Реферат "Человек и зверь: исследование природы человеческой души в произведениях литературы"

Гимназия №2

РЕФЕРАТ

Человек и зверь:

исследование природы человеческой души

в произведениях литературы

Автор:  Милованова Алина, 9 «А» кл.

Руководитель: Страшнова Ирина Викторовна

МУРМАНСК, 2009 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

1. Введение, цели, задачи  работы, основы  исследования.
2. Человек и зверь в повести Герберта Уэллса «Остров доктора Моро»

2.1 Изображение человеческого общества у Герберта Уэллса;

2.2 Сравнительная характеристика природы человеческой души и природы животного.

    3. Изображение «звериного и «человеческого» в повести                                                                                                                                                            М.А.Булгакова «Собачье сердце».

3.1. Деградация «человеческого материала» в ходе рискованного                                                                                              

            эксперимента над человеческой природой в повести;

     3.2. Сравнительная характеристика общества «шариковых» и общества    

             «преображенских»;

3.3 «Что такое эта ваша «разруха» … что вы подразумеваете под этим

словом?»

4.Приложение (сопоставительная таблица)

5. Заключение

3. Библиография

1.ВВЕДЕНИЕ

В традиции устного народного творчества изначально прослеживается центральный мотив, отраженный в  сказках, песнях, былинах – несомненное, неоспоримое единство человека и природы. Истоки такого представления коренятся в дофольклорных  мифах и легендах о происхождении человека от земли, воды, дерева, камня. В сказках это единство часто приобретает вид буквального тождества («ударился Иван оземь, превратился в доброго коня»), или опосредованного (герои повелевают стихиями, олицетворяют их: например, Водяной Царь, Лесовик). Литература унаследовала эти темы: отражая и осмысляя жизнь, писатели разных эпох раскрывают мысль о единстве всего сущего на земле. В произведениях литературы постоянно поднимается вопрос об ответственности людей перед Природой за свои «разумные» действия, утверждается  идея сотворения высокоразвитого и всезнающего человека.  Рассмотрим, как меняются  представления о человеческой природе у разных писателей, в разные эпохи на примере двух произведений.

Цели работы:  показать, как в  образах литературных героев проявляется идея о взаимопроникновении человеческих и звериных начал, раскрыть концепцию автора в отношении мира людей.

Задачи:  сопоставить произведения Г. Уэллса «Остров доктора Моро» и М. Булгакова «Собачье сердце» выявить  тенденции в изображении человеческой изначальной природы и природы животного.

Основы моего исследования:  энциклопедия Б.В. Соколова                                              

«М.А.Булгаков,персонажи,прототипы, друзья и враги», литературный журнал «Нева» (критика и эссеистика И. Сухих), журнал «Школьная программа» (анализ текста, основное содержание сочинения), издание Ю.И.Кагарлицкого «Открытия и заключения одного вполне заурядного ума»,  научный методический журнал «Литература в школе», российский журнал художественной литературы и общественной мысли «Слово», вступительная статья  Виталия Бугрова о произведении Г.Уэллса «Остров доктора Моро».

2.Изображение человеческого и звериного в произведении Герберта Уэллса « Остров доктора Моро»

2.1 Изображение человеческого общества у Г. Уэллса

Герберт Уэллс - о том красноречиво свидетельствует и его книги, и его жизнь – был подлинным гуманистом. Он рано познал несправедливость общественного устройства.  И поэтому Г. Уэллс постоянно пытался создать образ идеального государства, отталкиваясь от идей утопического социализма, он мечтал о государстве, где не будет разделения на классы, что общество будет спаяно общими идеями, целями, где уклад жизни будет определяться не традициями, а разумом.

