Саратовская мордва. История , современность

Муниципальное учреждение культуры

«Межпоселенческая районная библиотека

Татищевского муниципального района Саратовской области»

инновационно-методический отдел

           Саратовская мордва.

    История, современность

Методико-библиографическое пособие

2011

«Сохраняя самобытность и народные традиции»

«Изучая предков, узнаем самих себя,

без знания истории мы должны себя

признать случайностями, не знающими,

как и для чего пришли в мир,

как и к чему должны стремиться».

В. Ключевский

        В современном мире проживают около 26 млн. человек финно-угорской языковой группы, в России их около 4,5 млн. человек. Они объединены общностью семьи, происхождения и языковым родством. В Поволжье издревле жили финно-угры волжской языковой общности – мордва и марийцы. И сейчас в Саратовской области они составляют большинство среди других национальностей финно-угорского происхождения – таких, как удмурты, коми, карелы, эстонцы… эти народы в области компактно проживают в Петровском, Хвалынском, Балтайском, Базарно-Карабулакском, Энгельском и других районах.

        Областная общественная организация «Саратовское объединение финно-угорского населения» («Софун») создана в июне 1996 года. Его адрес – Саратов, ул. Советская, 12/14 – стал за это время хорошо известен всем, кто интересуется культурой и историей финно-угров. Центр функционирует на общественных началах и призван выявить возможности, запросы этнических групп и народов, способствовать возрождению их культуры.

        Замечено: создание национальных обществ происходит обычно благодаря энтузиазму активистов-подвижников. Их стараниями и неформальным отношением к любимому детищу поддерживается яркая жизнь общественной организации, привлекаются новые заинтересованные лица, проводятся различные мероприятия…

        Идейным вдохновителем общества «Софун», его руководителем является Паве Федорович Чатуров – директор АООТ «Приволжскгазпромстрой». Все свободное время Павел Федорович посвящает обществу.

- Для меня это не обязанность, а увлечение, - говорит он.

- Я давно интересуюсь культурой и историей финно-угорских народов. В России почти все они живут в смешанной этнической среде, составляют меньшинство, явно ориентируются на русскую культуру. Однако, минуя путь самоизоляции, финно-угры сохранили свои языки, основные элементы этнической культуры, которая включает в себя различные виды народно-прикладного искусства, обряды, традиции, национальные праздники, игры, танцы.

        Определенным сближающим фактором является принадлежность финно-угорских народов к христианской религии, но чувствуется влияние дохристианских языческих культов.

        Всё это учитывается в деятельности общества. Общество придает большое значение культурно-просветительской работе среде нашего населения. «Софун» - это выставочный зал, где нередко экспонируются художественные полотна финно-угорских мастеров; это небольшая библиотека мордовской, марийской, финской литературы; это детский фольклорный ансамбль. С большим успехом проходят вечера знакомства с финно-угорской культурой. Звучат симфонические произведения Я. Сибелиуса, И. Брамса, И. Кальмана. Зажигательно поют и пляшут самодеятельные артисты из мордовских сёл области! Такие встречи запоминаются надолго.

        «Софун» издает и распространяет социально-этнографический журнал, посвященный вопросам культуры и быта народов, проживающих в Поволжье.

        Оберегая и развивая свои национальные традиции, «Софун» способствует обогащению культур всех славянских народов. Свою работу они считают – патриотическим долгом перед Родиной.

«Этнографический обзор Саратовской области»

        В Саратовской области проживают 111 национальностей. Исторически сложилось так, что рядом с русскими и украинцами живут татары и башкиры, калмыки и немцы, чуваши и мордва.

        Территория Поволжья была заселена людьми с древнейших времен. С эпохи распространения железа до позднего средневековья через т.н. великие ворота между Каспием и Уралом, а также по самой крупной европейской р. Волге – Великому Волжскому пути – в Поволжье устремлялись многочисленные кочевые племена и народы.

        В раннем железном веке здесь жили ираноязычные кочевники: савроматы и сарматы, а также оседлые племена финно-угров, которые были предполагаемыми предками мордвы. В эпоху великого переселения народов (ΙV в. н. э.) – гунны, принадлежавшие к алтайской языковой семье, а позднее, в ХІІ веке – половцы, которых называли кипчаками и команами.

        Заселение саратовского Поволжья длилось 200 лет – с ХVΙΙ до ХΙХ в. население шло сюда различными путями из многих районов России. Нет ни одной губернии, которая не дала бы своих переселенцев в саратовское Поволжье,  начиная от далеких - Архангельской. Новгородской обл. до более близких – Рязанской, Пензенской, Воронежской. Крестьяне шли на эти земли, как по своей воле, так и по принуждению. Наиболее  интенсивной была крепостническая колонизация в ХVІІІ в., когда заселяли пожалованные помещикам земли. Значительно позже было заселено Заволжье.

        В северных угодьях – Петровском, Кузнецком, Вольском, Хвалынском – селилась мордва (5,2%). За время проживания на территории Саратовского края сложились особые этнические черты, которые выделяют саратовскую мордву из числа прочей мордвы в особую группу, поэтому понятие «саратовская мордва» имеет не только территориальный характер, но и этнический.

        В период  с 1918 – 1922 г. произошло значительное сокращение населения после гражданской войны, от эпидемий вирусного гриппа («испанки») и сыпного тифа, а также голода, поразившего в 1921 г. Поволжье. Большое количество людей эмигрировало за рубеж.

        В начале ХХ в. в Саратовской области отмечался как высокий уровень рождаемости, так и высокий показатель смертности.

Рассматривая этнический аспект воспроизводства населения, следует отметить, что в целом у русских и у народов Поволжья были средние показатели (около 20 %) показатели естественного прироста.

        Конец 20-х гг. ХХ в. ознаменовался бурным развитием индустриализации страны и тесно связанной с ней урбанизацией: оба эти процесса вызвали территориальную и социальную мобильность населения. Усилилась миграция из сел в города.

        Начавшаяся в 1941 г. Великая Отечественная война нарушила демографические процессы. Прямые людские потери Саратовской области составили 680 тыс. чел. В область было эвакуировано более 300 тыс. чел. Это привело к дальнейшему территориальному смещению национальности, усилению межнациональных контактов, что, в свою очередь, способствовало распространению языков межнационального общения, главным образом русского. Эта тенденция сохранилась и в последующие десятилетия.

        На сегодняшний день, в области существует более 50 национальный объединений и культурных центров, главная цель которых – в более полной мере выражать потребности и запросы представляемых ими народов, сохранить национальную культуру, родной язык, традиции и самобытность.

Обычаи и праздники мордвы

        Народ мордва живет в Среднем Поволжье в Республике Мордовия. Его численность – 1,2 млн. человек. Многим кажется, что «мордва» - какое-то странное слово. Часто спрашивают, откуда оно происходит, что означает. Оказывается, все очень: на древнеперсидском языке «морд» - это «человек, мужчина», а частица «ва» - признак множественного числа. Значит, слово «мордва» означает «много людей». Плодородные долины Оки и Волги более всего располагали к занятиям рыболовством и земледелием. Соответственно мордва были в основном рыбаки, пахари, животноводы и охотники. Все праздники у мордвы связаны с их хозяйственными занятиями.

Крещение.

        Все знают, что Крещение Господа Бога Иисуса Христа – праздник христианский, и отмечают его после Нового года, 19 января по новому стилю. Однако никакое христианство не могло заставить мордву забыть свои древние обряды. В день Крещения пекли из теста разные фигурки: лошадей, ульи для пчел, скотные дворы с фигурками коров, овец, свиней, куриные гнезда с курами и яйцами. Это должно было обеспечить изобилие скота, пчел, кур в наступившем году. В Крещение катались на лошадях. А если кто-то этого не делал, то считали, что божество скотного двора Кардонь-сяркха защекочет его лошадей и они станут тощими и слабыми.

Праздники на опушке леса.

        Весной, летом и осенью эти праздники проводились на опушке леса, под старым дубом или вязом. В одних праздниках участвовали только мужчины, в других – только женщины, в-третьих – все вместе. Праздником-молением руководили самые старые жители села. Накануне таких праздников ходили в баню, надевали чистое платье. Нельзя обращаться к божествам и духам нечистыми и в грязной одежде. На опушке леса расстилали длинную льняную скатерть, на неё ставили посуду с угощеньем. Затем старик или старушка произносили нужные слова, приглашали божеств и духов принять угощенье. Духам нравилось, когда люди участвуют в трапезе вместе с ними.

        При общем сходстве этих праздников и сопровождающих их обрядов кое-чем они всё-таки отличались. Например, в начале июня проходил праздник-моление, посвященный лошадям, - Алашань озкс. Лошадь – главное животное в хозяйстве, на ней пахали землю, с её помощью собирали урожай, на телеге, в которую впрягали лошадь, увозили сено после сенокоса. К божеству-покровителю лошадей обращали такие замечательные слова: «Дай нашим лошадям силу сердца, ноженькам их – здоровья, загороди их от человека-колдуна, пусти на чистый корм, на зеленый луг».

Свадьба.

Свадьбу в мордовских селениях отмечают широко и ярко, все в красивой одежде. Очень часто это национальная одежда – красивое сочетание всех цветов радуги с украшениями, сделанными из старинных монет, бисера, раковин, янтаря и разноцветных лент. Все желают молодым счастья, много здоровых и веселых детей. Родственники и друзья молодоженов танцуют, поют песни. Но есть важное дело, без которого свадьба просто не может состояться, - это пирог лукш.

Его пекут накануне свадьбы из самой лучшей, самой белой пшеничной муки и обязательно округлым по форме. Обычно его везут из дома невесты в дом жениха вместе невестой. Специальное лицо, ответственное за доставку пирога, следит за тем, чтобы с ним ничего не случилось по дороге. Если его сомнут или испортят – это плохая примета для новобрачных. Фигурки из теста, что находятся наверху пирога, должны есть только женщины и девушки – подруги невесты и родственницы жениха. А вот начинку пирога – курицу, яйца и кашу – жених и невеста съедают вместе. Это залог их будущего семейного счастья, богатства и большого количества детей.

Мордва Нижнего Поволжья:

дискретность локального этногенеза

Изучением истории, археологи и этнографии саратовской мордвы занимались многие исследователи и краеведы ХІХ – ХХ вв.: Т. Леонтьев, А.А. Гераклитов, А.Н. Минх и др. несмотря на это история саратовской мордвы изучена хуже, чем в районах её компактного проживания. С другой стороны, этнографические материалы и фольклор, собранные среди саратовской мордвы дают довольно полное представление об этнографии и фольклоре мордвы вообще.

        Формирование финно-угорской этноязыковой общности относят к периоду мезолита-неолита (VΙΙ – ΙV тыс. до н. э.). Наиболее вероятными предками финно-угорских народов были племена льяловской культуры, культур «ямочно-гребенчатой керамики», западноуральской и восточноуральской культур. Эти племена находились под влиянием кельтеминарской культуры (Приаралье и Казахстан). В конце неолита, в энеолите и бронзовом веке они стали расселяться на север и запад, в том числе по верхней Волге и Оке (конец ΙΙΙ – начало ΙΙ тыс. до н. э.).здесь образовались волосовская и близкие ей культуры.  Они испытали на себе влияние днепро-донецкой неолитической культуры, а в период раннего бронзового века – фатьяновской, абашевской и балановской культур. В раннем железном веке сложилась группа культур «текстильной керамики». В этот период финно-угорская общность разделилась. К культурам «текстильной керамики» в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы относились дьяковская, ананьинская, пьяноборская, гляденовская и городецкая культуры (VІІ в. до н. э. – середина Ι тыс. н. э.). Городецкую культуру в основном связывают с формированием древнемордовского этноса. Культура располагалась в бассейне среднего и нижнего течения Оки, в Волго-Окском междуречье и далее на Юго-Восток (Рязанская, Нижегородская, Самарская, Ульяновская, Пензенская, Саратовская области и Республика Мордовия).

        Нижнее Поволжье входило в район формирования мордовского этноса, так как поселения (городища и селища) Городецкой культуры известны вплоть до южных районов Саратовской области – в основном, в правобережье в бассейне Дона и Медведицы (Хвалынский, Вольский, Балаковский, Воскресенский, Аткарский, Романовский, Аркадакский, Балашовский, Турковски, Саратовский, Красноармейский районы). Это был первый этап расселения мордвы в Нижнем Поволжье. В раннем железном веке Городецкие племена испытали на себе влияние ираноязычного степного мира  (сарматов, алан). В эпоху «великого переселения народов» (ΙV – VΙ вв.) городецкое население, видимо, было вытеснено с территории Нижнего Поволжья в северные лесостепные и лесные районы, хотя археологические свидетельства военных столкновений здесь отсутствуют.

