«Всему начало – отчий дом»

Каширина Софья

«Всему начало – отчий дом»

Радость или грусть нас ждут потом...

 Но всему начало - отчий дом.

 Там у колыбели матери нам пели

 Песню любви.

А. Дементьев

Отчий дом. Это слово многое для меня значит. Это прежде всего мой город Бийск, где я родилась и выросла, где меня знают и любят, и я всех люблю.

Я люблю свой дом, откуда началась  моя жизнь. Здесь я увидела свет. Здесь впервые почувствовала нежность и ласку родителей. Здесь произнесла свое первое слово, сделала первые шаги, становилась на  цыпочки, чтобы выглянуть из окна и увидеть красавицу Бию, хвойный лес, лентой бегущий вдоль дороги, а дальше – безбрежную синь неба, по которой бегут друг за дружкой удивительные лошадки-облака…  

Мой дом – это, прежде всего,  моё счастливое детство, наполненное весёлым смехом, летними тёплыми дождями, переливами радуги, дурманящими запахами спелой лесной земляники,  бабушкиными пирогами и шаньгами, довольным мурлыканьем кота Василия, катанием со снежной горки, новогодней ёлкой (кстати, почти все игрушки на ней были самодельными. По словам бабушки, их когда-то смастерил мой дедушка, ещё задолго до моего рождения), подарками, и, конечно же, радостью открытий! Это теперь я знаю, почему гремит гром, опадают листья, жалится крапива, нельзя громко кричать, когда в доме кто-то болен… Каждый раз, когда я делала шаг вперед, мир вокруг меня становился ярче и удивительнее. И именно тогда я поняла простую истину: счастье – это когда тебя окружают родные и любящие тебя люди.  

Мой дом - это участливые улыбки родителей, когда я, заплаканная, с ободранными коленками после многократных падений с нового велосипеда тихонечко крадусь в ванную, чтобы привести себя в порядок, и вдруг слышу ободряющие папины слова: «Ну, не плачь, дочка, до свадьбы заживет!» Это  ласковые мамины руки, бережно кладущие холодный компресс на мой горячий лоб – у меня высокая температура, все как - то отдалено от сознания,  и лишь где-то теплится мысль: «Мама рядом, вот ее рука, значит, все будет хорошо».

Наверное, так уютно  и хорошо мне не будет нигде. Поэтому всегда, когда я уезжаю куда-нибудь, не важно, на сколько дней, меня все равно тянет в свой дом. Если даже я иду в школу или просто гуляю, совсем недолго, я все равно хочу вернуться быстрее домой, потому что там меня всегда ждут мама, папа, бабушка– мои родные, любимые люди.

Я уверена, что между человеком и его домом существует незримая, но очень тесная связь. Гай Секунд Плиний Старший сказал: «Дом - там, где твое сердце». И я с ним полностью согласна. А как же иначе? Как же тогда объяснить жгучую боль, горькие слезы, терзающий, изводящий сердце страх! Нет, не за себя, за близких, родных, любимых, которые там, где-то далеко, не жалея жизни, бьются за своё отечество, за счастье, за спокойную жизнь своих семей, своих детей… Я говорю о своем деде-солдате, прошедшем всю Великую Отечественную войну от начала до конца.

 Я знаю о той страшной  войне из рассказов бабушки. Поэтому война для меня не просто определенный период в истории нашей страны, а, прежде всего, горькие воспоминания и слезы на морщинистых, но, несмотря на это, по-прежнему любимых щеках бабушки.

Затаив дыхание, слушаю  бабушку,  и яркие картины, как в немом кино, проносятся перед моими глазами. Вот совсем еще молоденькая 16-летняя девушка, девчонка, со смешными косичками, круглолицая, курносая, чуть-чуть картавя, ну совсем как я, поет веселую песенку, прыгая на одной ноге. Завидев соседского парня, краснеет, одергивает ситцевую синюю юбку, пряча ободранные коленки, и быстро проходит мимо. Анатолий совсем уже взрослый, ему 17 лет, он уже работает на заводе, носит модную куртку на молниях, курит папиросы, но от него почему-то пахнет леденцами! А через день –  война.

