Позовите,пожалуйста, Зою!

Позовите, пожалуйста, Зою.

 ( Литературное подражание на рассказ К.Булычева «Можно попросить Нину»)

- Алло, кто говорит? - спросил голос на том конце провода.
- Здравствуйте, Зоя Ельмизаровна! Как я рад, что вы наконец-то ответили! С вами всё хорошо? 
- Кажется, вы ошиблись номером. Мне очень жаль. 
Действительно, голос был мне не знаком. Мягкий, низкий, с бархатной ноткой, он не был похож на уставший и "поскрипывающий" тембр 77-летней Зои Ельмизаровны. 
- Ничего страшного. Всего хорошего. - и я положил телефон, не дав ответить.

Хоть я и волновался, но не сразу набрал номер снова. Может, старушка уже спит? Я посмотрел на часы - 7 часов вечера. Рановато. Наверное, она в саду. 
Я открыл ноутбук и принялся писать. Потом я встал, снял часы с руки, и стал ходить, пиная складки ковра. Таким образом, я пытался себя отвлечь. Почему я нервничал? Потому что от Зои Ельмизаровны уже неделю нет никаких вестей. Она часто так пропадала. То гулять пойдёт, и заблудится, то к соседке сходит, да "загостится" на 3-4 дня. А иногда она просто не хотела никого видеть. В таком возрасте за ней глаз да глаз нужен. К телефону она не подходит, а дом её пустует. У меня всегда был второй ключ, я часто навещал её. Но теперь она куда-то пропала, а я в панике мерил шагами комнату и думал, что мне делать. После смерти её сына, я был единственным, кто у неё остался, и, в какой-то степени, заменял его. Она же была единственной, кто понимал меня. Нас сблизила общая трагедия. Я, как и она, потерял ребёнка.
Нервно постукивая пальцами по стене, я набрал номер.
- Алло, кто это?
- Зоя Ельмизаровна, это вы?
- Нет, вы снова ошиблись. А какой номер вы набираете? 
- 52-46-12
- Странно. Всё правильно. Может, вам нужна я? Я тоже Зоя. Только не Ельмизаровна. 
- А сколько вам лет, Зоя?
- 15.
- Ничего общего, извините. 

Я положил трубку и стал ждать. Секундная стрелка часов медленно описывала круги, а за окном темнело. Что-то коснулось моей руки, и я словно очнулся - мотылёк. 
Я набрал номер. 
- Да? Это снова вы? - спросил уже знакомый голос.
- Да, я. Не сердитесь, Зоя. Я старательно набирал номер. 
- О, нет, нет, я не сержусь. Вы спешите?
- Нет, не спешу. 
- Мне немного скучно сейчас. Скажите, вы сильно по ней тоскуете?
Я молчал. 
- Понимаю... - ответила она тихо-тихо. - А сколько вам лет? 
- Я горжусь тебе в дедушки, дочка. - улыбнулся я. - Мне 62 года. 
- А вы занимаетесь чем-нибудь? Мне всегда было интересно, как люди проводят старость. 
- Я писатель. 
- Мой папа тоже писатель.
- А о чём он пишет?
- Оо, я не знаю... Никогда не спрашивала. 
- А ты хочешь быть писателем, как он?
- Нет, я хочу быть художницей. 
- А что ты рисуешь? 
- Природу, парки, памятники... Вчера закончила рисунок "Храм Георгия Победоносца". 
- Значит, ты из Беслана, как и я? 
- Верно. 
- А ты уже рисовала памятник "Дерево скорби"?
- Нет... В первый раз слышу про такой памятник. 
Я даже подскочил.
- А "Добрый Ангел Мира"? Ты должна его знать!
- Вы, наверное, что-то путаете. Я знаю все памятники своего города, и могу с уверенностью сказать, что такого памятника нет в Беслане. 
- Да как нет?! Ещё как есть, и стоит уже 20 лет. 
- Тогда нам сказали бы об этом в школе.
- И в какой это школе детей не учат архитектуре своего города? 
- В первой. Но у нас прекрасная школа, и если вы думаете, что я...

