Иж -Бубый мәдрәсәсенә 240 ел

О просветителях Иж-Буби медресе

Скачать:


Предварительный просмотр:

Татарские интеллектуалы: исторические портреты: Для учителей и учащихся старших классов/ Сост. Р.М. Мухаметшин.-2-е изд.,перераб. и доп.-Казань:Магариф, 2005.-271 с.

                                                                                                                              Т. Камалов

Джамал Валиди

(1887—1932)

        Джамал Валиди (Валидов Джамалетдин Джамалетдинович) родился 2 октября 1887 года в д. Апастово. Образование получил в знаменитом медресе д. Иж-Буби, там же намеревался продолжить педагогическую работу. Однако после разгрома медресе царскими властями в 1911 году был вынужден перейти на работу в качестве преподавателя в медресе «Хусаиния» (Оренбург). Именно в этот период были опубликованы его основные труды, оставившие заметный след в истории татарской общественной мысли начала ХХ века: «Течение татарской литературы» (1912), «Нация и национальное» (1914), а также многочисленные статьи в периодической печати.

        Валиди известен и как литературный критик, и как языковед, и как историк общественной мысли. Вместе с тем его собственная деятельность и выдвинутая им идейно-политическая концепция позволяют говорить о нем как о самобытном мыслителе начала ХХ века.

        Уже с первых выступлений Дж.Валиди заявил о своей приверженности линии реформаторства и обновления татарской общественной мысли, предшественниками которой были А.Курсави, Ш.Марджани, К.Насыри. Как один из представителей джадидизма, он ратовал за реформу мусульманской школы‚ создание светской системы образования, европеизацию культурной жизни. Отсюда вытекали его раздумья об общественном прогрессе, который должен был также способствовать обновлению татарского общества.

        Взгляды Дж.Валиди были составной частью того идейного процесса, который стал выражением преодоления старых взглядов о татарском обществе только как о мусульманской общине. Из-за отсутствия у татар государственности после падения Казанского ханства в XVI веке, в течение нескольких веков  мусульманская община заменила им практически все  общественно—политические и этнические институты. Все это послужило причиной того, что вплоть до рубежа XIX - ХХ веков национальное самосознание у татар отождествлялось с религиозным. Реформаторское движение, возникшее внутри мусульманской общины в ХIХ веке, по мнению Дж.Валиди, создавало условия для выработки нового национального сознания.

        Общественно-политические изменения, которые произошли в России в ходе революции 1905 года, открыли широкую дорогу для усиливающегося процесса обновления татарского общества. В результате общественно-культурная жизнь приобрела ярко выраженные светские очертания, в условиях относительной политической свободы возникли и идеи о необходимости общетюркского единства. Дж.Валиди оказался одним из первых, кто обратил внимание на нереальность формирования общетюркской общности и неизбежность становления самостоятельной татарской нации.

        Рассматривая теоретические проблемы формирования татарской нации, Дж. Валиди признает все еще значительную роль религии. Более того, он считает, что в жизни таких угнетенных народов, как татары, ее роль возрастает. В то же время он уже отличает собственную природу национального развития, которая имеет специфические черты и опирается не на религиозную основу, а на этнические компоненты. Формирование народов в этническом отношении, по его мнению, проходит через ряд этапов. Его такие простые виды, как род и племя, заменяются народностью‚ а в последующем из нее образуется нация. Дж. Валиди подчеркивает закономерный характер возникновения нации, которую можно задержать в развитии или притеснять, но силой одолеть невозможно. «Нация существует, -  пишет он‚- она есть порождение естественности и истории».

        Среди признаков, обеспечивающих целостность нации, Дж.Валиди называет общность языка, религии, происхождения‚ традиций и отчизны. Конечно, по своей значимости  для функционирования нации эти признаки не равнозначны.  Так, например, для национально-этнической консолидации

общность происхождения не столь значительна, как формирование единого национального языка; религия также не может заменить национальную организацию, отличающуюся сильной политической консолидацией. Поэтому он среди всех признаков нации особо выделяет язык и литературу, имея в виду под последней всю философскую, общественную, научную и художественную мысль народа.

        Революция 1905 года дала некоторые политические свободы, и в этих условиях развернулась дискуссия о национальном языке. Татарская общественность разделилась на две большие  группы, одна из которых придерживалась мнения о необходимости общетюркского литературного языка, другая отрицала целесообразность этой линии, которую вела на своих

страницах газета «Тарджеман» под руководством И.Гаспринского, поддерживая насущность языка тюрки для всех российских мусульман. Эта группа интеллигенции, в числе которых был и Дж.Валиди, выступала за создание печатной продукции на языке, основанном на разговорном наречии

казанских татар.

        Впоследствии споры о языке переросли в идейную дискуссию по национальной проблеме вообще. В частности, всестороннему ее обсуждению немало страниц посвятил журнал «Шура». На его страницах выступил с анализом различных мнений по этому поводу и Дж.Валиди. «Если                           Р.Фахретдин и Ф.Карими защищают течение тюркизма, то редактор газеты «Йолдыз» А.Максуди признает самостоятельность татарского языка, но не склонен к употреблению этнонима «татары»‚— разъясняет он. Дж.Валиди делает упор на то, что нельзя противопоставлять новое татарское самосознание тюркизму, поскольку наш народ формировался в общетюркской семье. Этническое развитие приводит к тому, что среди этой общности происходит образование наций, родственных в своей основе, но различающихся по многим образующим их признакам. «Сегодня мы все больше обособляемся от османских турков, узбеков и, следуя воле собственной действительности, языка и отчизны, формируемся в единую нацию»‚— заключает мыслитель. Таким образом, великая мечта                            И.Гаспринского об объединении всех тюрков  в единый этнос должна была сойти с авансцены истории и подчиниться велению  времени. И этот процесс являлся не каким-то  случайным, зависящим от желания и воли отдельных людей, а становился неизбежностью, порожденной общественно- историческими законами.

        В начале ХХ века усилилась национальная консолидация татар, но процесс этнического объединения носил противоречивый характер, и, как следствие этого, национальное самосознание было сильно размытым.

        «Мы казахов  считаем киргизами, а они нас называют ногайцами;  башкиры представляют нас, казанских татар,  мишарами, мы же в большинстве случаев считаем тюрков  Мензелинского  и Белебейского уездов (б.Уфимской губернии)  башкирами, хотя они не признают себя таковыми, указывая в качестве коих на жителей  Челябинской губернии», - пишет Дж.Валиди. Такая неоднозначная ситуация требует отрицания субъективистского похода к национальной проблеме и нахождения объективно – исторических критериев отнесения тех или иных этнических групп к определённой общности. Они-то и определяют, независимо от желания людей, интегрированность в ту или иную  национальную структуру. Так, например, Дж.Валиди считает, что в татарскую нацию включаются не только казанские татары, но и мишары и башкиры. Множество общих традиций, религиозное единство и единая для всех литература сплачивает эти этнические группы в одну нацию, объединяя их в исконно проживаемой  отчизне – Идель-Урал. Если даже некоторые представители из них не пожелают называть себя татарами, закономерное развитие национальной консолидации окажется сильнее предубеждений, утверждает он.

        Дж.Валиди серьезно задумывается над тем, как защищать нацию и способствовать ее прогрессу. Самым сильным инструментом защиты нации от ассимиляции, по его мнению, является полноценное развитие культуры. Но культура, являясь средством спасения нации, не может быть механически привнесена и тем более заимствована у других народов. Опираясь на исторически достигнутый уровень развития народа,  на его самосознание и традиции, она должна нести в себе национальную особенность. При этом Дж. Валиди предостерегал от самоизоляции и отчуждения от мировых достижений культуры, которые имеют общечеловеческое значение. Он, признав положительную роль исламских и общетюркских традиций среди татар, вместе с тем  объективно оценил тенденции развития нации, будущее которой видел в тесной интеграции с европейским, западным миром. Еще в работе  «Течение татарской литературы»  ученый показал тесную связь процесса освобождения татарской духовной жизни от религиозной схоластики и включения в мир науки и литературы с европеизацией общественно-культурной жизни. Позднее, в 1916 году, в обширной статье «От Востока к Западу», опубликованной в журнале «Ан», он доказал неуклонное движение татарского общества к сотрудничеству с западной цивилизацией.

        Усвоение социокультурного опыта Запада Дж.Валиди, в первую очередь, связывал с материальной необходимостью. Но в то же время развитие хозяйства, техники, науки подготавливают почву для интенсивного обмена с западными народами, что является условием для духовного культурного сближения с ними. Таким образом, сама историческая эпоха начала  ХХ века доказывает необходимость западной  ориентации татарской нации, которая втягивает ее в новую социально-культурную общность.

        Октябрьские события 1917 года не оставляют для Дж.Валиди возможности для совершенствования своей национальной концепции. Его работа в должности редактора газеты  «Вакыт» (Оренбург), где он заменил Ф. Карими, была кратковременной из-за запрещения этого издания советской властью. Он перешел на преподавательскую работу в Восточную академию в Казани, а в 1921-1922 годах состоял заместителем заведующего отделом в комиссариате по делам земледелия Татарстана, являлся председателем терминологической комиссии. В 1922-1925 годах читал лекций в Татарском рабфаке, а в 1923-1931 годах преподавал в Восточном педагогическом институте.

        Перу Дж.Валиди принадлежат работы, где он дал анализ и высокую оценку произведениям  Г.Тукая, Г.Ибрагимова, Ш.Камала и других мыслителей, писателей и поэтов. В 20-х годах он отстоял доброе имя  эмигрировавшего писателя-реалиста Г.Исхаки. Он продолжил начатую еще до 1917 года деятельность по созданию научных грамматических основ татарского языка, опубликовал ряд трудов по этой проблеме. В его знаменитой книге «Очерк истории образованности  и литературы среди татар»  (1923) обстоятельно раскрыты основные периоды развития татарской общественной мысли и становления нового течения в школьном деле, именуемого джадидизмом.

        Деятельность известного мыслителя и ученого была прервана арестом в 1931 году, а 30 ноября 1932 года его не стало. Имя Дж. Валиди, одного из первых жертв большевизма среди представителей татарской интеллигенции, было предано забвению. И лишь в год столетия со дня рождения общественность впервые достойно смогла отметить его заслуги.

