Лирика.

Автор

Хлуденёва Екатерина 10 «Б» кл. тел. 89067012354«Стихотворения».

"Разговор с Бродским"

Я иду по улице. Она со мной не здоровается,

Глупая курица! Цветочные клумбы молятся,

Тюльпаны кланяются Луне, будто монашки

Иконам. Жить жизнь  надо без промокашки.

Лысые фонари улыбаются похотливо;

- Спасибо, я тронута, это довольно мило.

Сумочка через плечо, в сумочке Маяковский.

Я хотела сыграть Грибоедова и Островского.

Я хотела просить дожди, чтоб они запели.

Я хотела уверить, что стук ударный нежней свирели.

Я хотела выучить все стихи Сережи Есенина,

Была мечта изменить Россию прыжками Ленина.

Я знала всегда, что плохое семя испортит почву,

Что "на потом" откладывают лишь "срочно".

Что все мысли - пустая забава, но важная очень,

И что кому-то из этих людей я нужнее всех прочих.

Я знала всегда, что карандаш надежнее, чем чернила.

Я сделала в жизни немало ошибок, и уже не в последний раз повторила.

Ведь ошибки эти важнее всего правильного и умного.

Что суммарная площадь глупости превосходит по модулю все разумное.

Я думала, что живее других, когда они почти меня закопали.

Я думала, что любовь - это близости между снами.

Я верила, что "победа всегда идет за правдою вслед".

Я думала, что злое земли не продержится столько лет.

Я доказывала, что люди способны на всякие изменения.

Что об одной вещи не существует второго правильного решения.

Я думала, что в кармане мой перочинный - просто лишь потому,  что нож,

Он со мной лишь из-за рукоятки. Совсем не потому что "не трожь!"

Я думала, и ошибалась, и думала это вновь.

Размышляла часто на тему любви, и почему "морковь",

И, перед собаками шляпу снимая, щеголяя в черном пальто,

Прыгая в грязные лужи асфальта, думаю все про "то".

Сам знаешь про что, мой капризный дружочек, тебе виднее всего.

Я расстегнула свой сапожочек, - почти пошла босиком.

Почти без пальто, почти без шляпы, почти без лица и чувств.

Я почти мужчина, почти девчонка, я полу-полон.

                                                                             Но полупуст.

Меня ломает, мои идеи не стоят выеденного яйца.

Всех вокруг ломает дочитывать до конца.

8-9 декабря 2011

"Ревность"

Вечер мая - он так осенен.

А я снова была права.

Я стала тебя ревновать сильнее,

Когда получила на то права.

Ветер холоден, но приятен -

Луна в небе - как пробабкина брошь;

Из всех жизненных важных пятен -

Тебя ничем уже не сотрешь.

Я сижу на лавке, листая книгу -

Здесь спокойно и нет людей, -

Если кто на тебя заимеет виды -

В миг овладею я карате.

Я не ревнивая, - Спаси Боже! -

Просто мне показалось так,

Что той без волос будет много лучше,

А этой с зубами совсем никак.

На самом деле... Ревнива, очень.

Ты даже представить не можешь, как.

Если б ты ревновал меня так - то точно

К этой среде бы сошел с ума.

И все эти сценки - для выпендрежа:

Слегка повалять с тобой дурака.

Любовь, ежиным комочком съежась,

Получает от ревности тумака.

Который год уже это длится:

Пальцы сами складываются в кулак,

Когда какая-нибудь девица

Пытается подцепить тебя.

Может, кто-то есть, кто намного лучше,

Прилежней, и красивЕй меня -

 Но только этой красотке лучше

Не попадаться мне на глаза.

Молчу, молчу, я терплю, и вдруг ни

С того ни с сего в клочья рву стихи -

В такие моменты любые будни

Превращаются в праздник моей души -

Самолюбивой, чуть-чуть циничной.

Под ребрами сердце слегка саднит, -

Потом, стряхнув с бошки пух гусиный,

Набираю тебе, чтобы спокойно прочесть тебе этот стих.

3 мая 2012

***

Эти слова к тебе крепятся, словно брошь;

Прилипают к ботинкам твоих подошв,

Сидят рядом, когда ты пьешь,

Шепчут тебе над духом, когда ты врешь,

Сообщением в телефоне мигают, когда на работе поручения раздаешь.

Бликуют на любимой твоей зажигалке, когда что-то жжешь,

Растут по следам где прошел, как рожь;

Стараются греть тебя в лютый дождь,

Сообщают, как ты хорош,

Перед сном прибегают к тебе, как по коже дрожь,

Подбегают сзади, когда идешь,

Я люблю тебя - и никак против этого

не попрешь.

14 сентября 2012

Подражание Есенину

Поцелуй меня, милый,

На крутом берегу;

Я за эдакой силой

На край света пойду.