Анатолий, прибавив себе возраст, уходит добровольцем на фронт. Перед отправкой только успел спросить:

- Ждать будешь? Вернусь – поженимся.

 - Я ничего толком и ответить-то не успела, а его уж нет, - сокрушается бабушка, - так всю войну и ждала, надеялась, что вернется мое счастье. Не вернулся.

Бабушка молчит, и я молчу. Боюсь прервать горькие воспоминания. Наконец не выдерживаю:

 - Бабуль, а ведь мама Анатольевна, верно? Значит, моего деда звали Анатолий, да?

- Есть, есть Бог на свете, - радостно улыбается бабушка, - вернулся Анатолий через 8 лет после войны, больной, контуженный. Но живой. Поженились. Потом дочка родилась, твоя мама. Да что рассказывать, - машет рукой, -  все так жили. Если бы не проклятые ранения, пожил бы еще мой Толик,  ты бы его любила, уж очень добрым был, у него не поднималась рука обидеть животных, он всегда жалел женщин и детей. Бывало, слово из него не вытянешь, а вот 9 мая – святой день: принарядится с утра и на парад.

- Надень награды!

- Нет, тяжело! – отвечает.

Бабушка грустно улыбается:

- Скромный был, не любил быть напоказ, стеснялся что ли. А потом и вовсе собрал все награды и отнес в музей. Ничего не осталось. Разве тогда думали, что все так обернется.

- Бабуль, а какие награды были, помнишь?

- Все -  нет, помню, за освобождение Польши, «За отвагу», еще 5-6 было, не помню уже. И фотографий деда нет, не любил фотографироваться, стеснялся увечий: лицо было иссечено осколками стекла – в машину, на которой   дед возил боеприпасы, попал снаряд, после контузии плохо слушалась левая рука. Сколько же он перенес, горемыка. Да разве он один!

Немного помолчав, бабушка продолжает:

- В тылу было не слаще. И холод, и голод, и работали по 12-14 часов на станции, разгружали и загружали вагоны. Не всякому мужчине под силу!

Надежда поддерживала их даже в самые трудные минуты. Ни холодный, бездушный мороз, ни обессиливающая, мучительная жара не смогли сломить их сильный дух. В их сердцах, кроме боли и страха, всегда теплился огонек надежды, помогавший им преодолевать все жизненные тяготы.

В мае 1945 года, рассказывает бабушка, пришел длинный-длинный эшелон, перепугавший многих. Но оказалось, что прибыли те, кто был в плену. Обессилевшие, изголодавшие, измученные, они плелись по платформе, падали, но снова поднимались. И в эти моменты сердца людей разрывались от нахлынувших на них чувств: горести, сочувствия, радости. Живые! Вернулись домой. Домой! Где их любят и  ждут. Любых.  Вернулись, чтобы снова жить.

Да, война закончилась давно. Но мы всегда должны помнить о ней, о тех страданиях, которые пережили люди, побывавшие на ней, и которые не вернулись, остались навсегда в сырой земле. Мы должны научиться ценить мирную жизнь. Мы должны любить свою Родину, свой отчий дом.

В своем доме я ценю взаимопонимание, поддержку, ласку, заботу, любовь. Я стараюсь как можно меньше разочаровывать своих близких. Я знаю, материнская душа - это нежный лепесток только что раскрывшегося цветка. Мое недоброе слово - царапинка на хрупкой ткани души материнской. Мать перенесет все: и обиду, и боль, и горе... Но от каждой царапины навсегда остается ранка.

Отцовская душа во много раз тверже. Но если не следить за языком, то и она может серьезно пораниться. Поэтому я всегда напоминаю себе: осторожно, у меня единственная в мире мама, у меня единственный в мире папа, у меня единственный в мире родительский дом.

Я уверена, что между человеком и его домом существует незримая, но очень тесная связь. Поэтому, заботясь о благополучии своего дома, мы прежде всего заботимся о себе.

Гай Секунд Плиний Старший сказал: «Дом - там, где твое сердце». И я с ним полностью согласна. А как же иначе? Мое сердце всегда  с моими родными, с моей родиной. Здесь мой дом.