Славянские праздники

Комитет по народному образованию

Солнечногорского муниципального района Московской области

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №5

С УГЛУБЛЕННЫМ ИЗУЧЕНИЕМ ОТДЕЛЬНЫХ ПРЕДМЕТОВ

Славянские праздники

ВЫПОЛНИЛ:

ученик 10 А класса

Крикун крикун

РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОЕКТА:

Пичугина Тамара Михайловна

Солнечногорск,2011

Содержание

1. Введение.
2. Быт древних славян

1. Первоначальный быт русских славян
2. Черты дохристианского быта русских славян

3. Славянские  праздники
4. Заключение
5. Список используемой литературы

Введение

В истории Руси был период язычества с его повседневным опытом, дошедшим до нас благодаря сохранившимся мифам и некоторым обычаям. Была культура русского крестьянства и русского неоднородного духовенства. Свой уклад жизни, свой круг чтения, свои жизненные обряды, формы досуга имели и купец, и городской житель-мещанин. Отличной была жизнь русских царей и цариц, культура и быт русского дворянства – та великая русская культура, которая стала национальной.

Культура – это не только книги или произведения искусства, это, прежде всего, - вещи, которые нас окружают, наши привычки, тот строй жизни, который определяет время различных занятий, характер труда и досуга, формы отдыха, игры, любовный ритуал и ритуал похорон и создает вокруг себя определенный культурный контекст. Несмотря на свое многообразие, русская культура едина благодаря общим обычаям и привычкам. Эти нормы передаются через быт.

Перестав узнавать в историческом сегодняшнее, наше, мы в каком-то смысле перестаем узнавать и понимать самих себя. В этом сложность понимания прошлого, но в этом и необходимость понимания ушедшей культуры: в ней всегда есть потребно нам сейчас, сегодня.

Быт древних славян

1. Первоначальный быт русских славян

Русские до начала самобытного политического существования имели несколько веков примитивной жизни. Древние писатели византийские (Прокопий и Маврикий) и германские (гот Иордан) раскрывают нам черты первоначального быта славян. Придя в пределы теперешней России, в Поднепровье, славяне предстают перед нами в достаточной чистоте примитивного быта. Об этом быте еще в XVIII в. сложились два воззрения. Представителем первого был известный Шлёцер, который представлял первоначальный быт славян не выше быта дикарей ирокезцев. Еще летописец говорил, что славяне «живяху звериньским образом»; так думал и Шлёцер. Первые семена гражданственности и культуры, по его мнению, были брошены варягами, которые вызвали славян за собой на историческую арену. Это крайний взгляд. Другая же теория получила окончательное развитие в «Истории русской жизни» ученого И. Е. Забелина. Он рисует быт славян русских в IX-X вв. очень сложным и высоко развитым и впадает поэтому в иную крайность.

Славяне народ не кочевой, а оседлый. Они были диким народом, жили оседло и строили дома. Главный капитал их состоял не в стадах и табунах, а в землях, и хозяйство было основано на эксплуатации земли. Поселки славян имели первоначально очень подвижный характер. Об этом согласно свидетельствуют и греческие писатели и летописец, который говорит о древлянах вятичах так, что можно понять, что они только что принялись за обработку земли. Древляне, которые «живяху звериньским образом», уже ко времени летописца «делают нивы своя и земля своя». Области, в которых приходилось жить и пахать славянам, были лесные, поэтому рядом с земледелием возникла и эксплуатация лесов, развиты лесные промыслы, бортничество и охота с целью промышленною. Воск, мед и шкуры были искони предметами торговли, которыми славилась Русь на Дунае.

