Жанр Young-adult: триггеры, стигматы и перспективы

Жанр Young-adult:  триггеры, стигматы и перспективы

Обзор

Янг лично для меня: веер возможностей 

Что такое Янг и как его писать – сложный вопрос. И более-менее связно ответить на него, вероятно, могут только люди, имеющие релевантный личный опыт. Я рискну, потому что я филолог, писатель и учитель, непосредственно работающий с аудиторией Янга.

Разножанровость Янга

Отсутствие жанровых границ – это его свобода и одно из самых больших преимуществ в охвате читателей. Антиутопия, Психотриллер, Исторический роман, Киберпанк, НФ, Фентези, Детектив, Школьная повесть, Воспитание чувств, Истории взросления, Тревелог, Вампирские саги, Графические книги, Манга, ЛитРПГ, суровый реализм – нет такого привычного жанра, который бы авторы Янга не поставили себе на службу. Особенно интересны мультижанровые конструкты, потому что дают более плотное вовлечение читателя в текст. Дэн Симмонс «Лето ночи» или Бром «Похититель детей»

ЦА Янга

Огромная ниша книжного рынка. Янг – это??? истории взросления героев, которые учатся самостоятельно мыслить, защищать личные границы, принимать правильные для себя решения и находить место в жизни. Часто затрагивает темные и табуированные темы, потому что умные молодые с их максимализмом не хотят полуправды и фрагментарности в картине мира. Сюжет в самом общем смысле обычно повторяет Путешествие героя* или Мальчик, который выжил* и обычно очень разогнан так, что событиям тесно, и в то же время каждое событие часто представляет собой отдельную новеллу, которую можно прочитать в метро или на скучной лекции и потом поразмыслить в паузе между актами чтения. Такой подход диктует алгоритм чтения в современном городе: время ускоряется, текст – тоже.  Автор создает иллюзию, что ведет диалог с читателем на равных, без морализаторства и нравоучений, через искренний нарратив; как правило в текстах сюжет важнее, чем язык, но к этому спорному моменту конъюнктурных упрощений мы еще вернемся. В целом Янг работает на правиле «Чтение как стратегия жизни» и в лучших образцах ориентирован на городскую образованную молодежь, на креативный класс в периоде становления.

История: термин впервые Сара Триммер в 1802 (ЦА 14-20)

Канонический янг 19 века: Пятнадцатилетний капитан и Таинственный остров, Джен Эйр и Оливер Твист

20 век: «Над пропастью во ржи» Сэлинджер, «Убить пересмешника» Харпер Ли, «Повелитель мух» Голдинга и, конечно, знаковый 1997 – Гарри Поттер (две обложки, для детей и для взрослых)

Начало 21 века – «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски, «В поисках Аляски» Джона Грина, «13 причин почему» Джей Эшер, «Дом странных детей» Ренсома Риггза и «Дом в котором» Мариам Петросян у нас; из последнего супер – «Глиняный мост» Маркус Зусак.

Круг читателей начинает расширяться: от 12 до 60+, а то и старше. Какие проблемы решает каждая возрастная аудитория, читая янг? Какие триггеры запускает жанр, ориентированный на читателя, переживающего фазовый переход между этапами жизни, когда сознание максимально открыто впечатлениям? Конечно, это далеко не только чтение для удовольствия(когда рутинно читают мыльные книжки только одного жанра, например, про попаданок или про Южную Корею), не только получение сведений (ну-ка, как тут у вас все устроено) или побег от реальности (никто меня не любит, уйду кататься на драконах). Главное то же, что и в Большой Литературе: расширение случайного конкретного опыта, который лично нам дает жизнь, способы умственного и буквального выживания, прокачка навыков эмпатии и уменьшение страха перед действительностью. Еще надо иметь ввиду, что читатель в силу возраста непрерывно эволюционирует: начинать книгу может ребенок, а заканчивать – молодой человек, и он не должен быть разочарован финалом.

Каков же запрос на Янг у разных возрастов?

