Секреты хозяйки сайта

Я думала, что главное

В погоне за судьбой

Малярно-ювелирная работа над собой.

Над всеми недостатками,

Которые видны,

Над скверными задатками,

Которые даны.

Волшебными заплатками,

Железною стеной

Должны стоять достоинства,

Воспитанные мной.

Когда-то я так думала

По молодости лет.

Казалось, это главное,

А оказалось-нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,

Что главное, чтоб кто-нибудь

Вот так тебя любил:

Со всеми недостатками,

Слезами и припадками,

Скандалами и сдвигами,

И склонностью ко лжи.

Считая их глубинами,

Считая их загадками,

Неведомыми тайнами

Моей большой души.

                                                            Екатерина Горбовская

***

Я школу кончила на тройки

И провалилась в институт.

«У нас гремят большие стройки»,

- сказали мне, - «Они вас ждут.

Вас ждут колхозы и заводы,

Вас ждут плотины и сады,

Вас ждут масштабные заботы,

Вас ждут великие труды.

Пути, богатые свершеньями

И покорение тайги…»

А мне хотелось веер с перьями

И две брильянтовых серьги,

И платье белое и длинное,

И жемчуга по подолу,

Чтоб тихо охнула гостиная

И обалдели на балу.

Чтоб никого не замечая,

Кивнуть небрежно всем подряд;

И зябко поводить плечами

В ответ на пепелящий взгляд.

С влюбленным графом забавляться,

И письма рвать на пополам,

И благодарно улыбаться венецианским зеркалам.

То вдруг задумчивой казаться

И молчаливой, то опять

Чему-то весело смеяться,

Над чем-то громко хохотать

И танцевать.

С Людовиком XV или XVI-ым.

Закрыть глаза, уснуть, проснуться…

И остаться там.

                                                            Екатерина Горбовская

***

Умей поставить в радостной надежде,

На карту все, что накопил с трудом,

Все проиграть и нищим стать, как прежде,

И никогда не пожалеть о том,

Умей принудить сердце, нервы, тело,

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только воля говорит – «Иди!»

                                                                      Р. Киплинг

Стихи подруги Галины, посвящённые мне

***

Выходит белка на полянку.

Она танцует и поет.

Все любят рыжую беглянку

И в лапы счастье подают.

Медведь широкою спиною

От всех невзгод огородил,

А волк добычею лесною

Кладовку полную набил.

Лиса согрела, приласкала,

Любовь дарила и тепло,

И очень часто баловала,

На все давал ей добро.

Однажды рыжая взбесилась,

Ушла с полянки той лесной.

И вдруг на речке очутилась

Такой холодной и чужой.

Среди лягушек и червей

Она нашла приют убогий,

И согревал лишь душу ей

Зайчишка серый длинноногий.

Недолго ладил зайка с ней.

Ушел, капризную оставил:

«Уж лучше жить среди ежей,

Чем с сумасбродной и без правил.»

 Осталась рыжая одна

Без дружбы, ласки и тепла.

От горя искусала лапки

Однако не добраться ей

До родненькой полянки.

***

Почему-то близких мы теряем.

Хамим, дерзим, не понимаем.

А вот чужим с улыбкой повторяем:

О том, как любим, доверяем.

Так получается у нас.

По мелочам и каждый раз.

Все чаще-чаще недомолвки,

Слова же наши очень колки.

О, нам бы измениться вдруг,

Забыть обиды, ссоры, дрязги,

И заглянуть друг другу в глазки.

Но шаткий мостик на пути

И трудно мне его пройти;

Боюсь ногой не попаду,

И в пропасть мигом упаду.

Опять посыпятся раздоры,

И перебранки, переборы

И уцепиться мне за сук

Не даст дурпсиховский недуг.

***

Прости меня, моя родная,

За боль, обиду, за тоску.

Прости за то, что забывая,

Я душу поняла твою.

Мне трудно совладать с волною

Нахлынувших эмоций всплеск.

Пойми меня, и над тобою

Прольется мягкий тихий блеск.

Прости за будущие ссоры.

Они пока что могут быть.

Ведь не забыты те занозы,

Какие б стоило забыть.

