Вложение | Размер |
---|---|
![]() | 18.08 КБ |
Боевой путь
Я, Калинина Милана Константиновна, хотела бы написать о судьбе моих родственников со слов моего дедушки Джимиева Ахсара Дахцикоевича. -Я горжусь своими родными, -рассказывал мне дедушка,-моим дядей Гусаловым Касполатом Туркаевичем 1920-04.1942 г. и сыном сестры моей матери Дауровым Ахбердом (Гугуц) Тотровичем 1920- 07.1942г. «- Сейчас я хочу рассказать об Ахберде. После окончания средней школы его оставили решением райкома комсомола работать в сельском совете. Ему поручили работу с молодежью. Особенно его знания пригодились в начале Великой Отечественной войны. Он отвечал за призыв в Красную Армию. Его самого в Армию не отпускали, но в 1942 году, под предлогом учебы в пед. институте, он окончил срочные курсы по подготовке младших офицеров. Получил звание лейтенанта и был направлен в воинскую часть под г. Моздок. Уже в июле ему присвоили звание старший лейтенант и повысили в должности. Он стал командиром роты. Ему предоставили 10-тидневный отпуск домой без учета дороги. В моих воспоминаниях Дауров Ахберд остался красивым, молодым офицером в новой армейской форме , в чине старший лейтенант. А таким я его запомнил вот почему. В то утро 7 июля 1942 года я сидел на солнцепеке у входа в наш двор. На входе стоял солдат с винтовкой. И вдруг какой-то офицер хотел быстро пройти во двор, но часовой перекрыл ему дорогу винтовкой, задев меня за голову и плечо. Я посмотрел на офицера, такого высокого, статного, но не узнал его. Он понял, что просто так ему не пройти и обратился ко мне по имени на осетинском языке : - « Ахсар, иди и позови Бадти (так звали мою мать)» . Как только часовой услышал, что офицер зовет меня по имени, я побежал в дом и доложил майору, жившему в то время в нашем доме вместе со старшиной и шестью солдатами , о случившемся. Майор тут же с часовым выскочил из дома , быстро подошел к Ахберду, который протягивал ему какую-то бумажку. Он стал быстро читать и подхватив Ахберда , он поднял его вверх и повторяя слова : боевой офицер, боевой офицер…,понес его в дом. Солдат меня подтолкнул прикладом и указал, чтобы и я пошел за ними. Майор донес его до комнаты, где жили солдаты. Они с недоумением смотрели на гостя. Майор гордо сказал: -Перед вами стоит боевой офицер. Он послал старшину за фляжкой и консервами. На стене висела карта и майор спрашивал Ахберда о каком-то селе, показывая на нее. Затем протянул ему стакан. Ахберд взмолился по-мусульмански, но не выпил и сказал майору : -Спасибо, это мой дом, но мне надо сегодня возвратиться в часть. Майор его стал уговаривать, что отпуск у него на 10 суток, а он так быстро уходит, но не смог уговорить. Он похлопал Ахберда по плечу. Только теперь Ахберд взял меня на руки и спросил : - Как ты ,мой маленький брат? И понес в нашу комнату. Обнял мою мать, сестер и посмотрел на моего младшего брата, он его никогда не видел. Достал из кармана 4 больших куска сахара по 150 грамм и вручил нам, детям. Потом достал из вещмешка косынку и повязал на голову моей матери со словами: -Это тебе прислала чеченская женщина, у которой мы живем. Завязал вещмешок и пошел к майору и солдатам. Ахберд сказал им, чтобы они не обижали нас и попрощался с ними. Они не обижали нас, а помогали. Когда на буграх обосновались части 9 армии, они под нашей яблоней нам такой акоп-подземную комнату- построили, что соседи приходили смотреть. А потом очистили и углубили колодец: было три ступеньки, стало пять. Так же много они сделали для села, каждую ночь патрулировали улицы. Они хоронили убитых при бомбежке солдат. Ахберд от нас пошел в дом матери. К этому времени мать меня послала в их дом, чтобы я оповестил о радостном событии. Я из одного конца села мигом оказался на другом конце села, но к моему прибытию там уже сидели за столом старики и произносили тосты. Оказывается, кто-то видел его на мосту и всем родственникам уже сообщили . Ахберд появился и подошел