ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ МИШЕЛЯ ФУКО.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ  БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. А.И. ГЕРЦЕНА»

Факультет философии человека

Кафедра философской антропологии и истории философии

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ

МИШЕЛЯ ФУКО

Выполнил:

магистрант

дневного отделения

Константинов Константин Геннадьевич,

код, направление подготовки (специальность)

«44.04.01 – педагогическое образование «педагогическая антропология»»

Научный руководитель:

доктор философских наук , профессор

Грякалов Алексей

Алексеевич

                                                              Санкт-Петербург

2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

                   Фуко: «Я никогда не писал...»…………………………………….   5

                   Философия субъекта ……………………………………………….  6

                    Вывод ………………………………………………………………...  8

                    Литература …………………………………………………………..  9

                                                       Введение

Вопрос о природе сущности человека, его происхождении и назначении, месте человека в мире - одна из основных проблем в истории философской мысли.

Один древний мудрец сказал: для человека нет более интересного объекта, чем сам человек. Что же есть человек? На первый взгляд, этот вопрос кажется до смешного простым — кто не знает, что такое человек! Но это мнение глубоко ошибочно. Ведь человек является сложнейшим созданием природы, общества и самого себя. Это и разум, и воля, и характер, и эмоции, и труд, и общение. Вот почему его изучают такие науки, как генетика, физиология, медицина, психология, социология, антропология и многие другие. Сегодня упомянутые науки объединены в систему комплексного обществоведения. Важное место в этой системе занимает и философия. Сформировалась даже специальная дисциплина — философская антропология — философское учение о человеке. Обсуждению проблемы философского понимания человека был посвящен XVIII Всемирный философский конгресс, состоявшийся в середине 1988 г. в городе Брайтоне (Англия) и собравший почти 2 тысячи ученых из 70 стран мира.

В комплексном обществоведении философия выполняет:

во-первых, мировоззренческую функцию, т. е. обосновывает сугубо философские проблемы о природе (сущности) человека, его происхождении, о смысле жизни, судьбе и назначении, о возможностях и границах его свободы и творчества; во-вторых, методологическую функцию, т. е. создает оптимальную стратегию изучения и совершенствования человека.

История познания человека свидетельствует о сложности и противоречивости данной проблемы. Каждая философская концепция (несмотря на определенные недостатки и историческую ограниченность) добавляла новые черты, открывала новые грани в познании человека.

Если вопрос о разуме служит размежеванию между философскими и религиозными воззрениями, то проблема человека всерьез уточнят границу между философским и естественнонаучным подходом. Но как раз тут XX век сказал свое “новое слово”. Избавляя человека от идеального, духа и души, неклассическая философия во многом вновь сближается с естествознанием в его понимании всех человеческих проявлений как сугубо телесных.

Философское осмысление человека связано с определенными трудностями. Размышляя о человеке, исследователь ограничен и уровнем естественно - научных знаний своего времени, и условиями исторической или житейской ситуации, и собственными политическими пристрастиями. Все перечисленное, так или иначе влияет на философское толкование человека. Поэтому современная социальная философия, изучая проблемы человека, интересуется не только собственно проблемами человека, но и другой вечно актуальной проблемой, которую В.С.Барулин назвал "сопряженностью человека и философии".

Сопряженность человека и философии - это выражение существа философской культуры. Философская культура является формой самопознания человека, его мировоззренческой ценностной ориентации в мире. Поэтому человек всегда находится в основании философской ориентации, он выступает и как ее естественно-гуманитарная предпосылка и столь же естественная цель, сверхзадача философии. Иначе говоря, как уже отмечалось выше, человек является и субъектом, 3и объектом философского познания. Какими бы конкретными вопросами ни занималась философия на том или ином этапе своего развития, ее всегда пронизывает реальная человеческая жизнь и устремленность к решению насущных человеческих проблем. Эта связь философии с человеком, его потребностями и интересами постоянна и непреходяща.

Взаимосвязь философии и человека, как и социально-философская проблема в целом, исторически изменялась и развивалась. При этом в истории философии можно выделить два параметра эволюции философии:

1) Степень понимания проблемы человека в качестве методологически исходного принципа философствования. Иначе говоря, насколько философ осознает, что именно человек - центр, критерий и высшая цель всего философствования, насколько этот принцип важен.

2) Степень философского осмысления самого человека, его бытия, его смысла существования, его интересов и целей. Другими словами, насколько человек превратился в отдельный и специальный предмет философской рефлексии, с какой теоретической глубиной, с какой степенью привлечения всех средств философского анализа он рассматривается.

Таким образом, проблема человека всегда стояла в центре философских исследований: какими бы проблемами философия ни занималась, человек всегда был для нее проблемой наиважнейшей.