        Многие новые подходы, направленные на осмысление национального бытия татарского народа, в том числе деятельность организации «Татарский очаг»  в Петрограде, возглавляемой Г.Шарафом, политическая программа «территориалистов»  в Национальном меджлисе (1917-1918) и другие попытки теоретического обоснования национальных отношений в концептуальном плане опирались на учение Дж.Валиди о нации. Он явился одним из зачинателей движения за новую, современную идеологию татарского народа.  



Предварительный просмотр:

Возвращённые имена.Документальные точерки.-Казань:Татарское кн. Изд-во,1990.230 с.

                                                                                                                   У.Белялов                                              

МАНСУРОВ ГАСЫМ ГАТИЧ

(1894—1955)

        Гасым Гатич (Гатаевич) Мансуров принадлежит к поколению коммунистов, посвятивших свою жизнь революционному обновлению мира, избавлению человека труда от оков эксплуатации, социального и национального гнета и ставших жертовой сталинского террора. Трагично сложилась жизнь видного партийного и государственного деятеля, замечательного журналиста и ученого- историка.

        Он родился в 1894 году в семье духовного служителя — муллы села Кирсэ ныне Агрызского района Татарского АССР. Окончив 5 классов сельского медресе, Гасым поступил в Ижевское 4-классное городское училище, которое успешно окончил в 1914 году, выдержав экзамен на звание учителя русского языка начальной школы. В 1915—1916 годах работал народным учителем в Осинском и Сарапульском уездах, где приобщился к социал-демократической организации, вел агитационно-пропагандистскую работу против политики царского самодержавия, печатал и распространял прокламации среди населения уезда.

        На страну надвигалась новая революционная буря. Нарастало недовольство народных масс продолжающейся разорительной империалистической войной и политикой царского правительства, своим бесправном и нищенским положением. Гасыму Гатичу в ту пору шел 22-й год. Именно тогда он окончательно решил для себя избрать путь революционной борьбы и быть ближе к рабочему классу. С этой целью осенью 1916 года он переезжает в город Ижевск, устраивается на работу в русско-татарское училище. Вечерами ведет занятия с рабочими чугунно-литейного завода, вместе с ними принимает активное участие в политических забастовках, направленных против царизма.

        Вскоре после победы февральской революции на Ижевском чугунно-литейном заводе образуется Совет рабочих депутатов. Г. Г. Мансуров избирается кандидатом в члены этого Совета. Затем его избирают членом правления профсоюзов конторских служащих. 10 июля 1917 года Ижевская заводская организация большевиков официально принимает его в члены партии.

        События Великой Октябрьской социалистической революции Гасым Гатич встречает в Елабужском уезде (тогда Вятской губернии) в кипучей деятельности по организации уездного Совета рабочих и крестьянских депутатов. Он избирается членом исполкома Совдепа, представляя рабочие коллективы Бондюжского и Кокшанского химических заводов. Вместе с тем он выступает одним из активных организаторов Елабужской уездной организации большевистской партии, избирается заместителем председателя уездного комитета РКП (б), редактирует орган укома и уисполкома Совдепа — газету «Красный путь», выходящую на русском языке. Весной 1919 года Вятский губком РКП (б) переводит Гасыма Гатича на работу в губернский центр на должность члена мусульманского бюро при губкоме партии и сотрудником газеты «Коммунист», издававшейся на татарском языке.

        В ту пору театр военных действий Восточного фронта быстро приближался к границам Вятской губернии. Шла усиленная мобилизация коммунистов и комсомольцев на Восточный фронт, на защиту завоеваний Советской власти от колчаковского нашествия. Гасыма Гатича Мансурова направляют в политотдел 2-й армии Восточного фронта редактировать армейскую газету «Красный воин» («Кызыл курашче») на татарском языке. Но недолго пришлось ему работать в этой должности. По мере освобождения восточных районов Поволжья от колчаковских войск необходимо было восстанавливать местные органы Советской власти, партийные, комсомольские и другие общественные организации. В том же 1919 году Г. Г. Мансурова направляют в Мамадышский уезд Казанской губернии, где он становится председателем уездного исполкома Совета депутатов и уездного комитета РКП (б), работает на этих должностях до весны 1920 года. Отсюда же он избирается делегатом VII Всероссийского съезда Советов, который в свою очередь избирает его членом ВЦИК.

        С начала 1920 года велась усиленная подготовка к созданию Татарской автономной республики. Нужны были квалифицированные грамотные кадры, особенно для формирования органов власти и управления молодой республики. Весной 1920 года Гасыма Гатича из Мамадыша переводят в Казань и назначают начальником управления уголовного розыска НКВД ТАССР. Некоторое время он исполняет также обязанности заместителя народного комиссара внутренних дел республики.

        Но уже в конце 1920 года ЦК РКП (б) направляет Г. Г. Мансурова в распоряжение Средне-Азиатского бюро ЦК в Ташкенте, где его назначают начальником управления уголовного розыска и членом коллегии НКВД Туркестанской республики. Вскоре его переводят на пост председателя Ташкентской областной ЧК, одновременно избирают членом облисполкома и обкома РКП (б). Политическая обстановка в Туркестане отличалась особенно ожесточенным сопротивлением против Советской власти феодально-байской прослойки. Возглавляя правоохранительные органы, Гасым Гатич проявил не только незаурядные организаторские способности, но п личное мужество, за что получил несколько благодарностей правительства Туркестанской, республики.

В конце 1921 года Г. Г. Мансурова ЦК отзывает из Туркестана и вновь направляет в Казань, где его назначают заведующим агитационно-пропагандистским отделом обкома РКП (б) и вскоре избирают членом бюро обкома партии. В 1922 году он становится главным редактором теоретического и общественно-политического журнала Татарского обкома РКП (б) «Коммунистический путь» - предшественника современного журнала «Коммунист Татарии». Недолго пришлось Гасыму Гатичу возглавлять редколлегию журнала. Но и за эти неполные два года он внес существенный вклад в повышение идейно-теоретического содержания журнала, успел сам опубликовать несколько интересных статей. В частности, в статье «Партстроительство» (1922, №5) автор подвергает всестороннему анализу материалы и решения V Татарской областной партийной конференции, обращая особое внимание на поставленные конференцией задачи о последовательном проведении в жизнь решений X съезда РКП (б) по национальному вопросу.

        В партийном архиве Татарского обкома КПСС сохранилась, характеристика на                     Г. Г. Мансурова, подписанная секретарем обкома партии Д. А. Орловым 16 июня 1922 года, в которой говорится: «Тов. Мансуров начал работу с уездного масштаба... Как зав. агитпропотделом ОК, тов. Мансуров отвечает своему назначению, имея в достаточной степени марксистскую подготовку, вполне может руководить в губернском масштабе. Политически развит хорошо, дисциплинирован и тактичен. В политических вопросах ориентируется вполне свободно, имеет труды политического характера на татарском языке. Отличается устойчивостью, энергичностью, настойчивостью в проведении тех или иных мероприятий. Необходимо отметить, что тов. Мансуров обладает хорошими организаторскими способностями».

        С января по май 1924 года Г. Г. Мансуров работал заместителем Председателя Совнаркома Татарской АССР. В соответствии с постановлением ЦК РКП (б) от 6 мая 1924 года он был откомандирован в распоряжение ЦК и направлен на работу в Центриздат, избран членом его правления.

        Причиной отстранения от руководящей работы в Татарии Г. Мансурова, так же как и К. Мухтарова, Г. Енбаева, Р. Сабирова и ряда других ответственных работников послужило направленное ими письмо в ЦК РКП (б) на имя Сталина с просьбой освободить М. X. Султан-Галиева из- под стражи и разрешить взять его на поруки. Оно было подписано двенадцатью руководящими работниками Татарии, которые писали, что они не верят в виновность Султан-Галиева, что он честный и преданный партии коммунист.

        Просьба авторов письма не была удовлетворена, ибо, как показывают исторические факты, «дело Султан-Галиева» было сфабриковано по инициативе самого Сталина. Все авторы письма были сняты с занимаемых должностей и впоследствии репрессированы.

        Во второй, половине 20-х годов, вплоть до исключения из партии и лишения свободы, Г. Г. Мансуров занимается научно-педагогической деятельностью в институте народов Востока и в Московском госуниверситете, занимая должность доцента. В течение непродолжительного времени он был заведующим отделом национальных школ Наркомпроса РСФСР, а в 1928—1929 годах — проректором Института этнических культур Востока. Основной проблемой научных исследований, как пишет сам Гасым Гатич, была история тюрко-татар и национально-колониального вопроса.

        Наиболее крупные исследования Гасыма Гатича были опубликованы в 1925—1927 годах. Среди них уникальной по своему содержанию была книга «Татар провокаторлары» («Татарские провокаторы») изданная в 1925 году в Центриздате. Она написана по неопубликованным материалам жандармского управления, в которой, раскрываются методы вербовки царской охранкой агентов-осведомителей, их внедрение в различные рабочие и другие общественные организации, характер их подрывной деятельности.

        Другая его книга — «Беренче революция елларында татарлар» («Татары в годы первой революции») была опубликована в 1926 году также в Москве. В ней автор освещает важнейшие вопросы, связанные с характером первой Российской революции и рождением освободительного движения среди рабочих-татар. Отдельные разделы книги посвящены распространению социал-демократических идей среди трудящихся-татар на Урале, в Астрахани, критическому анализу панисламизма и пантюркизма в России. Следует подчеркнуть, что Г. Г. Мансуров явился одним из пионеров научного исследования этой исторической проблемы.

        А в это время в тиши кабинетов ОГПУ уже готовилось так называемое «дело об антисоветской и антипартийной группировке Султан-Галиева». Одновременно с ОГПУ этим «делом» стала заниматься комиссия ЦКК ВКП(б).

        В начале июля 1929 года Г. Мансуров и другие были вызваны в ЦКК. Им предъявили следующие обвинения: участие в антипартийной группировке, которая ставила задачу давать скрытые от партии директивы работникам национальных республик, связь с пантюркистским движением, связь с Султан-Галиевым и участие с ним в создании про- граммы отдельной, мусульманской Коммунистической парши, участие в разработке раздела национального вопроса в програме оппозиции, связь с Крымской контрреволюционном организацией «Милли-Фирка» и др. 25 июля 1929 года I Мансуров, К. Мухтаров и А. Енбаев написали письмо на имя секретаря ЦК ВКП(б) Я. Э. Рудзутака, в котором убедительными доводами опровергли по пунктам каждое из предъявленных им обвинений.