        Первое письменное известие о мордве, относящееся к VΙ в., содержится в сочинении готского историка Иордана. Средневековая мордва известна по русским, восточным и западным источникам. С исследованиями этнической истории мордвы связан пока не решённый в науке вопрос об этнической принадлежности племени буртасов, которые по сведениям арабских источников проживали в Нижнем Поволжье (севернее Хазар) в Χ – ΧΙ вв. в основном, по поводу буртасов существует три мнения: 1. Это мордва-мокша; 2. Это тюркоязычный народ (возможно, мишари); 3. Это тюркизированная мещери (мишари). Однако в Нижнем Поволжье до сих пор не обнаружено археологических памятников, которые можно связать с буртасами.

        К периоду позднего средневековья (эпоха Золотой Орды: ΧΙΙΙ – ХV вв.) относится второй этап расселения мордвы в Нижнем Поволжье. Об этом свидетельствует данные письменных источников и археологических раскопок. Известны мордовские и смешанные поселения на территории Саратовской области, а также несколько могильников: в Хвалынском Вольском, Екатериновском, Воскресенском и Саратовском районах (Могильники: Покровский, Комаровский, Черемшанский, Рыбновский. Поселения: Широкий Буерак, Кошели ΙV, Чардымское Ι-ΙΙ, Хмелёвское Ι). Наиболее ярким памятником является Аткарский грунтовый могильник (ХІІІ – ΧV вв.). встречается мордовский материал (керамика и украшения) и на Увеке.

        Третий этап расселения мордвы в нижнем Поволжье относится к ХVΙΙ – ХVІІІ вв. – периоду российской колонизации. Мордовское население оседало в Петровском, Кузнецком, Хвалынском, Вольском, Саратовском и Балашовском уездах. Расселялась мордва в основном, дисперсно (рассеяно, чересполосно, отдельными селениями или общинами), в отрыве от основного этнического массива и при слабых связях между собой. Таким образом, Нижнее Поволжье является регионом традиционного расселения, этногенеза и взаимодействия мордвы с другими этносами: иранцами, тюрками, славянами.

        Мордовский этнос делится на несколько субэтносов, основными из которых являются эрзя и мокша, бывшие некогда отдельными племенами. В мордовской литературе часто употребляется термин «эрзят-мокшот» (эрзяне и мокшане). Эрзя компактно проживает в восточных районах республики Мордовия, Нижегородской и Ульяновской областях и составляет большинство мордовского населения Заволжья. Мокша компактно расселена в западных районах Мордовии и Пензенской области.

        Мордовские языки (вместе с марийским) относятся к волжско-финской (прибалтийско-волжской или собственно мордовской) подгруппе финно-угорской группы урало-юкагирской языковой семьи. Они многодиалектны, самостоятельны и различаются по фонетике, фразеологии и морфологии, однако, очень близки между собой. Наибольшее сходство мордовские языки имеют с северо-западной (прибалтийско-финской) подгруппой финно-угорских языков (финским, карельским, эстонским и др.). Мокшанский язык также имеет значительное сходство с марийским. Кроме эрзи и мокши, среди мордвы выделяется ещё несколько небольших этнографических групп.

        В антропологическом отношении мордва относится к европеоидной расе, однако, среди отдельных групп наблюдается значительные признаки уральской (урало-лапоноидной) переходной расы, для которой характерно сочетание промежуточных монголоидно-европеоидных признаков с некоторыми специфическими чертами (низкое лицо, сильная или ослабленная пигментация (волос и глаз), депигментация, узкий нос с вогнутой спинкой, тёмные глаза, иногда плоское лицо, эпикантус). Влияние уральской расы наиболее проявляется среди мокши (субуральский тип): слабое развитие третичного волосяного покрова, более узкий разрез глаз, встречается эпикантус, более плоское лицо, выступающие скулы. Кроме того, в этногенезе мокши значительную роль сыграли южные европеоиды (северо-понтийский тип) – иранские племена бронзового века и восточные славяне. У эрзи заметнее слабая пигментация либо депигментация, большой рост, большие размеры головы и лица. В этногенезе эрзи существенную роль сыграли северные европеоиды (западно-балтийский тип) – неолитические племена волго-окского междуречья и фатьяновской культуры.

        Деление мордвы на два основных субэтноса, видимо, происходит от дуальной родоплеменной организации. Происхождение эрзи и мокши может быть связано с двумя экзогамными родами (фратриями), противопоставленными друг другу  идеологии, и, возможно, испытавшими разное этническое влияние. Эрзя в большей степени взаимодействовала с балтами, прибалтийскими финно-уграми и славянами, мокша – с иранцами и тюрками. Различие в средневековом погребальном обряде у этих двух групп было следующим: эрзя совершала погребения с северо-западной ориентировкой, а мокша – с южной и юго-западной. Мордва заселяла территории с более древним населением, о чём свидетельствуют данные топонимики. Под мордовским топонимическим пластом существует какой-то более древний топонимический пласт. Это гидронимы, оканчивающиеся на «ма», «га», «ра», «да», «ша», «кша». Этноним (и гидроним) мокша связан с домордовским населением.

        Христианизация саратовской мордвы происходила в конце ХVІІ – середине ΧVІІІ вв. По-видимому, этот процесс проходил параллельно с колонизацией Нижнего Поволжья. В духовной культуре мордвы сложился интересный религиозный синкретизм – бытовое православие. При этом христианское мировоззрение занимало центральное место, а традиционные верования отходили на периферию религиозного сознания (демонология). Языческие боги и духовные сущности получили статус низших духов либо нечисти. Мордовские «моляны» совершались даже, в присутствии православных священников.

        Фольклор саратовской мордвы содержит очень архаичные мифологические сюжеты и образы. Был распространён сюжет о девушке, похищенной богом (видимо, Пугине-пасом), ставшей его невестой, но упавшей на Землю. Из её костей возникли земные объекты. Это архаический миф о творении мира из тела и костей человека либо мифического существа. Богиней дома, двора и очага была Юрт-ава / Кудо-ава, подобная славянскому домовому или шишиморе, жившая под печкой и представлявшаяся в виде белой кошки. В жертву Юрт-аве приносили петухов и пиво. Хорошр сохранились календарные обряды (моляны) и песни в честь покровителей урожая и благополучия – Норов-авы, Мастир-авы (Матери-Земли) и Мастир- паза (Бога Земли). Были известны и другие боги или духовные существа: Ведь-ава (Богиня воды и покровительница рожениц), Бог-приток (Бог-прибыток? - Бог благополучия), Бог-Чур (всеобщий защитник), Нишке-паз (Бог подземного мира), Бог времени, Бог целого дня, Вечерняя заря – Мария, Утренняя заря – Дарья, Месяц. Осенью и зимой совершались обманные магические обряды и исполнялись песни в честь Старика Мороза. Ему молились, чтобы не было урожая (мотив магического обмана злых сил). Иногда встречался образ мирового древа (остров посреди моря, на нём дуб, под дубом стол, за столом пьяные люди, к дубу привязаны три волка). Мужским символом был дуб, женским береза. В некоторых песнях девушка просила похоронить её на дереве рядом с дорогой, что связано с древней погребальной обрядностью, символизировавшей мировое (родовое) дерево. Часто встречался сюжет «строительной жертвы» при постройке крепости, церкви, мельницы, плотины. Широко был распространен сюжет об «убийстве старой жены» или желании от неё избавиться. Возможно, он связан со старинным обычаем, женить малолетних мальчиков на взрослых девушках. Известны заговоры и магические обряды, выражавшиеся в выполнении определённых действий в обратном порядке (в том числе обратный отсчёт) – своеобразный способ вывернуть реальность наизнанку.

        Мордовский этнос прошёл весь цикл этногенеза в период эволюции городецкой культуры (1200 лет). Это период наибольшего территориального расселения мордвы. В период средневековья и в новое время мордовский этнос находился в состоянии (фазе) гомеостаза или в персистентном состоянии. Возможно, отдельные «всплески» пассионарности и этнической активности наблюдались у мордвы в средние века (отношения буртасов с хазарами, отношения мордвы с русскими князьями и золотоордынскими ханами). Для гомеостатической фазы характерны стабильное отношение этноса, консерватизм в культуре о общественных отношениях, равновесие с внешней природой и этнической средой, высокая присобляемость к внешним воздействиям.

        Консервативные традиции мордвы в ХVІІІ – ΧΙΧ вв.:

- расселение в лесах или лесистой местности;

- традиционные лесные и деревообрабатывающие промыслы;

- нежелание покидать обжитые места (неохотное переселение из-за малоземелья, слабое развитие отходничества, меньшая приспособленность к солдатской службе);

- дисперсное расселение на новых территориях;

- консервативные семейные отношения (большая семья, положение женщины в семье, разновозрастные браки, использование русского языка только в мужской среде и официальной сфере);

- консервативные хозяйственные традиции и материальная культура;

- слабое развитие товарно-денежных отношений и социальной дифференциации.

Изменения этнического состава населения

Саратовской области в ХХ веке

Количество национальностей, проживающих

на территории Татищевского района
(данные на 17. 01. 2001)

Сведения о национальном составе

жителей муниципального образования Татищевского района

по данным переписи 2002

Этногенез и основные черты культуры мордвы

 Люди, определенные бытом,                          

 Поражают знакомым видом:

Точно знаешь их тысячу лет…

О. Хлебников

        Мордва является самым крупным народом финно-угорской языковой семьи на территории бывшего СССР. Финно-угорская языковая семья сформировалась около VІІ – VІ тыс. лет до н. э. на территории Урала и Западной семьи. Первоначально экономика финно-угров была основана на охоте и рыбалке. Позднее под влиянием индоевропейцев происходит переход к производящим видам экономики: скотоводству, земледелию.

        Коренная территория, на которой происходило зарождение мордовского этноса, на западе ограничена нижним течением Оки, на севере – течением Волги, на востоке долиной Суры, на юге верховьями Суры и Мокши. Археологи считают, что мордва как самостоятельный этнос начинает формироваться в рамках Городецкой культуры в VІІІ – VІІ вв. до н. э. на основе местных племен в западной части Среднего Поволжья и Средней Оки. В дальнейшем этот процесс происходил в рамках послегородецкой культурно-исторической области в І – ІІІ вв. н. э. Название «мордва» восходит к иранским языкам, его можно сравнить с новоперсидским mard, древнеперсидским  martia – мужчина, человек. Для древнемордовских племен со второй половины ІІІ века характерны женские украшения – подвески со спиралькой на одном конце и грузиком на другом. Они просуществовали до ΧΙ века, а в южных районах до ХІІ века.

        Впервые в письменных источниках этноним «мордва» упоминается у готского историка Иордана (VІ в.). описывая готскую державу Германариха, существовавшую в ІV веке в северном Причерноморье, он среди племен, платящих дань Германариху, упоминает и неких «Mordens». Историки видят в этот этнониме искаженное название мордвы. Позднее, в Х веке, византийский император Константин Багрянородный в своем сочинении « Об управлении империей» пишет о стране Mordeа, которая удалена от печенегов на 10 дней пути.

        Вследствие территориальной удаленности около 1,5 тысячи лет назад начинается процесс разделения мордвы на мокшу (Южную - Пензенскую) и эрзя (северную). Наиболее отчетливо этот процесс начинает развиваться в VІ – VІІ веках. В VІІ – VІІІ веках происходит перемещение части мордовских племен на запад и северо-запад в долину рек Цны, Вады и Средней Мокши. Название эрзя, по мнению ученых, восходит к иранским языкам и означает – человек, мужчина. По поводу происхождения названия мокши в настоящее время не существует устоявшихся точек зрения.

        Археологи прослеживают различия в костюмах и украшениях эрзи и мокши. В Х - ХІ вв. появляются своеобразные трубчатые накостники (пулокерь), являвшиеся до ХVІІІ века типичным мокшанским украшением. Начиная с ХІ в. у мокши появляются застежки с лопастями. Сначала лопасти были узкими, а с ХІІІ века они превратились в широкие треугольники.

        Впервые названия «эрзя» и «мокша» появляется в письменных источниках с Х в. В письме хазарского кагана Иосифа (Х в.) упоминается племя «арису», которое платит ему дань. Историки считают, что арису – искаженное название эрзи. Г. Рубрук – фламандский путешественник ХІІІ упоминает народ «моксель», проживающий к северу от Дона. В ХІV веке арабский автор Рашид ад Дин говорит при описании вторжения монголов в Поволжье об эрзи (арджанах) и мокше (моксиа).

        В ХІІ веке появились первые самостоятельные государственные образования мордвы. В русских летописях встречается понятие «Пургасова волость».

        Большое участие в формирование культуры эрзи принимали финно-угорские племена – мурома и близкие к последней по культуре финно-угорские племена Рязанской земли. Эрзянский женский наряд пулай, просуществовавший в обиходе до ХVΙΙΙ века, имеет явное сходство с поясными украшениями муромы. Выявлена также конструктивная близость между эрзянскими и Муромскими головными уборами.