Фуко: «Я никогда не писал ничего, кроме художественной прозы...»

Исследователи современной философии считают французского философа и культуролога Мишеля Фуко (1926-1984) одним из наиболее известных и влиятельных мыслителей XX века. Он является одним из наиболее ярких и необычных мыслителей послевоенной Европы, творчество, которого существенно определяло интеллектуальную атмосферу последних десятилетий XX века, ассоциировалось у читателей и философов – специалистов со структурализмом, постструктурализмом и постмодернизмом. Первоначально Фуко интересовался психологией.  Фуко получил степень лиценциата по философии в Сорбонне и вместе с дипломом такую же степень по психологии в Парижском институте психологии. Известно, что именно Фуко был создателем первой психоаналитической кафедры по психоанализу во Франции. Фуко  преподавал психологию в университете Лилля и в Высшей нормальной школе (1951 – 1955), примечательно, что в составе слушателей последней был и прославившийся впоследствии французский философ Жак Деррида. Известен факт  сотрудничества Фоку с Жилем Делезом, вместе они участвовали в подготовке к печати французского критического перевода полного собрания сочинений Ницше. Лекции Фуко в Сорбонне, Эколь Нормаль, Венсене и Коллеж де Франс были невероятно популярны, на них присутствовали слушатели со всего мира, следящие за Фуко с обострённым вниманием, завороженные яркостью и точностью его речи.

 Труды Фуко, вводимые им понятия «разрыва», «дискретности истории», «эпистемы»,  «архива», «власти», «смерти субъекта» и др. будили мысль читателя, вызывали споры, несогласие, но не оставляли равнодушным. Он сам был неоднозначен, менялся от книги к книге, уточняя или отрицая самого себя. Фуко не раз говорил, «что книги не содержат готового метода − ни для него, ни для других, и не являются систематическим учением; что для него «написать книгу − это в некотором роде уничтожить предыдущую»; что он не мог бы писать, если бы должен был просто высказать то, что он уже думает, и что он пишет как раз потому, что не знает, как именно думать, и что по ходу написания книги что-то меняется − меняется не только понимание им какого-то вопроса, но и сама постановка».  И в конце такое заявление Фуко: «Я никогда не писал ничего, кроме художественной прозы...» − и это о сложных философских произведениях.

Не удивительно, что современникам было непросто с Фуко, когда речь заходила об отнесении его к какой-либо классификации. Философ Бернхард  Вальден-фельс полагает, что если искать в работах Фуко единую теорию и однозначную позицию, то можно заблудиться.  Поскольку исторические труды Фуко являются достаточно спорными, то один историк даже обвинил его в «убийстве истории».

Изучая книги Фуко, можно прийти к выводу, что он занимался исследованиями проблем, которые испокон веков относились к философии, но делал это не совсем так, как другие – через историю и социологию, акцентируя внимание в истории на некоторую прерывистость, которая тем не менее не превращается в разрыв.

Философия субъекта

По мнению Фуко, «философия субъекта» была не в состоянии ответить на вопросы современности. Фуко пытался найти такие рациональные формы анализа, которые не обращались бы к идее субъекта. Он вычленял центральную конструкцию в виде «дискурса об опытах – пределах», которая помогает субъекту трансформировать самого себя, и «дискурса о трансформации самого себя через формирование знания». Фуко утверждал субъект как точку пересечения различных исторически сложившихся дискурсов, и в результате субъект оказывался лишённым автономии и единства. Мышление в терминах субъективности Фуко заменял построением «антропологии конкретного человека», которая превращалась в особого рода исторический анализ и критику устоявшихся мыслительных  и культурных предпосылок. В этих конструкциях рождается его критический метод  - метод критической истории или археологии, понимаемый как философская работа, сконцентрированная на анализе условий возможности возникновения и существования поля того или иного феномена культуры.

Обращаясь к таким философам, как Ницше, Батай, Бланшо, Беккет, Клоссовски, Фуко вместе с ними пытался достичь особой экзистенциальной точки, способной, насколько это реально, приблизиться к тому, что нельзя пережить. Опыт Фуко воспринимал как некий предел, функция которого заключается в  том, чтобы вырвать субъект у него самого. Именно это он и пытался реализовать в своих первых исследованиях – выявить пределы, ограниченность феноменологии и психоанализа как форм организации мысли и опыта и в то же время изобрести метод восстановления во всей полноте «акта выражения», которое должно само объективироваться в «сущностных структурах обозначения». Фуко даже заявил о новой «антропологии выражения», основанной на чисто онтологическом размышлении о присутствии в бытии. Эта антропология должна по – новому определить отношения между смыслом и символом, образом и выражением.