        Увы, ответа на это письмо не последовало. Трудно судить, дошло оно до  Я.Э.Рудзутака или нет. Но в архивном деле Г.Мансурова имеется справка Е.М.Ярославского от 5 августа 1929 года, в которой он утверждает, что это группа татарских и крымских коммунистов во главе с исключенным из партии Султан-Галиевым составляла «Московский центр», руководившим антипартийной и антисоветской деятельностью так называемых «правых» коммунистов в Крыму, Татарии и  связанной с ним беспартийной интеллигенции. Далее Е.Ярославский пишет, что Мансуров, Мухтаров и Енбаев категорически отвергли предъявленные обвинения, отказались признать достоверность документов ОГПУ, делая заявление, что они изготовлены в лаборатории управления, что их делом должен заниматься ЦК. Более того, в справке Е. Ярославского выдвигается уже новое обвинение против Мухтарова, Енбаева и Мансурова в том, что «эта основная тройка выступила не только с голым отрицанием, но и организованной группой с обвинением против самой комиссии ЦКК».

        Состоявшееся 23 августа 1929 года заседание ЦКК ВКП(б) исключило из партии                Г.Мансурова и остальных привлеченных. В декабре того же года Гасым Гатич был арестован, а 13 января 1931 года комиссией ОГПУ приговорен к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества. Затем это наказание было заменено 10 годами лишения свободы. Отбывал наказание Г. Г. Мансуров в Соловецких лагерях, позже — на строительстве канала Москва — Волга. Перед войной Г. Мансуров был освобожден без права въезда в Москву и проживания в центральных городах страны, жил в городе Муроме.

        В годы Великой Отечественной войны Гасым Гатич работал в санитарном поезде, перевозил раненых бойцов с фронта в тыловые госпитали. В годы войны и после нее он неоднократно писал письма с ходатайством о реабилитации и восстановлении в партии, но каждый раз получал отказ. Умер Гасым Гатич Мансуров в 1955 году, так и не дождавшись восстановления своего честного имени.

        Жена Гасыма Гатича — Сагитова Разия Галиаскаровна — вместе с сыном Арсланом Гасымовичем остались чудом не высланными из Москвы. Арслан вырос убежденным патриотом, физически закаленным спортсменом. Будучи членом армейской футбольной команды, в ноябре 1940 года получил похвальную грамоту за хорошую игру. Репрессия отца не сломила его волю стать настоящим советским человеком и, когда началась война, Арслан Гасымович прибавил на один год свой возраст и добровольно вступил в ряды Красной Армии и был направлен в летную школу. Но когда развернулись решающие сражения под Сталинградом, и всю летную школу в составе 600 курсантов перебросили на фронт, где Арслан командовал стрелковым взводом, он геройски погиб 12 января 1943 года.

        Гасым Гатич верил, что его сын вырастет честным, преданным своей Родине человеком. Арслан полностью оправдал надежды своих родителей, отдав самое дорогое — жизнь — за свое Отечество. 



Предварительный просмотр:

Возвращённые имена.Документальные очерки.-Казань:Татарское кн. Изд-во,1990.-230 с.

                                                                                                                         Г. Сайфуллина

                                                 МАКСУДОВ ГАЯЗ ГИСАМОВИЧ

                                                                     (1891—1942)

        «Я таким и представляю себе партийца... Коммунист должен быть коммунистом не только на официальных собраниях. Ценность коммуниста главным образом определяется тем, насколько у него официальная и частная жизнь совпадают. Грош цена таким лицам, которые делают свои дела, исходя из личных интересов, исходя из наживы политического капитала...»

        Г. Максудов. Из заявления в ОКК ВКП(б) 6 ноября 1929 г.

        Он был неординарен и в то же время типичен для своей эпохи — самой судьбой, ярко вспыхнувшей на исходе века и затерявшейся в незаживающих в нас тридцатых годах. К сожалению, на сегодня еще очень скудны наши сведения о жизни Гаяза Максудова — коммуниста, ученого, одного из ваятелей молодой советской татарской культуры.

        Второй сын в семье муллы, рано потерявший родную мать, Гаяз рос вместе с другими сверстниками, подчиняясь традиционным правилам мусульманского уклада. Отец, Гисамутдин Замалетдинович Максудов, к моменту рождения Гаяза перешагнувший за 40 лет, запомнился всем своенравным, крутым в разговоре, категоричным до деспотизма. Тягостная для детей сила заведенных в доме порядков обернулась, однако, неожиданными результатами: поразительно схоже, упрямо и настойчиво прорезалась в Гаязе, как и других 11 сыновьях и дочерях Гисамутдина, тяга к образованию, широкому познанию мира, творчеству. Резкость отца в общении оборачивалась решительностью детей в поступках и действиях с самого детства. Определенный отцом в Кышкарское медресе 14-летний Гаяз вскоре ощущает бессмысленность своего пребывания здесь и самостоятельно перебирается в Оренбург в медресе «Хусаиния», которое в то время считалось одним из наилучших татарских средних учебных заведений. Этот дерзкий поступок имел принципиальное значение для всего будущего Гаяза: лишившись материальной поддержки разгневанного отца, отныне он вынужден зарабатывать на жизнь сам. Его старание, трудолюбие отмечаются педагогами. Гаяз освобождается от платы за учение. Однако уровень и методы преподавания в «Хусаинии» также не устраивают юношу. И не случайно он оказывается в рядах забастовщиков шакир- дов и вместе с сорока товарищами демонстративно переходит в медресе села Иж-Буби.

        Роль этого учебного заведения в биографии молодого Г. Максудова трудно переоценить. «Самое реформированное», по его словам, медресе развивало в учащихся свободу мысли, приобщая к широкому кругу дисциплин. «В нашем классе вероучению было уделено лишь два часа. Все остальные были светские предметы»,— пишет он в упомянутом заявлении. Немало крупных деятелей татарской культуры вышло именно из медресе Иж-Буби. Назовем только одно имя, оставившее, кстати, роковой след в деле Г. Максудова,— Юнус Валидов, первый нарком земледелия Татарии. Подпись в некрологе на смерть Валидова станет одной из причин для исключения Максудова из партии в 1929 году.

        В Иж-Буби Г. Максудов быстро выдвигается в ряды первых учеников. Вот почему, когда появляется возможность послать одного из шакирдов в Турцию для продолжения обучения в лицее, выбор падает на Гаяза.

        Успешное окончание лицея, свободное владение турецким, французским языками (которые теперь будут фигурировать в анкетах наравне с родным татарским и русским) позволили Гаязу в 1913 г. поступить в Льежский университет в Бельгии на так называемый научный факультет.

        И кто знает, как сложилась бы судьба сына кибяхузинского муллы, если бы не началась война. Как представитель враждебной страны, он вынужден оставить II курс университета и вернуться в Турцию. Здесь Гаяз совмещает преподавание в учительской школе и лицее с учебой в Стамбульском университете. И именно в Турции Гаяз формируется как сознательный организатор и руководитель революционно настроенного студенчества. Именно по его инициативе создается первое в университете студенческое общество с привлечением женщин, организуются резкие выступления против администрации. Покажется ли это наивным, но именно им, представителем университетских студентов на национальном совещании было внесено (правда, единодушно отвергнутое) предложение об организации в Турции Советов. Наконец, как признавался сам Максудов, «благодаря агитационной деятельности в пользу большевизма» среди молодежи он получает «звание бесплатного агента Ленина — большевика».

        Мог ли человек подобных настроений остаться в стороне от событий, происходивших в то время в России? Ответ на этот вопрос для Гаяза Максудова всегда был одиозначен, как однозначно бескомпромиссна была его преданность Советской власти. Вернувшемуся из-за морей 28-летнему математику было тесно в качестве учителя и заведующего татарской школой, и он входит в контакт с революционным подпольем занятой деникинцами Одессы, а после ее освобождения участвует в работе губкома, вербует для Красной Армии одесских мусульман.

        Приехав в июне 1920 г. в Казань, учитель и математик Гаяз Максудов сразу оказывается в центре общественной жизни. Уже через месяц он вступает в ряды Коммунистической партии. Активно участвует в организации партийных ячеек на Татрабфаке при бывшей Восточной академии и при Татнаркомпросе, руководит бюро печати в Центральной мусульманской военной коллегии, становится одним из лидеров профсоюза работников просвещения, председателем оргкомитета секции научных работников, одним из создателей Татарского педагогического общества.

        И наконец то, что видится сутью всей деятельности Гаяза Максудова в 20-е годы — работа в Татнаркомпросе. Здесь он оказывается «у руля» при решении вопросов татарской культуры: с 1920 по 1926 год — член, а с 1922 по 1925 - председатель Академического центра, председатель комиссии по научной терминологии татарского языка, редактор журнала «Магариф», сотрудник газет «Кзыл Армия» и «Татарстан», председатель Общества татароведения. В этой работе сполна получал отдачу тот сложный сплав интересов, идей и устремлений, который являл собой Гаяз Максудов.

        В этот период налаживается быт Гаяза Гисамовича, смягчаются отношения с отцом. Он женится, с 1926 года работает ассистентом в Восточно-педагогическом институте. Его публикации в прессе и выступления на форумах, посвященных вопросам татарской культуры (партийное совещание 1927 г., Орфографическая конференция 1929 г.), привлекают внимание общественности. Однако именно успехи этой поры обернутся «ошибками» позже. И идеи, правомерность которых подтверждена сегодня жизнью, станут «пружиной» жестокой его травли.

        Что же во взглядах и деятельности Гаяза Максудова не устраивало его оппонентов? Создание новой национально-самобытной культуры - такова цель, которой были подчинены все его дела и помыслы. Искренне озабоченный современным состоянием татарского языка и его перспективами, вопросами образования и просвещения, он продумывает все «за» и «против» разных путей их развития. Итог - позиция гибкая и рациональная, по существу совпадающая со взглядами Г. Ибрагимова. Рост национальной культуры возможен только на основе родного языка,- считает Максудов,- языка, в разумной степени сохраняющего уже прижившиеся арабские и персидские слова и воспринимающего необходимые слова из русского, в частности, научные термины. При этом излишнее засорение речи старыми и непонятными для многих арабскими терминами, а также случайными русскими им категорически осуждалось. Г. Максудов прилагает много усилий к тому, чтобы переход на яналиф был научно подготовлен и не потребовал бы в будущем новых кардинальных перемен в татарской орфографии. Уже в декабре 1920 г. он делает доклад по этому вопросу, а в 1922 г. выходит его первый учебник по алгебре на татарском языке, где текст еще набран арабским шрифтом, а математические формулы латинизированы.