Ты выйдешь замуж и простишься

С дурацкой жизнью холостой

Определенность нам поможет

Вернуться к дружбе той былой.

***

Что с тобой случилось,

Милая моя?

Грустно, беспросветно

Смотришь на меня.

Может быть печально

В прошлое глядишь?

Тайную больную рану бередишь?

Свищет больно, стерва,

Ноет и скрипит.

Кто ж ее залечит

От былых обид?

Эх, тебе бальзам бы,

Терпкий и густой;

Сильно он прожег бы

Горький яд былой.

Ты же лечишь мазью

Мягкой, неживой.

Она затянет рану,

Но срок, увы, большой.

В будущем ты будешь

Радостью пылать.

Немножечко терпенья,

Чтоб счастливой стать!

Улыбнись, родная,

Не печаль меня.

Выбор ты разумный

Сделай для себя!

Слово к мужчинам

У нас сегодня было бы смешно

Решать вопрос о равноправье женщины,

Он, как говорится, «обеспечено»

И жизнью всей давно подтверждено.

Мы говорим: жена, товарищ, мать.

Мы произносим: равенство, свобода,

И все-таки природа есть природа,

И что-то здесь не надо забывать.

Ведь часто милым сами ж до зари

Мы шепчем: — Зяблик... Звездочка родная!

А через год, от силы через три

Все это тихо, напрочь забываем.

И вот уже вам просто наплевать,

Что «зяблик» ваш, окончив день рабочий,

Такие тащит сумки, между прочим.

Каких и слон не смог бы приподнять!

И почему ж душа у вас не стынет

И на себя не разбирает злость,

Когда вас в дрему телевизор кинет,

А «звездочка» утюг в прихожей чинит

Иль в кухне заколачивает гвоздь!

А матери, что дарят день-деньской

Нас лаской и заботами своими...

Они не согласятся на покой,

Но и нельзя ж крутиться им порой

Почти в каком-то тракторном режиме!

Да, никакой их труд не испугает.

Все, если надо, смогут и пройдут.

Но нас что навряд ли возвышает,

И я без колебаний утверждаю:

Есть женский труд и есть неженский труд!

Не зря же в нашем лексиконе есть

Слова или понятие такое.

Как «рыцарство», или «мужская честь»,

Иль попросту «достоинство мужское»!

Нет, ведь не скидка женщине нужна,

А наша чуткость в счастье и кручине.

И если нету рыцарства в мужчине,

То, значит, просто грош ему цена!

И я к мужчинам обращаю речь:

Давайте будем женщину беречь!

                                                        Эдуард Асадов

О скверном и святом

Что в сердце нашем самое святое? 
Навряд ли надо думать и гадать 
Есть в мире слово самое простое 
И самое возвышенное - Мать! 
Так почему ж большое слово это, 
Пусть не сегодня, а давным-давно

Но в первый раз ведь было кем-то, где-то 
В кощунственную брань обращено? 
Тот пращур был и темный и дурной, 
И вряд ли даже ведал, что творил, 
Когда однажды взял и пригвоздил 
Родное слово к брани площадной. 
И ведь пошло же, не осело пылью, 
А поднялось, как темная река. 
Нашлись другие. Взяли, подхватили 
И понесли сквозь годы и века... 
Пусть иногда кому-то очень хочется 
Хлестнуть врага словами, как бичом, 
И резкость на язык не только просится, 
А в гневе и частенько произносится, 
Но только мать тут все-таки при чем? 
Пусть жизнь сложна, пускай порой сурова. 
И все же трудно попросту понять, 
Что слово "мат" идет от слова "мать", 
Сквернейшее от самого святого! 
Неужто вправду за свою любовь, 
За то, что родила нас и растила, 
Мать лучшего уже не заслужила, 
Чем этот шлейф из непристойных слов?! 
Ну как позволить, чтобы год за годом 

Так оскорблялось пламя их сердец?! 
И сквернословам всяческого рода 
Пора сказать сурово наконец: 
Бранитесь или ссорьтесь как хотите, 
Ни не теряйте звания людей. 
Не трогайте, не смейте, не грязните 
Ни имени, ни чести матерей! 

                                                    Эдуард Асадов