Мордовская национальная кухня

Изобилие рыбы и дичи, разнообразие их видового состава нашло отражение в особенностях кулинарии у мордвы. Рыба была одним из основных видов пищевого сырья. Рыбу ели сырую, мороженую, вяленую, сушеную, кислую (квашеную), соленую или вареную.

Национальным мясом у мордвы была зайчатина. Мясо и птицу тушили, пекли и варили. Для национальной кухни типичны отварные или томленые блюда, а точнее томленые мясо и рыба в сочетании с отдельно приготовленными отварными или пареными (томлеными) овощами (паренки).

Мясо употреблялось для приготовления супов. Его также тушили с картофелем, капустой, а также заготавливали впрок: солили, сушили, коптили. Ливер в основном шёл для начинки пирогов, пельменей. Нутряной жир перетапливали или солили. На нем жарили, добавляли его в первые блюда. Из головы и ног делали холодец. Довольно часто употребляли мясо птицы и яйца.

Из овощей национальными можно считать редьку и репу, из пряных трав - жеруху, хрен, ложечную траву, лук, сарану, борщевик, лесной хвощ (пермский подвид), крапиву, молодую сныть. Продукты огородничества - капусту, огурцы, лук и др. - ели в сыром, пареном, соленом виде. С ними готовили супы и щи.

Грибы - также существенный элемент национального пищевого рациона. Их, как правило, отваривают, реже жарят, но охотнее всего солят, квасят и сушат.

Садоводство было развито слабо, поэтому сладкий стол относительно скромен - в основном  в питании использовали дикорастущие растения: калину, черемуху, ягоды, щавель. Их ели свежими, сушили, делали начинку для пирогов.

К национальным кондитерским изделиям можно отнести пироги с тертой сушеной черемухой, со свежей калиной (чевчелень-прякат) и пироги с щавелем, слегка подслащенным сахаром или мёдом. Мёд использовался широко. На основе мёда у мордвы созданы национальные обрядовые и праздничные блюда.

Особое место занимает использование зерна для приготовления каш. Пшено, перловка, полба и рожь (черная каша) долгое время считались основным сырьем для приготовления кашиц - сильно разваренных каш, разжиженных затем водой, маслом или горячим молоком, с добавлением лесных трав и лука.

Особенностью использования зерна является также фарширование крутыми кашами (в основном, пшенной) свиных кишок и обжаривание их в сале.

Хлеб выпекался преимущественно из ржаной и пшеничной, реже ячменной и овсяной муки. Пекли его из кислого теста на закваске.

Блины делали довольно толстыми из пшеничной, пшенной, гречневой, гороховой муки. Их ели с молоком, маслом, мёдом. В начале ХХ века они были вытеснены тонкими блинами из пресного теста. Из картофельного крахмала готовили лапшу.

Из молочных продуктов использовали коровье и козье молоко, которое пили в сыром виде, использовали для приготовления первых блюд, мучных изделий, каш. В большом количестве употребляли кислое молоко. Его готовили из топленого молока, заквашивая сметаной или простоквашей. Из кислого молока делали напиток - ирьян, с добавлением соли.

Для более длительного хранения из кислого молока делали пресованую массу - кольцягат. Её также могли разбавлять водой или молоком, в этом случае напиток назывался сузмой. Из молока делали творог, масло, в некоторых местах мордва делала сыр - крут.

Рецепты мордовской национальной кухни

Арям (напиток)
Молоко кислое – 100 г, вода – 100 г.
Кислое молоко разводят холодной кипяченной водой. Подают охлажденным.

Поза (напиток)
Свекла сахарная – 300 г, мука ржаная  - 40 г, солод – 20 г, дрожжи – 2 г, хмель – 1 г, сахар – 20 г, вода.
Сахарную свеклу очищают, шинкуют, заливают водой и тушат в теч суток. Остудив до комнатной температуры, вводят ржаную муку и смесь солодят в теч 6 часов. Вливают кипяченую воду, доводят сусло до кипения, снимают с огня, охлаждают и процеживают. На этом же сусле разводят дрожжи с небольшим количеством ржаной муки и сахара. Затем сусло соединяют с отваром хмеля и дрожжевой закваской и оставляют для брожения на 2-3 часа. Готовый напиток процеживают и хранят в холодном месте.

Кисель из меда
0,5 л воды, 100-150 г меда, 1 ст. ложка крахмала, 0,5-1 стакан сока клюквы или брусники, 2-3 кусочка сахара или 2-3 ч. ложки сахарного песка.
Мед развести горячей водой, довести до кипения, снять пену, влить разведенный холодной водой крахмал и, быстро размешивая его, заварить кисель. Прежде чем он окончательно загустеет, влить подслащенный клюквенный сок и подогреть, не доводя до кипения.

Брусника или клюква с репой
1 стакан ягод, 0,5-1 стакан тертой репы (редьки), 3-4 ст. ложки сахара или меда.
Для приготовления этого распространенного национального блюда используются только так называемые паренки, т. е. брюква, репа или редька, выпеченная в печи, а потому сухая, с особым приятным вкусом. Репа, отваренная обычным способом, в воде, не годится. Приготовление паренков: Овощи тщательно очистить от повреждений, кожуру снять, крупные клубни разрезать на 3-4 куска, плотно уложить в чугунок или горшок. Отверстие вверху плотно заткнуть чистой соломой (ржаной, овсяной, ячменной), чугунок перевернуть дном вверх на лист, который поместить в духовку. Все это должно томиться на умеренном огне до появления приятного запаха, сигнализирующего о готовности (примерно через 35-50 минут).
Горячие паренки можно подать как самостоятельное блюдо, на гарнир к мясу или как горячую закуску со сливочным маслом. Для сладкого блюда паренки остужают и натирают на мелкой терке, после чего смешивают с сахаром и ягодой.

Баланда
1,5 л молока, 1 л мелко сеченных листьев лебеды с добавкой чертополоха, 2 луковицы, 1 морковь, 1 ст. ложка манной крупы, укроп, 4-5 желтков крутого яйца.
Летнее блюдо мордвы-мокши. Чертополох обдать кипятком в дуршлаге, чтобы лишить его колючести. Затем соединить с промытой зеленью лебеды, мелко нашинковать вместе с морковкой, залить поллитром кипятка и дать слегка увариться до мягкости. Добавить измельченный лук, укроп, залить подогретым молоком и варить до закипания на слабом огне. В момент закипания засыпать через сито манную крупу и продолжать варить до пюреобразного состояния. Снять с огня, заправить желтками, дать постоять под крышкой 10 минут.

Полбяная каша
1 стакан полбы, 8,5 л простокваши, 0,5 стакана воды, 0,5 л молока, 100 г масла.
Полбу замочить на 4-6 часов (или на ночь) в смеси простокваши (или скисшего молока и кипяченой холодной воды), затем промыть в холодной воде и отварить на слабом наплитном огне в молоке или смеси молока с водой до готовности (каша не разваривается, каждое зернышко остается целым, готовность проверяется пробой на вкус после полного выкипания жидкости). Кашу укутать и дать выстояться 30-40 минут, после чего заправить ее маслом и подать к столу.

Селянка
Печень – 70 г, сердце – 100 г, легкие – 90 г, мясо – 100 г, лук репчатый – 30 г, морковь – 10 г, соль.
Нарезанные кубиками субпродукты и мясо кладут в порционный горшок, добавляют репчатый лук, морковь и соль и тушат до готовности. Отдельно подают маринованные огурцы. 

Томленое мясо
Мясо (любое, особенно заячье) обычно томят крупным куском (2-3 кг) в печи (духовке) с небольшим количеством воды и луком в плотно закрытой посуде в течение 2-3 ч. В качестве гарнира используют лапшу, отварную морковь и паренки, приготовляемые отдельно, а в последнее время - отварной картофель.

Томленая рыба
Рыба, как второе блюдо, также приготавливается отдельно путем запекания в оболочке, т. е. фактически проходит процесс томления. Крупную рыбу чистят, прополаскивают проточной водой, тщательно, насухо вытирают и затем снаружи и изнутри натирают солью с черным перцем, небольшим количеством муки, завертывают в перо зеленого лука, щавель, поверх которого оборачивают пятью-шестью слоями листьев капусты или конского щавеля, молодого лопуха, иногда - клёна, обвязывают для прочности травой и в таком виде запекают в золе и углях костра. При соблюдении тщательности покрытия рыба остается варено-томленой. Гарниром к такой рыбе служат печеный лук, отварная и пареная морковь, печеный и отварной картофель. Подачу сырых овощей традиционная национальная кухня финно-угров, как правило, не знает, но теперь их уже употребляют.

Тувонь сывель максо марто (печень, жаренная со свининой)
Свинина – 45 г, печень – 35 г, лук репчатый – 20 г, жир – 5 г, гарнир – 150 г, перец, соль.
Свинину и печень нарезают брусочками и, обжаривают до готовности. Репчатый лук очищают от шелухи, мелко шинкуют и слегка пассеруют. После этого мясные продукты заправляют пассерованным луком, солью и перцем. Подают с жареным луком.

Цемант (пельмени)
Для теста: 2,5 стакана пшеничной муки, 2 яйца, 0,5 стакана холодной (ледяной) воды.
Замесить крутое тесто, дать ему расстояться 15-20 минут под влажным полотенцем, затем раска-тать в тонкий пласт толщиной до 1 мм (чем тоньше раскатано тесто, тем лучше). В пельменное тесто, раскатанное и нарезанное небольшими квадратиками 4x4 см или максимум 5x5 см, завернуть маленькие кубики жирной свинины или сала, крепко посоленные и обильно сдобренные мелкосеченым или пассерованным луком и черным перцем. Свернуть квадратики треугольниками, края теста защипать. Отварить пельмени в течение 20-25 минут в мясном или костном говяжьем бульоне. Есть их вместе с бульоном, посыпав его свежим укропом, петрушкой и дудником (зелень кервеля). 

Щи из свежей капусты с курицей
Капуста свежая – 125 г, картофель – 80 г, лук репчатый – 25 г, морковь – 25 г, масло сливочное – 10 г, курица – 50 г, чеснок – 2 г, соль.
В кипящий куриный бульон кладут нашинкованную капусту и картофель, нарезанный дольками, и варят до готовности. В конце варки щи заправляют пассерованным уком и морковью и солят. При подаче в тарелку кладут кусок курицы. Отдельно подают дольку чеснока. 

Шонгарям (пшенная каша)
1 стакан пшена, 0,5-1 л молока, 50-75 г сливочного масла, 150-200 г обрезков любого отварного мяса, 1-2 крутых яйца, 1-2 луковицы.
Пшено промыть несколько раз в холодной воде, затем обдать кипятком и варить до полуготовности (10 - 15 мин), чтобы не разварилось в воде, после чего жидкость слить, в кашу залить молоко, в котором уварить ее до густоты. Готовую кашу заправить маслом, мелко накрошенными кусочками мяса (зайчатины, свинины, говядины - любого) или курицы, рублеными яйцами и измельченным луком и тщательно размешать. После этого добавить в кашу небольшие кусочки верхней корки от свежевыпеченного черного домашнего хлеба (для этого срезается только сухая, зазубренная часть корки, совершенно без мякоти). Если домашнего хлеба нет, то покупной для этой цели лучше не использовать - он лишь испортит вкус каши, в то время как корка домашнего хлеба придаст ей особое вкусовое свое-образие (в этом случае каша должна постоять перед подачей 5-10 минут, чтобы корка упрела).

«Саратовская мордва»

        Вся совокупность исторических, этнографических, фольклорных и языковых данных позволяет нам говорить о том, что наименование «саратовская мордва» имеет не только территориальный характер, но в значительной степени и этнический. Дело в том, Саратовская мордва по многим этническим признакам имеет мало общего с мордвой других районов, хотя документально известно, что эта мордва когда-то выселилась в  пределы б. Саратовской губернии, из других мест; в течение примерно 300 лет сложилось этнические черты, которые и выделяют саратовскую мордву из числа прочей мордвы в особую этническую группу.

        Мордва в пределах б. Саратовской губернии занимала по численности 3- е место составляла 5,6 % общего числа населения губернии. Жила она преимущественно в северных уездах губернии: Кузнецком, Хвалынском, Петровском, Вольском и Саратовском. Но некоторое число мордвы проживало и по Хопру в районе Балашова.

        В настоящее время значительная часть мордовских селений отошла к Пензенской и Ульяновской областям. Но взамен этого в пределах Саратовской области оказалась мордва б. Саратовской губернии, живущая в Заволжских районах. Общую численность мордвы в настоящее время ( на тот момент еще не были обработанными сведения переписи 1959 г.) установить трудно, т.к. Идет непрерывное переселение мордвы в район г. Энгельса , Саратова и в другие места.

        Мордовские селения располагались по берегам маленьких речек и оврагов. В планировке селений уже к 1917 г. никаких этнических черт не сохранилось, т. к. мордва подчинялась общим законам о застройке, за чем следила царская администрация. Улицы в селениях чаще всего прямые, а усадьбы расположены в 1-2 порядка.