        Последовательно развивая свою идею, Г. Максудов в 1924 г. выпускает еще один учебник по алгебре, а в 1927 г.- «Прямолинейную тригонометрию», еще через два года - I часть уроков алгебры полностью на яналифе.

        Даже самое общее знакомство с деятельностью Максудова дает представление о серьезности и ответственности его подхода к вопросам развития татарской культуры и образования. Многие его высказывания абсолютно созвучны нашему времени. «...Работы Г. Максудова являются научнообоснованными, соответствующими принципам марксистско-ленинской национальной политики и духу своего времени, - отмечается в заключении комиссии по делу Г. Максудова от 1 июля 1968 г.- Г. Максудов отвечал противникам научно, аргументированно, невзирая на авторитеты, не прощая невежества».

        Возможно, последнее качество сыграло свою роль в разгуле критики, а с 1929 г., после исключения решением ЦКК ВКП(б) из рядов партии группы видных партийногосударственных деятелей Татарии, перемещенных в Москву и обвиненных в «султангалиевщине», и просто кампании гонений по отношению к Гаязу Гисамовичу. Его обвиняют и в создании «группы сторонников Султан-Галиева» в Восточно-педагогическом институте и за связь с так называемым «московским центром». Не остается без внимания противников Гаяза Максудова и то, что он в свое время подписал телеграмму протеста против ареста М. Султан-Галиева и письмо «группы 39-ти» — о грубых нарушениях ленинских принципов в решении национального вопроса, поставил подпись в некрологе на смерть наркома земледелия Ю. Валидова.

        Считая вину раз и навсегда установленной, его в октябре 1929 г. исключают из партии, а в декабре математик лишается своей работы. «С одной стороны открываем самую широкую кампанию по выдвижению специалистов из татар, а с другой стороны снимаем самих по себе выдвинувшихся и свои способности на практике доказавших специалистов»,— с горечью пишет он в заявлении 1930 года.

        Это заявление, наряду с аналогичным документом тех лет, представляет собой наиболее драматичную страницу архива Г. Максудова. Драматичность не в тоне высказывания: мы слышим речь человека волевого, убежденного и убеждающего своей правотой. Характер обращений в ОКК скорее выявляется в их содержании, где один из лидеров культуры своего времени, словно подсудимый, вынужден подробнейшим образом комментировать каждое свое намерение, объясняя «истинный смысл» действий и признаваясь в «заблуждениях». Читая эти строки спустя 60 лет после их написания, мы тоже обнаруживаем уязвимость некоторых, хотя всегда искренних рассуждений Г. Максудова. Осуждение своего участия в телеграмме протеста и письме «группы 39-ти», сожаление о публикации на смерть школьного товарища, отказ от благожелательного отзыва о произведениях Г. Исхаки — не есть ли это признаки действительного заблуждения? Заблуждения времени, которое обязывало жить согласно кем-то принятым нормам, которое запрещало сочувствовать и обязывало осуждать, которое в конце концов одинаково расправилось и с инакомыслящими и с преданными ему?!

        В биографии Гаяза Максудова немало примеров проявления его несгибаемого характера. И в пору, когда жизнь вынуждает начать многое сначала, он находит, может быть, единственный выход.

        Говорят, что верхняя граница наиболее плодотворного периода в жизни математика — 30 лет. Г. Максудов поступает в аспирантуру КГУ в возрасте 39 лет. Имея за плечами опыт создания объемных учебных пособий, он, однако, не обладал особыми заслугами в области фундаментальной науки, что беспристрастно было отмечено одним из крупнейших казанских математиков профессором Н. Н. Парфентьевым. И тем более показателен его хвалебный отзыв о кандидатской диссертации Максудова на тему «Приближенное интегрирование дифференциальных уравнений по методу академика Чаплыгина». «Дух алгебры витает в этой работе»,— напишет он по прочтении диссертации. Высоко оценил ее и научный руководитель, профессор В. М. Гагаев.

        Работа в университете открывает новые перспективы для Гаяза Максудова. Он преподает на физико-математическом факультете и пользуется авторитетом среди студентов. В апреле 1934 г. Максудов выступает на I конференции молодых ученых в Москве, в октябре — на математическом съезде в Ленинграде. Вскоре после защиты ему присуждается звание доцента. Наконец, как результат неоднократных заявлений партячейки мехмата, следует ходатайство парторганизации университета о восстановлении Гаяза Максудова в партии. Казалось, справедливость торжествует. Но ненадолго.

        В одном из своих выступлений секретарь обкома партии Разумов бросает обвинение парторганизации университета в либерализме по отношению к Максудову. И 19 марта 1933 года партком КГУ принимает решение о снятии своих рекомендаций и ходатайстве повторного исключения Г. Максудова из партии.

        Положение Гаяза Максудова в университете становится неопределенным. С одной стороны — налицо явное признание научных заслуг, с другой — вакуум, образовавшийся из-за невозможности раскрыть себя в общественной жизни так, как прежде.

        Ощущение ненужности, досада, тревожные предчувствия... Может быть, эти настроения подготовили внезапный перелом, совершившийся в начале 1936 года? Иначе трудно поверить в ту причину, которой Гаяз Максудов объясняет свое «бегство» из Казани в последнем письме — последнем рукописном листке архива:

        «Директору КГУ им. В. И. Ленина профессору Камаю.

        Пользуясь своим месячным отпуском, я приехал в Ташкент к брату. По дороге сильно простудился, болезнь затянулась... Поэтому я не мог выехать обратно в Казань и решил остаться в Узбекистане. Здесь предлагают работу в университете им. А. Икрамова в Самарканде. Надеясь, что с Вашей стороны возражений не будет, я уже дал согласие... Считая неудобным просить продления моего отпуска на неопределенный срок, прошу Вас освободить меня от занимаемой должности в КГУ. Ваше решение прошу сообщить по адресу: Самарканд, Узбекистанский государственный университет, Физмат. Доценту Максудову Г. Г.

        С коммунистическим приветом Г. Максуд. 24 февраля 1936 г.»

        Самое странное и в то же время естественное в этой судьбе — ее конец. Доказывая свою правоту, толпятся и теснят друг друга факты жизни до 1936 г. «Выступил», «участвовал», «состоял» высвечивают почти каждую ступеньку жизни Гаяза Максудова до отъезда. В Самарканде же жизнь как будто меняет свою скорость: события уплотняются, оставляя в воспоминаниях и документах лишь самые тяжелые зарубки.

        Не проходит и года, как преподаватель Самаркандского университета обвиняется «в разжигании национальной ненависти по отношению к русским» и, несмотря на непризнание вины, 13 ноября 1937 г. осуждается на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. А несколько писем родным отсчитывают последние месяцы жизни Гаяза Максудова...

        Реабилитация, а лучше сказать, возвращение к жизни Гаяза Гисамовича Максудова происходила постепенно, начинаясь с 1964 г. в Узбекистане и продолжившись признанием его невиновности здесь в 1968 г. Но, думаю, что процесс этот еще не закончился. Имя Г. Максудова, появлявшееся в разных работах и в разных контекстах, еще будет привлекать внимание историков, филологов, социологов, математиков.



Предварительный просмотр:

                                 Иж – Буби мәдрәсәсе. Зәйнәп Максудова.(Идел журналы)

        Картлар хәбәренә караганда, Буби авылы – Иж суы буена утырган иң борынгы авылларның берсе. Бу авылга иң башлап килеп утырган бабайлар  XVI йөздә  (1552 елгы  вакыйгалар аркасында)  Казан, Арча  тирәләреннән сөрелеп,  удмурт  һәм  мари халыкларына  таба сыенган  кешеләр булганнар.  Хәтта  хәзерге  татар Буби  авылы урынында  элгәре марилар яшәгән. Байтак  вакытлар татарлар белән катнаш авыл булып та яшәгәннәр.  Әле революциягә кадәр дә Буби авылының бер өлеше  “Чирмеш  аймагы”  дип йөртелә иде. Соңыннан марилар  бу авылны татарларга  гына калдырып,  үзләре  Югары  Буби – Мари Буби авылына күчеп утырганнар.

        Буби авылы  Иж суы буендагы  кол крестьян  татар (Мордыби,  Тирсә, Тоба,  Биектау,  Чишмә,  Наҗар,  Шаршады,  Балтач, Бакыр заводы һ. б. лар)  авыллары арасында ирекле  калган  сирәк авылларның  берсе  ул. Болар ясаклы  крестьяннар  буларак,  үзләренең  аз гына  җирләрендә  иген  игеп,  мал асрап көн  күргәннәр.  Ләкин  игенлек  җирләре  аз  булганлыктан,  көнкүреш  чараларының  иң ансаты  һәм  уңайлысы  булган  сату-алу  кәсебенә, борынгы  бабалар  һөнәренә  зур  игътибар  иткәннәр.  Бер яктан – Казан,  Мәкәрҗә,  Мәскәүгә  таба,  икенчедән – Пермь, Вятка,  Екатеринбург,  Эрбеткә  таба  һәм  алардан  узып,  Уфа,  Оренбург,  аннан  Урта Азия  һәм  Себергә  таба  юнәлгән   олы  юллар  өстенә  утырган  бу  авылның  халкы өчен  сәүдә  кәсебе  бигрәк кулай  булган.  Алар  арасында  Россиянең  төрле  шәһәр  һәм  өлкәләренә  тоткарсыз  сәүдә  итәргә  сәләтле  һәм урыс  сәүдә  капиталының  югары вәкилләре белән ныклы элемтә тотарлык  сәүдәгәрләр җтешкән  (XIX  йөздә  Гыйззәтулла,  Исмәгыйль  һәм  Шәһмөхәммәд  хаҗилар,  XX  йөздә  Мөхәммәдҗан  хаҗи кебекләр).  Шуның  белән бергә авыл  авыл  халкының  күпчелеге  әлеге  эре  сәүдәгәрләрнең  малларын  ерак  өлкәләргә  чаклы  йөртеп  сатучы  хезмәтчеләр  булып  әверелгәннәр.  Сату – алу  уңаенда  күп  өлкәләрдә  йөрү,  төрле  катлау  кешеләре  белән  аралашу  аркасында  Буби  халкы  күрше  авылларга  караганда  аң – белем  ягыннан  югарырак  булып,  көнкүрешне  гакыллырак  төзегәннәр,  өс - баш  та пөхтә, өй  эчендә ыктыматрак (җыйнаграк  - Ә. С.)  булганнар.