Возможно, для подростков Янг – это легкий способ косвенно задуматься над важными вещами,  еще психотерапия (если герой справился, то и я справлюсь), поддержка (ты не один такой), поиск мотивации (спасти жизнь можно разными способами (ЖС и ЗМ) ) Чтение часто восполняет тот дефицит эмпатии, который их окружает, когда им кажется, что все вокруг обесценивают их переживания. Часто авторы банально эксплуатируют психологию подросткового бунта, отправляя героя в разного рода схватки с «испорченным» миром взрослых, как в «Дивергенте», и да, имеют право, но книги, отражающие социализацию, встраивание в общество, сделаны умнее и тоньше, как например, «Тайная жизнь пчел» Сью Монк Кид. Подростки хотят читать об интересном, чтоб их не поучали и не заигрывали с ними, а локации для них больше как условие действия, главное же – темы (вечные или такие, о которых не с кем поговорить в реальности): предательство, любовь, первый секс, поиск своего места, поиск своей когорты и смысла существования, принятие себя и ответственности, понимание явных и скрытых пружин реальности. Юное поколение прекрасно умеет адекватно оценивать взрослые темы, более того, порой относится к ним куда серьезнее самих взрослых. И если честно, «бытовые» истории о преодолении комплексов, непростом общении с семьей или травле в школе несут для них больше надежды. Читатель может соотнести себя с героями и их опытом, что не получится в воинственных сагах о вымышленных тоталитарных государствах.

Для молодежи – все то же, плюс искушенность в любимых жанрах и поиски чего-то очень крутого; еще для них в силу объективно позднего взросления темы самоопределения и самореализации еще важнее. Больше запрос на натуралистичность, временами на цинизм, на психологизм в стиле взрослой прозы. Эпические истории борьбы юной личности с системой постепенно уступают место спокойным или близким к реальности сеттингам, отношениям с окружающими и самим собой. Когда читатель на рубеже взросления, он имеет право на важные вопросы, особенно в современных условиях, когда мир меняется, нравится это нам или нет. Хорошая книга для молодых – это маркер вовлеченности в некий интеллектуальный процесс, когда благодаря книге индивидуальное сознание автора в осмыслении социума становится общественным: «Павел Джан и другие речные твари» Богдановой, «Патриот» Рубанова и даже «Земля» Елизарова. Прокачка навыков в искусстве жить и твердости самостояния. Сильнее, чем у подростков, напряжение между тем, что понято и тем, что еще надо понять. Осознание, как именно явление устроено внутри и как оно замаскировано снаружи. Сегодняшний тренд — подсвечивание тем, о которых непросто говорить, проблем, в которых страшно признаваться.

Для взрослых Янг далеко не только эскапизм, сладость ностальгии по собственной юности и яркого и свежего восприятия мира. Как при чтении любой другой книги, все дело в подключаемых архивах. Для меня уже и «Отцы и дети» это Янг)) Выше навык выбора. Выше навык осознанного соавторства. Старые истории по-новому. Стиль. Сеттинг. Авторский бекграунд. Читательский опыт. Вкус. Книги Янга, которые читают умные взрослые – такими автор может гордится. Иногда благодаря своей тематической свободе Янг для взрослых – это необычный ракурс, проблематизация и осмысление настоящего, это рецептор боли: если он не орет, то как мы узнаем, что с миром что-то не так? С какими именно трудностями сталкиваются персонажи? Каким будет наихудшее развитие событий?

Хорошая книга Янг должна срабатывать со всеми поколениями. И она срабатывает. А плохая – нет. Так что

 поговорим о стигматах Янга

тем более опасных, что молодому читателю не просто хочется встать на место героя книги – подросток прямо и непосредственно отождествляет себя с ним. Приятно слышать, когда читатель говорит: «Откуда вы это все узнали, это же про меня», но тем подлее запутывать такого читателя и морочить ему голову.

