ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОМПОЗИЦИЯ

«Паломничество в художественный мир

поэмы А.С.Пушкина «Медный всадник»

Участники:

участники общества «Книголюбы»

МОУ «Гимназия № 4»

города Саратова

Руководители:

учитель русского языка и литературы МОУ «Гимназия № 4»

 Петрова Ирина Николаевна,

библиотекарь МОУ «Гимназия № 4»

Боева Людмила Юрьевна

Саратов – 2011

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ

ВТОРОЙ ЧТЕЦ

ТРЕТИЙ ЧТЕЦ

ВСТУПЛЕНИЕ

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Благословен и день и час,

Когда с теплом родного крова

Впервые к каждому из нас

Приходит пушкинское слово.

Непостижимо светел миг

Волшебного прикосновенья!

Он незаметен, но велик

Могучей силой притяженья.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Пушкин и Петербург. Они неразделимы в той же мере, что Пушкин и Россия. Александр Иванович Герцен отмечал, что «Пушкин – до глубины души русский – русский петербургского периода».

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

 Едва ли есть на земле другой город, который был бы столь же вдохновенно воспет, как Петербург Пушкиным. По мнению литературоведа Людмилы Ивановны Кузьминой, «Пушкин одухотворил его, украсил своим гением и стал автором того высоко художественного понятия, которое мы называем ПЕТЕРБУРГ».

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

 Петербург дал Пушкину тему и художественные краски для создания наиболее совершенного из его произведений – поэмы «Медный всадник», которую он сам назвал «петербургской повестью».

             Петербург в ней – место действия, основная тема, объект эстетического восхищения. Непревзойденный в своем совершенстве, вот уже полтора столетия звучит пушкинский вдохновенный гимн городу.

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

…юный град,

Полнощных стран краса и диво,

Из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво…

По оживленным берегам

Громады стройные теснятся

Дворцов и башен; корабли

Толпой со всех концов земли

К богатым пристаням стремятся;

В гранит оделася Нева;

Мосты повисли над водами;

Темно-зелеными садами

Ее покрылись острова,

И перед младшею столицей

Померкла старая Москва,

Как перед новою царицей

Порфироносная вдова.

ТРЕТИЙ ЧТЕЦ:

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный,

Твоих задумчивых ночей

Прозрачный сумрак, блеск безлунный…

И ясны спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Адмиралтейская игла,

И, не пуская тьму ночную

На золотые небеса,

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Критик Александр Николаевич Архангельский считает, что «каждый из героев «Медного всадника» связан с пафосной доминантой, с «голосом» и даже со стилем одного из лирических жанров той поры». Так, Петр 1 – с восторженной одой, Евгений – с мещанской идиллией, Александр 1 – с исторической элегией.

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Что же в действиях каждого из героев пробуждает спящую в недрах природного и духовного космоса стихию? Почему разрушение – единственное, что связывает их между собой?

            По мнению Архангельского, стихия – некая мифологема, которая оборачивается то стихией исторического бытия, то природной стихией, то стихийностью самой человеческой жизни. Создается впечатление, что герои повести смотрят друг на друга сквозь пелену стихий.

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Ужасный день!

Нева всю ночь

Рвалася к морю против бури,

Не одолев их буйной дури…

И спорить стало ей невмочь…

Поутру над ее брегами

Теснился кучами народ,

Любуясь брызгами, горами

И пеной разъяренных вод.

Но силой ветров от залива

Перегражденная Нева

Обратно шла, гневна, бурлива,

И затопляла острова,

Погода пуще свирепела,

Нева вздувалась и ревела,

Котлом клокоча и клубясь,

И вдруг, как зверь остервенясь,

На город кинулась…

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

Осада! приступ! Злые волны,

Как воры, лезут в окна. Челны

С разбега стекла бьют кормой.

Лотки под мокрой пеленой.

Обломки хижин, бревны, кровли,

Товар запасливой торговли,

Пожитки бледной нищеты,

Грозой снесенные мосты,

Гроба с размытого кладбища

Плывут по улицам!

Народ

Зрит Божий гнев и казни ждет.

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

По мнению Дмитрия Сергеевича Мережковского, «воля героя и восстание первобытной стихии в природе – наводнение, бушующее у подножия Медного Всадника; воля героя и такое же восстание первобытной стихии в сердце человеческом – вот смысл поэмы».