Быт славян вначале был несомненно племенной. Их называют по племенам; имена полян, древлян, вятичей и т.п. постепенно исчезают и заменяются рассказами о волостях: «Новгородци бо изначала и Смоляне и Кыяне и Полочане и вся власти (то есть волости), якоже на думу, на веча сходятся», - говорит летописец и под именем этих «властей» разумеет не членов какого-либо племени, а жителей городов и волостей. Так быт племенной перешел в быт волостной. На основании трех вопросов: во-первых, у славян отмечается факт общего владения при отсутствии личной собственности; во-вторых, частое упоминание в летописях о роде: «живяху родом», «возста род на род»; и в-третьих, «Русская правда» умалчивает о личной поземельной собственности – и возникла теория, по которой славяне, на первых ступенях жизни, жили родом, по образцу рода римского, т.е. жили обществами, построенными на родовых началах; во главе рода стояла власть родовладыки – авторитет патриархальный. Со смертью родовладыки родовая собственность не делилась, а движимое и недвижимое имущество все находилось во владении рода. Родовой быт действительно исключал возможность личного владения. Но историки-юристы Беляев и Лешков утверждают, что слово «род» в летописи употребляется не как римское «genus», что оно имеет несколько значений, так как иногда под ним подразумевается семья, иногда род; стало быть, народ, а с ним и летописец под этим словом понимали различные вещи. Общее же владение и отсутствие личного землевладения могут доказывать не родовые формы быта, а общинную организацию. Под ударами критики родовое учение потеряло свою непреложность; стали говорить, что родовой быт существовал лишь во времена глубокой древности, доисторические, а затем заменился общинным. Учение об общине было развито Аксаковым и Беляевым. По их мнению, славяне жили общиною не на основании физиологических, кровных начал, а в силу совместного жительства на одних и тех же местах и единствах хозяйственных, материальных интересов. Общины управлялись властью избранных старшин – вечем. Мелкие общины или верви сливались в волости, которые уже были общинами политическими. В первоначальных рассуждениях об общине было мало неопределенного. Гораздо удачнее, конкретнее поставил вопрос о первоначальном быте славян профессор Леонтович (его поддержал Бестужев-Рюмин). Взгляды Леонтовича известны под названием теории задружно-общинного быта. По этой теории родственные славянские семьи не принимали строгой родовой организации, но жили, не забываю своего физического родства, уже на началах территориальных, соседственных. Образцом подобного рода общин была сербская задруга. В трудах позднейших этнографов (г-жи А. Я. Ефименко и др.) указано было на существование своеобразных общин архаического склада и у русских людей в историческое уже время. Эти труды окончательно позволяют утверждать, что у славян на первой стадии исторической жизни существовал своеобразный общинный, а не родовой быт.

Если же славяне не держались исключительно кровного быта и легко соединялись в общины по интересам хозяйственным, то можно объяснить как и почему племенной быт скоро распался и заменился волостным. В первое время своей жизни на Ильмене и Днепре наши предки жили «каждый своим родом и на своих местах, владея каждый родом своим». Родовые старейшины имели большую власть в своем роде; а, сойдясь вместе на совет (вече), они решали дела за все свое племя. Но так бывало только в особо важных случаях, например, в минуту общей опасности, грозившей всему племени. С течением же времени, когда племена и роды расселились на больших пространствах, не только ослабела связь между родами, но распадались и самые роды, поделившись на самостоятельные семьи. Каждая отдельная семья на просторе заводила свою особую пашню, имела свои особые покосы, особо охотилась и промышляла в лесах. Общая родовая собственность переставала существовать, когда расходились семьи, составлявшие род. Она заменялась собственностью семейною. Точно так же переставала действовать и власть родовладыки: он не мог управлять сразу всеми хозяйствами родичей, потому что эти хозяйства были разбросаны на больших расстояниях. Власть родовладыки переходила к отцу каждой отдельной семьи, к домовладыке. С распадением родовых связей родичи перестали чувствовать свое взаимное родство и в случае нужды соединялись для общих дел уже не по родству, а по соседству. На общий совет (вече) сходились домохозяева известной округи, и родные друг другу и неродные одинаково. Соединенные одним каким-нибудь общим интересом, они составляли общину и избирали для ведения общих дел выборных старейшин. Так древнейшее родовое устройство заменялось постепенно общинным, причем в состав общин могли входить семьи, принадлежащие не только к разным родам, но даже к разным племенам. Так бывало в тех местах, где соседили друг с другом различные племена, или же в тех местах, куда одновременно шла колонизация от нескольких племен (например, в верхнем Поволжье, которое заселялось и от кривичей и от вятичей).

