Лучшее средство против детской жестокости – родительская жесткость.

Не стоит перекладывать всю ответственность за будущее детей на врачей и медицинские препараты. Дело тут в характере – да, трудом, да, нестандартном, но при вашем желании поддающемся изменению к лучшему.

Конечно, родителям «жестоких» можно только посочувствовать. Этих детей, если им что-то понадобилось, очень трудно, почти невозможно уговорить что-то не делать. Да, их можно временно отвлечь от желания непременно заполучить нужную «до зарезу» игрушку или непременно «вернуть» пинок обидчику. Однако они никогда ничего не забывают, особенно обиды. Как они сказали, так и должно быть, притом к обещанному сроку, иначе гнев будет страшен – его вспышки и пугают родителей, он и внушает им мысли о спасительных медикаментах.

В гневе эти дети пугающе агрессивны. Кстати, сами они не любят боль, терпеть не могут болеть, быть в чем-то слабым. Неудача выводит «жестких» из себя, и вслед за тем, что им что-то там не удалось, опять идет взрыв агрессии. Их дурное настроение может длиться днями, когда они целенаправленно ищут, на ком сорваться, устроить скандал – нередко для этого им требуется самый ничтожный повод.

И все-таки эти дети нуждаются прежде всего не в медицинском воздействии, а в особом воспитании – и оно должно начаться как можно раньше, пока ребенок не вырос.

Главное в работе с такими детьми – а это должна быть именно родительская работа, серьезная и последовательная, – твердость и жесткость.

Ребенку с ранних лет необходимо давать знать, предупреждать о неотвратимости наказания за его поведение. Внушается это твердым словом и решительным ответом (иной раз и действием!) на вспыльчивость. Вспышку гнева блокирует наказание, притом самое суровое из допустимых. И главное здесь – последовательность. Нельзя, как это делал папа в одной семье, когда однажды выдрал сына за рассыпанную по полу хлебную «нарезку», а потом простил ему же сломанный с досады замок на двери в ванную.

«Жесткие» трусливы, и наказание для них всегда чувствительно. Они понимают только силу и власть, поскольку сами действуют силой. Вот и внушайте им, что злой непременно рано или поздно, но напорется на еще более злого и сильно. Пусть узнает, что люди создали суровые законы, карающие насилие, создали полицию, и есть места, в которых злые люди изолируются. И не надо боятся  называть вещи своими именами, с ними надо говорить как со взрослыми, потому что они рано становятся самостоятельными и понимают суть «взрослых» отношений.

С раннего детства волю, силу, неуемную энергию таких детей надо направлять в мирное русло, в тот же спорт. Представляете, как это может продвинуть вашего ребенка, ведь он ждет побед, ему нужен успех, и чем больше – тем лучше! И активность настырного, конечно же, может быть реализована не только в боксе и карате, но и в коллективных видах спорта, в хоккее, волейболе, футболе. В команде ведь как бывает: сорвался, ударил противника, запулил со злости мячом в судью – подвел всех, и команда проиграла. Кроме того, что очень важно, в игре лучше узнается слово «нельзя» - в спорте ведь без правил никак.

Чаще всего жесткие дети – это дети педагогически запущенные прежде всего родителями. Их жесткость помимо возможных органических факторов обусловлена незнанием правил, дурными примерами из взрослых фильмов, а то и копированием происходящего в семье. На работе начальник наорал на отца, тот дома не сдержался и сорвался на матери, мама «поучила» сына, а сын наподдал сестре. И мог он сделать так в том числе потому, что родители вечно заняты, и это прежде всего способ обратить на себя внимание, заставить отца и мать поговорить с собой. Так вырастает с годами все более неуправляемое существо, которому вовремя не объяснили и не показали, что такое хорошо и что такое плохо.

Источник: – Российская газета №265 от 24 ноября 2011– раздел «Детская комната» – статья  психолога Елены Яковлевой.

Маленькие истории для непослушных детей

Маленькие истории для непослушных детей

В детстве я была очень хорошей девочкой. Ну просто замечательной. Можно даже сказать образцово-показательной. Но иногда мне в голову приходили разные идеи. Вот они-то и портили мою образцовую показательность. Можно сказать, съедали совсем.