1. Собственно стигматизированные темы, от банальных до злободневных, и паразитирование на них.
2. Нечестность и эксплуатация стереотипов и комплексов.
3. Коммерческий запрос любого читателя, в особенности девушек и женщин с дефицитом серотонина и навыков осознанного чтения дает огромное количество откровенно «тупых» книг. Спрос есть на все. Люди покупают и будут покупать книжки своего уровня, и простодушные родители говорят: «да какое счастье, что она вообще читает», но опасность того, что мусорная книжка для детишек, которые воображают себя взрослыми, особенно про «разбитое юное сердце», попадет в руки неискушенного и уязвимого читателя в том, что либо не поймет, зачем вообще читать, если книжки такая мура, либо примет низкий уровень за норму. И тогда читательская эволюция замедлится. «Каждому – свое» это социальная стигматизация.
4. Спрос на все, значит, «Числом поболее, ценою подешевле»: плохие и очень плохие переводы. Подделки под иностранные образцы, включая имя на обложке. Низкая литературная подготовка авторов.
5. Вторичность, подражательство, незнание мейнстрима. Низкая компетентность, графомань, ограниченный жизненный и читательский опыт авторов. Убийственная самоуверенность. Субъективные опции автора бывают очень далеки от его объективных умений. Нежелание конкурировать с образцами хорошей прозы. Нишевость мышления.
6. Низкая проработка внелитературного материала, надоевший всем и безопасный для невежественного автора сеттинг, бытописательство, незнание психологии, непонимание кодов аудитории.
7. Стиль «бег зомби в мешках», ориентированный на неискушенного читателя. А у читателей память хорошая, и убогие периоды остаются с ним надолго, заставляя отфильтровывать по образцу – сложное становится непонятным.
8. Эскапизм: это вечный шаманский обман и манипуляция на комплексе неполноценности – позволять читателю думать, что реальность – слишком плохой и жестокий мир, а в другом у него все будет хорошо и там его «справедливо» оценят.
9. Слабый, инфантильный герой, который ничего не решает, и Парадигма неудачника со сказкой «терпи и воздастся», одноногие собачки* и нытье. Низкая точка отсчета на арке героя – про ничтожеств читать не интересно.
10.  Миф  Маугли – паразитирование на иллюзии, что Маугли могут выжить. Нет.
11. Патологический автофикшн; связанное с ним самолюбование (всегда чувствуется, когда человек говорит о мире, а когда только о себе), производные из этого: банальность, бытописательство, эгоизм, ресентимент. Игра в этику, крысиные бега, тогда как настоящая этика – удел сильных.
12. Примитивные рамочные конструкты*, в которые читатель может поместить свою скучную жизнь, и она вдруг покажется красивой, а убогость чувств, мыслей и этики – нормой.
13.  Окситоциновая романтика и тестостероновые авантюры.
14.  Желаемое за действительное: придумать свое объяснение проще, чем разглядеть и осознать правду. Мистика, богоискательство и прочие «сады других возможностей».

Если мы принимаем во внимание все эти опасности и стремимся от них уйти выше, то нам нужно по возможности определить, что такое высококачественный Янг и каковы реперные точки нашего восхождения.

Векторы развития авторского скилла

ИТАК, по моему мнению, Янг – тренд сохранения книжной культуры, потому что ориентирован в первую очередь на городскую образованную молодежь, на будущий креативный класс. Для них стыдно писать плохо. Значит, писать надо так, чтоб нельзя было оторваться, писать о многом, писать компетентно во всех смыслах. Читатель должен почувствовать себя богаче и умнее после прочтения книги. Особенно тот, для которого чтение – стратегия жизни.

Как? Что я, как автор, учитываю, придумав интересную историю и собираясь изложить ее в не менее интересной форме?

1. Лингвоответственность
2. Чувство свободы в материале. Иванов «Золото бунта»  
3. Этика – норма сильных. Идеалы обретают не по книжкам, но Янг в состоянии сформировать систему отсчета. Воспитывает не литература, а личный опыт, но литература помогает его осознать и проанализировать. Бром «Вырывашка»
4. Осознанность, рефлексия и все такое, «…дойти до самой сути»* Критическое мышление и нужные вопросы в нужное время.
5. Формирование адекватности восприятия мира и концептосферы для тех, кому это важно.
6. Каждый сам кузнец своего счастья, или Выживание героя в условиях дистопии. Как открыть «новый мир» в настоящем.
7. Инокультурные включения и реминисценции общечеловеческого культурного слоя. Любой Хоттабыч помогает взглянуть на себя со стороны.
8. Путешествие героя* – пространство жизни разнонаправленно и требует самоопределения, подчинения  нравственной норме. Пережив испытания в другом мире ( а сложные обстоятельства и есть другой мир) возвращается не герой, а человек, понявший несовершенство реальности. Главное для Янга – о чем бы мы ни читаем – признание реальности как она есть, необходимость ценностно определиться в жизни, принять ее как свой случившийся на самом деле мир, в котором только и может осуществиться человек.
9. Фазовые переходы в жизни и в обществе, самоопределение, включенность в реальный мир, объяснение его читателем через героя. Герой может защищать не то, что есть, а то, что еще только будет.
10.  Поступательное движение героя, развитие. Чувство спокойствия, сознательности, свободы.

Заключение

Янг в лучших образцах – этическая ценность самоидентичности молодого читателя, понимание  общей культурной базы разных поколений. Обретение собственного персонального мифа для читателя: как научиться жить. Персональное самоопределение в границах существования. Право на идеалы будущего.