Старые мысли молодого учителя

Старые-старые мысли молодого учителя

Хорошая плохая работа
...Мы с коллегами стоим на платформе. Утро, темень, порывистый ветер и противный дождь со снегом. Традиционная тема для разговора в такой ситуации - что за жизнь такая! Бедные мы бедные, несчастные, платят нам мало, никто не ценит, заела обыденность, засосала трясина текучки. И что у нас за работа такая! И впереди никакого проблеска.

...Когда мы направляемся к школе, сопротивляясь всё усиливающемуся ледяному ветру, на пути встречается женщина-лоточница, которая пытается в одиночку установить тент над своим столиком с прессой. Ей предстоит трудовой день на открытом воздухе. И не факт, что сегодня торговля будет бойкой. А ведь мы сейчас придём в тёплое помещение, сядем за стол и будем ставить оценки за то, что другие не выучили какие-то там теоремы. Возможно, что она тоже была когда-то учителем, но покинула школу, решив сменить профессию на более оплачиваемую. Что же, это её выбор. А это - наш.

...Я вхожу в класс и снимаю всю тёплую одежду, включая свитер. В школе так сильно топят, что можно даже зимой вести уроки в одной рубашке. И ещё периодически открывать форточку на переменах.

А в это время другие учителя за тысячи километров от меня сидят за промёрзшим столом и кутаются в полушубки. Чернила в шариковой ручке замёрзли, поэтому оценки выставляются сначала карандашом - до весны. Ноги в валенках, но всё равно пробирает. Растения в кабинете замёрзли ещё позапрошлой зимой. Окна покрыты толстым слоем льда, стены - инеем. Испытание холодом многократно усугубляется постоянным и хроническим недоеданием, ведь мизерную зарплату задерживают который месяц.

...И мне неловко за себя и моих коллег, которые только что плакались и жаловались на свою тяжёлую жизнь. Потому что мы забыли о тех, кто работает в несравненно более суровых условиях. И мне тяжело, что я не могу поделиться с ними своим теплом класса. И своей повышенной зарплатой. Ведь если бы это и было возможно, то в холоде и голоде оказались бы все мы вместе. Но это дешёвое оправдание, поэтому на душе тяжело. Не нужно относиться к столичным учителям плохо только из-за того, что мы работаем в гораздо более человеческих условиях, но всё равно недовольны жизнью. Это не наша вина, это наша беда. Простите нас!

Истоки творчества
...Один товарищ, учитель истории, сетует: «Представляешь, мало того, что сам имею тридцать часов нагрузки, плюс классное руководство, плюс кабинет, к тому же репетиторствую по восемь часов в неделю, решил ещё подработать - дежурить по ночам сторожем в магазине электротоваров. Конечно, устаю как чёрт. Да, в итоге неплохо получается, на семью с двумя детьми хватает. Но обидно вот что: жена как-то пришла со школы и давай рассказывать с упоением про какую-то новую экспериментальную программу по предмету. А потом видит, что я не слушаю, а дремлю - и давай меня честить. Мол, ничего возвышенного больше у меня не осталось, одни мысли только о деньгах. И теперь поговорить-то со мной не о чем. Вот так-то, когда я по вечерам оставался в школе и ставил спектакли - просто так, ради общего дела, - когда засиживался в библиотеке, выискивая, чем ещё можно назавтра удивить моих учеников, то это было тоже плохо, потому что задаром. Где же справедливость?».

А жена другого товарища, учителя географии, кандидата наук, отца троих детей, живёт одной мыслью: где бы взять средства на семью? И ведь оба вкалывают по две ставки, а мысли о финансах не покидают обоих.

