Трудовой подвиг жителей Самбурга в годы Великой Отечественной войны.

        Труженики тыла. Они стояли в одном строю с доблестными солдатами Советской Армии и ковали победу на фронте мирных дел. Это они делали танки, пушки, самолёты, плавили сталь, добывали  уголь, растили хлеб и ловили рыбу. На их плечи легла в то суровое время тяжёлая ноша. Это они сутками не уходили из цехов и забоев, с полей,  выдержав  все тяготы суровой войны.

Воспоминания И. И. Вануйто, труженика тыла о первых днях Великой Отечественной войны: «О начале войны мы узнали в конце июня 1941 года от зоотехников М. Загваздина и Йойля Иойлева. Они пришли в стойбище пешком из поселка. В самый первый призыв их двоих и забрали, а вместе с ними и Егора Прокопьевича Вануйто. Немногим позже призвали на фронт и моего супруга Ивана. В сельский совет поступили мобилизационные списки. Мужчин из тундры и рыбацких песков призвали на войну. А потом вздрогнула тундра, услышав горький плач осиротевших женщин, стариков и детей. «Зачем нам война? – вопрошали ненцы. - Зачем люди на людей охотятся?».

В страшные военные годы Ираида Иовна была чумработницей почтового чума. Но жить в тундре с детьми без мужской поддержки крайне трудно. Поэтому в начале 1945 года семье Вануйто выделили в посёлке для проживания маленькую избушку.

 В совхозе «Пуровский» существовала оленеводческая бригада «Фонд фронту». В течение всех военных лет члены бригады перечисляли свою зарплату на особый военный счет. Коренные жители округа и района сверх нормы сдавали своих оленей в помощь фронту, обеспечивая выполнение и перевыполнение плана. В одной из газет тех времен было опубликовано вот такое заявление: «Я, бригадир третьего стада Пуровского оленсовхоза Вокуев, прошу принять в фонд обороны 12 оленей».

А в тундре из работников оставались дети, подростки, да старики. Нел Лядувич Хэно вспоминает о том времени: «Я был рыбаком, пастухом оленстада. Трудно было и в тридцатые годы. Но всё же в войну тяжелее. За нами на работе следили уполномоченные. Нет, они не работали, сеть не тянули. Ходили с нами на Месо на лов ряпушки. Вредная она, эта рыбка. Она идёт ночью, вот так ночью и ловили её посменно. За одну заброску приходило от 7 до 10 тонн. Всех нас сгоняли туда, и лесных ненцев отправляли целыми бригадами с семьями и жилищами-чумами. На пароходе «Иртыш» привозили людей даже с Халясавэя. У нас были свои  бригады. Одной руководил Хэно Фёдор, другой – Хэно Кэтька. У Хэно Тева тоже была своя бригада. Трудились до изнеможения, едва до постелей добирались, тут же засыпали. Ни обуви нормальной (какие там сапоги!), ни одежды: ни плащей, ни суконных гусей. Промокнешь на рыбалке, а сохнет-то она потом долго, всё тяжёлое. Работали при любой погоде вплоть до первых заморозков и появления льда – в лодке с вёслами и в воде по пояс. А после ледостава выходили на подлёдный лов. Потом охота на пушного зверя, лесозаготовки. И так все годы войны».

Вместо ушедших на фронт мужчин караулить оленье стадо стали дети, женщины и старики.  Людям приходилось и волков разгонять в тёмную ночь, и рыбу добывать, и на песца охотиться. За утерю каждого оленя, даже задранного хищниками, отвечали по законам военного времени. При лучине шили для фронта тобоки, рукавицы. Не думая об отдыхе, они делали всё возможное, чтобы приблизить победу над фашистами.

Надежда Григорьевна Яковлева, труженица тыла, вспоминает о тех тяжелых годах: «В начале войны я поступила в Салехардское педагогическое училище, но учёбу вскоре пришлось бросить, нужно было помогать брату, работать в оленбригаде. Весной 1943 года наша семья вместе с другими зырянами и ненцами переехала в Самбург. В те годы несколько оленстад, находившихся  у села Мужи и реки Сыня, были переведены в Самбургскую  тундру. С болью вспоминает Надежда Григорьевна о том, как было трудно, особенно весной, на стойбищах, где остались подростки, а то и вовсе дети и старики:

