Герцен и … теперь

Автор: Еременко Анна, ученица 10 класса  МБОУ СОШ № 7 г. Минеральные Воды Ставропольского края                                                                                            Руководитель:  Сегеда Галина Николаевна, учитель русского языка и литературы

Герцен и … теперь

Герцен?.. Герцен… Уж, наверное, в своё время он был известен, раз  отмечается 200-летие со дня его рождения. Но кто может теперь сказать о нём что-либо вразумительное? Мои ровесники, как и предполагалось, не знали ровным счётом ничего. Может, родителей попытать? Они учились ещё в прошлом веке, когда с революцией и революционерами «дружили» учебники истории и литературы.                        «Герцен? - переспросила мама.- Конечно, знаю!» Она призадумалась, чуть наморщив лоб, а потом четко, как отличница у доски, отчеканила: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию!» Так, а дальше? Дальше мама не знала, что сказать. Вот так всегда. На самом интересном: «Развернул революционную агитацию!» Может, и остановиться на этом? Зачем нам Герцен, которого зачем-то разбудили декабристы? У нас своих забот хватает.                                                И всё же почему-то захотелось узнать  о нём побольше. Познакомилась с биографией известного писателя, публициста и общественного деятеля, прочитала отдельные главы его поистине уникальной книги «Былое и думы», нашла немало интересной информации в интернете. Невольно задумалась о том, насколько многогранна его натура, насколько злободневны   его мысли. Интересно, кем был бы Герцен, родись он  в наше время, чем бы занимался, что бы его интересовало?
Вообще-то Александр Иванович Герцен показался мне очень даже современным!                 Во-первых, он неплохо чувствовал бы себя среди пользователей социальных сетей, ведь у него целых два классных никнейма. Внебрачный сын знатного русского барина    И. А. Яковлева и немки Луизы Гааг, он носил фамилию Герцен. Отец мальчика был строгим человеком, но надо отдать ему должное: он придумал сыну замечательную фамилию от немецкого слова «Нerz»- сердце. А вторым никнеймом вполне мог быть  Искандер  (восточное        -        Александр)        -так  подписывалось им то, что выходило из-под его пера…                                                                                                Во – вторых, в любой библиотеке он будет своим в компании русских классиков! Ох уж эти русские классики! Жуковский был сыном русского барина и пленной турчанки,  Пушкин имел предка арабского происхождения, Лермонтов – шотландского, сын русского дворянина   А. А. Фет носил немецкую фамилию первого мужа своей матери- немки!                В-третьих,  молодой Александр Герцен, очень даже эффектно смотрелся бы на экране  в  какой-нибудь передаче, посвящённой, к примеру, предвыборным дебатам. П.Анненков в своих воспоминаниях называет его «одним из важных борцов в плодотворном диспуте, завязавшемся тогда на Руси». А в современной России не жизнь, а сплошной диспут о жизни! Выразительная внешность, необычайно подвижный ум, живость, неугасающий фейерверк речи, думаю, были бы оценены по достоинству и в XXI веке! Герцен вполне  мог бы возглавить какое-нибудь молодежное движение или демократическую партию. Уверена, что возглавляемая им партия  была бы самой популярной и, конечно же,  пользовалась  бы доверием  народа и его поддержкой…                Но Герцен жил в своё время, и  оно, это время, могло бы показаться страшно далёким и непонятным, если бы  не мысли писателя, такие современные и близкие нам.                 Меня заинтересовали размышления Герцена о молодых годах. Он считал юность самой полной, изящной частью жизни: потом жизнь заберёт человека почти целиком, пока же он принадлежит  более всего себе. Следовательно, именно в эти годы  можно и нужно обогащать себя работой ума и чувства. Не научившимся, не способным на это грозит отупение! И тогда вслед за Герценом с горечью придётся повторить: «Зачем эти люди вставали  с постелей, зачем двигались, для чего жили?..»                                                 Писатель  видит главную беду человека в том, что тот  боится остаться наедине с собой, боится думать. Вот и получается, что человек проходит по жизни спросонья и умирает в чаду нелепости и пустяков, так и не пришедши в себя. Отсюда  карты, пьянство… Что- то изменилось в этом смысле? Ничего! Правда, к картам и пьянству добавились наркотики, игровые автоматы, виртуальная реальность – дополнительные и страшные способы уйти от жизни, уйти от проблем, вместо того чтобы их решать.                 