 В «Острове доктора Моро» Уэллс, как и Булгаков, поставил своеобразный «биологический эксперимент». Доктор Моро на   необитаемом острове занимается очеловечением зверей, вернее, дает зверям потенциальную возможность превратиться в человека.  И когда любой опыт над зверем заканчивается, то тогда уже человеко-зверь отпускается на все четыре стороны. Но инстинкт собирает животных вместе, а затем у них возникает нечто подобное обществу.  Процесс подавления  звериных инстинктов, зарождения начатков морали начинает проявляться именно в зверином    «обществе». Но после «звериное общество» распадается, и зверо – люди обратно возвращаются к животному состоянию.

У доктора Моро никогда не получалось сотворить из животного существо, подобное человеку, его жестокие опыты над зверями всегда проваливались: «есть что-то в человеческом облике, что более приятно эстетическому чувству, чем формы всех остальных животных… духовная область изучена наукой еще меньше физической», «человек формировался тысячелетиями…». Герберт Уэллс наводит читателя на мысль о том, что нет ничего в мире гениальнее человека, качеств, присущих ему,  нет ничего  удивительней умения думать, учиться размышлять, делать выводы, разговаривать, радоваться и любить… Все животные, по мнению автора -  это простые обитатели планеты, кровожадные, страшные, которые выживают лишь при помощи борьбы за существование. А человек – это гуманное и разумное существо, живущее по законам, живущее во благо других. Ему одному свойственно благородство, способность к состраданию, высокие помыслы и мечты. Герберт Уэллс, выделяя человека из всех существ на Земле, как прекраснейших созданий, призывает читателей задуматься о себе, о своем поведении, призывает жить правильной честной жизнью,  отодвинуться от «звериного общества».

 « Страдание и радость – они существуют для нас только до тех пор, пока мы ползаем во прахе». «Эти животные, лишенные всякого мужества, полны страха и страдания, у них нет даже искорки отважной решимости встретить боль лицом к лицу, - нет, они не годились для того, чтобы создать Человека».

Почти в самом конце произведения доктор Моро погибает от своего же созданного существа, понимая всю ничтожность своих опытов создания идеального человека без звериных качеств и инстинктов.  На острове остается только Эдгар Прендик ( автор на протяжении всей истории говорит от его лица), который становится главарем «звериного общества». Он становится новым богом островного государства: «Кланяйся, на колени! Кто ты такой?»  (слова Эдгара).

3.2 Сравнительная характеристика  истоков человеческой души и  природы животного.

 Когда Прендик возвращается обратно в Лондон, то все люди вокруг него начинают ему казаться страшными созданиями, похожими на зверей острова. Становится парадоксально, что человек - венец природы, существо, достигшее наивысшей стадии развития, становится похожим на всех этих искалеченных животных острова. Рассказчик делает для себя важные выводы о природе человеческого существования, которые Уэллс сделал явными при помощи приема контраста: оказывается, человек так же,  как и все животные, обладает умением выживать среди других. Человек так же может резвиться, прыгать, страдать и вопить от боли. Но люди одарены от природы щедрее, они владеют силой разума, силой, способной преобразить мир…  Но…

Люди, имеющие дар мыслить, не пользуются им, подчиняются только одним нецелесообразным законам. «Кажется, они следуют наставлениям обучавшего их проповедника-полинезийца и устроили жалкое подобие разумной жизни». Люди, как замученные животные, готовы на все, лишь бы их не трогали!  «истомленные, бледные рабочие с усталыми глазами идут мимо меня быстрой поступью, похожие на раненных животных, сгорбленные и мрачные, они бормочут что-то про себя; и, не замечая, идут, болтая, как обезьянки,  дети». Люди этого житейского, рабочего, пыльного, страстного и горестного мира не хотят найти «все человеческое, что есть в нас, утешение и надежду в вечных всеобъемлющих законах мироздания…» Получается, что люди - существа, которым природа подарила все самое прекрасное на Земле -отрекаются от нее,  не находя в ней для себя ничего.