Но идеи эти приходили, слава Богу, не так часто. И не дома, хотя и дома тоже бывало. Но чаще всего идеи осеняли меня, когда я приходила к своему двоюродному брату Тимке.

Когда мне было пять, и шесть, и семь и даже одиннадцать лет, мы с папой каждый выходной ходили в гости к папиному брату - дяде Сереже. Надо сказать, что этот дядя Сережа был чрезвычайно строгий и суровый дяденька. У него был сын Тимофей или просто Тимка, который был младше меня на год, и с которым я дружила. Тимка очень боялся своего папы, потому что тот воспитывал его каким-то особым методом.

Когда мою умную голову посещала очередная гениальная идея, то Тимка отчаянно страдал, потому что сразу вспоминал о своём папе и методе его воспитания. Мой же папа придерживался совсем других взглядов в воспитании детей, поэтому я всегда воплощала свои идеи в жизнь. А помощником, несмотря на протесты, был Тимка.

Вот только три маленькие истории из нашей богатой приключениями жизни.

Цветомузыка

Мне было тогда пять или шесть лет. Как всегда в выходной мы с папой пришли к дяде Сереже. Нас встретил сам хозяин и поздоровавшись сказал мне:

- Алёнка, к Тимке брысь! И сидите там, не высовывайтесь. Не вздумайте заходить в большую комнату.

Надо сказать, что мой дядя не слишком-то церемонился со мной, это тоже был один из принципов его воспитательного метода, о котором я уже говорила.

Тетя Саша, жена дяди Сережи, проводила меня к Тимке в комнату и испуганно сказала:

- Играйте тут детки, не выходите в большую комнату, ладно?

И она ушла. Меня, конечно, всё это крайне заинтересовало. Я спросила у Тимки:

- Чего это они?

- Да так...Папа цветомузыку сделал. Сам. Хочет сегодня вечером гостей позвать и всем показать. А чтобы я чего не испортил, мне выходить из комнаты запретил.

- А чего это - цветомузыка?

- Да я и сам толком не знаю. Вроде как под музыку цветные огоньки выскакивают. Вечером посмотрим.

Тут я и говорю:

- Дурак ты Тимка. Ты что же, тут до вечера торчать собрался? Раз запретили выходить, так как раз и надо выйти, да и узнать раньше всех, что это за цветомузыка. Все придут, никто ничего не знает, а мы ра-аз - и готово. Поразим всех.

- А как поразим?

- Да включим штуку эту.

- А как мы это сделаем?

- Как, как! Бестолковый какой. Для этого и надо заранее всё разведать. Иди, погляди, чего взрослые делают.

Тимка выглянул в коридор и прислушался.

- В кухне они все, - сказал он. Глаза у него были испуганные.

- Давай теперь тихо в зал пробираться, - предложила я и пошла на цыпочках. Тима за мной.

В зале никого не было. У стены стояли два огромных черных деревянных ящика, одна сторона у них была оклеена черным поролоном. От них куда-то к верхней полке тянулся шнур. Больше в комнате не было ничего необычного.

- Это колонки, - пояснил Тимка, указывая на ящики. - Они от цветомузыки. Их нельзя тыкать, а то они испортятся. Мне папа объяснял.

- А где же твои цветные огонечки? Может на полке?

- Не знаю, может.

И тут меня осенило. Я говорю:

- Тимка! А ты знаешь, почему твой папа сказал колонки не тыкать?

Очень просто! Потому что от тыкания на них эти самые огонечки и проявляются. Давай попробуем!

Тимка от моей догадливости просто обалдел. Ещё бы! Ему самому до этого никогда не додуматься. А дядя Сережа-то каков! Хотел красоту спрятать! Нет, шалишь! У нас не пройдет! Мы сейчас все огоньки выявим.