На этих словах связь оборвалась, потому что я выронил телефон. Перед глазами сгустился туман, в горле стоял комок. 
Я набрал номер. 
- Алло? Вы тут?
- Тут. - сдержанно ответил я.
- А почему вы сбросили?

Я тяжело вздохнул.
- Зоя... 
- Что с вами?

Я провёл ладонью по вспотевшему лбу.
- Зоенька, ты не шути так, хорошо?
- Какие шутки?
- Ну... Про школу... Не шути.
- А я и не шутила! - обиделась девочка и бросила трубку. 

Я долго слушал гудки. 
Внезапно, меня охватила обида. Прошло уже 27 лет, как первой школы не стало. Неужели построили новую, с таким же номером? Но почему девочка ничего не знала о старой? Столько стихов, памятников, песен, а она ни слухом, ни духом...
Я открыл ноутбук и ввёл в поисковике "Теракт в первой школе, Беслан, 2004 год". Открыв первую попавшуюся ссылку, я стал читать уже наизусть знакомый текст:
«Террористический акт в Беслане - захват заложников в школе №1 города Беслана (Северная Осетия), совершённый во время торжественной линейки, посвящённой началу учебного года. В течении двух с половиной дней террористы удерживали в заминированном здании 1128 заложников (преимущественно детей, их родителей и сотрудников школы) в тяжелейших условиях, отказывая людям даже в минимальных потребностях».

Теперь на месте того, что осталось от школы – большая братская могила. Каждый в Беслане знает это. Завтра будет уже ровно 27 лет, минувших с того страшного дня, и я планировал пойти туда с Зоей Ельмизаровной, чтобы положить свежие цветы в память её сына – спецназовца группы «Вымпел», погибшего, защищая школу, и в память своей дочери Зои (странное совпадение), которую, по тягостной воле судьбы, убили во время теракта. Сначала я не верил, что она погибла. Её тело так и не нашли. Но прошло уже 27 лет, а о ней до сих пор нет никакой информации, и, в конце концов, я смирился и отпустил её.

Пальцы сжали подбородок, а взгляд упал на телефон.

Я набрал номер.

- Это опять вы? Всё ещё думаете, что я вру?

- Нет, нет, Зоя. Я так не думаю. Скажи, на какой улице находится твоя школа?

- На улице Коминтерна.

Я сглотнул.

- Ты уверена?

- Абсолютно.

- Но Зоя… Школы уже давно нет. Любой ребёнок это знает.

- Да как нет? Я вчера только мимо проходила – стоит себе, как раньше.

- Что ты там делала?

- Рисовала железную дорогу.

- Но ведь её уже нет. Царь приказал перекрыть, а на её месте теперь детский садик.

- Какой ещё царь?

- Романов, какой же ещё?

В трубке послышался сдавленный смешок.

- Вы, дяденька, что-то путаете. В Осетии правит президент – Александр Дзасохов.

- Не может этого быть. В 2021 году Россия перестала быть демократией, и к власти пришли потомки Романовых. Они присоединили Кавказский край к России. Русский язык уже давно единый, весь мир говорит на нём.

- Стоп. Стоп. Стоп. – оборвала меня Зоя. – Вы в себе? Может, доктора?

- Я здоров.

- Какой же сейчас год, по-вашему?

- 2031 год.

- А вот и нет! Сейчас 2004 год, 31 августа.

И тут меня словно пронзило. Я всё понял.

- Зоя… Как зовут твоего папу?

- Умар Тагирович, а что?

Мои руки задрожали.

- Зоенька… Доченька, это ты?

- Папа?