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

«Побежденная стихия» пытается сокрушить свои гранитные оковы и идет приступом на «стройные громады дворцов и башен». Ужасная картина наводнения создается яркими художественными средствами. Так, поражает развернутое, переходящее через две строфы, очень наглядное и точное сравнение наводнения с шайкой воров и разбойников, осложненное эпитетами и метафорами: «злые волны лезут в окна». Подобное описание наводнения, как полагает литературовед Л.В.Пумпянский, сближает поэму с горацианской одой о потопе и «Метаморфозами» Овидия.

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

 По мнению Валерия Яковлевича Брюсова, «мятеж стихий вызывает другой мятеж: человеческой души». Жанровый пульс поэмы лихорадочно учащается.

ТРЕТИЙ ЧТЕЦ:

Что ж это?..

Он остановился.

Пошел назад и воротился.

Глядит…идет…еще глядит...

Остановился, и вокруг

Тихонько стал водить очами

С боязнью дикой на лице.

Он очутился под столбами

Большого дома. На крыльце

С подъятой лапой, как живые,

Стояли львы сторожевые,

И прямо в темной вышине

Над огражденною скалою

Кумир с простертою рукою

Сидел на бронзовом коне.

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Евгений вздрогнул. Прояснились

В нем страшно мысли. Он узнал

И место, где потоп играл,

Где волны хищные толпились,

Бунтуя злобно вкруг него,

И львов, и площадь, и того,

Кто неподвижно возвышался

Во мраке медною главой,

Того, чьей волей роковой

Под морем город основался…

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

А в сем коне какой огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

 Поэт ни слова не говорит о состоянии Евгения, нет и явного описания его мыслей. Многоточия в строфе подчеркивают прерывистый ритм. Обращает внимание обилие глаголов: ОСТАНОВИЛСЯ, ПОШЕЛ НАЗАД, ВОРОТИЛСЯ, ГЛЯДИТ. Беспокойство, тревога, душевный надлом – все здесь.

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Геннадий Красухин отмечает, что поэме присуща особая звукопись: по его мнению, мажорное одическое вступление переходит в трагическую минорную часть.

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

…Он мрачен стал

Пред горделивым истуканом

И, зубы стиснув, пальцы сжав,

Как обуянный силой черной,

«Добро, строитель чудотворный! –

Шепнул он, злобно задрожав, -

Ужо тебе!..» И вдруг стремглав

Бежать пустился. Показалось

Ему, что грозного царя,

Мгновенно гневом возгоря,

Лицо тихонько обращалось…

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

 Обратите внимание на силу внушения, которой обладают пушкинские строки! Мы воочию видим этого всадника; благодаря звукописи, аллитерации (повторении согласных  Г, Р, К, Т)  слышим гулкий отзвук копыт бронзового коня кумира, скачущего по каменному городу.

ТРЕТИЙ ЧТЕЦ:

И он по площади пустой

Бежит и слышит за собой –

Как будто грома грохотанье –

Тяжелозвонкое скаканье

По потрясенной мостовой.

И, озарен луною бледной,

Простерши руку в вышине,

За ним несется Всадник Медный

На звонко скачущем коне;

И во всю ночь безумец бедный

Куда стопы не обращал,

За ним повсюду Всадник Медный

С тяжелым топотом скакал.

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Критик Александр Васильевич Дружинин писал: «Медный всадник» есть вещь общедоступная. Он изобилует совершенствами всех родов, начиная от своего величавого начала до последней неслыханно грандиозной сцены: когда гигант на бронзовом коне скачет за несчастным юношей, потрясая мостовую копытами металлической лошади, и в бледном сиянии луны простирает вперед свою грозную руку! Смелость, с которою поэт сливает историю своего героя с торжественнейшими эпохами народной истории, беспредельна, изумительна…, между тем как общая идея всего произведения по величию своему принадлежит к тем идеям, какие родятся только в фантазиях поэтов, подобных Данту, Шекспиру, Мильтону!».

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Благословен и день и час,

Когда с теплом родного крова

Впервые к каждому из нас

Приходит пушкинское слово.

Непостижимо светел миг

Волшебного прикосновенья!

Он незаметен, но велик

Могучей силой притяженья.