2. Черты дохристианского быта русских славян

В древнейшее дохристианское время князья не имели ни склонности, ни возможности вмешиваться в общественную жизнь и поддерживать порядок, когда к ним не обращалось за этим само население. Преступление тогда считалось «обидою», за которую должен был отплатить, «отомстить» сам обиженный или его род. Человека защищал не князь, а свои близкие ему люди; за убитого мстили отец, братья, дяди, племянники. Обычай кровной мести и вообще мести был так широко распространен, что признавался даже законом, как нормальное правило. Иначе и быть не могло в таком обществе, где княжеская власть только что возникла, где князь был иноплеменником и был окружен дружиной таких же иноплеменников-варягов. Славяне жили или родами, или общинами; в других случаях они сами устраивали дружины и торговые товарищества в городах. Каждый человек, принадлежавший к какому-нибудь союзу или входивший в какое-нибудь сообщество, пользовался защитою рода, общины, дружины, товарищества, и мало надеялся на князя, потому что княжеская власть была еще слаба.

 Родовой быт первоначально вел людей к обособлению. Роды жили замкнуто, чуждались один другого и враждовали один с другим. А между тем каждому роду необходимо было со стороны добывать невест для браков своих родичей. Отсюда возник обычай добывать их насилием и хитростью, посредством «умычки» или увоза. Впоследствии этот обычай смягчился: если невесту «умыкали», то по предварительному с ней уговору. В то же время возникли и другие способы заключения брака: жених мирно приходил за невестой и выкупал ее у рода, уплачивая за нее «вено». Кое-где, там, где нравы были мягче, брак заключался ближе к нашим обычаям: невеста приезжала в дом жениха, и за ней привозили ее приданое. Но так бывало только у полян. В прочих же местах семейный быт отличался грубостью, тем более что везде существовал обычай многоженства. Предание говорит, что сам князь Владимир до крещения своего держался этого обычая. Положение женщины в семье, особенно при многоженстве, было очень тяжело, о чем свидетельствуют народные песни. В них горько оплакивается судьба девушки, отдаваемой или продаваемой в чужой род.

 В языческое время на Руси было лишь одно сословное различие: люди делились на свободных и несвободных, или рабов. Свободные назывались мужами, рабы носили название челядь (в единственном числе холоп, роба). Положение рабов, очень многочисленных, было тяжко: они рассматривались как рабочий скот в хозяйстве своего господина. Они не могли иметь собственного имущества, не могли быть свидетелями в суде, не отвечали за свои преступления. За них ответствовал господин, который имел право жизни и смерти над своим холопом и наказывал его сам, как хотел. Свободные люди находили себе защиту в своих родах и сообществах; холоп мог найти себе защиту только господина; когда же господин его отпускал на волю или прогонял, раб становился изгоем и лишался всякого покровительства и пристанища.

Таким образом, в языческом обществе княжеская власть не имела той силы и значения, какое имеет государственная власть теперь. Общество делилось на самостоятельные союзы, которые одни лишь своими силами охраняли и защищали своих членов. Вышедший из своего союза человек оказывался бесправным и беззащитным изгоем. Семья, при обычае многоженства, умычки и покупки невест, имела грубый языческий характер. Рабство было очень распространено и притом в тяжелой форме. Грубая сила господствовала в обществе, и человеческая личность сама по себе не имела никакого значения.

Славянские праздники

Жизнь русских людей в далеком прошлом состояла из череды будней и праздников. Будни — это время, когда приходилось заниматься тяжелым земледельческим трудом, вести свое хозяйство, работать в мастерских, воспитывать детей. Их отличительной чертой были обыденность домашнего существования, умеренность в еде, спокойные и благожелательные отношения, степенность разговоров, замкнутость досуга в пределах своего семейного мира. Будничная жизнь русского народа, по словам многих наблюдавших ее, была «уныло-однообразна, с бесхитростными радостями и скорбями».

Будням противопоставлялся праздник. Слово «праздник» — от понятия «праздный», «пустой» – означает день, не заполненный работой. И действительно, праздники прерывают череду трудовых будней, это время отдыха. В представлениях народа нарушение запрета на работу в день праздника могло навлечь на человека беду. Во многих местах России в большие праздники часто исключалось даже приготовление еды, ее старались запасти заранее. Праздники были приурочены к святым, «божьим» дням, основной цикл праздников так и называется — Святки, то есть святые дни.