Под березкою белой,

У кострова огня,

Своей песней весенней

Убаюкай меня.

Чтоб под белой березкой

И до первых грачей

Ты меня, мой хороший,

Целовал горячей.

Чтоб, пока не услышим

Соловьевый напев,

До зари бы скрывались

У реки ото всех.

14 сентября 2012

О тебе спросят - ая ничего не могу сказать, а произносить твое имя - почти пытать, потому что тебя нет рядом. А я так хочу встать, позвонить тебе и тебя позвать туда, что всегда называли раем.

И целую вечность с тобой познать.

1 мая 2012

***

"Малыш и Карлсон"

"От Кишинева и до Сент-Луиса

Издевается шар земной:

Я ненавижу, когда целуются,

Если целуются не со мной"

Вера Полозкова.

А запах его пота и табака

Да солода с хмелем

Насмерть въелся в мою ладонь.

А вечер тридцатого -

- Он не тленен,

Но он не хочет остаться со мной.

А его голос с приторной хрипотцой

Звучит с подтекстом

О солнечном речном лете.

Если бы он был бы моим отцом -

Я была бы самой любящей дочерью

И счастливым ребенком на этом свете.

Если есть счастье, оно выглядит только так:

Растрепанное, в рваных кедах, в руке с бутылкой.

Оно курит до дрожи знакомый табак и всегда с улыбкой.

И обычно водится у метро. И мне очень рад.

А по весне все вокруг улыбается.

Мне не нравится,

Когда кто-то дразнит меня;

А я не могу терпеть, если все целуются,

Если те, с кем целуются -

                                это совсем не я.

А он выражается ярким весенним зноем,

Мягким ветром и полом крыш.

Его голос в меня влетает пчелиным роем,

Я чувствую каждый из обертонов,

И - отчетливо - главный тон.

Зачем мне кто-то другой, - говорит малыш, -

Если ни один - все равно не он?..

2 мая 2012

***

Остановились. Будто пауза нажата.

И кто-то нажимает на delite.

И глотка городу так сильно пережата,

Что он не скоро все простит.

Стоят обледенелые деревья,

Прогнувши веточки под тяжестью ветров.

Невидимо-прозрачны, словно тени,

Роняя почки, недостигшие цветенья

На леденело-призрачный покров.

январь 2011. (10?)

"Отче"

"Оттого, что ты, Отче, любишь нас больше прочих,

Почему-то еще ни разу не стало легче"

Вера Полозкова

Как радар, его чуять кожей,

Перестать постепенно спать, -

За что же ты, Боже, решил меня испытать?

Наказанье твое сурово,

И шикарно, как никогда:

Чего стоят только одни

глаза.

Целую, а у него лицо

Как у распятого на кресте, -

Да, Господь, ты, как обычно, на высоте.

Добрый Отче, как предлагаешь быть

Теперь, как это все терпеть?

Если Ты пожелал меня погубить -

Ты выбрал лучшую из смертей.

Этот меня истощит

До моральной анорексички.

Будут ноги как спички,

Забуду про все привычки

Жрать после трех утра

Все наши безразмерные сообщения,

В которых я была так права.

И в качестве ответного обращения

Он возьмет и ночью мне позвонит.

Этот точно меня прикончит

Все во мне обнулив

Одним ударом в брюшную полость;

Действительно, девочка: коль боялась -

                                                                      - так не боролась б;

А то распустила нюни:

То подайте и все дела,

А то "уберите, я хотела совсем не так".

Ну, что, Господь, сыграем?

Я просила же: "Помоги"

Я хотела быть далеко вне

Этой игры.

Ты же бросаешь кости:

Выпадает один и шесть -

Мне всю жизнь теперь вот так по нему

гореть.

И на других глядеть

Даже во сне не сметь.

Я умею в пальто и с тростью.

Умею с рисуночком из сердец.

Господь, просила же: "Не трави"

Что же, бинго, лихой стрелок Ты.

Во мне - парижские катакомбы,

А в них потерянные ключи

От мозгов. Так их не завести -

Вот какому-нибудь дураку всучи -

Потеряют, и не вернут же.

А заведу - будет много хуже.

Тогда мне точно уже не жить.

Боже, так нечестно, я не играю;

Слушай, ну кто знал, что я умудрюсь?

Господи, похоже, я выбываю,

Боже, наверное, я сдаюсь.

22 мая 2012.

***

"Отрезвевшее"

Боже, спасибо, что дал мне время

Перебеситься; теперь я вся

В Твоем полном распоряжении:

Ну, что Ты припрятал там для меня?

Какие будут распоряженья?

Кто теперь будет пинать меня?

После очередного кораблекрушения

Ты оставишь меня, выпитую до дна,

Отпустишь из рук, выпустишь на свободу,

Сядешь напротив, спросишь: "Ну, как дела?"