Но почему я всё это воспринимаю так холодно? Не потому ли, что моей семье, где тоже двое детей и жена-педагог, до сих пор помогают родители с обеих сторон? Может быть, мне потому так легко осуждать сребролюбие со стороны, что я сам не испытывал острой нужды? А ведь случись что - и я не уверен, смогу ли я обеспечить семью сам, один, только на одну свою зарплату учителя. Даже по высшей категории. Поэтому дай бог здоровья моей маме и моей тёще. Ведь именно им я обязан возможностью задумываться о высоких материях, не задумываясь лишний раз «о низменном» - о хлебе насущном.

Ругать не можно
В одном нашем дешёвом боевике застойных времён инструктируют вражеского шпиона перед засылкой к нам: «Избегайте критики существующих порядков и строя. Русские очень любят ругать свою страну, но не терпят, когда это делают другие, из-за рубежа».
Мне по многим пунктам не нравится наша система образования. Я уже много об этом писал и много ещё напишу. Я ругал и буду ругать наше огульное обучение (читай: всеобуч). Меня раздражает то гипертрофированное чувство собственной значимости и самодовольства, которое пронизывает всё учительство. И которое так не вяжется с весьма средним уровнем рядового учителя.

Но когда к нам приезжают западные специалисты, которые снисходительно заявляют, что хотят «вывести российскую педагогику на мировой уровень, поднять вашу школу с колен» и тому подобное, то у меня чешутся руки уже на них. Кто они такие, чтобы так говорить? Ругайте-ка лучше свою систему образования, тем более, что есть за что!

Лев прав
Один учитель даёт материал в рамках учебника. Но зато многократно прокручивает его вдоль и поперёк, чтоб от зубов отскакивало у любого, даже самого слабого ученика. Другой же считает, что уровень учебника способен освоить самостоятельно каждый нормальный ученик. Поэтому для разнообразия и повышения планки преподавания предмета он даёт материал заметно ближе к институтскому, включая в него темы, которые отсутствуют в программе, но очевидно создают более полную картину мира.

И ведь не известно, кто из них прав! С одной стороны, первый выполняет свою роль идеально, ведь на то и программа, чтобы все её должны были знать. И он старательно и глубоко забивает те сваи опорных минимальных знаний, на которых впоследствии человек сам уже сможет строить свою ума палату. Да вот беда: ему заказан путь к высотам, обозначенным нашими раздутыми от самодовольства методистами высшей категории. «Ну, это не заслуга, ведь так обязан работать любой человек». Второй стремится к высотам, к которым он тянет всех способных. И ориентирует их непосредственно на продолжение обучения где-нибудь в ВУЗе. Ему не интересно пересказывать и констатировать учебник, который и без того рассчитан на то, чтобы его поняли самостоятельно все нормальные дети. Но со стороны его рвение можно очень легко растолковать как стремление поднять уровень среднестатистического ученика на невиданную высоту, чтобы все там на международных олимпиадах ахнули от зависти: каких они умных детишек растят, возможно, что там все такие!

Говорят, что нужно подходить дифференцированно к обучению, для одних - расшифровывать замысловатые фразы учебника, для других - давать информацию повышенного уровня, подразумевается - из дополнительных источников. Если бы я составлял учебник, то структурировал бы его следующим образом: вот этот объём пунктов должен знать каждый, хотя бы на тройку. Если хочешь большего - в пунктах повышенного уровня дана более трудная к восприятию информация. И наконец для самых умных есть свои пункты, в которых информация ещё больше расшифровывается и усложняется. Но её не обязаны знать те, кто хочет ограничиться троечкой. Думаю, это и будет дифференциация внутри каждого класса.

Вот только беда в следующем. Как представлю себе, что учитель захочет не ограничиться для своих троечников тем минимумом параграфов, станет убеждать их, что они же в принципе способные ученики, вполне могли бы освоить и «умные» четвёрочно-пятёрочные пункты, начнут задавать их на дом даже тем, кто в принципе не способен и не желает их учить!.. Ведь извратить можно любую идею. Или же некоторые детишки захотят большего без понимания меньшего и, выучив пару пятёрочных пунктов, потребуют отличных оценок. А кто-нибудь ещё и скажет: «Зачем моему сыну весь год носить такой толстый учебник, если из него две трети рассчитаны на повышенный уровень? И нужно ли тратиться на них государству, когда можно напечатать отдельные учебники для умных, средних и всех остальных?».