        “Шуган  таш  шомара,  яткан  таш  мүкләнә”,  диләр.  Шуның  хөкеменчә,  Буби  халкы  да тиз  уяянган,  уку - язу  һәм  хисап  белемнәренең  кирәген  бик иртә  аңлаганнар,  балаларны  яшьтән  үк  уку-язуга,  хисап  белемнәренә  өйрәтү  өчен  мәктәп  булдыруны  беренче  бурыч  итеп  алганнар.  Мондый  мәктәпләр  аларда  XVIII йөзләрдә үк барлыкка килгән. Тора-бара бу мәктәпләр зураеп, тирә-як авыл балаларына да уку-язу кагыйдәләрен өйрәтүче зур уку йорты булып әверелгән. Бу уку йортларында дөньяви фәннәр генә укытылмаган, әлбәттә, ислам шәригатенең барлык тармаклары - «гыйбадәт мөгамәлят» кагыйдәләре, «фәраиз» - мирас хокуклары, җир-судан файдалану законнары һ. б.лар өйрәтелгән.

        XIX йөз башында Габделкәрим Хәлил углы дигән мөдәррис җитәкчелегендә Буби авылында заманының шартларына һәм таләпләренә яраклы югары уку йорты - мәдрәсә яшәгән. Анда Вятка, Казан, Уфа өлкәләреннән килеп күп кешеләр укыганнар. Мәсәлән, Казан, Уфа өлкәләренең атаклы галиме Сибгатулла бине Габделкадыйр бине Сөләйман Буби мәдрәсәсендә шул Габделкәрим Хәлил углында укыган. Аның хакында Ризаэтдин Фәхретдин углы үзенең «Асар» атлы китабында аеруча тукталып: «Сибгатулла бине Габделкадыйр бине Сөләйман... Казан тәвагында мәшһүр Оры карьясендә имам вә мөдәррис булып 75 яшендә 1873 (һиҗри 1290) елда вафат булды..., аның остазлары - атасы Габделкадыйр бине Сөләйман, Сәгыйддә (Каргалыда) - Габдеррәхман бине Мөхәммәд Шәриф әл-Кирмәни, Бубида -Габделкәрим бине Хәлил», - ди. - Сибгатулла бине Габделкадыйр бер вакытлар Казан шәһәрендә алтынчы мәсҗед хозурында улан мәдрәсә шәкердләренә дәрес әйтеп тормышдыр». Димәк, Буби мәдрәсәсе XIX йөз башларында ук яшәгән һәм Казан шәһәре өчен дә гыйлем эшчеләрен хәзерләгән булып чыга. Сибгатулла бине Габделкадыйр 1798 елларда туган, 1815 елларда 17-18 яшьләрендә Бубида укыган.

        Бу кешенең ике оныгы Галимәтелбәнат һәм Фәхрелбәнат Сөләйманияләр - бик иртә җитешкән атаклы педагоглар һәм язучылар иде.

        Бубида Габделкәрим Хәлил углының мәдрәсәсендә укып чыккан кешеләрдән берсе - элгәреге Вятка губернасы Сарапул өязе Нарат авылының Габделсаттар Сөендек углы. Шул мөдәрристә укыган чакта 1812 елда ул ике дәреслек күчереп язган. Бу китаплар бабам истәлекләре буларак, миндә сакланалар.

        Габделкәрим мөдәррис вафат булганнан соң, Буби мәктәп-мәдрәсәсе белән җитәкчелек итү Казан тирәсе Күги авылыннан килгән Монасиб атлы мөдәррискә күчкән. Аның вафаты соңында углы Нигъмәтулла Буби дәрес әйткән. Нигъмәтулла Буби Казанда Әбүбәкер бине Йосыф дигән мөдәрристә укыган һәм аның мәдрәсәсендә укытып та торган. Аның шул чактагы укучыларыннан берсе Хәбибулла Рәхмәнкул углы соңыннан Казанда бишенче мәхәллә мәдрәсәсендә дәрес әйткән. Нигъмәтулла Буби 1845 елда вафат булгач, Бәдретдин исемле берәү дәрес әйткән, ләкин озак та үтмичә, мәктәп - мәдрәсәләр белән җитәкчелек Габделгалләм Нигъмәтулла углына күчкән. Габделгалләм Буби үзе Тирсә авылында Ягкуб бине Нигъмәтулла атлы мөдәрристә укыган.

        Габделгалләм Буби минем әткәм Габделҗәмил Максудов белән сабакташ булып, ун-унбиш ел бергә укыганнар, бергәләп дәреслекләр күчереп язганнар, чөнки ул чакларда басма китаплар авылларда түгел, шәһәрләрдә дә сирәк булган. Минем әткәм 1848 елда «Мөниятел мосалли» атлы бер китапны күчергән вакытта Габделгалләм Буби үзе дә берничә бит язышкан һәм «Дустым Габделҗәмилгә истәлек» дип кул куйган. Ул чакта 16-17 яшьләрендә булган бу ике укучының дуслыклары гомер буе дәвам иткән. Габделгалләм Буби бик галим кеше булып җитешкән. Шуңа күрә аның укучылары да дин гыйлемнәрен генә түгел, дөньяви фәннәрне өйрәнүне дә үзләренә бурыч итеп алганнар.

        Бу уку йортының абруе көннән-көн үсә барган. Иж суы, Чулман, Ак Идел, Нократ, Идел, Җаек елгалары буена утырган татарлар арасында калыккан укымышлы кешеләрнең байтаклары бу уку йортында белем һәм тәрбия алганнар. 1905 ел революциясеннән соң, Буби ирләр мәдрәсәсе «дарелмөгадди-мин», ә кызлар мәктәбе «дарелмөгаллимият» дип аталганнар иде. Бу дарелмөгаллимат 1907 елда Сарапул өязе Учебный советы тарафыннан гимназияләр белән тигез хокуклы итеп расланган иде. Җәй көннәрендә укытучылар өчен кыска вакытлы педагогик курслар да үткәрелә иде. Укучылар тимер юл . һәм пароходларда «льготалы билетлардан файдаланалар иде. Аң-белемгә, яңа тормыш тәҗрибәләренә сусаган татар яшьләре бу мәктәпләргә Россиянең якын-ерак барлык почмакларыннан килеп укыйлар иде. Мин укыган чорда (1904—1911) Кытай чигендәге Чөгәчек, Колҗа шәһәрләреннән башлап, Симипулат, Алма-Ата, Пешпөк, Пржевальски, Ташкент, Сәмәрканд, Зайсан, Омски, Троицки, Уральски, Әстерхан, Баку, Касыйм, Мәскәү, Петербург, Уфа, Самар, Саратов, Сембер, Казан, Вятка өлкәләреннән, шулай ук якын-тирәдәге бик күп авыллардан килгән яшьләр (ир һәм кыз балалар) укыдылар.

        Габделгалләм Буби 1901 елда вафат булгач, анын урынына ике углы - Гобәйдулла һәм Габдулла Бобинскийлар, кызы Мөхлисә, шулай ук ике углының тормыш иптәшләре Хөснифатыйма һәм Нәсимә ханымнар дәрес мөнбәренә аяк бастылар. Болар заманның таләбе буенча, төрле яшьтәге укучыларны аң дәрәҗәләренә карап, тиешле фәннәрдән билгеле күләмдә белем бирү кирәклеген күздә тотып, үзләре янына читтән дә күп кенә кешеләрне укытучылык хезмәтенә чакырып китерделәр. Котдус Габдрахманов, Зәки һәм Мирза Алиевлар, Харис Сайманов, Сәлим Әминев, Гобәйдулла Госманов, Нәҗип Думави, Габдулла Фәхри, шулай ук урыс теле буенча Садыйк һәм Шәриф Саттаровлар, Газизә Шамова, Әминә Аппакова, Наилә Урманчиева, Гайшә Макаева һәм Минлеҗиһан Сәйфуллипа - болар Буби мәктәпләрендә укыткан кешеләр. Фәиз Даутов дигән кеше дә укыткан иде, ләкин революция соңында аның провокаторлыгы билгеле булды.

        Дәрес расписаниесе (җәдвәл) төзегәндә күбрәк сәгатьләрне доньяви фәннәргә - төрки-татар, гарәп, фарсы, урыс телләренә, әдәбиятларына, хисап, җәбер, һәндәсә, табийгыйат, физика, химия, тарих, география, ысулы тәгълим вә тәрбия кагыйдәләренә игътибар бирергә тырышалар иде.

        Кызлар мәктәбендә югарыда санап киткән фәннәрдән тыш, саулыкны саклау, әхлак, йорт эшләре, кул һөнәрләре дәресләренә дә бик зур игътибар ителә, аерым вакыт бирелә иде. Тегү-кисү, чигү һәм бәйләүнең төрледән-төрлеләре, махсус станокларда сарпинка тукулар бик ныклап практик рәвештә өйрәтелә иде. Бу һөнәрләр өчен кирәкле материаллар - тюль, канва, конгрес, йон, ефәк, мамык, дебет җепләре, төрле үрнәкләрнең альбомнары үз вакытында китерелеп тора иде.

