ИННОВАЦИОННЫЙ БУМ

ИННОВАЦИОННЫЙ БУМ

Шаранин  Алексей Сергеевич, менеджер ФГУП «ЦАГИ»

        От словосочетания «российская инновационная политика» уже даже не смешно. Понятно, что никакой такой политики все последние правительства РФ не собирались вести, а десятилетние заклинания о ней с трибун лишь иллюстрация глубокой пропасти между словом и делом, ставшей в нашей стране трюизмом.

        Похоже, что само словосочетание «инновационная деятельность» с развесёлых 90-х гг. превратилось у нас в ширму для охватывания шахер-махеров и поэтому обрело в серьёзных деловых кругах подозрительный оттенок. Эта сомнительная репутация термина (кроме других материальных и ментальных факторов) сильно мешает массовому повороту бизнес - идей в сторону инноваций.

        То, что отдельные отечественные инновации выходят на рынок – и порой даже мировой, - говорит, прежде всего, о героическом упорстве и изворотливости самих инноваторов, достигающих успеха в абсолютно враждебных условиях (речь идет о научно-технических инновациях, основанных на изобретениях). На этапе «стартапа» многим из них досталось дармовое наследство в виде многолетних дорогостоящих НИОКР, выполненных советскими НИИ и КБ, но всё равно, чтобы в пореформенной России превратить эти работы в реальные товары, труд требуется титанический, и, как правило, никакие венчурные фонды и «бизнес - ангелы» по западным рецептам им в этом аду не помогают.

        Для экспертов не секрет, что значительная часть коммерчески «ликвидного» научно-технического потенциала страны в девяностые годы от нас безвозвратно уплыла, но с оставшимся пока ещё интеллектуальным заделом в принципе Россия могла бы совершить инновационно - промышленный скачок, который при искусном манёвре позволит уйти так сказать от неизбежного коллапса нефтегазовой экономики. Где же выход?

Выход в том, чтобы срочно разработать и начать проводить в жизнь ту самую государственную инновационную политику, о которой у нас только пока болтают.

        В последние годы государство в лице Администрации Президента, некоторых министерств – особенно Минобрнауки вроде бы проявляют сильную заинтересованность в инновационном буме в России, однако пока вместо «бума» слышен, говоря языком радиотехники, устойчивый «белый шум».

        Разработанный ещё в 1999 г. проект ФЗ «Об инновационной деятельности и государственной инновационной политике», так и остаётся по сей день проектом. Вместо него принят документ гораздо более низкого статуса «Стратегия РФ в области развития науки и инноваций до 2010 г.». Документ включает неоспоримые в своей правильности благопожелания в виде таких задач, как:

        - создание эффективной инновационной инфраструктуры и развитие малого и среднего предпринимательства в инновационной сфере;

        - модернизация экономики на основе технологических инноваций;

        - создание конкурентоспособного сектора исследований и разработок и т.д.

        Расшифровка этих задач в виде «мероприятий» мало проясняет то, а как предполагается решать поставленные задачи и в чём, собственно говоря, будут состоять «мероприятия».

        В глаза бросается обещание сделать к 2008 г. среднюю зарплату «бюджетникам» в академическом секторе науки не менее 30 тыс. руб. Если учесть, что сегодня она где-то втрое - вчетверо меньше – впечатляет. За кадром остаётся, правда, то, что в развитых странах, куда продолжают «утекать» оставшиеся мозги, эта самая средняя зарплата впятеро больше, а также тот факт, что на одну зарплату из действующих учёных сегодня мало кто живёт.

        Иные предложенные меры вызывают умиление, например, такие:

 «усилить непосредственное участие бизнеса в конкретизации национальных приоритетов технологического развития и отборе наиболее эффективных научных организаций для выполнения соответствующих НИОКР». Принципиальная схема «усилителя», к сожалению, не прикладывается.

При этом закрадывается подозрение, что имеется очередной документ, прокладывающий дорогу к широкому освоению новых бюджетных средств без какого-либо чёткого механизма контроля за эффективностью данного процесса.

        Может быть где-то существует гораздо более подробный и лаконично изложенный вариант «Стратегии», и если это так, то авторы более конкретного документа, не слишком-то заинтересованы в детальном его обсуждении. Удалось наткнуться на сайт, где эксперты, принимавшие участие в начальных слушаниях по «Стратегии», поделились некоторыми фактами, так сказать, «внутренней кухни» иных положений этого документа. Например, под графой «реформирование научных организаций и повышение их капитализации» составители «Стратегии» подразумевали такой шаг, как частичная приватизация академических и отраслевых НИИ. Скорее всё это закончится тем, что произойдёт полное свёртывание научной деятельности, массовые увольнения, продажа здания и т.п.

        Сколько слов ныне говорится об инновационной революции, сколько заседаний, конференций! Лучше бы вместо всего этого законодательно утвердили освобождение от налога на добавленную стоимость для инновационных стартапов, а промышленные предприятия поощрили бы таким же макаром к обновлению основных фондов! Это те простейшие меры, которые уже устали повторять серьёзные эксперты, дающие заключение о причинах инновационного застоя в России. Еще, конечно же, если государство вместе с пряниками использовало бы и кнут, нормативно обязав крупные корпорации (под угрозой крупных штрафов) к ежегодному финансированию отечественных инноваций, тогда возможно и заря этой самой революции зардела бы на горизонте.

        В конце концов, некоторые действия последнего года, например, создание нескольких действительно крупных венчурных инновационных фондов с госучастием, подают нам надежды. Опять же, национальные мегапроекты зовут нас в светлые постиндустриальные дали.

