Дороги, которые мы выбираем. Эссе

***

                                         Медицина – это любовь,

                                                                  иначе она ничего не стоит.

                                                                                               Пьер Кюри

 …Можно ли помнить боль, тупую, ноющую, порой  затихающую, превращающуюся в маленький пушистый комочек, который неожиданно, в самый неподходящий момент вдруг выбрасывает стрелы, жалящие и такие реальные, что хочется кричать… и я кричу! Мама усталая, с тёмными кругами под глазами, в наспех накинутом халате склоняется надо мной. Прохладная рука гладит мой лоб, виски, губы шепчут что-то непонятное. Я помню эту боль, помню волны страха перед человеком в белом халате с чемоданчиком, из которого тот доставал какие-то инструменты, раскладывал их, долго рассматривал, словно тянул время, ожидая, когда новая волна заставит меня провалиться в темноту. В тот раз болезнь отступила, но в памяти осталась боль и страх, что она может вернуться.

    И она вернулась, четыре года спустя, вернулась так некстати, когда в вазе стоял букет свежесрезанных астр, на стуле висела выглаженная форма, а рядом с кроватью, чтобы можно было дотянуться и потрогать рукой, стоял новенький портфель. 1 сентября. Как я ждала этот праздник, но вернулась боль, и пришлось вновь лечь в постель, принимать лекарства, переносить все те процедуры, которые выматывали меня больше, чем двухчасовые тренировки в бассейне.

    Наверное, именно тогда я и решила, что стану врачом. Не доктором, потому что доктор Айболит лечит зверушек, а врачом. Объявив о своём решении родителям, я приступила к составлению плана, который, по моему мнению, должен был помочь  мне осуществить мою мечту. Этот план так и остался лежать в папке, где мама хранила мои детские рисунки, поздравительные открытки, нарисованные и подписанные мною, прописи и ещё какие-то безделушки.

     Болезнь отступила. То ли лекарства помогли, то ли чаи, которые заваривала мне мама (каждый раз они источали новый аромат), то ли я просто переросла. К такому выводу пришёл мой дед, который ….   Бабушка же, тоже доктор, безоговорочно верила в силу разноцветных пилюль и болезненных уколов. Я же забыла о боли, росла, мечтая быть то пограничником, то артисткой, то продавцом…

    В мою жизнь прочно и навсегда вошли книги. Читала много и бессистемно. Любила перелистывать медицинские книги, которыми так часто пользовался дедушка, когда по вечерам сидел за письменным столом. Я читала непонятные слова, рассматривала картинки, испытывая трепетный ужас. Дед, застав меня за этим занятием, рассказал мне о годах своей учёбы в ставропольском  медицинском университете, о случаях из своей профессиональной практике. Мне было интересно, но и только.

     С удивлением узнаю, что А.П. Чехов был врачом и в течение всей своей жизни практиковал, лечил людей,  будучи уже известным писателем. Он как-то заметил, что «помогать страдальцам, служить народу – какое счастье»! В читальном зале городской библиотеки, заметив, что меня интересуют книги определённой тематики, мне стали подыскивать произведения о врачах, статьи о достижениях в медицине.

       И вот в руки мне попадает книга в потрепанном переплёте «Факел» Уилдера Пенфилда. Это роман о жизни Гиппократа, врача и целителя, жившем много сотен лет назад, но человеческий мозг был тогда таким же могучим, как и теперь, а врачи сталкивались в своей работе с теми же трудностями, что и сегодня. Мне кажется, что Гиппократ зажёг факел во мраке и поднял его как мог выше, чтобы те, кто старается облегчать страдания больных, научились наконец делать это не вслепую, научились находить связь между причиной и следствием. Я с удивлением узнала, что данное им клиническое описание многих болезней вот уже более двух тысяч лет считается образцовым, так же как и его понимание врачебного долга и отношение к больному. Автор не профессиональный литератор, а выдающийся врач и учёный, невролог и нейрохирург. Именно в его романе я впервые прочитала знаменитую «Клятву Гиппократа» (она приводится в романе полностью), впервые установившую основные нормы врачебной этики, которые остаются, по словам моего деда, почти неизменными и в наши дни.

     Я взрослею,  начинаю понимать, что мир, окружающий меня, не сводится только к моей семье, дому, школе. Средства массовой информации, которые призваны развивать, помогать реализовываться нам, молодым, преподносят только негатив. Вижу и понимаю, почему хмурится дедушка, а бабушка его успокаивает, нервно выключая телевизор. Врачебная ошибка, «Скорая» застряла в пробках, в селе закрыли медпункт, врачи объявили голодовку… Мизерная зарплата, тяжёлый труд, нервное напряжение, бессилие, которое ощущаешь, когда не можешь помочь, потому что не хватает, сломано, не успели… Всё это в морщинках моих родных, в бессонных ночах, в невозможности расслабиться в праздники, потому что ждёшь звонка, постоянно, днём и ночью.

     Эту ночь я не забуду никогда. То, чего подсознательно я боялась, произошло. Эта боль, вернее страх, что она никогда не пройдёт. Боль вернула  в детство, вот только не пришёл мой доктор с потёртым чемоданчиком, с  трогательной внимательностью и заботой своим дыханием согревающий занятную блестящую штучку, которую  с осторожностью прикладывал к моей спине, груди.  Я выздоравливала медленно, хотя и лекарства, и обследование, и процедуры  – всё на высшем уровне, а вот чего-то не хватало…

      Я где-то слышала, что всего три профессии, которые от Бога: врач, судья и учитель, все же остальные – от людей. Я думаю, не стоит это подвергать сомнению, тем более обсуждению. Именно в эту ночь, между приступами боли, я и решила: буду врачом.

      Я буду хорошим врачом, потому что знаю, что такое боль и как её победить.  Может быть, это юношеский максимализм, как утверждает моя бабуля, но что же в этом плохого, если есть цель, есть желание, силы и вера, а ещё слова, которые не раз слышала от своего учителя: «Кто, если не я?»