к старшим, выполнил все по положению того времени и попросил у них прощения, что должен их покинуть сейчас же, так как его ждут его солдаты, особенно зильгинцы. Попросил дядю положить ему в вещмешок по- больше осетинских пирогов и араки, что мяса не надо. Мать начала плакать,он достал из вещмешка при всех платок и повязал на голову, повторив слова, сказанные моей матери. Там он тоже пробыл около десяти минут и отправился в путь. Он шел пешком через Цалыкские степи в маленькое село под Малгобеком под названием Пседах. Пришел в село, а на улицах ни души, ни одного солдата ,хотя еще было светло. Он зашел в дом, где они обосновались и пообщался с хозяйкой, рассказал о поездке, что ее подарки были доставлены. Затем сел писать письмо матери. Он писал по осетински: - Мать моя, я дошел быстро, поблагодарил от вашего имени чеченскую женщину. Вот рядом со мной спят Борукаев Сосланбек Дахцикоевич и Борукаев Маирбек Мацикоевич. Пишу тебе письмо, а на улицах никого не… На этом письмо оборвалось. А случилось самое страшное…В окно заглянул немецкий солдат и увидев офицера за столом,бросил под стол гранату. Ахберд погиб сразу же. Сосланбеку повредило спину и ноги, а Маирбеку голову. Их отвезли в госпиталь. Дома ничего не знали. Через три дня -10 июля- мать получила похоронку. На следующий день брат матери и двое однофамильцев поехали в Пседах. Старший был Дауров, носил бухарскую шапку и зимой, и летом. Он работал извозчиком в колхозе и имел четырехколесную повозку с двумя лошадьми, на которой они и поехали. Когда они проезжали по улицам Пседаха , их увидела чеченка и пошла за ними. Найдя 5-6 метровую братскую могилу , были в недоумении. И как среди них отыскать Ахберда? Чеченка тогда подошла к ним и узнав, что они ищут Ахберда, зарыдала. Стала выкрикивать примерно такие слова: - Он был моим маленьким мусульманином и я офицерам не разрешила его хоронить с ними и вам не отдам. Они ее успокоили и тогда она им рассказала все как было. А дело было вот как: -«Когда Ахберду дали отпуск на 10 дней и он ушел с утра через перевал, все его бойцы собрались у нас во дворе и стали друг другу доказывать, что если уйдут домой, они не будут наказаны, так как по указанию Сталина И.В. о том ,что призывников 1925 года рождения не призывать в действующую армию из малочисленных народов. Пол дня они ругались, один из Борукаевых их уговаривал успокоиться, но они все-таки решили разбежаться по своим домам. Очень мало солдат осталось в Пседахе. Кто- то сообщил немцам, что сол даты ушли по домам и они ночью стали проходить по всем дворам и убили всех оставшихся в Пседахе солдат.» Она снова зарыдала, привела их домой и показала его могилу. Ахберд был похоронен у нее в огороде чисто по-мусульмански. Мужчины стали ей объяснять,что надо отдать матери сына, что у нее большое горе, а сына не отдают. Кое-как ее уговорили отдать тело Ахберда. Подняли его тело, но когда развернули саван, не узнали его, так как пять дней назад видели его молодого,красивого, побритого, а теперь перед ними был обросший человек. Чеченка сказала, что мать узнает своего сына по родимому пятну на спине. Мать сразу же узнала своего Ахберда. Его похоронили на второй день. В день похорон поставили деревянную доску, а к 40 дням мусульманский памятник. В 1981 году, когда умерла его мать Дзибышка(1879г.р.), я поставил ей памятник и для обоих могил поставил решетку. Время идет, памятники разрушаются, особенно надписи. Вот уже сколько лет общественность стала к памятникам воинов обращать особое внимание. Я каждый раз напоминаю организаторам этих мероприятий, что на Северном кладбище с. Зильги есть могила Даурова Ахберда (Гугуца),но пока без результата». Вот такую грустную историю. Мне поведал мой дедушка, Джимиев Ахсар Дахцикоевич, которому было в начале войны 6 лет. «Никто не забыт,ничто не забыто!»
Рисуем лошадь акварелью
Шелковая горка
Сладость для сердца
Кто грамотней?
Мальчик и колокольчики ландышей