- Господи, что за тернии

На лбу у Тебя?

Не уж-то ты хочешь,

Чтобы такими же покрылась я?

Все же, какие б у нас с Тобой ни были б трения -

Я знаю; - Ты - за меня.

23 мая 2012.

«Исповедь Идиотки»

Я постепенно запоминаю все твои поцелуи в душу.

 Я ночью в твоих безымянных объятиях дохну в удушье.

 И вроде бы грань перешли, да ничто не нарушив.

 Ты мой десерт, и я твое сладкое кушанье.

 Умысел злобен, я забираю все тепло, и до холода.

 Пора твоим взглядом пополнить копилку морального голода.

 Я не Екатерина, а какая-то бразильская Дорота.

 Мы ловим друг друга на перехвате у этого города.

 Искусала я губы, да так, что зубы свои все в крови перепачкала.

 Искурила я сигаретами этого мальчика целыми пачками.

 И размытую тушь с лица вытру я покрывалами,

 После просмотра, как на пароме, между парами, все ходят парами.

 И когда-нибудь вылью всю грязь из души я на суд твой.

 Рассказ мой о третьем лице будет подобен спору Бога с Иудой.

 Но в форме о третьем! Чтоб думал, противный, что я написала все это

"кому-то"

 Но чтобы по ходу рассказа ты понял, из-за кого началась эта смута.

 Чтобы понял чуть дальше двух третий рассказа, что ты к истерии причастен.

 Что ты ненароком на главные роли здесь принял свое участье.

 Что привыкла уже принимать эту сладкую горечь за главное счастье.

 Что очень хочу, но не претендую быть твоей частью.

 Ногти поломаны, волосы выдраны, платье изодрано.

 С тобой слишком жарко, а без тебя мне становится холодно.

 Кроме самого очевидного, не могу найти я другие "НО!"

 В комнате снег - да, ты не подумай, - подушка в истерике порвана.

 Среди белого пуха я откопаю свой телефончик.

 Боль в сердце такая, как если ломается позвоночник.

 Смотрю на твой снимок, и снова мечтаю о сыне иль дочке.

 Ставлю цель поскорее на запятую исправить точку.

 И не вспоминать, как от сердца ломаются ребрышки;

 Как пронизана пулями и падают, падают дробышки.

 Что сон мне, как смерть, словно я не в постели, а на морском донышке, -

 А бред-то такой, что как будто бы я перегрелась на солнышке.

 Голову мне перевязать бы-то белым бинтом -

 Для начала я вылечу психику, а потом

 Что-то придумаю со своей душонкою-решетом -

 Ее исцарапали, словно котенок обивку диванчика коготком.

 Тебе жить удобней: вся "любовь" выпадает дешевенькими конфетками.

 Бабочками ночными, похотливыми псевдонимфетками,

 Обвивающими тебя непрочными, гнилыми ветками -

 Душой опошленные лет на сорок, а в мозгу малолетками.

 Черт возьми, в "безтебяшных" границах бьюсь я в истерике.

 Я нахожусь как будто на чьем-то чуждом мне береге.

 Я героиня из драмы по книгам Джейн Остин из телека -

 Еще сто вторая, или уже сто четвертая серия.

 Я почему-то решила сравнить нас с тобой с интегралами.

 Мне от чего-то хочется на встречу темно-зеленому поезду идти шпалами.

 Но вместо этого я обегаю по снегу-лужам Москву кварталами,

 А на деле... Честней пред собой нам назваться небесными слабыми тварями.

 Господи, сколько нарушили, законом нарушили!

 Так говоришь, что не только ночами, а днями бы слушала.

 Господи, пересказал бы кто содержание жития...

 Я с мозга сошедшая, я сумасшедшая, я ненормальная!

 Господи, люди мы, или сосуды бездушные?

 Из-за тебя ли дни эти яркие стали мне скучными?

 Хочу я тебя как подарок, игрушку из плюша -

 А у тебя на уме то Арина, то Настя, то Ксюша.

 Как видишь, словарный запас мой скуден, неполон.

 Везет, если голова кругом, и я путаю потолок с полом.

 Тогда строятся фразы такие, будто ударили третьим томом -

 "Хочу проводить я с тобою рассвет под склоном" - ты слышал? Под

склоном!

 Я хочу, чтобы вся наша жизнь стала подобием спора Иуды с Богом.

 Я не хочу держать тебя за руку, гуляя под небосклоном.

 Я хочу, чтоб мой взгляд на тебя отражался стеклом оконным,

 Когда ты наутро уйдешь, чтобы под вечер вернуться снова.

 А насчет нас с тобой, и меня отдельно - прошу, ты только не предрассуть.