Праздничные даты стали вехами, помогающими измерить время, дать ему направление — от праздника к празднику. Праздник словно разрывает непрерывный поток времени, более того, время в эти периоды как бы движется вспять, что позволяет человечеству не оторваться от своих традиций. В праздничные дни люди собираются в кругу родственников, поют песни, танцуют, ходят в церковь, готовят традиционную еду.

Если вспомнить, что хозяйственная деятельность человека — земледельца, скотовода, охотника, рыболова — тесно связана с годичной сменой сезонов, становится понятным, почему обряды и развившиеся из них праздники отражают эту связь: начало нового хозяйственного года или его завершение связаны с пробуждением природы, зимним (22 декабря) и летним (22 июня) солнцеворотами. Празднование солнцеворотов относится к древнейшим традициям. В зимние дни человек как бы помогает солнцу в момент, когда оно слабее всего, а летом, в начале ослабления солнечного света, поддерживает его. В сознании народа эти две даты взаимосвязаны (по церковному календарю к этим двум датам близки два знаменательных события: рождение Иисуса Христа и Иоанна Крестителя).

В крестьянском календаре рождество Христово (7 января) было одним из самых больших праздников. К рождественскому сочельнику (6 января) хозяйки тщательно прибирали избы и занимались приготовлением пищи и сдобной выпечки как для разговления после рождественской литургии, так и для угощения гостей. Старики в сочельник отдыхали, а остальные домочадцы старались закончить все работы к обеденному времени, чтобы засветло успеть сходить в баню. Встречать Рождество было принято в новой одежде, что отразилось в известной поговорке: «На светлой рубаха хоть плохонька, да белехонька, к Рождеству хоть сурова, да нова».

Утром же детишки и подростки, а иногда и взрослые, ходили по дворам с бумажной звездой, прикрепленной к палке (символ Вифлеемской звезды, возвестившей о рождении младенца Иисуса) и славили Христа в рождественских тропарях, а в последующие дни при обходе дворов пели колядки. На севере России эти песни известны под названием «виноградье».

Рождество Христово слилось с древнеславянским праздником — Святками, которые длились до Крещения Господня (19 января) и делились на две части — «святые вечера» и «страшные вечера». Несмотря на то что весь святочный период считался в народе временем «без креста», то есть временем, когда только что родившийся Иисус еще не был крещен, особый разгул нечистой силы связывался именно со «страшными вечерами» (с Васильевской ночи на 14 января до Крещения), что отразилось в соответствующем названии. По народной легенде, «в эти страшные вечера Бог на радостях, что у Него родился Сын, отомкнул все двери и выпустил чертей погулять. И вот черти, соскучившись в аду, как голодные, набросились на все грешные игрища и придумали на погибель человеческого рода бесчисленное множество развлечений».

Гадания всегда были основным святочным развлечением девушек. Каждая из них хотела заглянуть в будущее, узнать, кого судьба пошлет ей в мужья и какая жизнь ожидает ее впереди. Гадали везде, но были места, где связь с потусторонним миром наиболее реальна: перекресток дорог, колодец, прорубь, овин, баня. Гадали на предметах обихода, на женских украшениях, домашних животных и птицах…

Крещение Господне завершало Святки и «страшные вечера», отмеченные особым разгулом «нечистой силы». Поэтому большая часть крещенской обрядности имела очистительный характер. Заранее перед Крещением делали прорубь в виде креста в естественном источнике. После освящения воды собравшиеся у проруби начинали мыть в ней руки и лицо или окунались в нее целиком три раза. Обязательно купались те, кто принимал участие в святочных ряженых представлениях и гаданиях.

В старину на Крещение устраивали смотрины невест, ведь после Крещения до Масленицы игрались свадьбы. Смотрины происходили у церкви или на площади, где гуляли матери с дочками, а мужчины стояли стеной и наблюдали. Затем все невесты, наряженные в самое лучшее, выстраивались в ряд. Между невестами прохаживались парни, сопровождаемые матерями, и выбирали себе суженую.

Большой народный праздник – масленица, который завершал череду зимних дней. К этому времени солнце уже повернуло на лето, зима приближается к концу, все в природе ожидает весны, обновления жизни. Масленица — веселая и широкая — единственный большой праздник, который не был включен в число христианских торжеств, не получил богословского истолкования, сохранив во многом элементы язычества. По церковному календарю масленичная неделя приходится на восьмую неделю перед Пасхой (поэтому сроки ее проведения каждый год меняются) и называется Сырной, когда в изобилии употребляют в пищу рыбу и молочные продукты. На Сырной неделе христианин готовится к Великому посту, который предписывал строгое воздержание в еде. По этому случаю народ сложил поговорку: «Не все коту масленица, будет и великий пост».