Указанием на то, что человек лишён истории, мысль Фуко не ограничивается. Как раз потому, что он её лишён, человек должен обнаружить в самом себе и в тех вещах, в которых ещё мог отобразиться его облик, такую историчность, которая была бы сущностно близка ему. Но эта историчность тоже оказывается двойственной: человек служит объектом позитивного познания лишь потому, что он говорит, трудится, живёт, отсюда эта его новая история будет не чем иным, как наложением, сложносплетением различных времён, которые чужды и друг другу и самому человеку.

Это и не может быть иначе, поскольку история человека − это всеобщее видоизменение жизненных условий (климата, плодородия почвы, типов культуры, разработанности природных богатств), экономики и социальных институтов, форм и способов использования языка. Сам же человек при этом не историчен: «время приходит к нему откуда-то извне, он становится объектом Истории лишь в результате наложения друг на друга живых существ, истории вещей, истории слов. Он подчинён лишь их собственным событиям».  

Фуко или противоречит себе, или видение им проблемы является настолько персонифицированным, что вряд ли может считаться убедительным. Он говорит, что созданное его сознанием «отношение простой пассивности тут же выворачивается наизнанку», так как тот, кто говорит на языке, кто трудится и потребляет, кто живёт своей человеческой жизнью, − это и есть сам человек, который имеет точно такое же право на положительное развитие, как и все остальные вещи и существа. Эта историчность, присущая человеку и вписанная в глубь его существа, позволяет ему приспосабливаться к среде и эволюционировать, создавать формы производства, так или иначе влиять на экономические законы, развивать и совершенствовать свой язык: «Так сквозь историю позитивностей проступает более глубокая история самого человека. История эта относит к самому его бытию: он обнаруживает, что не только где-то вокруг него существует «некая История», но что сам он в своей историчности и есть то, в чём прорисовывается история человеческой жизни, история экономии, история языков. Таким образом, на некоем глубинном уровне существует историчность человека, которая есть одновременно и история его самого, и то перворас-сеяние, которое служит обоснованием всех других историй».

В связи с этим выводом Фуко считает необходимым пересмотреть привычный способ, которым пишется история Истории: «Обычно говорится, будто в XIX веке прервалась чистая хроника событий, чистая память о прошлом, населённая лишь индивидами и случаями, и в истории стали искать общие законы развития. На самом же деле не было истории, более «объясняющей», более озабоченной поиском всеобщих постоянных законов, нежели история классического века, когда мир и человек в едином движении составляли плоть единой истории. Начиная с XIX века обнаруживается, прежде всего, человеческая историчность в её обнажённой форме − тот факт, что человек, как таковой, зависит от обстоятельств. Отсюда стремление либо найти законы этой чистой формы (таковы философии, подобные шпенглеровской), либо определить её на основе того факта, что человек живёт, трудится, говорит и мыслит: таковы интерпретации Истории на основе человека, рассматриваемого либо как вид существ, либо на основе экономических законов или культурных ансамблей».

Вывод

Ход рассуждения Фуко приводит его к довольно - таки пессимистическому выводу: человек − изобретение в европейской культуре недавнее, ему не более полутора сотен лет; период, его породивший, может просуществовать недолго; и «тогда может получиться  −  человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке». Но не этот пессимизм привлекает в рассуждениях М. Фуко. Они, как он сам говорил, являются скорее вопросами, чем ответами, но сама их постановка есть уже «ворота мысли будущего».

Чтобы увидеть самих себя, какие мы есть, нужно произвести радикальный сдвиг, отойти от себя на достаточное расстояние, значит фактически стать уже не такими. Стать современным себе значит лучше разобраться со своим прошлым, которое тут только и уходит в прошлое, иначе с ним не разделаешься. К самому главному, говорил Фуко, приходишь, пятясь… Может быть, и можно назвать этот опыт трансгрессии, перс – ступания пределов, опыт самого Фуко и всех тех, кто мыслит себя существом историческим, темпоральным, изначальным опытом. Но Фуко избегает и этого.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ильин И.П. Два философа на перепутье времени //Жиль Делез. Фуко. М., 1998.
2. М. Фуко Археология знания/Пер. М.Б. Ракова – СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Университетская книга, 2004.
3. Шмид В. Фуко//Современная западная философия. Словарь. М., 1998.
4. Бланшо  М. Фуко. Каким я его себе представляю. – СПб. 2002.
5. Социально-политический журнал. №2,3. 1998. Статья “Человек как объект

              философского знания”. Миголатьев А.А.

6. Автономова Н.С. Французский философ  (Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010)
7. Делѐз ж. жизнь как произведение искусства / переговоры. пер. в.ю. быстрова. спб.: наука, 2004.