С. Рахманинов. 25 марта 1942 года».

Последний концертный сезон Сергей Васильевич начал 12-го октября 1942 года в Детройте. На 5 февраля 1943 года был назначен концерт в Колумбусе. Но состояние здоровья Рахманинова было уже безнадежно плохим. 28 января в письме к своему другу он писал: «Милый Женя, пожалуйста, не приезжай в Колумбус… Я буду плохо играть, и мне будет совестно…»

Но играл Рахманинов прекрасно, хотя все, кто его знали, заметили, как ему трудно.

Вот что прочитал в неопубликованном письме Сергея Васильевича, сохранившееся у его внука, английский кинорежиссер Т. Палмер: «Кровяные сосуды на кончиках моих пальцев начали лопаться… Когда это случается, я не могу играть около двух минут, и только бренчу немного аккорды. Но, отнимите у меня концерты, и мне придет конец. Подобно Чехову, я сплевываю мокроту в бумажный мешочек, мокроту, покрытую кровью. Слишком много сигарет. Я испуган, расстроен.

12 февраля Рахманинов выступал в Чикаго. Публика встретила его восторженными овациями. Он исполнил Первый концерт Бетховена и Рапсодию на тему Паганини, написанную им 1934 году.

13 февраля Рахманинов почувствовал себя очень плохо, но турне продолжал. Последний концерт был дан в Ноксвилле. Композитор играл, задыхаясь и превозмогая боль. В программе были Бах, Шуман, Лист, Шопен, Рахманинов. Сонату си минор Шопена Сергей Васильевич сыграл с огромным подъемом. Это была лебединая песня Рахманинова-пианиста. Болезнь окончательно сломила великого музыканта. Все концерты пришлось отменить.

Рахманинов уже не поднимался с постели. Он просил, чтобы за ним ухаживала русская сестра милосердия. Радио в его комнате было всегда настроено на московскую волну. Несмотря на очень тяжелое состояние, Сергей Васильевич каждый день интересовался тем, как идут дела на фронте. В то время наши войска уже перешли в наступление. Узнав, что русские взяли несколько городов, Рахманинов необычайно обрадовался и сказал: «Ну, слава Богу!»

За два дня до кончины он потерял сознание. Ему не довелось – прочитать телеграмму, присланную из России, в которой русские композиторы поздравляли его с семидесятилетием.

28 марта 1943 года Рахманинова не стало. Ушел из жизни выдающийся музыкальный деятель, великий композитор, пианист и дирижер, гордость русской национальной культуры.