Согласно легенде, Масленица родилась на севере, отцом ее был Мороз. Однажды в самое печальное и суровое время года человек заметил ее, прячущуюся за огромными сугробами, и призвал помочь людям, разогреть и развеселить их. Масленица пришла, но не той хрупкой девушкой, которая пряталась в лесу, а здоровой ядреной бабой с румяными щеками, коварными глазами, с хохотом. В народе прозвали ее «тридцати братьев сестрою, сорока бабушек внучкой, трех матерей дочкой».

Накануне Масленицы строились большие снежные горы. Там, где горы были свои, природные, — пользовались ими. Выстраивали и настоящие снежные крепости. А еще делали соломенное чучело с длинной косой и наряжали его по-бабьи. В руках у масленичного чучела были помазок, которым мазали сковороду маслом, и блин — главные символы празднества.

В жизни русской деревни Великий пост был особым временем. С его началом менялся и привычный ход жизни, и внешний облик деревни. Во время Великого поста всякие увеселения, игрища, песни и пляски церковью категорически запрещались, но некоторые старинные обычаи и обряды все же крестьяне, вопреки церковным запретам, соблюдали. Обряд Средокрестья приходится на четвертую (Крестопоклонную) неделю Великого поста, со среды на четверг. Это середина поста, его «перелом».

Кроме того, во время Великого поста закликали весну. Для этого в каждом доме пекли печенье в форме птичек — «жаворонков», с которыми бежали на улицу, залезали на сараи, деревья или возвышенное место и пели:

Жаворонки, прилетите к нам,

Тепло-летичко принесите нам,

Зима надоела — весь хлеб поела.

Обыкновенно такой обряд совершали 22 марта — по церковному календарю это день сорока мучеников, по народному — сороки. С «жаворонками» ребятишки играли весь день, а вечером съедали. На следующий день, как правило, все игры прекращались, ведь шел Великий пост.

О приходе весны судили не только по таянию снега, но следили за тем, как верба цветет. Говорили: «Верба цветет — распутицу несет, гонит с реки последний лед». Цветущую вербу особо почитали в народе. Даже целая весенняя неделя Вербницей зовется, а завершается она Вербным воскресеньем (последнее воскресенье перед Пасхой), которое в церковном календаре зовется Вход Господень в Иерусалим. Особенность этого праздника составляет освящение в церкви вербных веток, которым приписывали магические свойства. Освященную вербу несли в дом, где легонько стегали ею всех домочадцев, особенно детей, при этом обязательно приговаривали: «Верба хлёст, бей до слез, будь здоров!», «Как вербочка растет, так и ты расти», «Не я бью, верба бьет».

После Вербного воскресенья начинается последняя неделя Великого поста — Страстная, в которой особо выделяется четверг. В церковном календаре он носит название Великого, в народе его называют чистым.

С чистым четвергом связано много обрядов, смысл которых сводился к одному — очистить дом, усадьбу от сора и грязи, человеку же очистить душу от всего греховного, предупредить болезни и другие напасти. В этот день убирали в доме, топили баню, окуривали дымом можжевельника избу, хозяйственные постройки, домашних животных. Известны различные магические способы сохранения скота в чистый четверг. Особенно распространены они были в северных русских губерниях. В этот день хозяйка поднималась рано, еще до первых петухов, и выкликала скотину во двор до тех пор, пока кто-нибудь из домашних животных не подаст голос. Если замычит корова или заржет лошадь, значит, с этой скотиной в нынешнем году все будет хорошо, никто не заболеет. В некоторых деревнях в чистый четверг готовили «четверговую соль», которую употребляли в пищу и использовали как лечебное средство.

С четверга Страстной недели начинают заготавливать муку, яйца, творог, сметану для пасхального праздничного стола. Светлое Христово Воскресение — самый торжественный и радостный христианский праздник, символизирующий обновление и спасение мира и человека, торжество жизни и бессмертия над смертью, добра и света над злом и тьмой.