        Барыбызга да мәгълүм булганча, XX йөз башларында Россиядә калыккан революцион хәрәкәт Уфа, Оренбург, Казан, Кизләү мәдрәсәләренә килеп җиткән иде. Анда ислах сорап баш күтәргән байтак укучылар, үзләренең элек укыган мәктәпләрен ташлап, Бубига килделәр. 1906—1907 елларда Җәмал Вәлиди, Садри Җәлал: Гаяз Максуд, Габдулла Мостакай һ.б.лар - барлыгы 32 кеше килде. Алар белән бергә яңа тормыш, яңа тәртип теләкләре дә килде: революцион хәрәкәтнең ягымлы җилләре ир балаларның гына түгел, кыз балаларның да башларыннан сыйпап, ниндидер дәрт, талпыну, уйлану хисләрен кузгатты. «Шоругъ иттек театрга, гаеп итмәң, дустларым!» дип башланган яңа шигырьләр, садалар-марсельезалар ишетелә башлады. Элгәре вакытларда атна кич саен уйнала торган «Шамакай уеннары» урынына чын мәгънәсе белән әдәби кичәләр, әдәби моназаралар, билгеле пьесалар буенча спектакльләр, матур концертлар куела торган булды. Укучылар арасында Миргаяз Алиев, Нури Исламов, Гобәйдулла Балтапов кебек скрипка осталары, шулай ук гармунчылар һәм бию осталары шактый бар иде. Дөрес, ул чакларда хатын-кыз рольләрен башкаручылар да абый кешеләр була иде, кирәк булган кием-салым, костюмнарны фатир хуҗалары булган апалардан алып килерләр иде. Соңыннан бу эшләр кызлар мәктәбенә дә килеп җитте. Төрле урыннарда чыгарылган садалар ана теле дәресләренең мөһим бер олеше булып әверелделәр, алар яратылып укылалар, яттан җырларлык итеп өйрәтеләләр, онытылмасын өчен дәфтәрләргә язылып алыналар иде. Тора-бара атаклы шагыйрьләрнең, әдипләрнең әсәрләрен өйрәнү, көндәлек матбугаттан файдалану бигрәк тә җитди төс алды. Мәктәп көтепханәсеиә күп кенә урыс, татар газеталары, журналлары, шулай ук гарәп, төрек газета-журналлары алына иде. Болар классларда күмәк рәвештә һәм аерым-аерым да укылалар иде. Баштарак укытучыларыбыз газетаны, журналны ничек укырга кирәклеген, мөхәррир һәм мөхбир кемнәр икәнен, аларның хезмәтләре нәрсәдән гыйбарәт икәнлеген төшендерәләр иде. Гомумән, Бубида мәктәп-мәдрәсәләр ярдәмендә мәгърифәт орлыклары чәчү белән бергә, көтепханә, кыйраәтханә булдырып, махсус кибетләр ачып, халыкка кирәкле китапларны үз хисапларыннан сату, хәтта кайбер китапларны үз хисапларына бастырып тарату эшләре дә эшләнә иде (Мәсәлән, «Гыйбадәтел-ислам» атлы дәреслек татар телендә Мөхәммәдҗан хаҗи хисабына бастырылганы мәгълүм).

        Байтак кына дәреслекләр Буби мөдәррисләре һәм укытучылары тарафыннан төзелгән. Мәсәлән, Гобәйдулла Фәйзинең «Кыйраәте фәннийә», «Мохтасар җәгърәфия», «Кавагыйде төркийә» һәм башка китаплары, шулай ук Котдус Габдрахмановның «Әхлакъ» китабы, Габдулла Бубиның байтак китаплары үз заманында зур ярдәмлек булдылар.

        Соңга таба инде укучылар арасында да каләм ияләре күренә башлады: Габдулла Нәзиров «Галәме ниван» журналында матур гына хикәясе белән, Нурлыһода Туктамышева «Шура» журналында шигырьләре белән чыктылар.

        Тора-бара Буби шәкертләре арасыннан зур галимнәр, данлыклы укытучылар, күренекле белгечләр, атаклы әдипләр, шагыйрьләр, революционерлар җитеште. Колчакка каршы көрәштә корбан булган Дауд ага Гобәйди, Шәрифҗан Шәрипов, Касыйм Нигъмәтуллин, командирлар Хаҗиәхмәт Тукаев, Габдулла Симаков кебекләр, укытучылар Хөршидә Нәзирова, Наҗия Максудова, Мәстүрә Фәйзуллина, Мәрьям Зәйнуллина - болар бар да Буби мәктәпләре җимешләре. Математика осталары бертуган Зәки, Миргаяз, Мирзанур, Мирзамөнәвир Алиевлар, Сәлим Әминев, Гаяз Максудов (соңгысы Буби мәдрәсәсен тәмамлагач, Бельгиягә барып, анда Льеж университетының физика-математика факультетын төгәлләп, математика фәннәре магистры дәрәҗәсен алган кеше, революциядән соң Казан университетында дәресләр бирә, Татарстан мәгариф министрлыгы каршындагы гыйльми үзәк эшләре белән җитәкчелек итә, математика фәннәре буенча дәреслекләр төзи).

        Шулай ук филологлардан профессор Закир ага Шакиров (Уфа), Шиһап ага Рамазанов, Җәмал ага Вәлиди, әдип һәм шагыйрьләрдән Дауд ага Гобәйди, Садри Җәлал, Габдулла Биги-Мостакай, Заһирә Байчурина, Нурлыһода Туктамышева - Буби мәдрәсәләреннән чыккан иң эре фигуралар. Болардан башка мәгариф өлкәсендә танылган һәм Совет хөкүмәте тарафыннан орден-медальләр белән бүләкләнгән бик күп педагоглар: Рокыя Әхмәтҗанова (Әгерҗе), Сара Ибраһимова-Габбасова (Зеленый Дол), Гайшә Әминева (Буби), Мәрьям Зәйнуллина (Казан), Сәлам Әминев (Чаллы), Мәрфуга Рәшидова (Казан), Нурлыһода Туктамышевалар (Сәмәрканд) бар. 1911 ел башында Буби мәдрәсәләре, шулай ук югары классларда укытучы күренекле унлап кеше патша жандармнары тарафыннан кулга алынып, зинданга салындылар, барлык китаплары, язмалары һәм язмышлары тентелеп тәләф булды. Шушы фаҗигаләр гөрләп үсеп килә торган дарелмөгаллимин һәм дарелмөгаллиматның тамырларын кистеләр. Буби мәктәбе мөдәррисләре 1912 елда суд хөкеме белән үз илләрендә элгәреге мәдрәсәләрендә укыту хокукыннан мәхрүм ителсәләр дә, халыкка мәгариф - культура хезмәте эшеннән аерылмадылар. Габдулла Буби Кытай илендә, Колҗа шәһәренә сөрелгән хәлдә, дарелмөгаллимат ачып, изелгән татар хатын - кызларын караңгылык-наданлык коллыгыннан коткару эшен дәвам иттерде.

1965 ел

 



Предварительный просмотр:

Көръән хафизә. Әлфинә Сибгатуллина, Алабуга педагогия институты укытучысы. (Идел журналы)

        Традицияләр яңарган, милли  хисләр уянган бу заманда халык үзенең меңъеллык рухи мирасын барлауга, саклауга өлеш керткән һәр кызын, һәр улын олы хөрмәт белән искә ала. Шундый халык хөрмәтенә лаеклы шәхесләрнең берсе – галимә Зәйнәп Габделҗәмил кызы  Максудова  (1897 – 1980).

        Зәйнәп Максудова – гомере уе халкыбыз мәдәнияте тарихына кагылышлы борынгы кулъязма һәм басма истәлекләрне җыю, аларны өйрәнү белән шөгыльләнгән кеше. Бүгенге көндә Татарстан дәүләт үзәк музеенда гына да аңардан калган дистәләгән борынгы китап – җыентыклар,  кулъязмалар, җиде меңнән артык био – библиографик карточкадан торган лты әрҗә каталог саклана. Минем уемча, ул җыйган борынгы китаплар, аның үз хезмәтләре, тәрҗемәләре башка архивларда да (шул исәптән, аерым кешеләрдә дә)  шактый булырга тиеш. Бүгенге көндә Гөлнар Ризаэтдин кызы Газизова да әнисеннән калган күп кенә кызыклы истәлекләрне кадерләп саклый.

        1917 елга кадәр формалашкан татар зыялыларының бер вәкиле булган   З.Максудованың  эшчәнлеге һәм тормышы күпмедер дәрәҗәдә  Зәйнәп Сәгыйдә, Заһидә Бурнашева,  Рокыя Ибраһимова,  Заһирә Байчурина кебек  мәгърифәт – мәдәният  мәйданында күренекле урын алган мәшһүр хатыннар  язмышына  охшаган.

        Зәйнәп Максудова  1897  елның  28 мартында элеккеге Вятка губернасының  Алабуга өязе Уразай  авылында (хәзерге Әгерҗе  районы)  67 яшьлек  Габделҗәмил  бине Габделмәннан Максудов гаиләсендә унөченче бала булып дөньяга килә.  Авыл мулласы  һәм мөдәррис вазифаларын  үтәгән  Габделҗәмил  Максудов (1832 – 1924)  шактый ачык фикерле кеше була, гыйлеме,  күпләгән көнчыгыш телләрен белүе белән күрше – тирә муллалары арасында  ихтирам казана. Ул хатыны Шәрифә абыстайдан  башлангыч белем алып өлгергән   7 яшьлек Зәйнәпне  атаклы Иж-Буби  мәдрәсәсенә  урнаштыру  хәстәрен  күрә.  Уку-язуга  сәләтле кызны мәдрәсәнең турыдын – туры өченче сыйныфына кабул итәләр. Зәйнәп бу сигезьеллык  хатын – кызлар мәктәбен гел югары билге белән генә тәмамлап, 1911 елда мөгаллимә дәрәҗәсен ала.  14 яшьлек үсмер кызны чит җирләргә эшкә җибәрергә кызганып, мәдрәсә мөгаллимнәреннән  Мөхлисә  һәм Хөснифатыйма абыстайлар аны мәктәпкә укытырга  калдыралар.  Әмма бу донослары белән тарихыбызга кереп калган Ишми ишанның иң котырган, патша охранкасының татар укымышлыларын  эзәрлекләгән  чагы була, шул сәбәпле, Зәйнәпкә дә Иж-Бубида озак эшләргә туры килми.  Мәдрәсә ябылгач, яшь мөгаллимә, сеңлесе Наҗияне ияртеп, Сембер губернасының  Кече Тархан авылына китә һәм шунда балалар укыту белән шөгыльләнә. Җәйге ялларда,  туган авылына кайтышлый, Зәйнәп еш кына Казанда туктала, шул кыска вакыт араларында да ул Габдулла  Тукай,  Нәҗип Думави,  Маһруй  Мозаффарияләр белән очрашу-танышу  бәхетенә ирешә.

        Тарихка, әдәбият фәненә мәхәббәт орлыкларын  Зәйнәпнең тынгысыз күңеленә беренче булып әтисе салган, әлбәттә. Чөнки Габделҗәмил бине Габделмәннан үзе дә китаплар күчерү, җыю белән шөгыльләнә, ата-бабадан калган мирасны кадерләп саклый. Шундый ядкярләрнең берсе сыйфатында  З. Максудованың ерак әбисе Хәзинә абыстай кулы белән каллиграфик  язуда күчерелгән  Корьәнне атарга мөмкин. Бу кулъязма  XVII  гасырның азагы, XVIII гасырның башларына карый.  Соңыннан  З. Максудова  аны җентекләп тикшерә һәм җитешмәгән кайбер аятьләрен  өстәп куя.  Сүз уңаеннан шунысын да әйтергә кирәк,  З. Максудова  Корьән  хафизә, ягъни  Корьәнне  яттан белүче кеше була.

