"Что в имени тебе моем..."

« Что в имени тебе моем?»

 «Что в имени тебе моём?

 Оно умрёт, как шум печальный

 Волны, плеснувшей в берег дальний,

 Как звук ночной в лесу глухом.

 …

 Но в день печали, в тишине,

 Произнеси его тоскуя;

 Скажи: есть память обо мне,

 Есть в мире сердце, где живу я…»

                        А.С. Пушкин

О нём привычным стало говорить как о гении, называть его «солнцем русской поэзии» или давать ему такое определение - «наше всё». Пушкин – гений! Канонизировали и поставили в красный угол – любуйтесь!  «Пушкин в роли монумента?» - как сказала Марина  Цветаева. Выходит, что так…

И как получилось, что «бич жандаромов, бог студентов/Желчь мужей, услада жен…», тот, кто «всех живучей и живей», превратился  в литературный культ, икону?

Безусловно, он икона - тут и не поспоришь! Но несколько в ином смысле. Икона литературного вкуса, слога, слова… Но никак не застывший, «мертвый» классик, академический  поэт в золоченой раме. Именно такое восприятие убивает желание читать Пушкина, не даёт увидеть «жизнь» в его произведениях, почувствовать его великим поэтом, именем которого названа целая литературная эпоха (все остальные имена как-то померкли, потухли!), и сделать его «своим» - приятным остроумным собеседником и другом. Это возможно только тогда,  если посмотреть на Пушкина другими глазами.

«Пушкин — в роли мавзолея?» Нет. Пушкин в литературе как Моцарт в музыке: легкий, изящный и, как бы сейчас сказали, хитовый.  Мне кажется, «гуляка праздный Моцарт» из «маленькой трагедии» «Моцарт и Сальери» и есть своеобразное альтер-эго писателя, для которого важно все: «и жизнь, и слезы, и любовь…» Ведь «живое» слово рождается из живого…

…Он обожал играть в карты, был влюбчив, вспыльчив, ревнив и очень суеверен. Известно, что пред дуэлью с Дантесом поэт забыл дома свой талисман – перстень с сердоликом, подаренный ему графиней Воронцовой, – это усилило уверенность Пушкина в том, что поединок будет для него последним.

Николай Тургенев писал Петру Вяземскому о Пушкине так: «Его знают по мелким стихам и по крупным шалостям».

Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног.
Ах! долго я забыть не мог
Две ножки… Грустный, охладелый,
Я все их помню, и во сне
Они тревожат сердце мне.

Это тоже Пушкин…

И как тут опять не вспомнить восклицание Сальери: «Ты, Моцарт, не достоин сам себя…»

Ты, Пушкин, не достоин сам себя?! Нет, конечно же, не так…

А скорее вот как: «Быть можно дельным человеком/И думать о красе ногтей».  Одно другому не мешает. Не так ли?

Но все же мы отказываем Пушкину в величии (втайне, конечно!), сбрасывая его с корабля современности, потому что, наверное, сами не доросли до него, думая, что он прост и зауряден. Однако как верно отметил Андрей Белый: «Пушкин самый трудный поэт для понимания; в то же время он внешне доступен. Легко скользить на поверхности его поэзии и думать, что понимаешь Пушкина. Легко скользить и пролететь в пустоту». Вот именно: «пролететь в пустоту».

Ведь  за простой и легкостью  сокрыта трудная работа незаурядного ума и гения! Прислушайтесь, и вы услышите, как  прекрасна музыка пушкинского слова! Оно звучит ярким аккордом в нашей повседневной жизни. Ну как лучше сказать об осени, как не до боли известными строками из  стихотворения «Осень» («Унылая пора! Очей очарованье!»), о дружбе («Мой первый друг, мой друг бесценный!»), о любви («Я вас любил, любовь еще, быть может…)!

А для меня еще и вот это: «Зима! Что делать нам в деревне?» И невольно вырывается: « Зима! Что делать нам в Певеке?»

Скажите лучше, точнее! Вряд ли получится! А если и получится, то это будет совсем уже не то! Не жизнь, а схоластика!  

Ты, Моцарт, бог, но сам того не знаешь!

Я знаю…

Ты, Пушкин, бог…  А ведь действительно, Пушкин - фигура в нашей литературе христологическая, знаковая. И с этим тоже не поспоришь! Пушкин победил не только свою эпоху, но и само время. Он актуален и современен, как и то, о чем он писал, «не мысля гордый свет забавить». Писал о самом важном:  о чести, достоинстве, дружбе, любви, благородстве ( «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы…» - как сказано!)… Писал об этих вещах, потому что хотел поговорить о них с читателями – с нами. Об этом свидетельствуют обращения в его произведениях: «мой читатель», «мой друг», «братья», «друзья». Это ещё больше приближает его к нам, к живым людям. Это заставляет относиться к Пушкину как к другу и собеседнику.

Очень хочется, чтобы  о Пушкине  знали не только как о мастере слова, но и как об удивительном человеке. Как сказал Ю.М. Лотман: «Пушкин вошёл в русскую культуру не только как Поэт, но и как гениальный мастер жизни, человек, которому был дан неслыханный дар -  быть счастливым даже в самых трагических обстоятельствах».

Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.

Что в имени тебе моем, достопочтенный мой читатель?!  Отвечаю вам, Александр Сергеевич милый: сама жизнь, веселое и волшебное имя которой – Пушкин.