Одним из важнейших моментов праздника была утренняя пасхальная трапеза. После долгого и сурового поста даже взрослые крестьяне, а в особенности деревенские ребятишки, с нетерпением ждали «разговения» и радовались пасхальному яичку. Обязательной принадлежностью пасхального стола были освященные в церкви яйца, кулич и творожная пасха. Начинал трапезу старший в семье, обычно отец. Когда вся семья собиралась за столом, отец-хозяин клал яйцо на божницу и молился в голос, завершавшее молитву «аминь» домашние повторяли хором, затем все садились, хозяин собственноручно очищал первое пасхальное яйцо, разрезал его и наделял каждого члена семьи кусочком. После этого также распределялись кулич и другие угощения.

На Русском Севере в первый день праздника крестьяне старались избегать всяких удовольствий, сидели дома, проводя время в еде, питье и отдыхе. Основное празднование, начало молодежных гуляний — игрищ, приходилось на следующий день праздника, который изобиловал развлечениями. Но почти повсеместно в северных губерниях были распространены детские обходы домов в первый день Пасхи. Утром, после пасхальной заутрени, деревенские ребятишки собирались по 10–20 человек и шли «христосоваться». Войдя в дом, они трижды поздравляли хозяев: «Христос воскресе!», те отвечали: «Воистину воскресе!» — и одаривали их крашеными яйцами, пирогами, давали по куску кулича и др. Не одарить ребятишек считалось зазорным, хозяева специально готовились к их приходу, приберегая угощения.

Любимой пасхальной забавой у русских было катание яиц. Их катали с какого-нибудь бугорка или делали специальные наклонные лоточки. Когда катившееся яйцо ударялось о чье-нибудь из лежащих на земле, играющий забирал это яйцо себе. Стукали одним яйцом о другое, и тот, чье яйцо разбивалось, отдавал его выигравшему.

Весенние гулянья получили в народе название Красная горка и продолжались обычно до Егорьева дня, Егория вешнего (6 мая). В это время еще не наступила пора сельскохозяйственных работ, к ним только готовились, молодые парни не успели уйти из деревни в город на заработки, поэтому молодежь играла в горелки, закликала весну.

Как трудно в природе проследить грань между весной и летом, так трудно разграничить и обряды весенние и летние. Праздники, следующие за Пасхой, имеют подвижные даты проведения и связаны со сроками Пасхи. Праздник Вознесения приходится на сороковой день после воскрешения Иисуса Христа и завершает пасхальную обрядность, открывая Троицкую — переход к лету.

Праздник Троицы установлен церковью во имя единого Бога в трех лицах: Отца, Сына и Святого Духа. Он отмечается на пятидесятый день после Пасхи, поэтому имеет и другое название — Пятидесятница.

Когда-то этот праздник был насыщен обрядами, торжества начинались за неделю до Троицы и продолжались неделю после нее. Седьмая неделя после Пасхи называлась семицкой, а четверг — Семик. В семицкую неделю повсеместно совершались обряды поминовения усопших родителей, сохранившиеся до наших дней.

Основа семицкой и Троицкой обрядности — культ растительности. В России — это культ березы, ставшей символом русской природы. На Троицу (в субботу вечером) украшали зеленью дома снаружи и внутри. Зелень должна обеспечить плодородие, хороший урожай, принести здоровье людям и домашнему скоту, уберечь от всего нечистого, вредоносного.

Почти повсеместно в северных деревнях существовал обряд «завивания» березки и заплетания венков. В Семик до обеда всей семьей ходили на могилы родителей, где после поминовения ели ритуальные блюда — яичницу и блины. Затем девушки и молодые женщины уходили в рощу «завивать» на березах венки. Завивали веночки на себя и на всех родных. Потом девушки выбирали одну березку, украшали ее лентами, платками и устраивали праздничную трапезу с яичницей, кашей, пирогами, после чего вокруг деревца водили хороводы и пели песни.