А смириться с пошлой действительностью, серой посредственностью лучше? И опять Герцен рисует до боли знакомую картину: «Уткнувши нос в счётную книгу, прозябают тысячи людей, не зная, что делается вне их дома, ни с чем не сочувствуя и машинально продолжая ежедневные занятия». И свои примитивные представления о жизни они выдают за практическую мудрость и житейскую науку. Разве мало вокруг нас таких людей? Другая крайность – молодые люди с большим самолюбием, но с малыми талантами  и «без выдержки и силы на труд»  во времена переворотов  бросаются в пустую агитацию, которая «приучает их к сильным потрясениям и отучает от работы». Тип людей, хорошо нам знакомых…                                                                Однако Герцен видит не только эту «накипь», но и «тех сильных работников человеческого освобождения», которым не страшна ни тюрьма, ни ссылка, ни изгнание. Сам Герцен относится именно к ним. Преданный Родине, он становится  первым нашим «невозвращенцем». В 1850 году отказывается выполнить повеление Николая I о немедленном возвращении в Россию, и тут же выносится приговор Петербургского надворного уголовного суда: «Подсудимого Герцена, лишив всех прав состояния, признать за вечного изгнанника из пределов Российского государства». Но за свободу Родины  он борется и  из Лондона, где, поставив первый станок вольной русской прессы, печатает  журналы "Полярная Звезда" и "Колокол".                                                        Герцен вошёл в жизнь на плечах декабризма. Четырнадцатилетним мальчиком он был в толпе  на благодарственном молебне в честь казни! Здесь он поклялся отомстить  казнённых и посвятить себя борьбе за свободу народа.  Он не отомстил, но остался до конца жизни верен своим идеалам. Герцена оскорблял не только цинизм и деспотизм власти, но и долготерпение русского народа: «Ещё один век такого деспотизма, как теперь, и все хорошие качества русского народа исчезнут». Думаю, Герцен и предположить не мог, какие испытания ожидают русский народ в ХХ веке!                         Больше, чем кто-либо, мог сказать Герцен и по поводу сопоставления России и Запада, ведь он и там и там не гость. Остро и очень современно подмечает, как смотрят русские на европейцев: «как провинциалы на столичных жителей, с подобострастием и чувством собственной вины, принимая каждую разницу за недостаток, краснея своих особенностей, скрывая их, подчиняясь и подражая». Как говорится, без комментариев! Интересная закономерность: живя в России, обычно устремляют взор на Запад, живя на Западе – в Россию: «Начавши с крика радости при переезде через границу, я окончил моим духовным возвращением на родину».                                                                 Будто предчувствуя  чудовищные эксперименты ХХ века  над целыми народами, Герцен предостерегает: «Не рано ли так опрометчиво толковать о солидарности народов, о братстве, и не будет ли всякое насильственное прикрытие вражды одним лицемерным примирением?» Он уверен, что для процесса естественного сближения народов «надобно много времени». Вот и говори после этого, что нет пророка в своём отечестве! Пережитые нашей страной события показали, что между временем Герцена и нашим временем пролегло, быть может, несколько исторических секунд. После 1917 года в России гордо «покоряли пространство и время», и лишь в конце ХХ века заговорили о насилии над отдельными людьми и целыми народами. Может, изначально надо прислушиваться к тому, о чём предупреждают отечественные мыслители, которым небезразлична судьба Родины?                                                                                                        Приведу короткий воображаемый диалог, в котором Герцен размышляет о … Впрочем, лучше, чем он сам, всё равно не скажешь:                                                        « - Теперь вы понимаете, от кого и кого зависит будущность людей, народов?                   - От кого?                                                                                                   - Как от кого?.. да от  НАС С ВАМИ, например. Как же после этого нам сложить руки!».                                                                                                        Вот какой совет Герцена неплохо бы запомнить, осмыслить и – действовать!