ЛИТЕРАТУРНО- ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОМПОЗИЦИЯ,

ПОСВЯЩЕННАЯ ТВОРЧЕСТВУ Н.М.РУБЦОВА        

«МИР, ОТРАЖЕННЫЙ В ДУШЕ…»

Творческая работа

учителя русского языка и литературы

МОУ «Гимназия № 4»

Волжского района

города Саратова

Петровой Ирины Николаевны

библиотекаря

МОУ «Гимназия № 4»

Волжского района

города Саратова

Боевой Людмилы Юрьевны

Саратов – 2010       

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОМПОЗИЦИЯ,

ПОСВЯЩЕННАЯ ТВОРЧЕСТВУ Н.М.РУБЦОВА

«МИР, ОТРАЖЕННЫЙ В ДУШЕ…»

                                        Он поэт истинный, с редким лирическим даром,

умеющий простыми и точными словами говорить

о живых связях души и родины.

С.Куняев

                                           Перед всем

Старинным белым светом

Я клянусь:

Душа моя чиста.

                                        Н.Рубцов

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ

ПОЭТ

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ

ВТОРОЙ ЧТЕЦ

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

По мнению Н.В.Гоголя, «долг писателя – не одно доставление приятного занятия уму и вкусу. Строго взыщется с него, если от сочинений его не распространится какая-нибудь польза душе и не останется от него ничего в поучение людям».  

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Когда заря, светясь по сосняку,

Горит, горит, и лес уже не дремлет,

И тени сосен падают в реку,

И свет бежит на улицы деревни,

Когда, смеясь, на дворике глухом

Встречают солнце взрослые и дети, -

Воспрянув духом, выбегу на холм

И все увижу в самом лучшем свете.

Деревья, избы, лошадь на мосту,

Цветущий луг – везде о них тоскую.

И, разлюбив вот эту красоту,

Я не создам, наверное, другую…

ПОЭТ:

Темы любви, смерти, радости, страдания - темы старые и очень старые, но я абсолютно за них и более всего за них! Потому я полностью за них, что это темы не просто старые, а это темы вечные, неумирающие.

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

Когда душе моей

Сойдет успокоенье

С высоких, после гроз,

Немеркнущих небес,

Когда душе моей

Внушая поклоненье,

Идут стада дремать

Под ивовый навес,

Когда душе моей

Земная веет святость

И полная река

Несет небесный свет, -

Мне грустно оттого,

Что знаю эту радость

Лишь только я один:

Друзей со мною нет…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

В архиве Литинститута хранится едва ли не первый отклик на поэзию Рубцова. Опытный преподаватель Николай Сидоренко, у которого Рубцов учился в 1962-1964 годах, писал о нем в характеристике: «Стихи его наполнены, в них свет и тени, радость и горечь… Н.Рубцов  - поэт по самой своей сути».

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Главное в поэзии Рубцова – тема душевного беспокойства. «Все темы души – это вечные темы, - писал Рубцов в отзыве на стихи начинающего поэта, - и они никогда не стареют, вечно свежи и общеинтересны».

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

До конца

До тихого креста

Пусть душа

Останется чиста!

Перед этой

Желтой, захолустной

Стороной березовой

Моей,

Перед жнивой

Пасмурной и грустной

В дни осенних

Горестных дождей,

Перед этим

Строгим сельсоветом,

Перед всем

Старинным белым светом

Я клянусь:

Душа моя чиста.

Пусть она

Останется чиста

До конца,  

До смертного креста!

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Вадим Кожинов в книге «Страницы современной лирики» отмечал, что Рубцов углубленно вглядывался в духовную жизнь личности и народа и воплотил ее внутренний смысл и ценность в поэтическом слове.

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Рубцов понимал, что поэт должен уметь слушать не только собственную душу, но и душу народа. Поэты, как писал Рубцов, - «носители и выразители поэзии, существующей в самой жизни, - в чувствах, в мыслях, настроениях людей, в картинах быта и природы».

ПОЭТ:

Поэзия идет от сердца, от души, только от них, а не от ума (умных людей много, а вот поэтов очень мало!). Душа, сердце – вот что должно выбирать темы для стихов, а не голова.

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

В святой обители природы,

В тени разросшихся берез

Струятся омутные воды

И раздается скрип колес.

Прощальной дымкою повиты

Старушки избы над рекой.

Незабываемые виды!

Незабываемый покой!..

Усни, могучее сознанье!