        Үзбәкстанда хатын-кызлар курсларында  һәм  Ташкент  университетында укыганда  аның фән, әдәбият белән кызыксынуы тагы да көчәя,  ул Көнчыгышта,  Урта Азиядә  һәм Идел буенда  яшәгән  күренекле шәхесләр, иҗат ителгән әсәрләр турында мәгълүматлар җыя  башлый.  Татар үзәге  архивында  хезмәткәр, редкцияләрдә  штаттан тыш хәбәрче  вазифаларын  башкарган  вакытларда  ул бу эш белән тагы да активрак шөгыльләнә.  60 нчы елларда  инде  ул үзе белгән, тапкан, җыйган  материалларны  бергә  туплап системалаштыра  һәм зур каталог төзи. Хәзерге көндә  төзелә башлаган  “Татар энциклопедиясе”  өчен файдаланырга лаеклы бу эшне Зәйнәп  Максудова озак еллар дәвамында берүзе башкара. Кызганыч, ул басылмыйча кала. Казанда мөмкинлек булмагач,  З. Максудова  хронология һәм алфавит тәртибендә эшләнгән әлеге каталогның  схемасын ясый         һәм үрнәк карточкалары  белән  бергә кызы Гөлнар артыннан Мәскәүгә дә җибәреп карый.  Гөлнар апаның сөйләвенә караганда, ул Фәннәр Академиясенең  Көнчыгышны  өйрәнү институтына керә, анда И. Брагинский һәм өлкән хезмәткәр  А. Тверитинова белән очраша.  Галимнәр ул алып килгән материалларны бик җентекләп карыйлар һәм авторның эшенә югары бәя бирәләр.  Алар каталогны  Мәскәүгә  алдырырга һәм  тиз арада  бастыру мөмкинлеге  булмаганга аны бер атаклы академикның мемориаль музеена урнаштырып  торырга  тәкъдим итәләр.  Әмма, пенсиягә чыгып, иркенләп фән белән шөгыльләнү хыялы белән яшәгән  З. Максудова  үзе туплаган бай материалдан аерылып ике кулсыз калудан курка, тәкъдимне кабул итми: Һәм, мөгаен, дөрес эшлидер: 1960-75 елларда ул яңа табылган кулъязмаларны уку, анализлау, авторларын, чорларын билгеләү буенча Фәннәр Академиясенең Казан филиалы һәм университет галимнәренә зур ярдәм күрсәтә, алар белән үзендә булган материалларны бүлешә, яшь гыйльми  көчләр тәрбияләүгә өлеш кертә, татар халкының   “онытылган”  шагыйрьләре хакында фәнни мәкаләләр яза.

        1965 елның 15 августында  Әгерҗедәге  “Җиңү юлы”  гәзите  “Иж-Буби мәктәбенә 100 ел тула”  исемле язма бастыра. Язманы укып куанган  З. Максудова  үзендә булган  материалларны кулланып, яшьлек хатирәләренә  таянып, зур гына бер мәкалә әзерли. Ул анда Иж-Буби  мәдрәсәсенең тарихы йөз елдан күпкә артык икәнлеген дә исбатлый, моның өчен  Ш. Мәрҗани,  Р. Фәхретдин,  М. Рәмзи хезмәтләренә,  Г. Бубиның  “Хатирәләр”енә,  З. Шаһгәрәевның  “Төрмәләр хатирәсе”нә,  “Йолдыз”  һәм  “Вакыт”  гәзитләренең  1910 елгы саннарына мөрәҗәгать итә.

        З.Максудованың  фәнни һәм иҗади эзләнүләр офыгы шактый киң булган.  Аның әдәбият тарихына караган язмаларыннан тыш, урыс, гарәп телләреннән тәрҗемәләре,  төрки - татар телләре  буенча  хезмәтләре дә игътибарга  лаек. Үзенең  әдәби әсәрләр язгалавы  да  билгеле.  Мирасын бергә  туплап,  архивын  әтрафлы  тасвирлап  тәртипкә  салган очракта,  татар халкы  үзенең  галимә кызы  З.  Максудова  эшчәнлегенә тиешле бәя бирә алыр,  хезмәтләре исә гыйльми әйләнешкә кереп китәр иде.

        Түбәндә без З.Максудованың  Иж-Буби  мәдрәсәсе турындагы  мәкаләсен  бераз кыскартып,  хәзерге орфография  кагыйдәләренә  туры китереп  тәкъдим итәбез.



Предварительный просмотр:

        Рамзия Халиуллина. Иж-Бубыйда  аның  эзе  калган. (Әгерҗе хәбәрләре)

         Күренекле  журналист,  язучы, татар әдәбиятында  романтизмның матур үрнәге  булган “Дим буенда” повестеның  авторы  Садри  Җәләл (Садрислам  Хайретдин  улы  Вәлитов)  1891  елның  декабрендә  Казан  губернасы  Тәтеш  өязе  (хәзерге  Апас  районы)  Апас  авылында  мулла  гаиләсендә  дөньяга  килә.  Әтисе  аны  башта  үзе укыта,  аннары  муллалыкка  хәзерләү  максаты  белән  Казанның кадими  Мөбәрәкҗан  хәзрәт  ммәдрәсәсенә  укырга  бирә.  Мәгърифәткә,  дөньяви  белемгә  омтылучан  Садрисламны  1906  елда  әтисе  белән  бертуган  абыйсы  Җамал  Вәлиди  үзе белем  алган  һәм  шунда  мөгаллимлек  иткән  Иж-Бубый  мәдрәсәсенә  урнаштыра.  Шулай  итеп,  С. Җәләл  1906 – 1910 нчы  елларда  Иж-Бубый  мәдрәсәсендә  белем  ала.  Ә  Бубый  мәдрәсәсе,  халык  язучысы  М. Мәһдиев  әйтмешли,  һәр  укучының  күзен  ачып  чыгара.

        Мәдрәсәне  тәмамлап,  туган  авылына  кайткач, Садри  зур  тырышлык  белән  рус  телен  өйрәнә,  рус  классикасы  дөньясына  чума.   Шуның  аркасында  әтисе белән ике арада зур җәнҗал кузгала. Үсмер егет, бер олаучыга утырып, әтисенең өен ташлап китә. Идел,  Кара диңгез пристаньнарында бәхет эзләп йөрергә мәҗбүр була.

        1911-1915 нче елларда С. Җәләл Казанда Учительская школада укый. Шул чорда әдәби иҗат эшчәнлеге белән шөгыльләнә башлый. Балаларга багышлап язган беренче хикәяләре “Ак юл”  журналында дөнья күрә, “Дим буенда”  исемле повесте 1914 елда  “Аң”  журналында басыла.

        С. Җәләл  1915 нче елда солдатка  алына һәм  ел хәрби училищеда укый.  Октябрь инкыйлабын ул Хәрби Шура офицеры сыйфатында каршылый, ә бу аңа репрессия елларында бик кыйммәткә төшә.

        1918 нче елда С. Җәләл мәгариф системасында эшли башлый. Казандагы укытучылар хәзерләү курсларына җитәкчелек итә, Арча кантонына мәгариф эшләре буенча инструктор итеп җибәрелә, шунда үзе дә укыта.

        1919 нчы елдан башлап  С. Җәләл – журналист. “Труд и хозяйство”,  “Безнең юл”  журналларының җаваплы секретаре, “Чаян”, “Татарстан хәбәрләре”,  “Кызыл Армия”  гәзитләренең актив хәбәрчесе.

        1927-1931 нче елларда  С. Җәләл Казандагы  Көнчыгыш  педагогия институты каршындагы татар рабфагында һәм татар сәнгать техникумында татар теле һәм әдәбиятын укыта.

        1931 елда С. Җәләл кулга алына,  төрмәдән Ак диңгез Балтыйк каналы төзелешенә сөргенгә озатыла. Ачлыктан, кыйналулардан аның сәламәтлеге шактый какшый, күзләре начар күрә башлый.  Ярым гарип хәлендә аны 1935 нче елда өенә кайтаралар. Ул сукырлар җәмгыятенә эшкә урнаша, ишекләр ремонтлый, Горький урамындагы шифаханәдә массаж ясаучы булып эшли. Гаиләсен күреп, иркенләп эшләргә дә өлгерми, 1937 нче елда аны яңадан кулга алалар һәм Казанның яманаты чыккан Пләтән төрмәсенә ябалар.  Каты авыру һәм бөтенләй сукырайган хәлендә С. Җәләлне 1939 нчы елны, төрмә машинасына утыртып, өенә кайтаралар. Бөтенләй коры сөяккә калган, ябык һәм сукыр С. Җәләл 1943 нче елның 29 июнендә вафат була.

        Заманында мәдрәсәбез шәкерте булган С. Җәләл турында күбрәк белүне максат итеп, язучының  Казанда яшәүче кызы Айсылу ханым белән очрашуларның берсендә ул миңа әтисенең шат күңелле, төгәл, пөхтә кеше, сөйләм теленең матур булуын, уен – көлкене яратуын искә алып сөйләгән иде.

        Катлаулы язмышлы, кыска гомерле С. Җәләлнең әдәби, публицистик һәм тәрҗемә мирасы шактый зур. Ул – кырыклап повесть һәм хикәя, күпсанлы публицистик һәм тәнкыйть мәкаләләре, тәрҗемә китаплар авторы.

        Аның “Дим буенда”  повесте гына да 3 тапкыр дөнья күрә. Беренче тапкыр ул 1914 елда “Гасыр”  нәшриятында басылып чыга һәм тиз арада танылып китә, әдәби тәнкыйтьтә каршылыклы фикерләр, төрле бәхәсләр уята.

        Икенче басмасы 1929 нчы елда басыла һәм, илдә репрессияләр көчәйгәч, җыеп яндырыла. Заманында чиратлашып укылган, театр сәхнәләрендә уйналган мәшһүр әсәр 1991 елда язучы Сафа Сабировның тырышлыгы белән өченче тапкыр басылып чыга.