Многие, даже на этих святых понятиях уже успели оторваться: «только в России освоение бюджетных средств догадались назвать нанотехнологией», а потому что слишком уж привыкли за последние 15 – 20 лет к безответственному словоблудию власть предержащих. Как хотелось бы поверить, что на этот раз это всё, правда, хотя бы на половину.

        Наша главная беда (и не только в инновационной сфере), что вместо хоть сколь - нибудь логичной, последовательной национально-ориентированной политики имеется лишь набор противоречивых шагов и цветных деклараций на эту тему. Компетентность чиновничьего аппарата в целом весьма низка, взяткоёмкость столь же весьма высока, ответственность системы перед обществом – нулевая.

        Уважаемый доктор экономических и технических наук, координатор оргкомитета Всемирного экономического форума в Давосе,

профессор В.В. Овчинников указывает в своём докладе «Проблемы текущей и перспективной конкурентоспособности экономики РФ» на несколько очевидных мер государственной инновационной политики, которые в России упорно не предпринимаются. К примеру, это привлечение к финансированию крупных инновационных проектов населения – через выпуск ценных бумаг под гарантии правительства. Для этого надо, чтобы этот народ действительно почувствовал государственную волю повернуть от насквозь коррумпированной – к прозрачной, реально-созидательной экономике.

        Если чиновники будут ежегодно отчитываться перед обществом (фактически – своими акционерами) о достигнутых результатах и провалах и если наказание за халатность и коррупцию будет жёстким, если принимаемые законы будут однозначно поощрять инноваторство – живительный перелом в России наступит, но, разумеется, не сразу, ведь инерция предыдущих лет слишком велика, но при последовательности этих действий – непременно.

        В отношении неинноваторского менталитета противоречия нет. Есть и другой, немало важный момент, стремительно тающее богатство – это армия учёных, ИТР, способных оригинально и эффективно решить практически любую научно-техническую задачу, но не за особняк где-нибудь на Рублёвке,

а так сказать по «призыву Родины». Не использовать эту мощнейшую мотивацию – через государственный венчур и напрямую через госзаказ – есть, грубо говоря, «управленческий идиотизм».

        Кроме отработанных во многих странах рыночно-поощрительных мер инновационного развития, в России могут быть и свои специфические «рыночно-принудительные меры», например, обязать крупные добывающие корпорации под страхом резкого увеличения налоговой ставки регулярно вкладывать средства в инновационные разработки или возродить существовавший в СССР Фонд промышленного развития, куда все субъекты хозяйствования обязаны были ежегодно отчислять небольшие средства. И там же они могли размещать заказ на разработку конкретной технической новации для собственного производства.

        Инновационная революция сверху? В России дельные «революции» сверху обычно и происходили. Зарубежные же инвесторы вкладывались обычно в разрушительные для страны революции.

        Разумеется, речь не идёт о буквальном возрождении плановой советской внедренческой системы, проигравшей по эффективности западно-предпринимательской. Не остроумно было призывать и к отказу от привлечения иностранных инвестиций. Необходимо осознать, что некая абстрактно-рыночная модель инновационного бума, о которой у нас до сих пор по инерции толкуют с трибун, в России не состоится, скорее всего, никогда и переводные учебники по инноватике (науке об инновационных процессах) нам не помогут – надо написать собственный.

        Инновационную революцию можно и нужно инициировать в самых разных организационных формах, но как остроумно было кем-то замечено, что «формы способны родиться в процессе инновационной деятельности, а

не в рамках проведения очередной кампании по совершенствованию этих форм». Если останемся и дальше с той имитацией деятельности, что имеем сегодня, - заклинание «инновационный бум» постигнет та же судьба, что в своё время словечко «ускорение». Оно и сегодня звучит уже как загадочный ропот: «бум-бум-бум».

Р.S.

         Цифры для размышления 2: из всех расходов на НИОКР на долю государственного бюджета приходится,  %: в Китае – 40, в США – 27, в России – 15. Про абсолютные цифры этих расходов лучше вообще помолчать. Известно, что весь научный бюджет России сравним с бюджетом одного более или менее крупного американского университета. Стоит упомянуть и о том, что показатель – 4% от расходной части бюджета, записанный в ФЗ «О государственной научно-технической политике», принятом ещё в 1996 г., не выполнялся с тех пор ни разу.

         По данным экспертов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 3, Россия сегодня находится лишь в начале второй десятки стран по расходам на НИОКР (11,6 млрд. $). Лидерами по этому показателю являются с большим отрывом США (282 млрд. $), Япония (103 млрд. $), Китай (59,8 млрд. $), Германия (53,9 млрд. $)

         По разным данным 1, доля внедрения изобретений в России колеблется от 0,3 до 5%. В постиндустриальных странах этот показатель составляет около 30%. Коэффициент изобретательской активности российской экономики примерно в 3-4 раза ниже, чем в Германии и США, и в 18-19 раз ниже, чем в Японии. Удельный вес организаций, занимавшихся инновационной деятельностью у нас – 8,5 % (по промышленности – 7,1%). Только 4% отгруженной российскими предприятиями продукции является инновационной.

         В США практически каждый пятый житель, так или иначе, участвует в финансировании малого бизнеса в инновационной сфере через биржи

высоких технологий. Рядовые европейцы столь же активно финансируют коммерциализацию интеллектуальной собственности соотечественников через банки, инвестирующие в инновации через межбанковский рынок.

Литература

1) Зиновьева И.В., Миндели Л.Э., Постникова И.Е. Инновации в России: аналит.-стат. сб., Центр исследований проблем развития науки РАН. М.: Наука , 2007. 254 с.

2) Россия в цифрах. 2007: Крат. стат.сб./ Росстат. М., 2007. 477 с.

3) OECD. Survey of Russian Federation. Paris: OECD, 2008.