Но слишком явственно во мне

Вдруг отзовется увяданье

Цветов, белеющих во мгле.

И неизвестная могила

Под небеса уносит ум,

А там – полночные светила

Наводят много-много дум…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Тема души, вечная, неисчерпаемая, исполненная с предельной искренностью звучит в лирике, посвященной русской природе, родине.

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Уединившись за оконцем,

Я с головой ушел в труды!

В окно закатывалось солнце,

И влагой веяли пруды…

Как жизнь полна! Иду в рубашке,

А ветер дышит все живей,

Журчит вода, цветут ромашки,

На них ложится тень ветвей.

И так легки былые годы,

Как будто лебеди вдали

На наши пастбища и воды

Летят со всех сторон земли!..

И снова в чистое оконце

Покоить скромные труды

Ко мне закатывалось солнце,

И влагой веяли пруды…

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Критик Оботуров в статье «Дань за радость неземную», представленной в книге «Н.Рубцов. Избранная лирика», отмечал: «для поэта…стало исходным чувство Родины, и зазвучало оно уже в своеобразии русского пейзажа, в котором поэт выразился глубоко и полно. Решая самые разные, самые несхожие темы, поэт признается в любви к Родине, но, заметим, никогда не декларирует. Н.Рубцов не пишет специально о своих патриотических чувствах, ведь для него это – какая-то… необъяснимая связь с родной землей».

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Рубцов много ездил и повидал, но ближе и родней северной природы ничего не нашел.

ПОЭТ:

Пишу Вам из села Никольского. Это в старинном Тотемском районе Вологодской области. Вы, наверное, бывали и здесь, в этих красивых и грустных местах? Здесь великолепные холмы по обе стороны неширокой реки Толшмы, деревни на холмах, леса, небеса. У реки, вернее, над рекой, сразу у въезда в Николу (так здесь коротко называют село), под березами – разрушенная церковь. Тоже великолепная развалина! В этой местности когда-то я закончил семь классов (здесь для души моей родина), здесь мне нравится…

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи…

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?

Сам я найти не могу. –

Тихо ответили жители:

- Это на том берегу.

Тихо ответили жители,

Тихо проехал обоз.

Купол церковной обители

Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,

Сено гребут в сеновал:

Между речными изгибами

Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина

Там, где купаться любил…

Тихая моя родина,

Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,

Тот же зеленый простор.

Словно ворона веселая,

Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..

Время придет уезжать –

Речка за мною туманная

Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Родина для Рубцова –  идеал святости, неизменный, нравственный. Одним из значимых символов родины в лирике Рубцова является береза. В стихотворении «Березы» родина, Русь, береза, душа человека неделимы, слиты воедино.

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Я люблю, когда шумят березы,

Когда листья падают с берез.

Слушаю – и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,

Отзовется в сердце и в крови.

Станет как-то радостно и больно,

Будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза,

Словно дунет ветер хмурых дней.

Ведь шумит такая же береза

Над могилой матери моей.

На войне отца убила пуля,

А у нас в деревне у оград

С ветром и с дождем шумел, как улей,

Вот такой же поздний листопад…

Русь моя, люблю твои березы!

С первых лет я с ними жил и рос.

Потому и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Поэзия Рубцова настраивает человека на доброе и участливое отношение к людям. Без назидания зовет она к сострадательности и совестливости.

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Нравственное кредо Николая Рубцова, определяющее характер отношений с людьми, отчетливее всего выражено в стихотворении «Русский огонек».

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

За все добро расплатимся добром,

За всю любовь расплатимся любовью…

Спасибо, скромный русский огонек,

За то, что ты в предчувствии тревожном

Горишь для тех, кто в поле бездорожном

От всех друзей отчаянно далек,

За то, что, с доброй верою дружа,

Среди тревог великих и разбоя,

Горишь, горишь, как добрая душа,

Горишь во мгле – и нет тебе покоя…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Литературовед Роберт Винонен вспоминал, как на студенческой вечеринке читали стихи по кругу: «Кому-то было тесно во Вселенной, он задевал волосами звезды, у другого играли ассонансные рифмы «интересно-интеллекта»… Настал черед поэта-первокурсника, паренька из Вологды. И Н.Рубцов прочитал «В горнице моей светло…». У поэта крестьянская горница становилась при свете ночной звезды подлинной Вселенной».