        XX гасыр башында язылган бу әсәрнең гасыр ахырында безнең арага кайтуы – сүзсез, гадәти күренеш кенә түгел. Бу – җәмгыятебез тормышында тирән борылыш, үзгәрешләр булу нәтиҗәсе. Димәк, әсәрнең авторы С. Җәләл дөньядан эзсез китмәгән. Халык аны бик яратып укый.

        



Предварительный просмотр:

Мәгрифәтче  Даут  Гобәйдинең  тууына  125  ел  тулуга  карата

Истә  калганнар

        Мәгрифәтче  Даут  Гобәйдинең   125  еллыгын  билгеләп  үткән  көннәрдә,  аның  оныгы  буларак,  мин  дә  истәлекләр  белән  уртаклашырга  булдым.  Дөрес,  гомере  яшьли  дошман  кулыннан  өзелгәнлектән,  мин  Даут  бабамның  үзен  күреп  белмим.  Ләкин  балачак  һәм  елларында  Даут  бабамның  энесе  Нәҗип,  өлкән  кызы  Һаҗәр  апа  кышкы  озын  кичләрдә  аның  турында  миңа  күп  сөйлиләр  иде.  Менә  шушы  истәлекләремне  газета  укучыларыбызга  җиткерәсем  килә.

        Даут  бабам  1873  елда  районыбызның  Кыдырлы  авылында  ярлы  крестьян  гаиләсендә  туган.  Ул,  бик  яшьли  ятим  калып,  бала  чагын  әбисе  тәрбиясендә   уздыра.  Авыл  мәктәбендә  башлангыч  белем  алганнан  соң,  әбисе  аны  ул  заманда  татарның  алдынгы  уку  йортларыннан  саналган  Бубый  мәдрәсәсенә  укырга  бирә.  Ул  вакытларда  төн  караңгылыгыннан  якты  нурлар  бөркегән  Иж-Бубый  мәдрәсәсенең  халык  арасында  абруе  зур  булган.  Белем  бирүдә  ул  Казандагы   “Мөхәммәдия”,  Оренбургтагы   “Хөсәения”,  Уфадагы  “Галия”  мәдрәсәләре  белән  уңышлы  рәвештә  ярыша  алган.  Даут  бабам  Бубый  мәдрәсәсендә,  үз  көнен  үзе  күреп,  1897 елга  кадәр  укый   һәм,  аны  уңышлы  тәмамлап,  туган  авылына  укытучы  булып  кайта.   Бераздан  ул  авылда  кызлар  мәдрәсәсе  ачып  җибәрә  һәм  шунда  үзе  мөдәррислек  итә  башлый.

        Бу  уңайдан  бераз  гына  төп  язмамнан  читкәрәк  тайпылып,  түбәндәгеләрне  әйтеп  үтәсем  килә.  Мин  үзем  дә  Иж - Бубый  мәктәбен  1957  елда,  ягъни  бабамнан  соң  нәкъ  60  ел  узгач,  тәмамладым.  Безнең  чыгарылыш  2  класс  булып,  60  тан  артык  укучы  идек.  Анда  Тәбәрле,  Көчек,  Салагыш,  Кичке  Таң  авылларыннан  да  килеп  укыйлар  иде.  Безнең  чыгарылыш  класс  укучылары,  мәктәпне  тәмамлагач,  барысы  да  диярлек  тормышта  үз  юлларын  таптылар  дисәм,  һич  тә  ялгыш  булмас.  Ул  чорда  мәктәп  директоры  булып  Зәкия  апа  Әминева  эшли  иде.  Безне  укыткан  укытучыларны  мин  һәрчак  сагынып  искә  алам  һәм  туры   юлга  чыгарганнары  өчен  аларга  чын  рәхмәт   хисләремне  белдерәм.

        Инде  Даут  бабам  хатирәләренә  кайтыйк.  1905  елда  аны  2  мәхәлләле  авылга  мулла  итеп  җибәрмәкче  булалар,  ләкин  ул  Чаж  елгасы  буйлап  тау   өстендә  утырган  ярлы  халыклы  Кызылъяр  авылын  сайлый.  Биредә  Гундарев  фамилияле  балта  остасы (Кызылъяр  мәчетен  салган  кеше)   Даут  бабама  да  ике  яктан  керү  юлы  булган  зур  нарат  йорт  җиткерә.

        Бабайның  иҗат  эшчәнлеге  дә  шушы  чорда  башлана.  Ул   шигырьләр,  бәетләр  яза  башлый.  Рус  классикларының  әсәрләрен  тәрҗемә  итә.  Мәсәлән,  Гогольнең  “Өйләнү”   һәм  “Ревизор”   пьесаларын,  соңрак  Марк  Твенның   “Принц  һәм  теләнче”,   А.  Кольцовның  “Сукачы  җырын”   тәрҗемә  итә  һәм  бастырып  та   чыгара.

        Районыбыз  шагыйре  Ч.  Мусинда  саклана  торган  билгесез  автор  кулъязмасының   104  битендә  Даут  бабам  хакында   түбәндәге  язма  бар:   “Чаж  елгасының  биек,  текә,  кызыл  балчыклы   яры  буенда   бер  генә  урамлы,  агач  мәчетле,  кечкенә  авыл  -  Кызылъяр  авылы  бар.  Бу  авылда  Даут  Гобәйди  атлы  хәзрәт  яши.  Аның  “Орыклан”  исемле  яраткан  аты,  бакчасында  кмарталары  бар,  сифонлы  барометрын  җентекләп  тикшереп,  карап  тора.  Өйгә  кереп,  тәрәзә  каршындагы  өстәле  янына  утырып,  эшкә  башлый,  кулындагы   каләме  белән  нәрсәдер  яза.

        Даут  Гобәйди – ярлы  халык  белән  тулган  авылның  хәзрәте,  шулай  да  сирәк  очрый  торган  акыл  иясе.

 – Фаҗигале  үлем  булса,  моңлы,  аңлаешлы  бәетне  кем  яза?

 – Даут  Гобәйди.

 – Умартадагы  корт  аерылып  чыкса,  кем  ярдәм  итә?

 – Ул.

 – Тирә - юнь  халкына  кем  акыллы  киңәшләрен  бирә?

 – Даут  Гобәйди.

 – Һава  үзгәреп,  яңгыр  яварга  тиешлеген  кем  әйтә?

– Даут  Гобәйди.

        Ул  бик  оста  тимерче,  шагыйрь  дә,  аның  куллары  ниләр  генә  эшләмиләр”.

        Даут  бабам  еш  кына  Казанга  да  бара  торган  булган,  анда  Г.  Тукай  янына  керми  калмаганы  булмаган.  Аңа  ияреп,  күп  кенә  шигырьләр  язган.  Фоат  Садыйков  чыгарткан  шигырьләр  җыентыгындагы  “Татар  шагыйре...га”  шигыре  Г.  Тукайга  багышланган  булырга  тиеш,  дип  уйлыйм.

        1911  елда  самодержавие  жандармнары  “Буби”  мәдрәсәсенә  погром  ясыйлар  һәм,  укытучылары  белән  бергә,  элегрәк  мәдрәсәне  тәмамлап,  чыккан  шәкертләрне  дә  кулга  алалар.  Шулар  арасында  бабай  да  эләгә.  Ләкин  гаепләрлек  көчле  дәлилләр  булмаганлыктан,  ул  төрмәдән  азат  ителә.  Кызганычка  каршы,  кулга  алыну вакытында  аның  конфискацияләнгән  бик  күп  кулъязмалары  һәм  китаплары  кире  кайтарылып  бирелмиләр,  күбесе  ишек  алдында  ук  яндырыла.

        Тагын  шул  исемдә,  Һаҗәр  апамның  өендә  бабамның  төсе  итеп  утырып  яза  торган  2  тумбалы  өстәле,  койка,  табигать  күренеше  сурәтләнгән  2  панно  һ.б.  сакланган  иде,  ләкин  алар  янгын  вакытында  юкка  чыктылар.

        Иске  Кызылъяр  авылында,  бабам  ядкаре  буларак,  иске  мәчет  һаман  да  исән.  20 – 30  еллар  элек  аны  берничә  тапкыр  утынга  сүтәргә  омтылсалар  да,  авыл  картларының  бу  изге  мәчетне  җимерергә  куллары  бармаган.  Аллага  шөкер,  авылыбызның  изге  кешеләре  бүгенге  көндә  яңа  мәчет  төзеп  бетерү  мәшәкатьләре  белән  мәшгуль.

        Кырынды  авылында  яшәүче  Фоат  ага  Садыйковка  рәхмәтем  бик  зур.  Ул,  бабамның  шигырьләрен  туплап,  җыентык  итеп  бастырырга  бик  күп  көч  куя.  Бу  шигырьләр  җыентыгы  миндә  гаиләбезнең  ядкаре  итеп  саклана.  Аны  мин  балаларыма  һәм  оныкларыма  да  укыйм.  Алар  бик  яратып  тыңлыйлар.

        Бабамның  истәлекләрен  һәм  хатирәләрен  яңарту  өчен  Иж - Бубый, Кырынды,   Кодаш  мәйтәпләре  һәм  район  китапханәсе  зур  көч  куйдылар.  Аларга  барлык  булган  нәселдәшләремнән  һәм  туганнарыбыздан  газета  аша  рәхмәт  белдерәсем  килә.

        Даут  бабам  1919 елда  ак  бандитлар  тарафыннан  җәзалап  үтерелә.

        Мәгърифәтче,  көрәшче  бабамның  исемен  якташларымның  онытмавы  бик  куанычлы.  Ләкин  моңарчы  аның  юбилейларын  район  күләмендә  зурлап  үткәргәннәре  юк  иде  әле.  23  декабрьдә  ДКЖда  14  сәгатьтә  Даут  Гобәйдинең  125  еллыгы  уңаеннан  узачак  искә  алу  кичәсен  мин  дулкынланып  көтәм.  Исеме  район  тарихы  битләренә  кереп  калган  бабамның  юбилей  кичәсен  үткәрүгә  фатихасын  биргән  районыбыз  җитәкчесе  Р.  М.  Закировка  рәхмәтем  чиксез  зур.

        “ Үзе  үлсә – эше  калсын  мең  яшәрлек  имән  булып”  дип,  шагыйребез  Муса  Җәлил   бабам  Даут  Гобәйди  кебек  кешеләр  турында  язгандыр.  Әйе,  шулай  булсын,  мондый  кешеләр  истәлеге  халык  хәтерендә  мәңге  сакланыр