Подобный обряд существовал и в день Ивана Купалы (7 июля), когда девушки завивали венки из трав, а вечером пускали их в воду, наблюдая, как и куда они плывут.Если венок тонет, значит, суженый разлюбил и замуж за него не выйдет. В песнях, которые распевались в деревнях, Купала называется любовным, чистоплотным, веселым. Любовным Купала называется потому, что в его день раз в году расцветает папоротник, при помощи которого, по словам одной купальской песни, «сердце девичье огнями зажигают на любовь». Чистоплотным Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанию приписывается целебная сила. С той же целью утром Иванова дня поморки «черпали росу». Для этого брали чистую скатерть и бурак, с которыми отправлялись на поле. Скатерть таскали по мокрой траве, а потом выжимали в бурак и этой росой умывали лицо и руки, чтобы прогнать всякую «болесть».

В народе верили, что все чудодейственные и целебные травы распускаются как раз в ночь на Ивана Купалу. Поэтому знающие и опытные люди, а особенно деревенские лекари и знахари, в эту ночь собирали целебные коренья и травы на весь год. В купальную ночь разжигали очищающие костры. Вокруг них плясали, через них прыгали, кто удачнее и выше — тот будет счастливее.

Петров день, который в народе назывался Петровками (12 июля), непосредственно примыкавший по времени к Иванову дню, воспринимался вместе с Купалой как единый летний праздничный цикл. В ночь накануне Петрова дня тоже жгли костры, устраивали трапезу, после которой до утра Петрова дня пели, плясали, играли и до восхода «караулили солнышко» — смотрели, как оно будет играть на небе.

Устраивали в этот день и «обетные угощения». На севере России тещи приносили своим зятьям на второй год бракосочетания «почетный сыр», а зять угощал тещу при всех родных.

В России день Петра и Павла имеет еще одно название — день Петра-рыболова, а сам апостол Петр считается покровителем рыбаков. Именно с Петрова дня начинался летний лов рыбы. На севере и сейчас, уходя на озеро или реку, рыбаки приговаривают: «Дай, Петр-Павел, рыбу». В северных деревнях, где рыболовство было главным промыслом, ежегодно в этот день собирали деньги «Петру-рыболову на мирскую свечу», которую ставили в храме перед его образом.

Праздник Преображения Господня (19 августа), в народе — Спас, считается праздником урожая и плодов. Но так как не все растения созревают одновременно, то крестьяне из одного праздника сделали три и повсеместно праздновали медовый Спас (14 августа), яблочный (19 августа) и хлебный Спас (29 августа). Из всех Спасов в народе наиболее почитается второй, который совпадает с церковным праздником. В этот праздник в церквах расставляли столы, на которые прихожане приносили чуть ли не все плоды нового урожая. Освященные плоды раздавались всем прихожанам. Когда-то в этот день наши предки одаривали плодами всех бедных, а немощным и больным развозили угощение по домам и больницам. Совершались крестные ходы с водосвятием на реке, где некоторые купались для очищения от грехов и укрепления здоровья.

28 августа Православная церковь отмечает Успение Пресвятой Богородицы. В народном сельскохозяйственном календаре с Успением связано окончание жатвы, уборка зерновых. Окончание жатвы обставлялось особой обрядностью. Повсеместно было в обычае оставлять на полосе горсть несжатых колосьев, которые завязывали узлом, — «заламывали бороду», пригибали к земле со словами: «Миколе на бородку, чтобы святой угодник на будущий год не оставил нас без урожая». Последний «именинный» сноп с песнями несли с поля на двор хозяина, который устраивал по такому случаю праздничный обед, а «именинный» сноп ставили в красный угол (8).

Семенов, или Семин, день приходится на 14 сентября. С середины XIV века до 1700 года он был на Руси большим праздником — этим днем начинался новый год, ведь по старому стилю на календаре значилось 1 сентября. Потому и название празднику дали Семен-летопроводец. К этому сроку наступает конец лета, завершаются полевые работы. Говорили: «В Семин день семена долой», значит, семена из оставшихся в поле колосьев осыпаются на землю.

Время с Семенова дня по 21 сентября (Рождество Пресвятой Богородицы) называется бабьим летом. В это время освободившиеся от полевых работ женщины могли уже заняться чисто женскими делами. Днем мяли и трепали пеньку, мыли лен, расстилали его по лугам. «Бабье лето — бабий праздник, бабьи работы». Вечером, собираясь на бабьи супрядки, посиделки и беседы, женщины принимались за веретена и прялки. До любимого праздника Покрова (14 октября) оставалось уже совсем немного времени.