 Знаешь, устала, как без выходных свою линию железобетонную в сторону твою гнуть!

 И, припомню, начало рассказа, не оставив самую суть:

 Я знаю, что что-то еще мы нарушим. Скоро. Когда-нибудь.

«Канарейки»

Небо нескромно льет слезы с утра,

 Я не одна, я не одна...

 Капли стучат громко по крыше.

 Можно и тише, будто бы мыши...

 Танец зонтов разноцветных, веселых,

 По тротуарам, по тротуарам.

 Чужие шаги на дорогах неровных.

 Печальная пара дурного романа...

 Две канарейки в клетке невзрачной...

 Словно прозрачной, словной прозрачной...

 Тускло молчат, глядя в окно,

 Как каплями дождь барабанит в стекло.

 Две канарейки в серости дня,

 Тихо щебечут, в окна глядя.

 Две канарейки слепым утром ранним,

 Глядят равнодушно на тротуары...

«Гадость-исток»

В неприятном мне отражении

 Я вижу твои черты.

 В каждом жесте и выражении

 Снова мелькаешь ты.

 Не жалела я и не плакала,

 И тарелок не била я.

 Только в этом чертовом занмени

 Была черной твоя душа.

 Мы пронзительно так похожи -

 Аж до дрожи доходит "сток", -

 Во мне самая гадость прохожего

 Обрела свой второй исток.

 Напиши для меня на руке своей, -

 Так обычно делаю я, -

 Стихотворное посвященице

 И без всяких "люблю тебя".

 Напиши... А, вообще, не пиши, нет,

 Ты мне лучше словами скажи

 То, что бьется в твоем ответе

 На окраинах злой души.

 А, можешь, и в электронном мне

 Посвятить пару строк своих,

 Фразы нежные, в ложь обрамленные,

 Что со мною ты до седых.

 Я поверю тебе, поверю.

 Только, ты вот, не веришь мне...

 Я поплачу об этой потере

 Пару-тройку недолгих лет.

«Спасибо за новости»

Спасибо за новости. Сильно меня обрадовал.

 Вот так подарок на Рождество!

 Не ожидала. Рассказ твой меня раздосадовал,

 Но, право же, дело твое.

 Вот сижу тут и думаю: а нужен ли ты вообще?

 Или это желание не мое?

 Просто каприз? Или все происходит в суе?

 Вот дурдом, ё мое...

 Спасибо за новости. Сильно меня обрадовал.

 Запоздалый подарок на Новый Год.

 Блеск в глазах твоих теперь почему-то стал матовый.

 Я, волнуясь, со лба вытираю пот.

 Говорю я с тобой размеренно, в шутку вскрикнув,

 Подбирая цифры в секретный код.

 Пытаюсь тебя привести к чему-то, испуганно пискнув,

 Словно опрокинувший вазу кот.

 Печальные новости. Скоро ты это и сам поймешь.

 Через месяц начнешь посылать к чертям.

 Через пять ты со злости квартиру тормашками вверх перевернешь.

 Если нет - с меня шоколадка вон той мадам.

 Ты не продержишься с этой курвой, без дестроя тоже не проживешь.

 Все, что я говорю, прекрасно ты знаешь сам.

 Но ты упорством своим ослиным мне слишком сердечко жжешь.

 Ощетинился, будто еж.

 Взрослеешь не по годам.

 Резким жестом, дернув проводку,

 отключила теле-коробку.

 На сегодня достаточно новостей.

 Эй, подруга! Привет! Налей-ка в стакан мне водку.

 Чтоб меня отпустило от всех идей.

 Чтобы с прямой на кривую линию переменилась моя походка.

 Чтобы я не нашла души своей.

 Чтобы я позабыла про свою ничтожную лихорадку.

 И даже про то, что хлебом вчера подкармливала лебедей.

 Я сделаю вид спокойный,

 Тарелку разбив невольно.

 А внутри кровь хлещет - фонтанчик.

 А ты повзрослел, мой мальчик...

Я помню каждый твой взгляд

16 мая 2011 год. Гладкову Витеньке.

Я помню каждый твой взгляд,

 Брошенный в мое небо.

 Как пулеметный ряд,

 Я - накануне расстрела.

 Стою у белой стены,

 Грунт хрустит под моей стопой.

 Ты был с кем угодно, только вот

 Не со мной.

 Я помню каждый твой взгляд,

 Не хищный - спокойный слишком.

 Я скучаю. Ты мне не рад.

 Что ж со мной ты так, братишка?

 Ты, готовый уже стрелять,

 Предоставил последнее слово.

 Я, готовая отвечать, -

 Героиня фильма немого, -

 Вдруг промолвила, помня каждый, каждый взгляд твой:

 "Ты был, чей угодно. Чей угодно.

 Только не мой".