Русская литература

Ъ - «Русского Букера» получил Андрей Волос

kommersant.ru/gallery/2360654

 

Вчера на традиционном торжественном обеде был объявлен лауреат литературной премии «Русский Букер». Им стал Андрей Волос с романом «Возвращение в Панджруд». Выбору жюри не удивляется АННА НАРИНСКАЯ. 

 

Тут можно в принципе реагировать как угодно. Можно язвительно предположить, что дать, конечно же, хотели безусловному фавориту нынешнего сезона «Лавру» Евгения Водолазкина, но он получил уже две премии («Ясную Поляну» и «Большую книгу»), так что дали книге почти такой же, но другой. А можно, наоборот, доброжелательно констатировать: вот еще одну премию дали книге, за которую не стыдно. «Нестыдность» стала прямо знаменем этого премиального года, и даже охватывает ностальгия по временам, когда «Букера» давали чему-то из рук вон (вроде «Цветочного креста» Елены Калядиной) или из ряда вон (вроде «Библиотекаря» Михаила Елизарова). 

 

Нет, по поводу нынешнего лауреата ни негодовать, ни поражаться не приходится — тут все очень достойно и гуманитарно. И к тому же немного снотворно, но некоторые считают такое обязательным качеством того, что называется серьезной литературой. 

 

Тут все, как мы любим. Действие происходит давно, даже совсем давно — в начале X века. В основе романа не то чтобы совсем реальная история, но главный герой даже не просто персонаж невымышленный, а очень знаменитый, даже легендарный — это великий персидский поэт Рудаки, родоначальник поэзии на фарси, «царь поэтов» при дворе бухарского эмира саманидов Амира Назра. Ослепленный по приказу отвернувшегося от него эмира, он совершает пешее путешествие из Бухары в свое родное селение Панджруд в сопровождении мальчика-поводыря. По дороге он вспоминает свою жизнь, учит своего спутника грамоте и встречает самых разных людей, иногда несущих опасность, но чаще готовых преклонить колени перед автором знаменитой касыды «Мать вина» (известный перевод этой поэмы, в которой бродящий виноградный сок в кувшине сравнивается с брошенным в темницу заключенным, принадлежит Семену Липкину). 

 

Текст Андрея Волоса, написанный, безусловно, с большим тщанием и не без некоторой картинности («Река угрюмо катила свою фиолетовую воду. Вдали она казалась гладкой. Но возле рябой лунной дорожки то и дело вспучивались какие-то желваки, и тогда становилось понятно, как мощно и напористо, расталкивая друг друга, движутся в глубине плотные струи»), вроде бы предлагает множество самых разных мыслей. Здесь есть и про поэта и чернь, и про поэта и царя и еще про всякое. Но все это как-то слишком уж аккуратно подано на блюдечке с изысканной каемочкой в восточном стиле, слишком культурно, слишком с оглядкой. 

 

Именно такие интеллигентные или даже интеллигентские книги и предлагают нам наши главные литературные премии. Это почти смешно, что у двух книг—лауреатов двух главных наград — «Лавра» и «Возвращения в Панджруд» — очень много общих формальных признаков. И там, и там действие происходит в древности, и там, и там главный герой — страдающий одиночка (у Водолазкина — святой, у Волоса — поэт), и там, и там одна из главных характеристик текста состоит в том, что он «хорошо написан», и там, и там целостное, яркое, содержательное высказывание размыто почти вплоть до полного отсутствия. 

 

Вот такая у нас — если судить по нынешнему премиальному отбору — и должна быть литература. Ну и правильно: так оно спокойнее. 

 

Анна Наринская