        Изба (куд) чаще выступала за линию ворот и стояла узкой стороной на улицу. Крыши у изб двухскатые и шатровые. В последнем случае изба может стоять широкой стороной на улицу. Крыши бывают соломенные и железные. По материалу крыши можно было легко определить социальное положение владельца, т. к. только кулак в прежнее время мог иметь крышу «под железом». Сама изба рубилась из сосновых бревен на севере и из чернолесья — на юге. Применялась техника рубки «в угол».

         В мордовской усадьбе по другую сторону ворот располагается кладовая-мазанка. К избе и кладовой примыкает крытый двор, расположенный «покоем». Крыши надворных построек соломенные, а в стены преимущественно плетневые.

        Этнографам кое-где удалось наблюдать, архаические типы построек -  овины и избы, которые топились «по-черному». Последние были ярким свидетельством того неравноправного положения, которое занимала мордва в царской России.

        Материалы экспедиций хорошо характеризуют занятия мордовского населения. Основным занятием было земледелие с применением сохи, деревянной бороны. Плуг (сабан) имел меньшее распространение. Жатва производилась при помощи серпа и косы, а молотьба — цепами и выколачиванием о пеньки. Сеяли преимущественно рожь, овес, просо, картофель, коноплю. Огородничество и садоводство не было развито до 1917 года.

        Помимо земледелия, мордва занималась и разведением скота, но лишь в тех пределах, которые были возможны при занятии земледелием. Как развитию земледелия, так и развитию скотоводства мешало малоземелье, плохое качество почвы и другие причины, типичные для русской деревни эпохи капитализма, указанные в работе В. И. Ленина «Развитие капитализма в России».

        Мордовское крестьянство, лишенное возможности обеспечивать себя за счет сельского хозяйства, вынуждено было продавать свой труд кулакам, соседним помещикам, уходить на заработки в Заволжье, Среднюю Азию и Закавказье. На месте же часть мордвы занималась подсобными промыслами: углежжением, гонкой смолы и дёгтя, рубкой и вывозкой леса, изготовлением на перекупщиков ободьев, колес, саней, решет, рогож, лопат. Было у одной группы мордвы развито и гончарство, (с. Шалкино б. Хвалынского уезда).

        Наиболее яркой стороной быта саратовской мордвы, выделявшей её среди других народов, была национальная одежда. Но в 1917 г. уже во многих  селениях национальная одежда не имела сплошного употребления, а в некоторых случаях сохранялись одиночные случаи ношения национального костюма или хранения его для обрядовых целей (свадьбы).

        Мужчины по костюму мало чем отличались от крестьян других национальностей. В основном этот костюм состоял из рубахи, штанов, сшитых из посконного холста. На голове носили шапку, а на ногах онучи и лапти.

        Верхняя одежда также была из самодельного сукна или из овчины зимой. Что касается зажиточной части мордовской деревни, то она выделялась и своей одеждой, сшитой преимущественно из покупной фабричной  материи и часто по городским образцам.

        Значительно красочнее женский костюм. Здесь больше сохранилось национальных черт. Национальный костюм мордовской женщины состоял из белой холстовой рубахи (панар), богато вышитой разноцветной шерстью, поверх которой надевалась одежда, напоминающая халат с разрезом спереди (шушпан-руця) из белого полотна с нашитыми кумачовыми полосами и вышивкой. Поверх «руця» надевался фартук (запун), а рубаха обязательно подпоясывалась длинным шерстяным поясом (каркс) с сумочкой (лакумка), заменявшей карман. На ногах носили лапти (карь) и холстовые портянки.

        Особого внимания заслуживает головной убор. Он различен у замужних женщин, у старух и у девушек. Первые носили «панго»,  богато украшенную вышивками, бисером и блестками. Вторые носили «панго» же, но без всяких украшений. У саратовской мордвы обнаружено пять различных типов головных уборов. Девушки на голове носили веночек из бисера и медных цепочек (прясюкс), а в косу вплетали «плаштя пуло» и «тёку».  Большую часть года  мордовская девушка ходила с непокрытой головой.

        Из приведенных выше описаний видно, что мордва все части своей одежды шила из холста, поэтому мы видим у мордвы самое широкое распространение ткачество, прядения, окраску ткани. Приемы ткачества, прядения и окраски чрезвычайно архаические.

        Изучение предметов материальной культуры, а также фольклора саратовской мордвы, позволяет ставить и разрешать много исторических проблем не только частного порядка, но и в более широком масштабе, касающихся этногенеза мордвы в целом. В этом и есть цель собирания и изучения остатков старого быта мордвы. Кроме того, изучение остатков старого быта мордвы позволило найти пути к изживанию вредных пережитков, как, например, знахарства, различных суеверий, архаических форм в одежде и т. п.

        Великая Октябрьская социалистическая революция изменила в Мордовской деревне не только социально-экономические отношения, но внесла много нового и в материальную культуру мордвы. Не располагая, однако, материалами обследований последних лет, мы лишены возможности привести конкретные примеры по отдельным селам или районам.

1.1 Традиционная обрядовая культура мордвы

Вызывает интерес, что обрядность любого народа представляет собой тот слой культуры, который в современных условиях несёт основную этническую нагрузку. Её стержневой основой является устойчивость и традиционность форм.

Несмотря на значительную степень разрушенности и неизбежных эволюционных преобразований, обрядовая сфера сохраняет отдельные элементы весьма архаичных структур и глубинных мифологических смыслов и значений. Прослеживая изменения и инновации происходящие с ней в различные периоды, в разных социальных средах, реконструируя её древние пласты, можно получить наиболее полное и глубокое представление об этнической истории народа, эволюции его мировоззрения, связях с другими этносами, различных аспектах духовной и материальной культуры.

Далее, необходимо обратить внимание на традиционная обрядность мордвы. Она представляет собой самобытное явление. Её корни уходят в глубокую древность. Этническая территория мордвы находится вблизи границ Европы и Азии, на рубеже лесов и степей, где сталкивались племена, расы, цивилизации. Это наложило свой отпечаток на обычаи и обряды мокши и эрзи, они впитали в себя элементы культуры разных народов, испытали влияние различных религий. Обрядность является важным фактором сохранения и развития этнического самосознания мордвы.

Традиционно обряды разделяли на две большие группы: календарные - связанные с трудовой деятельностью, и семейные - свадебные, родильные, похоронные и поминальные. В последние годы некоторые ученые-этнографы предлагают разделить обрядность на календарную или сезонную и обрядность жизненного цикла. Иногда обряды рассматриваются также в зависимости от состава их участников: общественные (общесельские, межсельские), семейно-родовые и индивидуальные (обряды от порчи, болезней, приворожение).

Сезонные обряды и праздники мордвы

Необходимо подчеркнуть, что основным занятием мордвы издревле являлось земледелие, поэтому обряды земледельческого цикла занимали ведущее место в ее культуре. Основной их целью было достижение плодородия в самом широком понимает этого слова. Культ плодородия зародился в глубокой древности и прошел длительный и сложный путь развития. Различным историческим периодам соответствовали свои проявления этого культа от простейших магических заклинаний и действий до почитания божеств плодородия (Норов авы, Пакся авы, Мастор авы), которых постепенно сменили христианские святые. В земледельческой обрядности нашли отражение различные формы обожествления плодородия: гадания, почитание стихий (воды, земли, солнца, огня, ветра, дождя), поклонение духам предков, выступавших как податели плодородия. Все это прослеживается в обрядах годового цикла, остатки которого сохранились и до настоящего.

Зимние праздники и обряды. Зимние календарные праздники приурочивались к декабрьскому солнцестоянию и следующим за ним дням. Кульминационные его точки - 25 декабря, 1 и 6 января определяются христианскими праздниками и гражданским календарем. Основной темой этих обрядов было предугадывание и обеспечение нового урожая. В этих целях практиковались различные способы колдовства, игры, гадания об урожае, о предстоящей судьбе людей на будущий год. Гадания переплетались с обрядами, имевшими значение почина, так называемая магия первого дня. В первый день Нового года совершали то, что должно было иметь воздействие на весь последующий период: сытная еда, с набором ритуальных блюд (каша, хлеб, пироги, свиная голова). Вера в магию первого дня проявлялась и в представлениях о том, что первый посетитель или первое встреченное в этот день лицо приносит счастье или несчастье. Сходен с функциями первого встречного ритуал колядования. Он проводился накануне Рождества. Этот день у мордвы так и назывался каляданьчи (э.), каляданьши (м.) - день коляды. Он олицетворял рождение солнца, сулил изобилие в предстоящем году. Днем дети, а вечером молодежь ходили по домам и исполняли песни, в которых желали хозяевам благополучия и хорошего урожая. Одним из важнейших моментов колядования было одаривание. Для этого пекли специальные пирожки - калядань прякат (э.) пярякат (м.) с различной начинкой: картошкой, горохом, капустой, калиной, свеклой и т. П. Благополучие семьи представлялось зависимым от обилия розданных даров. Если колядники обходили вниманием какоето хозяйство, это воспринималось хозяевами как тяжелое оскорбление, неблагоприятный знак. Из их песен видно, что исполнители обряда осознавали свою роль «подателей» благополучия и поэтому не просили, а требовали вознаграждения, которыми были, как правило, мучные изделия (хлеб, пироги, орешки) и каша.

Необходимо обратить внимание, что с вхождением в мордовскую обрядовую культуру христианства обход дворов детьми стал проводиться и во время Рождества. Здесь уже пелись по-русски рождественские песни, в которых славили рождение Христа. Но колядки исполнялись в сенях или под окном, а рождественские песни - обязательно дома. Славильщикам давали деньги, конфеты, а не пироги и хлеб, как накануне. Это был и доход и развлечение.

Необходимо подчеркнуть, что участники предрождественского и рождественского обхода домов совершали так называемый обряд посевания, т. Е. обсыпание хозяев и скотины зерном или рассыпание его по дому. Этим имитировались действия, совершаемые во время сева, что должно было вызвать плодовитость людей и животных, довольство в доме. Часто в качестве колядников выступали пастухи. В некоторых местах они продолжали обходить дома перед Рождеством даже после того, как молодежь оставила этот обычай. Возможно, что пастух был как бы «представителем» домашних животных, которых раньше носили с собой колядники и первыми пускали в дом. Обычно это были петух или курица. Хозяева этих животных обязательно кормили, чтобы их посещение было добрым.

На Рождество молодежь устраивала гуляния. В некоторых местах с Рождества до Крещения она собиралась в специальные Рождественские дома - Роштуванъ куд(о) или дома плясок - кштимань куд(о), которые были на каждой улице. Кроме молодых людей;.сюда приходили их родители и женатые молодые пары, последние также принимали участие в веселье. В играх, песнях часто присутствовала идея плодородия не только земли, но и людей.

Известно, что много обрядов проходило и накануне Нового года. Мордва проводила в это время домашний молян, на котором хозяйка просила Пакся аву (божество поля) уродить хлеб. Затем она брала в руки чашку со специально приготовленными из теста орешками и молила Вирь аву (божество леса) об урожае орехов. В некоторых местах это моление совершалось около водного источника. На берегу раскладывали ритуальную еду и просили верховного бога Вере паза (э.), Вярдень шкал (м.) и богиню урожая Норов аву (э.), Пакся аву (м.), а также покойных предков о хорошем урожае и добром здоровье. Перед Новым годом проводились также всевозможные гадания, во время которых люди старались узнать о сво ей судьбе на предстоящий год, о возможных событиях. Девушки обычно гадали о суженых, сроках замужества. Для этого они клали под блюдо различные предметы: рожь, кнут, военную фуражку. Затем девушки по очереди доставали их, угадывая, таким образом, занятия будущего мужа. О цвете волос суженого судили, выдергивая у овец клок шерсти. Бросали через ворота обувь: в какую сторону она упадет носом, в ту и замуж выходить. Подобные виды гаданий существовали и у русских, а также и других народов Поволжья.

Перед Крещением проходили своеобразные проводы Шайтана, который, по народным поверьям, все Святки находился среди людей. Для его «изгнания» люди устраивали большой шум, ударяя в сковородки, тазы, пилы и т. П. Хозяева с пучками горящей соломы обходили жилые и хозяйственные помещения, изгоняя нечистую силу. Затем все жители с криком и шумом шли за околицу, откуда поспешно расходились по домам, уверенные в действенности своего средства.

Далее, необходимо подчеркунуть, что последним большим зимним праздником была Масленица. Во время этого праздника молодежь каталась на лошадях, пела, плясала. Основное гуляние происходило на масленичной горе - масла панда (м.), мастя пандо (э.). Здесь катались с гор, играли. Молодые женщины, вышедшие замуж за последний год - одирьват (э.), одрьвят (м.), приносили сюда ячменные и пшенные блины, которыми угощали молодых парней. За это последние катали их на салазках. Молодожёны на Масленицу обязательно ходили или ездили в гости к родственникам. Фактически этот праздник был своеобразным этапом приобщения вновь созданной семьи к родственному коллективу.