  « Раньше они были животными, их инстинкты были приспособлены к окружающим условиям, и они были счастливы, насколько могут быть счастливы живые существа. Теперь же они были скованы узами человеческих  условностей, жили в страхе, который никогда не умирал, ограниченные Законом, которого не могли понять; это пародия на человеческую жизнь начиналась с мучений и была долгой внутренней борьбой, бесконечно долгим страхом…»  Кто же тогда разумен?

Уэллс, изображая гротескную, вывернутую наизнанку жизнь звериного общества, ищет и не находит в обществе человеческом способов счастливого и разумного мироустройства. Животное начало в данном случае -  счастливое природное неведение, инстинктивная «естественная» жизнь, которой лишены несчастные наследники цивилизации.

3.Изображение звериного и человеческого начал в повести М.А.Булгакова «Собачье сердце»

3.1. Деградация «человеческого материала» в ходе рискованного    

 эксперимента над человеческой природой.

 Повесть Михаила Булгакова имеет подзаголовок «Чудовищная история»,  и ее главными героями являются ученый-хирург, профессор Филипп Филиппович Преображенский и его гениальное открытие – Шариков, странный  результат пересадки собаке человеческих органов. История Шарикова, симпатичного пса, лукавой, простяцкой дворняги, превращенной экспериментом в подобие человека, по существу, - литературная формула открытого Булгаковым социального и общефилософского закона: «Можно привить гипофиз Спинозы и соорудить из собаки чрезвычайно высоко стоящего. Но на какого дьявола? - спрашивается. Человечество само в эволюционном порядке создает десятками выдающихся гениев!» Автор это пишет тогда, когда уже провозглашен тезис о создании «новой общности людей».                                                                                                   К попыткам создания нового общества Булгаков относится негативно: «Передо мной тупая безнадежность, а мое открытие стоит ломаный грош».

 Подобно тому, как совершается насилие над ни в чем не повинной собакой, «чудовищному эксперименту» была подвергнута огромная страна. Вторжение идей в повседневность сравнимо со скальпелем хирурга-экспериментатора, ученого, выводящего новую, улучшенную породу людей. Но если Преображенским движет интерес ученого, то швондеры создают законы наподобие «все поделить» по образу и подобию своему, не смея подняться над бытом, заглянуть в будущее, осмыслить настоящее. Самое страшное в происходящем – стремительная деградация «человеческого материала», которая обернется невосполнимой утратой интеллигентности, духовности, здравомыслия. «Советский человек» – это уже нечто отличное от  «человек разумный»: разлагается оболочка, и на поверхность выходят грязные низменные инстинкты. Человеческие, а не собачьи.

 2.2. Сравнительная характеристика общества «шариковых» и общества           «преображенских».

 Для изображения времени  Филиппа Филипповича  (а также самого автора) М.А.Булгаков очень ярко описывает жизнь общества и его окружения.

Филипп Филиппович: человек, принадлежащий интеллигентным слоям общества, который резко высказывает и аргументирует свои мысли, обсуждает жизнь народа и всегда задумывается о моральной стороне дела. Перед читателем умный, добрый,  немного язвительный человек, лояльно относящийся к происходящему, но явно не поддерживающий существующую власть с ее законами, нормами жизни, «культурой». Преображенский - человек, способный анализировать происходящее и умеющий приспособиться к существующим условиям в нужной для него степени. Филипп Филиппович работает и не любит бездельников. Он красноречив, остроумен, талантлив, и все, что он имеет, добыто собственным трудом. «Успевает всюду тот, кто никуда не торопится. … Я сторонник разделения труда. В Большом пусть поют, а я буду оперировать. Вот и хорошо, вот и никаких разрух».