И стали мы с Тимкой выявлять. Он на одной колонке, я на другой. Между прочим, этот поролон хорошо так протыкался, легко. Потому что за ним пустота была. Мы этот поролон во всех местах проткнули, да только огонька ни одного так и не появилось. Тут я сообразила, что что-то не то. И говорю:

- Нет, Тимка, видно огоньки не здесь появляются. Скорее всего, их от нас высоко на полку убрали. Посмотри, что мы с тобой сделали. Поролон клочьями висит...

Стали мы поролон назад прилаживать, чтоб не сильно заметно было.

Прилаживаем - прилаживаем, да только всё без толку. Тогда мы потихоньку в Тимкину комнату ушли и там сидели до вечера. На наше счастье в большую комнату никто не заходил и испорченных колонок не видел.

А вечером к дяде Сереже гости пришли. Много - пять человек. Это он их позвал, чтобы своё изобретение показывать. Вот он их встречает так радостно и говорит:

- Пойдемте, пойдемте. Я вам сейчас на дому дискотеку устрою. Такую цветомузыку собрал! Полгода над ней сидел.

И ведет всех в зал. А позади всех - мы с Тимкой. Дядя Сережа подводит всех к полке и с гордостью рукой указывает:

- Вот!

А сам смотрит не на цветомузыку, а на гостей - как они удивятся. Гости действительно удивились, замолчали все разом, а потом один дяденька ехидно так говорит:

- А что, Сережа, поролона для колонок целее не нашлось? Где это ты такой поролон взял? Небось, все помойки обошел.

Дядя Сережа сам посмотрел на колонки и лицом помрачнел. И сразу нас с Тимкой в детскую комнату увел. А что там было - рассказывать неинтересно. Скажу только, что мне гораздо меньше досталось, потому что я за своего папу спряталась, а мой папа - не сторонник жесткого воспитания. Вот так.

Аквариум

Как-то раз приходим мы с папой к Тимке, а он нас в коридоре встречает и кричит:

- Раздевайтесь скорее! Проходите в зал! Я вам сейчас что-то покажу. Сюрприз какой-то!

Я, конечно, сразу заинтересовалась, но виду не подала, чтобы Тимка воображать не стал. Говорю:

- Подожди, дай раздеться. Что за спешка такая!

Оказывается, Тимке аквариум с рыбками купили. Большой такой, красивый, с водорослями и рыбки всякие разные плавают. У меня от зависти аж скулы свело.

Несправедливо ведь, что этот аквариум Тимке купили. Он и учится хуже меня, и о рыбках ничего не знает, и не мечтал о них никогда. А я уже целый год прошу родителей о какой-нибудь зверушке - и ничего.

Так я подумала, но Тимке ничего не сказала. А просто стала на рыбок смотреть. Среди рыбок один сом был, довольно крупный. И вот смотрела я на него, смотрела, и придумала удивительно интересную штуку. Когда все взрослые, налюбовавшись аквариумом, ушли на кухню пить чай, я сказала:

- Тимка, а ты всё-таки плохой сын для своих родителей.

У Тимки от этого заявления челюсть отвисла, и рот приоткрылся. Он заморгал часто-часто и спрашивает:

- Почему это плохой?

- Да потому, что ничего для родителей не делаешь. Вот как ты им помогаешь?

- Я игрушки за собой убираю, пыль вытираю, посуду мою иногда.

- Вот именно! А разве это помощь? Скука! Помощь - это когда родители пришли с работы голодные, усталые, а ты им - сюрприз. Ты когда-нибудь делал им сюрпризы?

- Нет, никогда. А как это?

- Вот я и говорю, что ты плохой сын. Ну так уж и быть, я тебя научу. У меня гениальная идея возникла, - зашептала я с жаром. - Давай с тобой сегодня на ужин рыбу жареную приготовим. Вкуснятина - пальчики оближешь.

- Р-рыбу? Ж-жареную? - Тимка от моего заявления заикаться начал. Он, видимо, ещё от истории с цветомузыкой не совсем отошел. - А где мы её возьмем? У нас сегодня бабуля хворост на ужин стряпает, а рыбы нет.

- В том-то и соль, что рыбы нет, а на ужин будет. В этом и сюрприз. Мы сами её наловим.

- Где же мы её зимой наловим?