Весенне-летний цикл праздников. Этот цикл не менее богат обычаями, чем зимний. Объясняется это тем, что первооснова всех календарных обрядов - труд древнего земледельца, а весна и лето - самый важный период для сельских жителей. Именно в это время совершаются главные работы земледельца - вспашка поля, посев, высадка рассады, от которых зависели благополучие всей жизни общины в течение года. Поэтому в весенне-летний период люди еще более тщательно, чем зимой, наблюдали за явлениями окружающей их природы, старались приспособиться к ним, чтобы сделать свой труд более успешным. Чувствуя свою зависимость от природной среды, крестьянин стремился всеми доступными ему средствами обезопасить себя и свой труд от неожиданных стихийных явлений, полагаясь и на магические действия.

Интересно, что в весенне-летних праздниках особенно отчетливо прослеживаются два пласта: дохристианский и православный. Языческие моления мордвы, сохранявшиеся вплоть до начала XX века, постепенно сгруппировались вокруг крупных христианских праздников. Весенний цикл начинался с призыва тепла, солнца, теплого ветра. Для этого выпекались из теста жаворонки или ласточки, с которыми дети поднимались на крыши домов и пели веснянки.

Во время Вербного воскресения справлялся праздник, по сути своей языческий, в честь Варма авы - матери вербы (или богини весеннего ветра). Но на этом праздник не заканчивался. Обойдя все дома, его участники направлялись на берег речки (как правило, во время половодья) в заранее определённое место, становились группами друг против друга на разных берегах речки и, попеременно перекликаясь, через речку пели песни.

Хотелось бы подчеркнуть, что в честь Варма авы девушки устраивали моление. На нем обязательным блюдом должна была быть похлебка из рыбы с мукой или рыбные пироги, которыми девушки угощали взрослых и детей, пришедших к ним «в гости». Возможно, это было связано с тем, что раньше примерно в это же время мордва совершала ашо кал озкс - моление покровительнице рыболовства Белой рыбе.

Большая группа обрядов сосредотачивалась вокруг Пасхи - одного из главных христианских праздников. По-эрзянски Пасха называется Инечи, по-мокшански - Очижи или Оцюши (великий день). В этот праздник мордва устраивала поминовение предков. У них просили содействия в получении хорошего урожая, размножении скота, молили беречь людей от болезней и всякого зла. Для этого ходили всей семьей на кладбище. Затем приглашали умерших родичей домой, «помыться» в бане и «поесть». В субботу перед Пасхой одном из родственных домов готовили атянь пуре (пиво предков). Мед для него покупался на общие деньги. Накрывали два стола: в красном углу для Пасхи и прадедов, другой - в противоположном углу - для прабабушек. Зажигали атянь штатол (свечу предков), который имелся в каждом роду. Возле него клали атянь шапку (шапку предков), в которую клали в дар покойным деньги и яйца. Пасху и предков просили благословить присутствующих на хорошее житье. После моления в одном доме обходили по порядку все родственные дома. Молодушки в каждом из них повязывали в дар покойным белые платочки на штатол. После окончания поминовения, перед закатом солнца, выходили за околицу «провожать» предков. Вслед им стреляли из ружей, чтобы очистить их «путь» от чертей. Для умерших детей в сторону кладбища катили яйца.

В некоторых местах мужчины на Пасху собирались по родам и варили сообща пасхальное пиво инечинъ пуре (э.), очижинь пуре (м.). На место празднования они приезжали обязательно на лошадях. Они пили пиво, обливали им лошадей, чтобы те были здоровыми и хорошо работали во время пахоты.

Необходимо подчеркнуть, что до утверждения христианских традиций мордва в первый день Пасхи молилась и приносила жертвы верховному богу. Главной жертвой был жеребенок, которого покупали за несколько лет до этого и откармливали по очереди в каждом доме. Совершали в этот день и семейное моление. В дар богам хозяин лил под порог немного пуре, бросал на горячие угли печи кусочки еды, а хозяйка оделяла всех присутствующих яйцами.

«Провожали» Пасху всем селом. К этому событию варили много пива, которое распивали прямо на улице. Пасха «уходила» на запад, то есть в противоположную сторону от своего появления. Такое «движение» персонажа, олицетворявшего праздник, было связано с тем, что Пасху в мордовских песнях и молитвах величали сыном (или дочерью) верховного бога Шкал (м.), Вере паза (э.), который являлся воплощением солнца. Проявлением солярного культа были и обряды, связанные с огнем, которые часто выполнялись во время проводов Пасхи.

Насыщены обрядами были дни перед началом сева, когда устраивали кереть (э.), кяряд озкс (м.) - моление плуга. Наряду с общественным молением началу сева посвящались семейные и родовые озксы. Вечером все члены семьи запирались в избе, хозяин зажигал свечу и клал под образами горсть зерен, предназначенных для сева. Затем он усердно молился об успешном севе, просил богов уродить хлеб не только для себя, но и на долю нищих и безродных стариков. В доме предварительно затыкались все щели, отверстия, труба в печи, чтобы не могла уйти нисшедшая от молитвы на зерна благодать. Эту горсть хозяин брал с собой в карман вместе с лепешкой, куском мяса и яйцом. Все это он зарывал на загоне. Этот обряд назывался каямс видьж ко-моро (э.), каямс видьме комор (м.) - бросить семенную горсть. После него можно было начинать сеять в любое время. Иногда моления и жертвоприношения покровителям поля и урожая проводились перед началом сева каждого вида зерновых культур.

Далее, необходимо обратить внимание, что в жертву божествам плодородия приносили хлеб, пироги, блины, гуся или курицу (кости, ноги и голову которых зарывали на посевном поле). Обязательными приношениями были также яйца.

В день сева соблюдалось множество запретов, которые должны были обеспечить богатый урожай: съезжая со двора, по мере возможности старались не оглядываться, не возвращаться назад, избегать встреч со скупым человеком, никому не давать ничего взаймы.

Последним большим праздником весеннего цикла, который знаменовал конец сева, была Троица. Еще до принятия христианства мордовские крестьяне в это время совершали ряд молений, которые должны были обеспечить благоприятную погоду, хороший урожай, здоровье людям и скоту, благополучие в хозяйстве. Эти моления проводились как всей общиной (веленъ озкс), так и отдельными группами мужчин (отянь озкс) и женщин (бабань озкс, или бабань каша). Они проводились у водного источника: реки, ручья или колодца, а также у почитаемых деревьев. Например, в селе Торновое Волжского района Самарской области девушки после окончания сева устраивали моление стирь озкс у священной ивы.

Известно, что самым главным молением было общесельское моление: веленъ озкс или веленъ пуре. Оно могло проводиться как на Троицкой неделе, так и после нее - вплоть до Петрова дня. Обычно моление длилось трое суток. В первые два дня молились верховному богу и покровителям различных природных стихий, а на третий день устраивали солдат озкс - просили здоровья и легкой службы для солдат. Во время молений совершали ряд магических действий: обливание участников водой - чтобы вызвать дождь, подбрасывание вверх яиц - чтобы зерно было с яичный желток и т. П.

Повсеместно проводилось женское моление, в котором участвовали и дети. Основным ритуальным блюдом на нем была каша, отсюда и название этого озкса - бабань каша. Это блюдо, как и другие продукты, отличающиеся множественностью (орехи, бобы, зерна злаков), было олицетворением изобилия. Если на другие моления кашу обычно приносили уже сваренной, то здесь ее готовили на месте. Причем для усиления магического воздействия часто ее делали из зерен разных сортов. Возможно, что это было отголоском древнего обычая приготовления панспермии - каши из всех злаковых и бобовых культур, которые выращивали в той или иной местности. Ей приписывалась большая магическая сила, которую якобы обеспечивала именно такая смесь. Обрядовую кашу в качестве жертвы богам зарывали в землю, бросали в воду, клали в дупло или вешали в лукошке на священные деревья. Мордва Городищенского уезда Пензенской губернии считала, что чем выше подвесить это лукошко, тем выше вырастут хлеба. Ритуальную кашу относили домой, где кормили ею семью и домашний скот, чтобы обеспечить им здоровье и плодовитость.

Необходимо обратить внимание на то, что во время бабанъ озкс иногда варили и салму, которая также была множественным продуктом. Над ней молились о размножении овец: «Сколько клецок в миске, пусть на столько же прибавят в поголовье серые овцы!». Как и на других молениях приносили в жертву животных. Причем до конца XIX века во многих местах во время этого обряда сохранялась имитация принесения человеческой жертвы. Для этого к шее одной из участниц моления, чаще всего вдовы, несколько раз подносили нож, делая вид, будто «убивают» ее. Затем одежду «жертвы», как и шкуры животных, развешивали на дышле повозки. А саму женщину клали в телегу и увозили в деревню. Возвращаться к месту обряда ей не разрешалось.

После окончания моления женщины шли на поле, где просили верховного бога не пускать на посевы своих «птиц», под которыми имелась в виду саранча. Затем все присутствующие снимали пояса, распускали волосы и бегали по полю, «изгоняя саранчу».

Кульминацией всей весенне-летней обрядности был сам праздник Троицы, впитавший прежние дохристианские обычаи, связанные с почитанием растительности, которая в это время распускалась и цвела. Зеленью и цветами во время летних праздников украшали дома, улицы, церкви. Девушки во время всей Троицкой недели ходили на гулянья в венках из листьев, цветов или просто втыкали цветы в волосы над ушами и вплетали их в косу. Центральным предметом Троицкого цикла была украшенная березка, вокруг которой развивались основные события. За березкой ходили девушки накануне или рано утром в Троицкий день. Троицкую березку в песнях называли «летним днем» - кизонь ши (м.), ки-зэнъ чи (э.), который девушки «приводили» в деревню. Перед этим березку несколько раз окунали в реку, прося Ведь аву «вымыть летний день». Затем ее проносили по всему селу.

Вызывает интерес одни факт. В конце Троицкой недели устраивался традиционный массовый карнавал Тун-донь илыпямо (э.), Тунданъ илъхтема, прважама (м.) - проводы весны, кото-рый и сейчас проводится во многих мордовских селах. Для него опять же наря-жали березку, ее несли впереди праздничной процессии. Главным ее персонажем была Весна - девушка с большим венком на голове. Иногда этот венок или большой букет несли на шесте или прикрепляли наверху березки. Во многих селениях каждый конец выбирал свою Весну и наряжал свою березку. Иногда вместо березки впереди процессии несли девочку, наряженную платками, а в некоторых местах - крест или фигуру из зелени и цветов. Образ Весны, которая олицетворяла дух растительности, изображали и люди (Спужалат, Калинат, Куклат, Вирь ломантъ, ломаттъ). В костюме этих персонажей обязательно присутствовала различная зелень. Спужалат и Калинат накручивали на голову тра-вы и ветки, пришивали к костюму листья папоротника, а Вирь ломанть (э.), л-матть (м.) (лесные люди) и Вирь ават (лесные женщины) с ног до головы опутывались растительностью. Из ветвей, трав, цветов изготовлялись и чучела людей, животных - лошадей, женские фигуры - цветочная и конопляная молодушки, крапивная сношенька, потишкат. На последние надевались женские головные уборы и другие элементы костюма.

В праздничном шествии принимали участие и другие обрядовые персонажи - жених и невеста, дед и бабка, медведи и т. Д. Навстречу им выносили угощение, обычно пиво. За это ряженые должны были петь и плясать или разыгрывать сценки, которые часто имитировали трудовые процессы. Во время движения процессии ее участники совершали разнообразные магические действия, которые должны были обеспечить здоровье людей и животных, их плодовитость. Для этого зрителей обливали вином или пивом, хлестали их ветками, цветами, пучками зелени.

Далее, необходимо подчеркнуть, что заканчивался обряд на ржаном поле или у речки. Здесь бросали березку и ритуальный венок Весны, ряженые раскидывали цветы и ветви со своих костюмов, разрывали на части чучела, чтобы передать посевам и воде плодоносящую силу растений. На поле девушки разбрасывали и свои кольца. Таким образом они стремились отдать земле свою молодую силу. Если же церемония оканчивалась у речки, то полагали, что вода от соприкосновения с растительностью становится целебной, недаром все участники карнавала купались в ней. А девушки, войдя в воду, били себя березовыми ветками, приговаривая: «Келу паз! Пошли нам гостя (то есть ребенка)».

В воду все девушки бросали и свои венки. Считалось, если венок тонул, то его хозяйка заболеет или умрет, если же он плыл по течению, то она выйдет замуж. Особое внимание уделялось венку Весны. Если он тонул, это предвещало несчастье всей общине.

Мордовские девушки украшали себя зеленью и цветами и в Петров день. Накануне они топили баню, где мылись мочалками из растений и цветов, а затем раскидывали их на полу бани. В этот праздник молодые люди хлестали друг друга зелеными ветками. Все это должно было обеспечить им здоровье, красоту и плодовитость. Последнее свойство «усиливалось» и тем, что девушки в бане ели яичницу.