 Шариков: явился на свет как Новый человек России («на Колчаковских фронтах раненный»). Он произошел от пьяницы - пролетария Клима Чугункина, уголовника и развратника («разлохмаченный, пьяный, в одной рубашке, как человек первобытный, прыгающий и рвущий краны»). Полиграф Полиграфович Шариков со стороны смешон, речь его отрывиста и обезображена всяческими причмокиваниями и резкими криками.  Движения его нелепы , вызывают чувство гадкой жалости, издалека похож на шатающееся существо, которое еле-еле держится на ногах…  Представим себе, какие гены были занесены в чистую собачью породу. И после очеловечения собаки они дали знать о себе в полную силу. Ведь уже второе слово, произнесенное человеко-псом, было матерное… Не это ли предвестие грядущей эпохи, маргинально-блатной язык которой буквально заполонил сегодняшнюю  речь?

 Речь Шарикова изобиловала «всеми бранными словами, какие только существуют в русском лексиконе». Наиболее нейтральными из них были: «не толкайся», «бей его», «подлец», «слезай с подножки» и самая знаменитая фраза: «в очередь, сукины дети, в очередь!». А когда профессор однажды сделал ему замечание, тот ответил: «Отлезь, гнида!». Слова, которые произносит Шариков,- это мысли, которыми живет эпоха.

С того момента, как лабораторное существо встало на ноги и заговорило, в квартире Филиппа Филипповича воцарился хаос: новоявленное существо крушит, разбивает и разбрасывает все на своем пути в погоне за кошками; вскоре исчезают 2 червонца из кабинета профессора, существо возвращается поздно в совершенно пьяном виде, в сопровождении двух подозрительных личностей. При этом Шариков ведет себя со своим создателем нагло, бесцеремонно, начинает терроризировать и шантажировать. Таким образом, очеловеченная собака наследует худшие черты  пролетария Клима Чугункина. Вместо доброго пса возникает зловещий, тупой и агрессивный «новый» человек. Он становится социально опасным типом и вскоре переходит к прямым угрозам с помощью револьвера в адрес Преображенского и его помощника Борменталя. Процесс деградации Шарикова под воздействием Швондера становится необратимым, воспитание не помогает, природа и среда, в которой вырос и развивался индивид, берут свое, Шариков не подлежит исправлению.

  В образах Шарикова и Швондера Булгаков собрал все самое низменное, подлое, омерзительное и сделал их олицитворением пролетариата. В этом и сказались его позиция и отношение к «новым временам».

 2.3. «Что такое эта ваша «разруха» … что вы подразумеваете под этим

словом?»

 «Глубокий скептицизм в отношении революционно процесса», свойственный автору произведения, оказался свойственным и его герою. Знаменитый монолог Филиппа Филипповича о  разрухе, который словно произносит сам Булгаков: « Это – мираж, дым, фикция! Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла? Да ее вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха! Если я, входя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза, и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной тоже получится разруха! Следовательно, разруха сидит не в клозетах, а в головах!» В начале 30-х годов советская пропаганда действительно делала из разрухи какую-то мифическую и неуловимую злодейку, стремясь скрыть, что её первопричина – политика большевиков, военный коммунизм, то, что люди отвыкли честно и качественно работать и не имеют стимулов к труду. Единственным лекарством против разрухи Преображенский (а вместе с ним и Булгаков) признает обеспечение порядка, когда каждый может заниматься своим делом:   «Городовой! Это, и только! И совершенно не важно, будет ли он с бляхой или же в красной кепи. Поставить городового рядом с каждым человеком и заставить этого городового умерить вокальные порывы наших граждан… я вам скажу… что ничего не изменится в нашем доме, до тех пор, пока не усмирите этих певцов! Лишь только они прекратят свои концерты, положение само собой изменится к лучшему!»  