Потуги спортивной теории
Все на борьбу с гиподинамией! Выйдешь на перемене в коридор и диву даёшься: кто на подоконник забрался с ногами, кто почти разлёгся на полу, а кто притулился в уголке. И ведь возмущаются: «А что? А почему в коридорах не поставят скамейки?». Такое впечатление, что они весь урок стояли на ногах и только на перемене получили короткую возможность посидеть хотя бы на подоконнике или просто на линолеуме.

А ведь помнится в какой-то педагогической газете восхваляли одну школу, где придумали установить в рекреациях турники и настелить маты. И будто бы в конце года дети дали естественный прирост в длину сверх нормы на 3 сантиметра. В принципе я руками и ногами за такое нововведение. И вообще, хорошо бы вдоль стенок расположить разнообразные тренажёры, гантели, гири. Пусть бы уж развивали мышцы, чем бегать сломя голову и сбивать друг друга. Ведь всем известно, насколько слаб нынешний среднестатистический ученик, ни подтянуться, ни отжаться не может.

Но это всё мечты из разряда неосуществимых. Да и сам я это понимаю. Потому что если и поставить всего-навсего один турник, то у него обязательно должен неотлучно дежурить учитель. Мало ли кто полезет да упадёт. А гантель по слабости можно уронить кому-нибудь на ногу. К тому же на переменах в коридоре находятся самые разные классы, и младшие и старшие. Поэтому одни дети будут стараться выпендриться друг перед другом, рвануть большой вес, переплюнуть товарища. Другие же постараются вовсе не подходить к тренажёрам, дабы не выглядеть слабаками в сравнении с силачами. Пострадают, надо думать, в первую очередь отличники, которые обычно уступают мускулистым двоечникам. А что же на уроках? Вы же знаете сами, что если какой-нибудь ученик отлучится с занятия по нужде, а то и вовсе не пойдёт на него, то его невозможно будет в это время изолировать от спортивного снаряда.

Вот так рушатся добрые начинания. Поэтому я более лояльно отношусь к тем, кто сейчас бегает и скачет как молодоё жеребец на переменах, чем к подпирающим стены и растёкшимся по подоконникам утомлённым учёбой детям.

Замрите: говорит светило!
Один умник недавно с высокой трибуны произнёс крылатую на его взгляд фразу : «Нужно ругать не самого ребёнка, а его поступок». Произнёс, а другие тут же с радостью подхватили и разнесли по районам и регионам. «Надо же, как гуманно! Не унижать личность ребёнка, который внутренне чист и непорочен, а осуждать всего лишь разовое проявление ошибочного поведения!..»

А я всё думаю: может быть я чего-то не понимаю в педагогике и психологии? Разве существуют поступки вне людей, которые их совершают? Разве можно говорить, что Серёжа хороший парень, но то, что он постоянно мочится в подъезде, поджигает газеты в почтовых ящиках, портит стены неприличными надписями и хамит взрослым, это нехорошие поступки хорошего мальчугана. Чикатило тоже был отличным мужиком, вот только его действия достойны осуждения.

Наверное, сверху просто не так выразились. Просто хотели сказать, чтобы не видели изначально в каждом ребёнке потенциального преступника, а всегда верили в лучшее, что только есть в человеке.
Не так ли?

Завещание старого дурака
Порядок и хаос взаимоисключают друг друга. И если у кого-то чего-то стало больше, то это естественно, ведь не могут же все одновременно приобретать одно и то же в одинаковых количествах. Короче, абсолютное равенство во всём нереально прежде всего с точки зрения физики. Обязательно один человек станет обладателем большего количества ценностей, а другой - меньшего. И будет испытывать недостаток.