- В аквариуме, вот где!

Моё заявление произвело фурор. Тимка замер. А потом как-то погрустнел и говорит:

- Как же мы этих рыбок съедим? Они ведь такие красивые, маленькие. И новые - вчера только купили.

- А мы их всех есть не будем. Мы сегодня одну только съедим - вон ту, большую, сома, - пожалела я Тимофея. - Её одной как раз всем хватит.

Но прежде чем рыбку съесть, надо её поймать. А как её поймаешь, если она всё время глубоко на дне плавает. Рыболовством раньше ни я, ни Тима не занимались. Стали мы её вылавливать маленьким сачком, который к аквариуму прилагался. Вернее, вылавливал Тимофей, а я ему со стороны помогала говорила, выловил или нет. Только этим сачком мой брат ловил не долго, через минуту - бултых. И утопил! И не достать никак - аквариум глубокий, сачок на дне лежит, а руки у нас короткие.

Стала мы мешочком полиэтиленовым их ловить. А рыбы, надо сказать, будто почувствовали, что их съесть собираются, такую возню подняли - так по аквариуму и шныряют. На этот раз я взялась за дело. Но у меня тоже не вышло ничего. Мешочек быстро водой наполнился, стал скользкий, тяжелый. Бултых - и тоже утонул.

Попробовали мы тогда руками ловить - никакого толку. Рыбки маленькие, юркие, скользкие. Не хватаются. А сом вообще на самое дно залег и не шевелится. Умный сомик оказался.

Вдруг Тимка себя по лбу ударил и просиял:

- Слушай, гениальная идея! Пылесосом!!!

Я его с полуслова поняла:

- Точно! Ты, Тимка, умнеешь не по дням, а по часам. Это ты от меня заразился. Молодец!

Мы взяли пылесос, который недавно купили Тимкины родители. Это был хороший пылесос, мощный. Но беда в том, что он был не моющий. В то время моющих пылесосов ещё не изобрели.

Я взяла шланг, а Тимка включил пылесос в сеть. Что тут началось! Пылесос взревел как бешеный и словно ожил. Его шланг, как огромный удав стал метаться из стороны в сторону так, что я не могла его удержать. Тут мне на помощь пришел Тимофей, и мы вместе кое-как запихнули конец шланга в аквариум. Пылесос взбаламутил в аквариуме всю воду, подняв со дна песок и все камешки. Потом взлетел со дна и пропал в отверстии шланга наш пакетик, которым мы так неудачно ловили рыбу. Потом пылесос сделал ещё несколько глотков воды и затих.

Только тут я сообразила, что Тимкина гениальная идея не такая уж гениальная. Ведь даже если пылесос засосёт рыбку - другую, то потом её будет недостать из пылесоса. А даже если достанем, то наверняка она будет несъедобной.

Всё это мигом проскочило у меня в голове и я хотела поделиться своим открытием с Тимкой и уже открыла рот, но Тимка закричал:

- Смотри!

Из пылесоса валил дым. Он уже не ревел, а тихонечко подвывал, и казалось, что он живое существо, которое заболело. Я быстро скомандовала:

- Выключай!

Тимка выключил пылесос, дым перестал идти. Потом мы его снова включили, для проверки. Но пылесос уже никак не реагировал на наши действия. Он стоял как мертвый. И было ясно, что он испортился.

Мы с Тимкой заревели в голос, понимая, что за пылесос нам попадет гораздо больше, чем за колонки. На наш рёв прибежали взрослые. Мы честно рассказали им всё, от начала до конца, ожидая самого страшного. Но взрослые, узнав, для каких благородных целей нам понадобился пылесос, весело рассмеялись.

Правда, нас всё-таки поставили по разным углам, чтобы мы думали о своём поведении. И я стояла и думала. Думала - думала и поняла, что нельзя родителям такие сюрпризы устраивать, огорчаются они от этого. И когда нам разрешили выйти из углов, я сказала Тимке:

- Ты, Тимофей, не расстраивайся. Мы родителям другой сюрприз подарим, хороший, чтобы они радовались. Мы им в следующий раз курицу зажарим.