История одной семьи. Очерк

         История одной семьи. Очерк.

Эту историю мне рассказала моя бабушка, а ей – ее мама, моя прабабушка.

Начну свой рассказ о печальном и тяжелом военном времени, о людях, чьи судьбы были искалечены войной. Бои велись не только на поле боя, но и  в тылу. Люди трудились для фронта и каждый день боролись с неимоверной усталостью, с бесконечными недосыпами, болезнями, голодом. Страшное было время. Погибших тыльных было не меньше, чем убитых и раненых на фронте. Но все это понимали, все работали ради одного, жили одной идей, одной мыслью – победить, растоптать фашиста, прогнать немца с земли русской, чтобы носа не сунул боле. Тогда наступит светлое, счастливое время – время жить.

Случилось это в Восточно-Казахстанской области, в селе Усть-Нарым. В настоящее время  и села такого не найдешь на карте, в начале 60-х годов прошлого века оно было затоплено, сейчас плещутся  там темные воды Бухтармы. Смыто все, забыто, но не из людской памяти.

Шел второй год войны. Люди, не чувствуя усталости, работали день ото дня в полях, собирали хлеб, урожай для отправки на фронт, в заводских печах не стыл огонь. Семья Терентьевых была обычной советской семьей того времени. Отец семейства со старшим сыном ушли на фронт, дома остались – мать - Елена Тимофеевна, бабка - баб Нюра, которая помогала матери по дому, с детьми, а их пять человек ребятишек. Самому маленькому года три было, не больше, а самому старшему, из оставшихся, одиннадцать лет – Петькой звали. Только он такой худенький и маленький был, в жизни не скажешь, что одиннадцать ему, лет восемь от силы дать можно было. Хороший паренек был, добрый. Всегда откликнется на чужую беду, всегда матери поможет, безотказный. Мать работала в артели одна, денег в семье можно сказать не водилось. Дети маленькие, плачут, есть хотят, а есть нечего. В ту пору все вход шло – картошку мерзлую с полей собирали, лебеду, конский щавель варили, менялись друг с другом, кто чем богат. Ели отходы от молотьбы зерна с остюками вместе, а они острые, больно впивались в нежные детские желудки, пухли дети. В первую зиму двое детишек умерло в семье Терентьевых, заболели, совсем слабые были. Петьку за молоком отправляли в аул соседний, сколько давали ему – все нес домой, ни глоточка не делал, для сестренки и братика берег, чтобы поправились они, встали на ноги. Прибежит, отдаст матери молоко, и в школу бегом. Нравилась ему учеба, математику любил. Уже весна не за горами, солнце стало прибавлять. Не выходила мать больных детишек, в конце февраля померли оба. Горевала Елена Тимофеевна сильно по ним, да долго нельзя – другие дети есть просят. Надо жить.

Весна пришла, растаял снег, легче стало дышать. Готовят поля к посеву- надо пшеницу сажать, хлеб для фронтовиков заготавливать.

А тут новое горе – сын старший на фронте погиб. Убили молодого, красивого парня. Не стало человека. Опустились руки у Елены Тимофеевны – троих детей не стало в один год. Тяжело на сердце, черно на душе, да и есть ли она, душа эта, когда все наизнанку вывернуто и вытряхнуто. Тело одно осталось. Прошло сорок дней, помянуть сына надо, а нечем. Подкатился ком к горлу матери, тихая злоба задушила на мгновение. Дала она последнюю копейку Петьке, велела хлеба купить. Сунул Петька копейку в карман брюк и что есть мочи побежал поручение исполнять. Долго его не было, часа два прошло. Вернулся, грустный- пришел и с пустыми руками. Смотрит на мать своими глазенками заплаканными – потерял копейку, выпала, наверное, где-то по дороге.

Что нашло в тот момент на Елену Тимофеевну никто не знает, схватила табурет деревянный и огрела мальчонку по голове. Тот как стоял, так и упал замертво.  Умер Петька, хоронили на третий день, когда обмывали перед похоронами, сняли сапожки - нашли копейку ту. Карман прохудился, вот и выпала монетка, провалилась в сапог. Соседи его хоронили. Елена Тимофеевна не встала больше с постели.

Баба Нюра оставшихся детей растила, как могла, соседи помогали. Отец с фронта вернулся через три года, всех жалел, кто с фронта его не дождался. Петьку он сильно любил, плакал за него. Елену Тимофеевну не простил за это. Сказал, что всем тяжело было. Терпеть надо было. Жить и терпеть.

Переехали они потом куда-то, как село затопили. Но хочется верить, что у них сложилось все хорошо. Плохо не надо, плохо и тяжело прошло – теперь только хорошо и радостно.

Память не даст забыть пережитого, в клетках запишется кодом, через поколения передастся боль, страх и ужас войны. Помнить и жить счастливо – наша прямая обязанность перед людьми, заплатившими жизнью.