«Олени разбредутся, перейдут реку, а она – ледяная. Встанешь на нарту, вода по пояс, так и переплываешь, вернёшь часть оленей - и обратно. Выйдешь на берег, одежда-то – малица, кисы – мокрая. Дождь, снег, пурга – мы всегда работали. Никто не жаловался на трудности. Старики меня многому научили, добрые они были, помогали. До некоторых оленеводческих стад летом и осенью добирались по воде. Гребли на лодках, ладони вначале превращались в кровавые мозоли, а потом уже и не замечали боли. Комары, казалось, и вовсе безумствовали: никаких мазей, накомарников не было, только дымком спасались. Мы не знали, что такое работать по 8 часов, мы работали по 15-18, а то и сутками, пока не упадёшь. Деньги, золото, сбережения – все сдали, облигации выкупали чемоданами».

Война и германская оккупация привели к тому, что Балтийский, Северный и Азово-Черноморский рыбопромысловые бассейны были выведены из строя. Основная тяжесть по обеспечению страны и армии ложилась на Сибирь, в том числе на Ямал. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР 6 января 1942 года опубликовали постановление «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке». Весной 1942 года было образовано Главное управление рыбной промышленности Сибири с центром в Новосибирске. На территории ЯНАО работал Омский рыбтрест. В том же году начали организацию работы Тазовский, Гыдоямский и Полярный рыбзаводы. Началось активное освоение низовий Обской губы. В 1943 году добыто рыбы в два раза больше по сравнению с 1941 годом.

 Арси Олькович Тер (во время войны он был бригадиром рыболовецкой бригады, в которой работали одни старики из рода Ядне) вспоминал:

«Только работа, одна работа. Вставали в 3-4 часа не то ночи, не то утра. «Рыбачить, рыбачить, там война началась», - говорили нам уполномоченные, приезжавшие из Тарко-Сале. Помню Валеева, Сеслянникова. С одним из них я работал на ловле ряпушки. Пойманную рыбу тут же пороли, потом солили. В среднем сеть бросали 8 раз, это если рыба хорошо шла, а то и больше.  Засоленную рыбу складывали в бочки и отвозили на Пяси-Надо, чтобы хранить в мерзлотнике. На лов выходили в любую погоду: в дождь и в жару. От комаров спасались только дымокурами. Моторных лодок не было. Только вёслами, иногда парус использовали. Ни свет, ни заря выходили на промысел рыбы, гребли вручную. До глубокой осени, в ледяной воде работали в кисах, неводили. А вся выловленная рыба шла на фронт».

В 1943 году начал работу Тазовский консервный комбинат. Освоила судостроение Салехардская судоремонтная база, строившая плашкоуты и рыбницы. За 1942-1944 годы было построено 35 рыбоприемных и рыбообрабатывающих пунктов, значительно расширена механизация лова рыбы. Президиум Верховного Совета СССР оценил в 1943 году труд работников рыбной промышленности. В том числе были награждены медалями председатель рыбартели «Едай ил» Пуровского района Н. Тер, бригадир женской бригады колхоза «Красная Москва» Тазовского района М.А. Вэнго. За годы войны было добыто в водоемах округа и сдано государству 677.751 центнер рыбы, произведено 18 млн 330 тыс. условных банок консервов. За этими цифрами кроется труд тысяч северян, в том числе и наших односельчан.

Победу над фашистским агрессором народы Страны Советов оплатили ценой невосполнимых утрат и страданий.

Я только вступаю в жизнь, я учусь жизни, но наши деды и прадеды, их жизнь для нас, их внуков - образец честности, патриотизма. Я знаю - на кого мне равняться.

Литература

1. «Нарьяна Нгерм», «Через века, через года помните …» 26 января 2013 г.
2. «Северный луч» №19, 2003г.
3. «Северный луч» №16, 2005г.
4. «Северный луч» №18, 2005г.
5. «Северный луч» № 4, 2013г.
6. Книга памяти Пуровского района. Екатеринбург: «Баско», 2000.
7. Брехунцов А.М., Битюков В.Н. Пуровской район - 75 лет. Тюмень, 2007.
8. Гриценко В.Н. История Ямальского Севера в очерках и документах: В 2 т.- Т.1. – Омск: 2000.
9. Гриценко В.Н. История Ямальского Севера в очерках и документах: В 2 т.- Т.2. – Омск: 2000.
10. Материалы музея МКОУ «ШИСОО село Самбург» Пуровский район ЯНАО