Я больше не мог сдерживаться. Не знаю, что вдруг нашло на меня, но я плакал, как мальчишка. Это была она. Моя Зоя. Моя доченька. Похоже, я оказался одним из тех, кто позвонил во временную петлю и попал в прошлое (это уже давно не было чем-то диковинным или странным). Значит, я позвонил в тот самый день, когда она собиралась в школу, а 1 сентября я отпустил её одну, думая, что ещё обязательно увижу те счастливые, чёрные глаза.

Но всё вышло совсем не так.

- Знаете, – вдруг оборвала она мои размышления. – я думаю, вы шутите надо мной. Мой папа только что ушёл гулять с собакой. Я вижу его в окне.

- Милая, это я, твой папа. Я из будущего. Не ходи завтра в школу! Не смей, поняла?! Чтобы духа твоего на улице Коминтерна не было!

- Вы сошли с ума! Ясно вам?

- Я не сумасшедший, клянусь тебе! Если ты завтра пойдёшь в школу – ты умрёшь!

- Бред какой-то.

- Если ты доверишься мне…

- Да что, в конце концов, случится, если я не пропущу линейку? – перебила она меня.  

- Школу захватят террористы, и будут держать вас в спортзале 3 дня, без еды и воды! Больше сотни детей погибнут! – я уже не узнавал собственный голос.

- Но… Это очень странно… Зачем кому-то…

В трубке послышалось шипение, и я не расслышал её фразу. Я понял, что связь скоро оборвётся.

- Зоя! Умоляю, послушай меня!

Шипение…

- Ты останешься жива, и мы встретимся в будущем, но только если ты всё сделаешь так, как я тебе скажу! В 2031 году тебе будет 42 года. 1 сентября 2031 года, примерно в 2 часа я буду ждать тебя возле первой школы. Я буду там, слышишь? Я буду тебя ждать, Зоя!

Снова шипение, а потом гудки. Я не знал, услышала ли она мои последние слова, и сразу же перезвонил. Кто-то взял трубку.

- Алло! Зоя! Это ты?

- Умар Тагирович? Что с вами?

Это была Зоя, но не та, чей голос я так хотел услышать.

- Зоя Ельмизаровна?

- Я вас слушаю.

- Всё хорошо, извините.

Я положил трубку.

Мотылёк, круживший возле меня, коснулся обоев.

***

В 2 часа я уже стоял возле школы, вернее, возле того, что от неё осталось. Люди ходили мимо меня, туда-сюда. Лица их были печальны, не плакали только единицы. Они пришли, чтобы положить цветы в память тем, кто по несчастной случайности погиб в те роковые дни.

Жизнь – единственная ценная вещь, которая есть у каждого. Наша жизнь – это наша история. Неужели можно отнять её у кого-то, и даже не испытать чувство вины? Тем более, когда дело касается маленьких детей, чьи истории только начинаются. Неужели, кто-то способен на это, по щелчку пальцев лишить чью-то историю кульминации? Просто сжечь, и уничтожить в ней всё самое интересное. Щёлк – и нет в мире истории великого химика. Щёлк – и истории инженера тоже нет.

Ад пуст. Все бесы здесь.  

Я щёлкнул.

В животе что-то неприятно сжалось, а колени задрожали. А если она не придёт?

Но она пришла. Я сразу узнал её. Она была не одна, и держала за руку мальчика лет десяти, с такими же, как у неё, глазами.

И тут Зоя тоже заметила меня, но, было видно, никак не решалась подойти.

Тогда я подошёл первый.

С минуту мы ещё разглядывали друг друга, но я первый не выдержал эту паузу.

- Зоя, это ты?

- Папа…

Мы крепко обняли друг друга. Она задрожала от рыданий.

- Я знала, что увижу тебя. Ты был прав. Прости меня, за то, что никогда не спрашивала, о чём ты пишешь.

- Теперь всё будет хорошо. – ответил я.

Зоя продолжала держать за руку мальчика, и, я увидел, что он очень смутился. Она отстранилась.

- Папа, это – Андрюша. Твой внук. Ты – дедушка. Пошли домой. Я хочу всё-всё тебе рассказать.