Латынь в классе коррекции
Кризис жанра
"Виват академия, вивант профессорес" - старательно выводил детский хор. Стройные ряды лицеистов замерли, внимая священным словам студенческого гимна "Гаудеамус". "Итак, будем радоваться, пока молоды!.. Ну разве можно найти лозунг лучше, да еще чтобы он объединял стремления педагогов и детей сделать процесс обучения и воспитания наиболее гуманным и радостным?
Химик Калугин стоял с каменным лицом, сцепив челюсти. Весь этот фарс был ему невыносим. Вчера на педсовете директор торжественно объявил, что с этого года их родная школа приобрела статус естественно-гуманитарного лицея. Правда, лицейские классы тут существовали вот уже несколько лет, но чтобы вся школа - это действительно достижение. Теперь статусную надбавку будут получать не только учителя, ведущие в профильных классах, но и все остальные. А все выпускники школы получат документ об окончании учебного заведения, название которого было сродни альма-матер Пушкина, Дельвига, Кюхельбекера. "И это не просто смена вывески! Нам понадобится много усилий, чтобы оправдать свое призвание. И тогда чтобы поступить к нам люди будут приезжать из других школ, окрестных деревень - по конкурсу, конечно!" - с упоением рассыпался мечтаниями директор. "А там, глядишь, и контракты с крупнейшими ВУЗами на подготовку абитуриентов!..."
Калугин и тогда не проронил ни слова. Накануне его жена со слезами рассказала, что за лето, пока они были в отпуске, пришкольный участок, закрепленный за ней, был практически полностью уничтожен. Как участок. Вот уже который год она выбивалась из сил, выращивая рассаду из семян, купленных за свой счет. вместе с детьми сажала, поливала, полола. И неизменный подарок к концу лета был одинаковым: местные жители достойно восприняли эти труды, позаимствовав все, что было посажено. "Но самое обидное, - плакалась жена, - что срезали пластами даже дерн с газонной травкой вдоль дорожки к участку, а настурцию кто-то просто вырвал и бросил рядом, втоптав в землю. Отпечатки ног 32-го размера..."
Калугин не сказал ей, что из его кабинета пропало их личное зеркало, набор отверток и ручная дрель. В прошлое лето утащили шторы. В позапрошлое вывернули все лампы. Зачем подливать масла в огонь? Хватит и того, что побили стекла в половине кабинетов школы, измалевали краской двери на входе. Калугин молчал, втайне вынашивая план мести. В следующий отпуск он поставит над дверью в кабинет склянку с кислотой, чтобы непрошеные гости получили свое. Или заминировать стол? Дай бог, чтобы с принятием нового статуса все эти безобразия прекратились, чтобы дети, их родители и педагоги прониклись мыслью о своем высоком предназначении. Он криво усмехнулся. Такое возможно только у нас. Раньше в лицейскую параллель отбирали самых-самых, а в другие - как придется, кто остался. Затем выяснилось, что не хватает набора в некоторые "умные" классы. Стали добирать из хорошистов, а затем - троечников. Позже в лицейских классах стали встречаться и неуспевающие, нарушители дисциплины, причем, злостные. Их всеми силами стремились исправить, иначе пришлось бы поменять на таких же из обычного класса. Но теперь маразм достиг апогея. Если раньше звание "лицеист" доставалось потом и кровью лишь избранным, то теперь любой сорванец из класса коррекции, любой двоечник, которого не отдали в школу для умственно отсталых лишь по причине яростного сопротивления родителей, будет нести в аттестате почетную запись: "Закончил естественно-гуманитарный лицей".
Директора можно понять, он и о нас печется. Раньше выгодно было работать или с самыми умными или наоборот, так как за это официально приплачивали. Зато теперь все это распространяется на остальных. Да и насчет престижа, конкурса тоже резонно. Правда, придется изменить программу. Ввести древние языки, например. Латынь в классе выравнивания...
После линейки Калугин задержался в учительской. Сейчас будет классный час на тему: "Звания лицеиста будем достойны!". По коридору к своему кабинету он шел неторопливо, смотря под ноги. Однажды он засмотрелся ввысь, поскользнулся на чьих-то соплях и чуть не вывихнул руку. Из-за дверей доносился рев беспризорного класса, "...мать, ... мать, ...мать!". Калугин глубоко вздохнул и, успев подумать, что он теперь тоже не просто учитель, а преподаватель лицея, причем, естественно-гуманитарного, открыл дверь...
Вадим МЕЛЕШКО