ВТОРАЯ ЖИЗНЬ МАРИИ ИВАНОВНЫ

ВТОРАЯ ЖИЗНЬ МАРИИ  ИВАНОВНЫ

В наше время происходит столько неожиданного, иной раз просто не уследишь. Но то, что было недавно в нашем селе, можно отнести к разряду  разве что исключительных.

Дело было вот как.

Сорок лет (с 1952 по 1992 г.) проработала в нашей Кищинской СШ №2 учительница русского языка Попова Мария Ивановна. А какая была учительница?! До сих пор, спустя уже 16 лет, осталось то хорошее, доброе, нужное, посеянное этим замечательным педагогом, и оно отзывается эхом не только у нас, да и по всему Дахадаевскому району. Таблицы, стенды, лозунги, методические плакаты, одним словом, наглядность, без которой почти не обходится ни один учитель русского языка, сделанная руками Поповой Марии, словно реликвия сохраняется в нашей школе.

В 1992 году учительница уехала в родное село Шестаково Воронежской области. Разумеется, причин было предостаточно. В 1991 году скоропостижно умер ее муж Меджид Булатович, директор школы. Без конца шли письма-уговоры одинокой старой матери, желавшей разделить с дочерью свои последние дни. Перемена власти, отсутствие своих детей (природа обделила учительницу этой радости)… И все-таки основной причиной, на наш взгляд,  было то, что внутренний голос звал ее к родным просторам Шестаково, где прошли беззаботные годы детства. Правда, долгое время многие не могли согласиться с отъездом учительницы: ведь никто в нашем селе и мысли не мог допустить, что у Марии Ивановны может быть где-то еще своя родина. Все так привыкли к ней и с любовью называли: «Наша Мария».

Первые годы между педколлективом и Марией Ивановной была оживленная переписка. Затем по неизвестным причинам (позже выяснилось, что она, похоронив мать, перебралась к брату в город Павловск) связь оборвалась. Очевидно наши письма, адресованные в Шестаково, не находили адресата. Время, как известно, неумолимо предает забвению многое в жизни. И об учительнице в суматохе будней стали вспоминать не так часто, как прежде. А в  одно время по селу черным вороном пронеслась недобрая весть: мол, М. Ивановны больше нет на этом свете.

«Что ж, ничто не вечно на земле», - рассудили и успокоились.

Прошло 16 лет.

И вот прошлым летом семья нашего земляка Ахмедова Лиматуллы по воле случая оказалась в городе Павловске. Оказывается, там проходил срочную службу их сын Джалалудин, и родителям захотелось повидаться с ним,  поговорить с друзьями, с командирами. В честь приезда родителям разрешили пару деньков провести с сыном.

Они походили по незнакомому городу, повидали памятные места, заглянули в магазины, а под конец решили сходить на городской рынок.

Не успели сделать и несколько шагов, как услышали позади родную даргинскую речь:

- Зулайха! Т1ашбизи! Х1у чинари?

Обернулись. Глазам своим не верят: с двумя полными сумками продуктов за ними идет учительница Мария Ивановна.

О, боже!

- Сперва я испугалась, - рассказывает Зулайха, мать Джалалудина. – Как же так, вроде наши сельчане успели похоронить учительницу. А она, живая и здоровая, стояла перед нами. Пока мы были в оцепенении, она подошла к нам, опустила сумки на землю и обняла. А по дряблым щекам ее потекли горячие слезы.

Тут же М. Ивановна снова заговорила,  теперь уже на своем русском:

- Не могу поверить! Вы ли? Мои дорогие, родные! Сколько лет прошло, боже упаси! Как часто я вас вспоминала? И вас, и всех кищинцев, близких моему сердцу людей. О, господи!..

Учительница все говорила и говорила, почти не давала нам вставить слово. Вскоре наше удивление на лице сменилось безмерной радостью. И разве же такая встреча могла продолжаться на рынке? Спустя час мы уже сидели в маленькой, но уютной квартирке нашей учительницы и вели тихую беседу. Познакомились с ее племянницей Татьяной, которая жила вместе с ней, пили чай с вишневым вареньем, рассматривали старые потертые семейные альбомы.

- Милые мои, рассказывайте. Я хочу узнать о многом. Мне интересно каждое ваше слово. Как там Айнилав, Рабадангаджи, Хала Рабадан, Ражабла Ахмед, Бахмудла Магомед, Яхъяла Патимат, Аку Хадижат?.. Обрабатыают ли сельчане земли как прежде? Каковы условия жизни? Что радует кищинцев, что их  огорчает? Если бы вы знали, как мне было нелегко уезжать. Мне и теперь снятся далекие горы, буйные реки, добрые и заботливые люди… Все это осталось у меня в сердце. В минуты тоски и отчаяния я очень жалею, что уехала, что не осталась рядом с родными людьми. А ведь могла… Могла бы забрать мать с собой и возвратиться. Видно, так было на роду у меня написано.

Вспоминаю, с какой тревогой на душе я приехала в горы в пятидесятые годы. Учительница-практикантка. Думала, отработаю свои положенные два года, и никто не удержит меня на чужбине. Согласитесь, для молодой девушки многое было чуждо тогда: и люди, и язык, и нравы, и даже природа. Но я нашла в людях тепло, заботу, любовь. Будто обрела хорошую новую семью. Так и осталась…

Многие вопросы нашей учительницы часто оставались без ответов. Не хотелось огорчать ее: ведь многие из тех, кого она называла, теперь нет в живых. Не желали вновь омрачать счастливое лицо Марии Ивановны.

Мы поблагодарили семью Ахмедовых за добрую весть о нашей учительнице. Теперь у нас есть и адрес, и телефонные номера М. Ивановны. Впереди – звонки, разговоры, пожелания. Всем не терпится услышать тот мягкий и чудный голос русской женщины-учительницы, отдавшей свои лучшие годы нашим детям.

У нас есть поверье. Когда вдруг село облетает весть о смерти кого-либо, но потом это оказывается неправдой, говорят, всевышний дарит ему вторую жизнь.

Дорогая наша Мария Ивановна!

Вы обрели новую жизнь на этой земле. Кищинцы помнят Вас и любят. Приезжайте. Мы ждем вас и будем встречать всем селом.