ПОЭТ:

Поэзия не от нас зависит, а мы зависим от нее. Не будь у человека старинных настроений, не будет у него в стихах и старинных слов, вернее, старинных поэтических форм. Главное, чтоб за любыми формами стояло подлинное настроение, переживание, которое, собственно, и создает, независимо от нас, форму. А значит, еще главное – богатство переживаний, настроений, дабы не было бедности, застоя интонаций, форм…

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…

Красные цветы мои

В садике завяли все.

Лодка на речной мели

Скоро догниет совсем.

Дремлет на стене моей

Ивы кружевная тень.

Завтра у меня под ней

Будет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,

Думать о своей судьбе,

Буду до ночной звезды

Лодку мастерить себе…

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Валентина Телегина в стихотворении, посвященном Н.Рубцову, писала:

И поешь ты у темных околиц,

У задымленных снегом крылец –

Самый чистый ее колоколец,

Самый русский ее бубенец.

Действительно, стихи Рубцова душевно распевны: говорит ли поэт в них о горнице, о крае лесов, о березах, об улетевших листьях…

ПОЭТ:

Здесь за полтора месяца написал около сорока стихотворений. В основном о природе… Писал по-другому, как мне кажется. Предпочитал использовать слова только духовного, эмоционально-образного содержания, которые звучали до нас сотни лет и столько же будут жить после нас.

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

У сгнившей лесной избушки,

Меж белых стволов бродя,

Люблю собирать волнушки

На склоне осеннего дня.

Летят журавли высоко

Под куполом светлых небес,

И лодка, шурша осокой,

Плывет по каналу в лес.

И холодно так, и чисто,

И светлый канал волнист,

И с дерева с легким свистом

Слетает прохладный лист,

И словно душа простая

Проносится в мире чудес,

Как птиц одинокая стая

Под куполом светлых небес…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

Критик Ю.Селезнев отмечал: «Стихи Рубцова сами просятся на музыку, скорее музыка просится из его стихов: их не нужно перекладывать на музыку, ее нужно улавливать в них, слушать ее…».

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес,

И голос женщины прощальный,

И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры

Гонимых снегом журавлей…

Давно душа блуждать устала

В былом любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких –

Попробуй их останови! –

Перекликаясь, плачут скрипки

О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким

Я вижу явственно, до слез,

И желтый плес, и голос близкий,

И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чем…

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чем.

ПЕРВЫЙ ВЕДУЩИЙ:

Литературовед Валентин Караваев в статье «Он жизнь прожил, как песню спел» сетовал, что «томик Рубцова на полке – и сейчас редкость. А он нам сегодня очень нужен. Герой одного шукшинского рассказа жаловался, как мало прожил один великий поэт. Собеседник ему отвечает: «Не много и не мало. Ровно с песню. Спел и ушел».

ВТОРОЙ ЧТЕЦ:

Поэт перед смертью

        сквозь тайные слезы

жалеет совсем не о том,

что скоро завянут надгробные розы

и люди забудут о нем,

что память о нем –

        по желанью живущих –

не выльется в мрамор и медь…

Но горько поэту,

        что в мире цветущем

ему

        после смерти

                не петь…

ВТОРОЙ ВЕДУЩИЙ:

По мнению Глеба Горбовского, «поэзия Николая Рубцова, помимо эмоционального, несет в себе мощный нравственный заряд, иными словами – она, его поэзия, способна не только воспитывать в человеке чувства добрые, но и формировать более сложные духовные начала. Поэзия Рубцова – не «тихая», не камерная, не подходит под определение «деревенской» поэзии. Она просто – поэзия. Поэзия Николая Рубцова. И спасибо ему от нас запоздалое за красоту и пронзительность этой поэзии, спасибо ему за любовь его земную, неопалимую».

ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ:

Звезда полей во мгле заледенелой,

Остановившись, смотрит в полынью.

Уж на часах двенадцать прозвенело,

И сон окутал родину мою…

Звезда полей! В минуты потрясений

Я вспоминал, как тихо за холмом

Она горит над золотом осенним,

Она горит над зимним серебром…

Звезда полей горит, не угасая,

Для всех тревожных жителей земли,

Своим лучом приветливым касаясь

Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,

Она восходит ярче и полней,

И счастлив я, пока на свете белом

Горит, горит звезда моих полей…