В начале лета проводились обряды, которые должны были обеспечить сохранность посевов. Так, между Троицей и Петровым днем пожилые женщины совершали моление на меже - грань озкс. Оно проводилось с целью задобрить Мода аву и Модань паза, шкал (богиню и бога земли), которые обеспечивали плодородие, чтобы они не «ушли» на соседние поля. Для этого их «угощали» различными блюдами и медовым квасом.

Осенние праздники и обряды. Осенний сезон аграрного календаря мордвы начинался с августа и продолжался до декабря. В этот период почти все обрядовые праздники совершались как языческие моления (озксы). В осеннем цикле самое важное место занимают обряды, посвященные началу и окончанию уборочных работ и сбора плодов. По народным поверьям, боги не всегда охотно расставались с дарами земли. Поэтому перед началом сбора фруктов, овощей и злаков в их честь устраивались моления, на которых и освящались «новые» продукты питания. У богов просили благословения на сбор урожая и приносили им в дар первые собранные продукты.

Необходимо обратить внимание, что с утверждением среди мордвы христианства такое освящение стало проводиться и в церкви. Так, в день яблочного Спаса каждый хозяин вначале нёс яблоки в церковь, а потом в своём доме совершал моление в честь покровителя яблонь Марень шкал (м.), Умарь паза (э.). Его просили сохранить зелёные яблоки от бури и ураганов, от острозубых мышей и зайцев, а также уродить много сладких яблок, чтобы они собирались целыми «осьминами». Самого бога также звали за стол есть яблоки, чтобы он помянул умерших предков, а также сохранил здоровье живым. После этого все домочадцы садились за стол, ели яблоки, отделяя кусочки для покойных родичей.

Устраивались моления и в честь богинь земли - Мода авы, поля - Пакся авы, плодородия - Норов авы. Им молились перед началом жатвы, прося их благополучно провести ее, чтобы не порезать руки серпом, чтобы не получить солнечный удар.

После окончания жатвы проводили тарваз озкс - моление серпа. Богиня поля, по представлениям мордвы, жила во ржи, поэтому каждый хозяин оставлял для нее специально несжатую полоску. Перед ней стелили белое полотенце, ставили на него хлеб-соль, втыкали в землю серпы, и все присутствующие садились на снопы.

Одним из самых торжественных, многолюдных и архаичных обрядов осеннего цикла был большой трехдневный праздник велень озкс - сельское моление. По другому его называли паронь панд ома (букв. - плата за добро). На нем выполнялось множество ритуальных действий: зажжение родовых свечей (штатолов), проведение обрядовой трапезы, пение молитвенных песен (пазморот), приношение жертв и т. Д. Это делалось с целью отблагодарить богов за полученный урожай и добиться от них содействия в будущем. Руководили этим молением выборные старики (озати). Они благодарили богов за урожай, за дождь и солнце, просили сохранить собранный хлеб от пожаров, от грызунов, от гниения. В дар богам озати отламывали от каждого кушанья по кусочку и зарывали их в землю, бросали в воду или вешали в специальном туеске на дерево.

Известно, что через неделю после велень озкса устраивали семейное моление, в котором принимали участие и замужние дочери. Оно посвящалось домовому Керенъ шочконъ (м.) и покровительнице дома и двора Куд-Юрт аве (э.). Для них резали две овцы - черную и белую, варили пиво. Все кушанья ставили на стол и просили у покровителей дома здоровья и благополучия для хозяев, благодарили их за помощь. Затем всех присутствующих обносили пивом и едой, которую клали на горбушку хлеба. Часть еды отделяли под порог - домовому и в подпол - Куц-Юрт аве. Иногда в начале осени проводили озим озкс (моление озимых). Его обязательно делали, если озимые плохо всходили. Устраивали это моление прямо на поле. В жертву Пакся аве приносили корову или двух овец. Ее молили защитить хлеб от ветра, града, мороза и сильной жары.

Вызывает интерес один факт. Во время праздника Покрова мордовки совершали обряд покров баба. На каждой улице одна из женщин надевала вывернутую наизнанку шубу, обувала лапти, на шею вешала пучок пеньки, из пеньки же делала бороду, садилась верхом на палку, в руки брала веник и в таком виде ходила из дома в дом. Там она пела, плясала и проводила веником по стенам и потолку, желая хозяевам здоровья и достатка. В каждом доме покров бабе давали пирог.

Начиная с Покрова, в мордовских селениях проводился праздник, который был своеобразным ритуалом перехода девушек в старшую молодежную группу. Назывался он Тейтеренъ пия кудо (э.), Стирень поза куд (м.) - девичий дом пива. Название его отражало как основной состав участников - девушек, достигших брачного возраста, так и основное угощение - пиво, которое варилось из собранных продуктов в специально нанятом доме. В больших населенных пунктах нередко было несколько таких изб.

Необходимо подчеркнуть, что расходы на проведение праздника несли семьи девушек, они выделяли продукты для угощения, средства для оплаты музыкантов, поваров, по мере необходимости предоставляли лошадей и транспорт. Иногда лошадей для руководительниц праздника выделял сам сельский староста. То есть родственники основных участниц, а также весь общинный коллектив придавали большое значение этому событию. Это объясняется тем, что девичий праздник как бы завершал весенне-летний цикл молодежных гуляний, во время которых молодые люди и их родители присматривали будущих супругов. Для тех, кто не успел этого сделать, это празднество было хорошим шансом наверстать упущенное перед зимним свадебным сезоном.

Необходимо подчеркнуть, что тема брака присутствовала на всем протяжении праздника. Так, в один из дней девушки разыгрывали свадебный ритуал, причем в роли невесты выступала одна из девушек, первый раз пришедшая в девичий дом. Сюда приходили поучаствовать в веселье практически все жители села. Родственники юношей и девушек наблюдали при этом, какие образуются пары, обсуждали поведение молодежи, оценивали их умение петь и танцевать. Участницы этого праздника несколько раз выезжали с визитами в другие села, а также в свою очередь принимали гостей со всей округи. Этим самым расширялся круг знакомств молодых людей, возрастали их шансы на вступление в брак.

Далее, необходимо обратить внимание, что с темой брака тесно переплеталась тема плодородия, которая присутствовала здесь, как и в других традиционных праздниках мордвы. Тем более, что основные участницы праздника - зрелые девушки, будущие матери, олицетворяли ре-продуктивные силы природы. Поэтому их обрядовые действия имели, по народным поверьям, особую силу. Так как «девичий праздник» проходил после окончания основных полевых работ, то его участницы часто исполняли песни и припевки, в которых отражена забота об урожае. Перед началом праздника руководительницы праздника - Отоманки, или Покшкеть ездили на озимое поле, где благодарили богиню плодородия Норов аву за собранный урожай и просили не оставлять людей своими милостями в будущем.
В конце октября проходило семейное моление в овине. Хозяин и его жена приносили в жертву Авонъ аве - держательнице овина - курицу или красного петуха, за то чтобы она помогла им благополучно обмолотить собранный хлеб, не сжечь его при сушке. По наступлении морозов хозяева молились Мороз ате - старику Морозу. Для него варили кисель из овса, ржи или гороха и выставляли его на окно. «Старика» просили принять угощение и не бить озимые посевы. На этом осенние земледельческие ритуалы заканчивались.

Таким образом, народные праздники мордвы были тесно связаны с ее жизненным укладом. Они привлекали людей не только своим магическо-утилитарным назначением, но и зрелищностью, интересом к определенному сюжету, желанием каждого человека повеселиться, показать свои способности в плясках, хороводах, песнях. Полный цикл земледельческих праздников полностью отмечался примерно до начала XX века. Они являлись своеобразными вехами, которые делили трудовой год крестьянина на определенные периоды. Теперь они утратили эту функцию регулятора трудовых процессов, их число намного сократилось. Многие традиционные праздники сейчас преобразуются в праздники проводов зимы, встречи лета, Нового года, праздники урожая и т. П.

Свадебная обрядность Мордвы

Свадьба - одно из наиболее важных событий в жизни семьи. Традиционные обряды, приуроченные к разным ее этапам, должны были способствовать её благополучному ходу, а также объявлять о событии односельчанам и родственникам. Свадебные обряды отличались большой сложностью и разнообразием, что определялось особенностями расселения, многообразием контактов отдельных групп этноса с соседями.

Формы брака у мордвы. Заключение браков традиционно являлось не столько делом молодых, сколько их родителей и родственников. Часто при выборе невесты основное внимание обращалось на имущественное положение ее семьи, трудолюбие и здоровье девушки. По возрасту невесты бывали иногда старше своих женихов. Указы Правительствующего Сената отмечали в XVIII веке у мордвыновокрещенцев наличие браков малолетних мальчиков 8, 10, 12 лет на девушках 20 и более лет. Объяснялось это стремлением родителей жениха путем женитьбы сына получить дополнительные рабочие руки, а родители невесты стремились как можно дольше удержать дочь в своем доме. Поэтому их «раньше двадцати пяти лет и не отдавали … это была самая молодая невеста». Такое явление наблюдалось у марийцев, удмуртов, чувашей, коми-пермяков. К XIX веке брачный возраст женихов и невест выровнялся, в основном он варьировался в районе 17-20 лет. Как правило, браки заключались в своей этнической среде, но встречались и этнически смешанные брачные союзы, особенно мордовско-русские.

Известно, что оформление брака обычно происходило по полному свадебному обряду. Но имели место и другие формы заключения брака, например, умыкание невест. Для этого собиралась группа мужчин, состоявшая из родственников и знакомых жениха, которые ехали в то село, где жила приглянувшаяся парню девушка. «Кража эта производилась или из хоровода, или во время шествия за водою, или рано утром во время гонитьбы скота на водопой». Девушку доставляли к кому-нибудь из родственников или знакомых жениха, запирали в амбар или клеть и уговаривали дать согласие на замужество. В большинстве же случаев похититель старался как можно быстрее овладеть девушкой. После этого она, как правило, в дом родителей уже не возвращалась. В некоторых местах случаи умыкания невест встречались вплоть до начала XX веке.

Свадьба состоит из слеующих действий-этапов:

1) сватовство (ладяма (м.), ладямо (э.);

2) приготовление к свадьбе {свадьбанъ аноклама (м.), свадьбанъ анокстамо (э.);

3) свадьба в доме жениха (свадьбась церанъ кудса (м.), свадьбась церанть кудосо (э.);

4) свадьба в доме невесты (свадьбась стирень кудса (м.), свадьбась тейтеренъ кудосо (э.);

5) приезд свадебного поезда к невесте (куданъ сама-валгома (м.), валгомо (э.);

6) свадьба в доме жениха после венчания (свадьбась цёрань кудса (м.), свадьбась цёранъ кудосо (э.), венцямда меле (м.), венчамодо мейле (э.);

7) день потех или ряженых (потиха ши (м.), потиха чи (э.).

Традиционная родильная обрядность Мордвы

В мордовской крестьянской семье рождение детей издавна обставлялось разнообразными обрядами, основной смысл которых заключался в стремлении обеспечить безопасность новорождённому и роженице, оказать благоприятное воздействие на нового члена семьи и приобщить его к соответствующим эталонам бытового уклада, к семейнородовой единице.

Обряды, предшествующие рождению ребёнка. О будущем потомстве начинали заботиться с момента вступления в брак. Обеспечить деторождение были призваны такие магические приёмы, как сажание молодой на колени ребёнка, обсыпание их зерном, хмелем. При обсыпании хмелем, например, приговаривали: «Сколько в поле хмелинок, столько в доме детинок!». В молитвах, связанных со свадебными обрядами, заключалась просьба о многочадии будущих супругов, о большой семье.

Божествами, влияющими на деторождение, считались у мордвы богиня воды Ведь ава и богиня леса Вирь ава. На молениях, устраиваемых в их честь, просили даровать людям «полные лавки детей». Существовало поверье, что Ведь ава ворует новорожденных и даже еще не родившихся детей. Поэтому, если у женщины не было детей, она ходила на речку и обращалась к покровительнице воды с молитвой: «Ведь ава, матушка, прости меня, быть может, я тебя обидела и поэтому не рожаю детей».

Необходимо подчеркнуть, что неродящие женщины приносили покровительнице воды различные жертвы. Так, в Тамбовской губернии мордовки в полночь бросали в реку живого петуха. Предварительно женщина делала несколько поклонов в сторону реки и просила Ведь аву дать ей способность родить детей

Бездетные женщины приносили жертвы и покровительнице леса - Вирь аве. До начала XX века у мордвы сохранялся обычай устраивать моления под «священными» деревьями. К ним приходили и в тех случаях, если дети в семье умирали, а бездетные женщины приносили сюда лепешки, блины, яйца и т. Д.

Для мордвы характерно особое почитание предков. К ним также обращались за помощью, делали жертвоприношения и в случае бесплодия.