Покров считался «первым зазимьем» — началом зимы. С этого дня начинали топить печи, а при первой растопке обязательно приговаривали: «Батюшка Покров, натопи избу без дров». Крестьяне конопатили избы, готовились к зиме. В день Покрова «закармливали» на зиму скот, скармливая последний сноп овса — пожинальник, который до этого времени стоял в красном углу.

Красны девушки с утра торопились в церковь. Говорят, той, что в этот день свечу раньше поставит, и замуж раньше идти. Ну а коль снегом землю прикроет, то тогда уж совсем девушки рады-радешеньки, значит, быть в году многим свадьбам. Вот и приговаривали они: «Покров Пресвятой Богородици, покрой землю снежком, а мне молодой — голову жемцюжным кокошницьком». Обращались и к Параскеве Пятнице, которую на Русском Севере особо почитали как «бабью заступницу»: «Матушка Пятница Параскева, покрой меня поскорее, пошли женишка поумнее!» После Покрова Богородицы у молодежи на весь долгий осенне-зимний период любимой формой проведения досуга становились посиделки, или беседы. Девушки, отправляясь на них, непременно брали с собой принадлежности для рукоделия и занимались прядением, вязанием или вышиванием. К концу посиделок приходили парни, и начиналось всеобщее веселье — пели песни и устраивали игры, в которых особенно ярко звучала свадебная тема. Самым подходящим временем для проведения свадеб считался период от Покрова до Филиппова дня (27 ноября) — начала рождественского «холодного» поста.

День за днем целый год, что колесо катится, глазом моргнуть не успеешь, а уж опять заново начинай к Рождеству готовиться. Да только как ни похожи дни, а все же год на год не приходится. Что ни год, то свои радости, свои потехи и забавы.

Заключение

Культура древних славян отличалась разнообразием и глубокой осмысленностью. Многое из того, что было подмечено нашими древними предками до сих пор остается ценным в современной культуре. Остатки воспоминаний о языческих праздниках сохранились практически во всех христианских праздниках России. Вся христианская культура была в значительной степени переосмыслена в соответствии с традиционными языческими представлениями славян.

Языческая культура глубоко вошла в повседневную жизнь людей.

Многочисленные праздники, коляды, игрища, святки скрашивали быт древнего славянина. Многие их этих обрядов живы в народе и по сей день, особенно в северных областях России, именно там христианство приживалось дольше и труднее, на севере особенно сильны языческие традиции, что привлекает повышенное внимание со стороны этнографов.

Итак, мы видели, что праздники славян, возникнув в глубокой древности как народные праздники на базе экономических и социальных отношений, первоначально не были связаны с какими-либо, религиозными верованиями. Да и сложились они раньше, чем появились религиозные верования. В процессе дальнейшего развития эти глубоко народные производственно-бытовые праздники оказались пронизанными, наполненными магическим, религиозным содержанием.

И сегодня, во многих семьях с удовольствием придерживаются данным обычаям, традициям. Но они не на столько наполнены магическим и религиозным содержанием.

Список используемой литературы:

1. Деревянко А.П. История России с Древнейших времен до конца XX века: учеб. пособ. / А.П. Деревянко, Н.А. Шабельникова. – М.: Право и закон, 2001. – 800с.
2. Проценко О.Э. История восточных славян с древнейших времен до конца XVIII в.: учеб.-метод. пособ. / О.Э.Проценко, М.Я.Колоцей. – Гродно: ГрГУ, 2002. – 115 с.
3. Забылин М. Русский народ: Обычаи, обряды, предания, суеверия / М. Забылин. – М.: Русская книга, 1996. – 496с.
4. История России от древнейших времен до начала XX в.: учебник истории для ВУЗов / под.ред.И.Я.Фроянова
5. История русской культуры. – М.: Эксмо, 2006. – 832с.:ил.
6. Панкеев И.А. Обычаи и традиции русского народа / И.А. Панкеев. – 2-е изд., испр. – М.: ОЛМА-ПРЕСС. – 1999. – 542с.
7. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории / С.Ф. Платонов. – 10-е изд., пересмотр. и испр. – СПб.: «Кристалл», 1998. – 838с.
8. Тихомиров М.Н. Древняя Русь. – М.: Издательство «Наука», 1975. – 393 с.