Сознание «новых» людей  не сформировано культурой человеческих потребностей, культурой быта. Главное для них – « все поделить», «нанести кирпича», «поставить перегородки», убрать ковры и цветы с лестницы, т.е. изменить мир по-своему, по-пролетарски. На протяжении всей перепалки между домоуправлением и Преобоаженским симпатия читателя, конечно, оказываются на стороне Филиппа Филипповича, потому что осознается несправедливость притязаний со стороны домоуправления. С другой стороны, беспардонность и хамство Швондера и его команды производят лишь отталкивающее впечатление. А говорить о читательской антипатии к полиграфу Полиграфовичу Шарикову излишне: его тупость, наглость, цинизм, «хватательные рефлексы» и агрессивность вызывают лишь омерзение. Получается, Шариков и Швондер – это две фигуры, которые олицитворяют в повести пролетариат, низший уровень тоталитарной власти. И естественная реакция всякого нормального читателя отшатнуться от них и «бросится в объятия» умного и ироничного Филиппа Филипповича. И этот выбор был изначально предрешен М.Булгаковым, избравшим персонажами две противоборствующие стороны.

В рассуждениях М.А.Булгакова на социальные темы его позиция выражена ясно: во всех произошедших бедах виновна революция. Не было бы революции -все осталось бы на своих местах: и калоши в парадной, и цветы на площадках, и электричество не отключали бы, и никакой разрухи бы не было.

Все то, что было прекрасного в собаке, все её настоящее, природное, заменилось руганью, бесстыдством, хаотичным поведением, резкими ужимками и невыносимой глупостью. В  «Собачьем сердце» профессор ( а вместе с ним и автор) с болью смотрит на происходящее, он не равнодушен, он живет в реальном мире, и никакой контрреволюции, по мнению Преображенского, в его словах нет, «в них здравый смысл и жизненная опытность…»                

  Насильственный эксперимент над человеческой природой разрушителен  для его исполнителя. Социальная «евгеника» ворвалась как ураган, разрушила, разбила, уничтожила веками создаваемые культурные, духовные ценности. Как над  собакой совершили ужаснейший опыт (из любви к человечеству), так надругались и  над историей государства, вырвав с корнем его лучший цвет и позволив швондерам самочинно творить расправу. Новый человек – гомо советикус – животное, живущее инстинктами разрушения. Это чудовище, не заслуживающее звания человека.

В отношении звериного и человеческого Булгаков однозначен: «Не клевещите на пса. У него не собачье, а человеческое сердце»

4. ПРИЛОЖЕНИЯ

Соотношение «звериного» и «человеческого» в произведениях литературы

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, у разных писателей, в разные эпохи  возникают разные точки зрения по поводу  единства человека и природы, а также о взаимопроникновении человеческого и звериного начал. Так, например, у  Герберта Уэллса животные – это изначально жестокие существа, живущие естественной жизнью в борьбе за выживание. Но на их фоне человек выглядит уродливым подобием, искажающим все мыслимые и немыслимые законы существования. В конце 19 века люди утратили связь с природой, они не желают найти утешение и надежду в «вечных всеобъёмлющих законах мироздания». Цивилизованный  мегаполис  у Уэллса – это звериный остров, где главный закон – право сильного..

 В повести Михаила Афанасиевича Булгакова отражается тема эксперимента над историей. По его мнению, все, что происходит и развивается в этом мире , обязано идти своим чередом. Человек не должен пытаться изменить чужую жизнь. Как меняют под скальпелем хирурга собачью естественную сущность, ее изначальную гармоничную природу, так и мир человека пытаются изменить, придать ему ненужные и страшные формы. Животное, по Булгакову, способно на любовь, уважение, привязанности. Но всего этого лишен «новый» человек, человек «социальный», порождение страшного мира кровавых катаклизмов и революций.

6. БИБЛИОГРАФИЯ

М. А. Булгаков: персонажи, прототипы, друзья и враги.

Литературный журнал «Нева» (критика и эссеистика И. Сухих),

Журнал «Школьная программа» (анализ текста, основное содержание )

 Ю.И.Кагарлицкий.   Открытия и заключения одного вполне заурядного ума.

Российский журнал художественной литературы и общественной мысли «Слово» ( вступительная статья  Виталия Бугрова о произведении Г.Уэллса «Остров доктора Моро».