Прибегали и к помощи повитухи, к которой женщины-мордовки относились с особым почтением. Повитуху просили тайно взять послед у родящей женщины. Его подмешивали к какому-нибудь кушанью и давали съесть женщине, у которой не родились дети, но так, чтобы она не знала об этом. Считалось, что после этого у бесплодной женщины станут рождаться дети, а та, у которой был взят послед, перестанет рожать. Повитухе приписывали и способность прекращать деторождение. Для этого якобы было достаточно зарыть особым образом детскую рубашку или испортить послед. Для этого бабушка клала его в лапоть и в полночь забивала осиновым колом. Если женщина не хотела рожать 3, 5, 6 и т. Д. лет, то повитуха зарывала послед ее последнего ребенка соответственно на 3, 5, 6 и т. Д. день после родов.

Удивляет один факт. Беременные женщины-мордовки работали до самых родов. Поэтому нередки были выкидыши. Для предохранения от них использовали нитки, которые не вмещались в берда, оставались лишними. В случае опасности выкидыша женщина перевязывала ими живот и носила до самых родов, а потом бросала.

Известно, что во время беременности женщина должна была соблюдать некоторые запреты. Будущей роженице запрещалось бить животных, смотреть на калек, нищих, посещать больных, ходить на похороны. Считалось, что в этих случаях она могла родить калеку, урода или мертвого ребенка. В случае нанесения обиды животному - новорожденный мог якобы появиться на свет весь в шерсти. Нельзя было также класть за пазуху яйца - «ребенок будет золотушным», семечки - «ребенок может заболеть корью», орехи - «у ребенка будут шишки». То есть эти запреты были из области имитативной магии - «по образу и подобию», свойства людей, животных или предметов «могут» перейти на новорожденного. Но эти запреты были продиктованы и опасениями за здоровье беременной и будущего младенца. Действительно, увидев калеку или присутствуя на похоронах, будущая мать могла испугаться или сильно разволноваться, а ударив животное, могла получить ответный удар. Предосудительным также считалось отказать беременной женщине в желанной пище, ибо отказ мог привести к тому, что ребенок якобы всю жизнь будет ощущать недостаток в этой пище.

Необходимо подчеркнуть, что в традиционных крестьянских семьях предпочтение отдавалось рождению мальчиков: они считались продолжателями рода, семьи, а девочки были обузой. Это подтверждают следующие поговорки: «Отца, мать кормлю - долг плачу, сыновей в люди вывожу - взаймы даю, дочь снабжаю - за окно бросаю». Когда дети спрашивали, откуда появился в семье маленький ребенок, то при рождении мальчика отвечали: «Ведь ава подарила», если рождалась девочка, то говорили: «Ведь ава бросила».

Чтобы узнать пол будущего ребенка, вели наблюдение за беременной женщиной. Например, в Клявлинском районе Самарской области считали, что если на лице женщины много пигментных пятен, то родится сын. Большой продолговатый живот, обращенный более к правой стороне, также указывал на рождение сына. О поле первенца гадали и во время свадьбы. Когда молодые прибывали в дом жениха, свекровь кидала гостям кольцо: если его ловил мужчина, то у молодых первым должен был родиться сын, если женщина - дочь.

Обряды, сопровождавшие рождение и первые недели жизни ребенка. В прошлом женщины-мордовки нередко работали до самых родов, поэтому нередко ребенок появлялся прямо в поле. Местом рождения мог быть также и дом, а в случае необходимости сенник или баня. Случалось, что женщины рожали без всякой помощи, особенно если это был не первый ребенок. Но часто на помощь им приходила повитуха: бабушка (м., э.), идень бабай (м.), бабушка бабай (э.). Они пользовались у мордвы большим уважением. На Пасху все женщины, которым повитуха помогала при родах, приходили к ней с подарками. Дети, которых она принимала, называли ее бабушкой, а она их унок, унокт - мои внуки. Когда повитуха умирала, то женщины, рожавшие с ее помощью, приносили ленты, куски полотна, тесьму или вышитые полотенца, ими обвязывали руки умершей. Считалось, что на «том свете» все они превращались в цветы. Такой же обычай существовал и у русских. Они думали, что «по этим лентам повитуху узнают умершие младенцы, которым она помогла появиться на свет».

Считалось, что самыми опасными для здоровья ребенка считались первые шесть недель. Все это время его старались уберечь от «дурного глаза», поэтому не показывали его посторонним. Большую роль в борьбе со злыми силами отводили воде. Сразу после родов три дня подряд топили баню, куда молодая мать вместе с повитухой и новорожденным ходили мыться. Перед обмыванием повитуха совершала молян в честь Ведь авы и Баня авы, в дар последней под порог клали монету. Если рождалась двойня, то топили баню шесть дней, иначе, по поверью, душу одного из близнецов могла взять к себе Ведь ава.

Оберегами от «порчи» считались также и железные предметы: нож, топор, ножницы, иголки. Мать, укладывая ребенка в зыбку, три раза обводила ее ножницами, которыми отрезали пуповину, или ножом, чтобы «ведун … не съел сердца его», а затем клала их новорожденному под голову. Хорошим защитным средством у всех народов считался огонь и все производные от него: угли, зола, головни. Перед тем, как первый раз положить младенца в зыбку, ее окуривали дымом от мусора, который оставался на берегах после половодья. Иногда вместо этого просто три раза обводили внутри зыбки горящей свечой или лучиной, а с утверждением христианства для этой цели стали применять ладан. Золой в течение шести недель посыпали подоконники и пороги. Хорошим защитным средством считались также ветки от веника, которым повитуха парила ребенка в бане. Их хранили в люльке до 40 дней.

Для предотвращения смерти детей у многих народов Поволжья, в том числе и у мордвы, практиковались различные обряды купли-продажи, которые должны были ввести в заблуждение «нечистую» силу и лишить ее возможности нанести вред ребенку. Ребенка «продавали» первому встречному или нищему, подавая его через окно. Затем мать выкупала свое дитя за 2-4 копейки. Применялся и так называемый «обмен» ребенка. Дожидались первого встречного человека, отдавали ему ребенка, которого тот относил во двор и клал в конскую колоду. После этого он звал отца новорожденного взять якобы случайно найденное дитя.

Похоронные и поминальные обряды Мордвы

С погребением умерших у мордвы связано множество обычаев и обрядов. Для них характерно сочетание норм официальной религии - православного христианства и дохристианских представлений о смерти и загробном существовании. Смерть представлялась как переход в иной мир, где для умершего продолжалось то же существование, что и на земле - люди трудились, заводили семью, веселились. Существовало представление, что судьба души в загробном мире зависит от выполнения над телом умершего необходимых обрядов. Полагали также, что умершие предки обладают способностью заботиться о живых родственниках, а тех, кто не оказывал им почтение, они могли наказывать.

Погребальные обряды

Погребальные обряды состояли из множества действий, направленных на облегчение перехода в потусторонний мир, устранение всевозможных препятствий на этом пути, создание благоприятных условий существования «на том свете».

Суеверный страх смерти, неумение объяснить ее причины породили немало примет и поверий о кончине человека. Так, если в доме трескалось или разбивалось зеркало, то считалось, что в скором времени умрет кто-то из домочадцев. Много примет о смерти связано с животными: вой собак, крик совы во дворе, появление в доме муравьев или большого количества мышей якобы извещали о чьей-то смерти. К предвестникам смерти относили и вещие сны. Верили, что если во сне человек говорит с покойным родственником или знакомым, то он скоро умрет. Признаком близкой смерти кого-либо считалось, если у умершего до этого человека тело долго не деревенело.

Далее, необходимо обратить внимание, что в погребальных обрядах мордвы чётко прослеживается, с одной стороны - страх перед умершим, стремление быстрее избавиться от него, а с другой стороны - забота о покойном с целью, чтобы он помогал, а не вредил живым.

Страх перед умершим был, вероятно, связан с реальной угрозой заразиться от покойника или его вещей, а так же опасением соприкосновения со смертью. Поэтому в похоронном цикле было много магических действий, которые, по представлениям мордвы, должны были предохранить от смерти, очистить после контакта с покойным. В качестве предохранительных и очистительных предметов использовали золу, «на лавке, где лежал покойник, насыпают из горнушки золы с огнем», а также железные предметы: нож, топор, ножницы. Нож втыкали в лавку, где находилось тело умершего, косарь бросали под ноги участникам похорон, когда они возвращались с кладбища, топором ударяли по тому месту, где ранее лежала голова умершего, стараясь таким образом «пересечь смерти голову».

Необходимо подчеркнуть, что немало обычаев похоронного цикла было связано с водой: обмывание покойного, окропление избы водой после выноса из нее гроба, мытье рук и лица после возвращения с кладбища, устройство бани для участников похорон. Мордва верила, что душа умершего «по выходе из тела» должна омываться в воде. Поэтому, когда человек по всем признакам близок к смерти, родные спешили поставить на окно около головы умирающего чашку или стакан с водой.

2. Особенности мордовский национального костюма

Известно, что народный костюм мордвы, особенно женский, очень красочен. Недаром его называют венцом декоративно-прикладного творчества мордовских женщин. Будучи в основе своей единым, он подразделяется, прежде всего, на эрзянский и мокшанский подтипы, которые, в свою очередь, включают не менее полутора десятка разновидностей. Известный исследователь этнографии Поволжья конца ХIХ-начала XX века И. Смирнов так писал о мордовской рубахе: «Благодаря оригинальному расположению нашивок рубаха эта получает некоторое сходство с верхней одеждой - «долматиком» византийских царей, а масса потраченной на вышивки шерсти придаёт ей значительную тяжесть и торжественность».

Народные костюмы мокши и эрзи достигли законченной художественно выразительной формы к середине XIX в. И если мужская и повседневная женская одежда отличалась простотой и целесообразностью, то праздничная одежда женщин была очень сложной, многосоставной, с обилием различных украшений, с целым рядом приемов драпирования фигуры, что объясняется тем, что сложно украшенный наряд мордовок уходит своими корнями в I - начало II тысячелетия.

Необходимо подчеркнуть, что самостоятельно женщина порой не могла одеться в такой костюм. Обряд одевания, в котором участвовало два-три человека, иногда длился несколько часов.

Сложный и тяжеловесный женский костюм, особенно его праздничный вариант, подчёркивал широко почитаемые в мордовском народе здоровье, силу и выносливость женщины. Благодаря такому костюму индивидуальные особенности каждой фигуры нивелировались и подгонялись под устоявшиеся в народе представления о красоте.

Традиционный мордовский костюм, особенно женский, сохранял свои особенности до 20-З0-х годов XX века. А у некоторых групп мордвы он и сейчас функционирует во время обрядов и праздников. Комплекс одежды включал нательную и верхнюю лёгкую одежду, набор тёплой межсезонной и зимней одежды. В костюм входили различные съёмные детали и украшения.

Необходимо подчеркнуть, что мордовский мужской костюм был таким же, как и одежда, которую носили русские мужчины. Именно это отмечали все контактировавшие с мордовским народом путешественники и исследователи прошлого и оставившие свои записи.

Далее, необходимо обратить внимание на основную часть женского костюма. Как у эрзи, так и у мокши, являлась рубаха панар туникообразного типа без воротника. Сшивалась из двух полотнищ холста, перегнутых поперёк. Она имела четыре шва посередине груди и спины, два по бокам. Рукава были прямые, их длина равнялась ширине холста. Воротника не было, вырез на груди имел треугольную форму, его глубина колебалась от 20 до 30 сантиметров. Края выреза скреплялись кольцевой застёжкой - сюлгамо. Внизу передние полотнища для удобства при ходьбе и работе не зашивались до конца на 12-15 сантиметров.

Главным украшением рубахи была вышивка, очень плотная. Она окаймляла ворот рубахи, рукава, подол, располагалась широкой полосой по переднему шву и продольными полосами по спине и груди. В праздники поверх нижней рубахи девушки и молодые женщины надевали богато вышитую рубаху покай. Рубаха мокши (панар, щам) несколько отличалась от эрзянской. Она шилась из трёх полотнищ холста: перед и спинку составляло полотнище, перегнутое поперёк, а бока делались из двух более коротких полотнищ. Рукава пришивались к центральному холсту, были прямыми и достигали кистей рук. Грудной вырез имел овальную форму. Спереди на подоле делали разрез длиной 12 сантиметров.

Рубаху богато вышивали, расположение вышивки в основном соответствовало эрзянской рубахе, но здесь не было широкой передней полосы, зато имелась вышивка на лопатках. Мокшанки носили рубаху с большой пазухой (пов). Мокшанская рубаха значительно короче эрзянской: она лишь немного прикрывала колени. Под рубаху мокшанки надевали штаны длиной до щиколоток покст. Шились штаны из белого холста и оторачивались внизу кумачом или красной тканой полоской. Широкая рубаха подпоясывалась плетёным на дощечках шерстяным поясом - каркс с кисточками на концах - цёкт.