Об этом частенько задумываюсь, когда перебираю нашу домашнюю библиотеку. После свадьбы мы выяснили, что оказывается в совместном владении появилось много дублированных книг. И это не случайно, потому как какие-то традиционные образцы покупает и читает каждая семья (например, джентльменский набор книг детских авторов или школьной программы). А мы оба учителя одной специальности. Возникла простая гуманистическая идея: кинуть клич в нашей школе - устроить ярмарку по обмену или продаже такого типа книг. Ведь у кого-то они лишние, кому-то просто перестали быть нужны. И что вы думаете? Идея провалилась! Никто даже не подумал поделиться излишками. Наверняка в этот момент некоторые коллеги испытывают острый недостаток именно в той книге, которых у меня две. Увы, причины банальные: одному некогда копаться в своих залежах, другому просто лень тащить их в школу, третий мог бы, но стесняется - вдруг никому не пригодится или стыдно нести книги в плохом состоянии.

Но процесс перераспределения ценностей хромает не только в пространстве, но и во времени. Так, моя мама, учитель русского языка и литературы, всю жизнь собирала свою профессиональную библиотеку, тщательно подбирала тематику книг. Но вот она на пенсии и они теперь её мало интересуют. Нужны ли они мне? Я сам собираю книги своего направления, которые мне нужны. Что же делать? Выбросить - рука не поднимается. Сдать в макулатуру - тоже, тем более что сейчас её не принимают. Хранить кубометр профессиональной литературы в малогабаритной квартире, надеясь, что кто-нибудь из внуков-правнуков станет филологом - наивно и накладно. Мы же не дореволюционные помещики, вольные выделить целое помещение родовой под родовую библиотеку и архив. Можно было бы привести их куда-нибудь на филфак педуниверситета. Или пригласить коллег-профессионалов выбрать кому что нужно, просто так, от чистого сердца. Но дом стоит в деревне на краю области. Транспортировка знаний до ближайшего института слишком дорого обойдётся. И вряд ли кто примет приглашение ехать за тридевять земель пусть даже за бесплатной литературой.

Мой прадед был отличным ремесленником, столяром, каретных дел мастером и довольно образованным человеком. Но его многолетние подписки журналов «Нива», шикарную подборку художественной литературы, книг по истории, работе с деревом, как впрочем и сами деревообрабатывающие инструменты (одних фуганков шесть типов) были попросту сожжены в печке бесталанными внуками после революции. Дядя помнит, как его напутствовал старший брат: «Ты бери только те книги, которые старые, серые, потрёпанные...». А на самом-то деле это сгорали с таким трудом накопленные семейные реликвии.

И я с тяжёлым сердцем смотрю на ряды ценнейших (в известном плане - для профессионалов) книг по биологии, химии, латинскому, древнегреческому и другим языкам. В семье никому, кроме меня это не интересно. Значит всё, что я доставал с потом и кровью по букинистическим магазинам в штучных экземплярах, что уже не переиздавалось десятки лет, всё это после меня уйдёт - куда? Достанется - кому? Впору прямо писать завещание. И это в тридцать три года!

А буквально вчера нам в школу передали радостную весть: у кого есть кинопроектор, может придти и набрать бесплатно любое количество катушек с учебными фильмами. Дело в том, что сами хранители-методисты уже перегнали всё это на более современное видео. И теперь киноплёнками никто не хочет заниматься. Просто свалили из в угол и предлагают за просто так. И опять несправедливость: где-нибудь на периферии эти катушки с руками оторвали, поскольку хоть и старые, зато лучше, чем ничего, а цивилизованное видео ещё не дошло.

Простите, но это ведь социалистические мысли! В своё время (да и сейчас тоже) мы материли буржуев, которые, взбесившись с жиру, пускали под пресс едва подержанные машины. Нет чтобы отдать нам!

И ведь я знаю, что такого распределения с точки зрения здравого смысла быть не должно. И не будет. Но всё равно жалко!

Вадим МЕЛЕШКО