Известно, что женскую рубаху носили с поясом или специальным сложным набедренным украшением, которое по-эрзянски называется пулай или пулагай. Носили пулай чуть ниже талии, на бёдрах. Первый раз девушки надевали его в день совершеннолетия, после чего он считался обязательным элементом женского костюма вплоть до глубокой старости. Особенно богато украшался раковинами, цепочками, медными пуговицами, бляшками, разноцветным бисером праздничный пулай. В праздничном костюме на пулай надевался бисерный пояс с красными короткими кистями - сэлге пулогай, по бокам подтыкались сшитые из холста и украшенные вышивкой и лентами боковые полотенца, похожие на передник. Чёткий и удивительно гармоничный рисунок вали-ка - верхней его части - оттенялся прикреплённой к нижнему его краю длинной чёрной, красной, зелёной или синей бахромой из шерсти с кистями по бокам. Хотя элементы пулая и его орнамент имели определённые каноны, допускался и очень широкий индивидуальный подход к его украшению. Пулай, как никакой другой элемент костюма, являлся определителем региональной принадлежности его носительницы, также как и её состоятельности: кроме холста и шерстяных нитей, на оформление набедренников шло множество бисера, блёсток, бус, цепочек, пуговиц, раковин-каури, приобретавшихся в лавках.

В мокшанском костюме набедренные украшения представляли собой группу отдельных элементов в виде декоративных кистей-подвесок - цёкт, килькшт, каркспет, изготовлявшиеся из бус, жетонов, шерсти или шёлка.

В ХХ веке у мокши появилось платье, которое шилось из фабричных тканей, надеваемого поверх рубахи - кафтонькрда, сарафан, изготовляемое первоначально из крашеного холста, Это платье было на кокетке, к подолу пришивалась оборка шириной 20-30 сантиметров. Рукава были длинные с обшлагами, присборенные на плечах. Шейный вырез был круглый, иногда делался невысокий стоячий воротник. Прямой разрез на груди или спине застегивали на пуговицы. Это платье вначале надевали на нижнюю холщовую рубаху, а затем стали носить и без неё.

К концу XIX века в традиционный костюм мордовок вошёл передник (запон, сапоня - у мокши, запон, икельга паця - у эрзи). Его носили как в обычные, так и праздничные дни. По форме и покрою они подразделялись на три группы: без нагрудника, с нагрудником и закрытый передник с рукавами. Их шили из холста, фабричных тканей, причём часто разных цветов. Украшались передники вышивкой, полосками цветной материи, лентами, кружевом и т.д.

Безрукавки носили поверх рубахи и мокшанки, и эрзянки. Их шили из фабричной ткани чёрного цвета, длиной несколько выше колен. Покрой был в талию с большим количеством оборок сзади. Шейный вырез был круглым, его оторачивали кумачом. Её шили из красного или синего сатина, кашемира или атласа. Подол, проймы, воротник и полы оторачивались мехом сурка и украшались потоками разноцветной материи, лентами, пуговицами и блёстками.

Самобытным элементом мордовского народного костюма была верхняя распашная одежда из холста - руця, импанар (э.), мушказ, балахон (м.) Шили её из тонкого, хорошо отбелённого холста. Покрой соответствовал покрою мокшанской или эрзянской рубахи, но переднее полотнище было разрезано посередине. Украшалась она, как и рубаха, вышивкой, бранным тканьём, разноцветными полосками материала. У эрзи руця использовалась в основном в качестве торжественной и праздничной одежды взрослых девушек и замужних женщин. У мокши мушкас использовался и в качестве рабочей одежды.

Верхняя тёплая одежда и по названию, и по покрою была схожа с мужской. Весной и осенью женщины носили сшитые из сукна сумани. Их шили как прямыми, так и отрезными по талии со вставными клиньями сзади и на боках. Зимой надевали шубу из жёлтых овчин, иногда их покрывали сукном.

Особая роль в национальном костюме отводилась головным уборам, которые строго соответствовали возрасту, семейному положению и проч. Женские головные уборы эрзи - панго, сорока, сорка, шлыган - были высокими и имели варианты в виде цилиндра, колуцилиндра или конуса. Мокшанские головные уборы - панга, златной - представляли род мягкого чепца трапециевидной формы. Были распостранены уборы типа полотенец или платков. В ряде районов у замужних женщин они повязывались таким образом, что напоминали рога - кодафкс (м.), кодавкс (э.). Девичьи и женские головные уборы различались также и тем, что у девушек они не закрывали волосы. В церковь девушки надевали своеобразный головной убор, состоявший из короткого полотенца с узорными концами. Сложные головные уборы типа сороки бытовали на всей территории расселения мордвы. Сорока представляла собой чепец из холста. Её украшали вышивкой, бисером, позументом. Под сороку надевали чехлик или волосник. Этот головной убор в форме колпака или чепца служил как бы подкладкой верхнего головного убора, но пожилые женщины носили их самостоятельно, покрывая сверху платком. У мокши бытовали мягкие головные уборы типа полотенца или покрывала с вышитыми концами. Терюханки носили венец, но, в отличие от девичьего головного убора, он был закрыт сверху. С венцом женщины надевали плетни, длинные полоски холста или кожи с нашитыми серебряными монетами, они спускались на грудь спереди.

Декоративным центром нагрудных украшений мордовки является застежка, которая закалывает ворот рубахи. По-мордовски она называется сюлгам, сюлгамо. Аналогичное украшение встречается и у других финно-угорских народов. Грудь украшается также бусами, гайтаном из серебряных монет и бисера, а также сложным нагрудником (у мокши). К бисерному нагруднику прикрепляется сетка из мелких разноцветных бусин, шерстяных кисточек и монет, более крупные из которых располагаются ближе к шее, а мелкие - на периферийной части украшения.

Специфическое поясное украшение эрзянок - набедренники (пулай, пулакш, пулокаркс). Они были двух видов: с валиком и без валика. Основу набедренников составляет прямоугольный кусок холста с зашитым в середину картоном или войлоком. Лицевая сторона пулая украшалась вышивкой, ниже которой нашивались ряды цветного бисера, пуговиц, позумента. Далее почти до колен шла бахрома из шерсти, как правило, чёрной, но на праздничных пулаях она могла быть красной или зелёной. Шерсть дополнялась медными цепочками, а по бокам прикреплялись кисти из бисера.

У теньгушевской эрзи поясное украшение (цекс сыр гаркс) состояло из полукруглой выстеганной подушечки с утолщением в части, прилегающей к пояснице. Лицевая сторона её украшалась вышивкой, раковинами, монетами и бисером.

Поясными украшениями мокшанок были разнообразные подвески. Их носили парами. Основу подвесок составлял металлический каркас из нескольких рядов медной проволоки или узкий плетеный поясок. На них прикреплялись бубенчики, жетоны, раковины, на концах, как правило, была бахрома из шёлковых ниток.

Традиционной обувью мордвы были лапти (карьхть - у мокши, карть - у эрзи) из липового или вязового лыка. Для мордовских лаптей характерно косое плетение, трапециевидной формы головка, низкие борта. Из более широких лык плели ступни, которые служили для работы во дворе или около дома. Праздничным видом обуви были кожаные сапоги со сборами и острыми носками (кемот - у мокши, кемть - у эрзи). Их шили из коровьей или телячьей сыромятной кожи. Сапоги имели массивный задник. Зимой носили серые и чёрные, иногда белые валенки. Ноги обёртывали портянками, их было две пары: нижние (алдонь пракста - у мокши, пильгалга - у эрзи), которыми обёртывали ступни. Верхними портянками (ланга пракста - у мокши, верьга пракста - эрзи) оборачивали икры.

В холодное время года поверх портянок носили белые или чёрные онучи (сумань пракстат) из сукна. У теньгушевской эрзи и терюхан женщины носили более узкие, чем портянки, обмотки. По праздникам мокшанки носили обмотки красного цвета с жёлтыми, зелёными и чёрными полосами.

Чулки вошли в быт мордвы довольно поздно, их вязали иглой или крючком. Мокшанки носили полосатые наколенники (цюлкат), позднее их узор стал геометрическим.

На уши надевали серьги с подвеской - серебряной монетой, бусинкой или в виде шариков из гусиного пух.

Основным видом одежды из сукна и меха был сумань - род кафтана из домотканного сукна тёмного цвета.

Мужскими головными уборами были валяные шапки белого и чёрного цветов, большей частью высокие с небольшими полями. Летом для работы в поле надевали холщовый колпак. Зимой носили шапки-ушанки и малахаи, которые сверху покрывали сукном. С конца XIX века в обиход мордвы входит фабричный картуз, который вытеснил валяные шапки.

Необходимо выделить один факт. Расцветка мордовской вышивки включает в себя, в основном, четыре цвета: черный с синим оттенком и темно-красный как основные тона, желтый и зеленый для расцвечивания узора. Вышивание было не только обязательным, но и любимым занятием мордовских девушек, за которым они проводили много времени. Обучение вышиванию начиналось с 6-7 лет. К десяти годам девочки уже знали несколько видов швов, а к 12-13-ти годам им разрешалось ходить в гости к родным и подругам вышивать. Владение сложным искусством вышивки справедливо считалось одним из больших достоинств девушки. Стремясь не повторяться, мордовки постоянно совершенствовали своё мастерство как в технике исполнения, так и в отборе орнаментальных рисунков, черпая их в окружающей природе. Свидетельство этого - названия мордовского орнамента: «змеиная головка», «куриные лапки», «козьи копыта», «крылышки», «еловые ветки», «солнечные узелки», «звёздочки».

Вызывает интерес один факт. Между девушками каждой деревни шло постоянное соревнование в искусстве вышивания. А на свадьбе было принято демонстрировать многочисленные вышитые невестой рубашки, платки, полотенца и другие подарки, прежде чем она вручит их жениху и его родственникам, участникам свадебной церемонии.

Широкое распространение у мордвы получили браслеты, перстни, кольца. Археологические изыскания свидетельствуют о самобытности древнего ювелирного производства у мордвы.

В праздники мордва носили сапоги. Кожаные сапожки мордовок имели острые носы, верх их часто обшивался красным сафьяном. Повседневной же обувью служили, как правило, лыковые лапти - кархьть (м.), карть (э.). - со специальными петлями из лыка для прикрепления обор. Эрзянки оборачивали ноги белыми, мокшанки - белыми и чёрными онучами - пракстат. Эстетика мордовской женской красоты требовала оборачивать ноги в онучи ровно и толсто. Нередко мокшанки и теперь носят полосатые наколенники с геометрическим орнаментом, вязаные из шерсти. Традиционный народный костюм в разной степени сохранился у мокши и эрзи. Если мордовки-мокшанки ещё довольно часто одевают его, имеют как будничные, так и праздничные варианты национальной одежды, то мордовки-эрзянки наряжаются в него гораздо реже, лишь по праздникам или на концерты художественной самодеятельности. Свахи надевают его на свадьбу, а некоторые пожилые женщины берегут в качестве посмертной одежды. Учитывая всё более стандартизирующеюся культуру в условиях глобализации, приобщение молодёжи к этой части национальной культуры очень актуально.

Литература:

1. Энциклопедия Саратовского края : в очерках, фактах, событиях, лицах. [текст] / Справочно-краеведческое издание. – Саратов: Приволжское книжное издательство, 2002. – 688 с.

2. Народы России. Праздники, обычаи, обряды : Энциклопедия [текст] / М. М. Бронштейн, Н. Л. Жуковская и др.- М.: ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2008. – 103 с.: илл.

3. Малышев, А. Б. Мордва Нижнего Поволжья: дискретность локального этногенеза [текст] / А. Б. Малышев // Народы саратовского Поволжья : история и современность Материалы областной научно-практической конференции. – Саратов: Издательство Саратовской губернской торгово-промышленной палаты, 2005. – 14 – 20

4. Уставщикова,  С. В.   Изменения этнического состава населения Саратовской области в 90-е годы ХХ века [текст] / С. В. Уставщикова // Народы саратовского Поволжья. История, современность : Материалы областной научно-практической конференции. – Саратов: Издательство Саратовской губернской торгово-промышленной палаты, 2005. – 27 – 29

5. Степанов, П. Д.  Из истории этнографических исследований в Саратовской области : Глава 3. Саратовская Мордва. [текст] / П. Д. Степанов // Труды Саратовского областного музея краеведения  / выпуск № 3. – Саратов: «Коммунист», 1960. – с. 208 – 209

6. Дёмин, А. М.   География Саратовской области [текст] / А. М. Дёмин, Л. Н. Макарцева, С. В. Уставщикова. – Саратов: Лицей, 2005. – 336 с.

7. Потапов, А. Е.  Этногенез и основные черты культуры мордвы [текст] / А. Е. Потапов // Культура и история народов Саратовского Поволжья : Учебное пособие.- Саратов : Издательство «Научная книга», 2005. – с. 31- 34

Составитель: Е. Н. Трифонова