Отрывок:
Настал конец 19-го века. Если же быть конкретно точным, то на земле шел 1896 год. И все бы оставалось так, как и прежде, однако этот год стал символизировать лишь плохие ассоциации в Японии, ведь именно в это время восстала черная смерть, которая казалось бы была подавлена давно в Евразии.
Создание персонажей.
Семья являлась полной.
Члены семьи:
Бабушка — Танака Хотару (Женщина пожилового возраста, мудрая, добрая, спокойная)
Дедушка — Танака Хироши(Мужчина такого же возраста, что и его жена, не смотря на свой возраст, является позитивным и весьма энергично-веселым)
Мама — Танака Куренай.(Молодая женщина, унаследовала качества характера от матери, является умиротворенной девушкой, часто выступает в роли миротворца во время ссор и споров ее сыновей)
Папа — Танака Тензо (Выступает главой семьи. Очень строг к своим детям и его методы можно описать, как <<кнут и пряник>>)
Старший сын — Танака Кэтсеро (Серьезно относится к каждому делу, одаренный хорошими умственными способностями)
Младший сын — Танака Котецу (Младший брат, яркая личность, старается уловить все внимание на себя. Следует за своим старшим братом и хочет стать таким, как он)
Второстепенные персонажи
Нохара Мито
Употребление некоторых слов/выражений в традицинном японском языке и их перевод:
Химе — принцесса
Химе семьи — последняя наследница/поколение
Иены — валюта в Японии
Ксо — черт/блин
Ками — бог (часто употребляется, как «О, Ками-сама», что в переводе означает «Господи», «Боже мой»)
Гоменасай — простите меня
Имото-сан — вежливое обращение к младшой сестре чужой семьи.
Софу — дедушка
Оджи-сан — дедушка из чужой семьи
Гёкуро — дорогой зеленый японский чай
Аники — старший брат
Онегай - пожалуйста
Обаа-сан — бабушка из чужой семьи
Отото — младший брат
Нии-сан — брат в уважительной форме
Нии-чан — братик, употребляется чаще всего к младшим братьям
Коничива — здравствуйте/привет
Соба-чан - бабушка
«Эволюция медицины.»
Что мы представляем при слове Свет? Некоторые тут же подумают о солнце и световых лучах, что отражаясь от предметов материального мира, дают нам возможность видеть. Другим же придет образ яркой светодиодной лампочки, которая присутствует в наше время в каждом доме. Есть же те, чьи мысли проникнут глубже и тогда мы сможем услышать о Свете человеческого сознания. О том, который дал нам возможность изобрести лампочку и понять природу световых волн. И этот Свет точно имеет более широкий смысл, чем мы привыкли считать. Только представьте, на протяжении многих веков и даже тысячелетий он постепенно, то затухая, то вновь набирая яркость и силу, разгорался в человеческом сознании подобно солнцу, освещая нам не окружающий мир, но наши возможности, внутренний потенциал каждого индивида в отдельности и всего человечества в целом. Это проявляется и в развитии мировой культуры, и в создании, с последующим усовершенствованием, электротехники, и в улучшении уровня жизни, не в меньшей степени благодаря развитию медицины. Мы вряд ли понимаем это полностью, но наши предки умирали от заболеваний, которые сейчас, возможно, вызывают у многих лишь досаду за потерянное из-за инфекции время. Мы привыкли к этому и не видим ничего удивительного. А каких-то несколько столетий назад люди молились просто о возможности пережить болезнь.
Что наше современное поколение представляет себе при слове «медицина»? Красный плюс на белом фоне, символизирующий здоровье? Это конечно является верным представлением, но не должно же оно на этом ограничиваться? У медицины существует своя история эволюции. Она достаточно огромная, ведь она шла шаг в шаг вместе с историей мира. В ней присутствовали огромные падения и резкие сенсации, которые совершали гении своего времени. Фамилии этих ученых не забыты и мы можем их встретить. В названиях лекарств и болезней, которые были произведены и открыты ими, за что мы должны сказать им огромное спасибо, ведь именно по этому мы живы сейчас и нас не тревожат те ужасные болезни прошлых веков. Эти смертельные заболевания давно покоятся в истории медицины, не более, ведь они уже уничтожены и стерты с лица этого мира. Казалось бы, мы совершили то, что считали изначально невозможным. Примерно 200 лет тому назад, лекарств, которые могли бы спасти от бактериального заболевания и в помине не было, это являлось несбыточной мечтой, о которой так молились в надеждах люди. Потому что надежда умирает последней. И она умирала каждый раз в сердцах родных, когда близкие им люди были неизбежно убиты чумой.
«Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья.»
Настал конец 19-го века. Если же быть конкретно точным, то на земле шел 1896 год. И все бы оставалось так, как и прежде, однако этот год стал символизировать лишь плохие ассоциации в Японии, ведь именно в это время восстала черная смерть, которая казалось бы была подавлена давно в Евразии. Это был неожиданный и сильный удар в спину азиатского государства. Кто бы мог знать, что она вернется в такое мирное время? Да еще и именно в ту страну, где прежде ее не должно было быть. Было бы ожидаемо, если чума появилась вновь в Евразии, созерцая и пугая всех своим устрашающим видом. Новым и более улучшенным. Одним лишь взмахом руки вмиг забирая жизни детей и взрослых, будто бы исполняя свою красочную месть за прошлое ее исчезновения.
Япония. Остров Формоза. Небольшое поселение. Именно в эту точку света ткнула пальцем, как в глобус, черная смерть. Жить спокойной жизнью, не подозревая опасности, которая ходит у тебя за спиной с огромной косой и, готовая тут же схватить тебя и потянуть за собой. Наверное, именно так можно было озаглавить эту вспышку бактериального заболевания.
«Отнюдь не только люди могли плакать над горем.»
Раннее утро мрачного дня началось с первыми лучами солнца, которые так беспощадно ворвались в жилой дом, говоря о том, что новый день настал. Однако лучи солнца радовали совсем непродолжительное время. Огромные тучи, нависающие над небольшим селением и порывистый ветер. Местами был слышен гром который доносился издалека, но с каждым разом все отчетливее. Последние лучики солнца, пытающиеся прорваться сквозь густые тучи, оставляли свои тщетные попытки. Казалось бы, природа вот-вот заплачет.
Танака Тензо и Куренай уже работали и трудились ради небольших иенов. Каждая <<копейка>> была на счету, особенно в такое тяжелое время.
На улице никого не было. Никого, кроме молодой девушки. Несмотря ни на что, она сломя голову бежала по небольшой дорожке к своей цели. Захлебываясь своими слезами, она не смела остановится. Крики боли и эмоции, переполнявшие все тело и заставлявшие выть, как волк на луну, невыносимо вырывались с хрипом из грудной клетки. Подавить их было невозможно. А хотелось ли? В таком смертном состоянии ничего не хотелось, кроме как ощутить тепло родного тела, которое никакими методами нельзя было вернуть. Молодая химе семьи была одета совсем не по погоде, тонкое и легкое платье, которое окутывало ее тело своей материю. Погода же оставляла желать лучшего. Может быть именно по этому все ее тело пробивала дикая дрожь. Нет, это был страх и ужас. Первые капли дождя не заставили себя долго ждать. Они приземлились на хрупкие плечи Мито, на ее черные, как уголь волосы, на одежду. С каждой секундой дождь возрастал, все больше капель приземлялось на землю, отскакивая от ранее раскаленной почвы. Спустя несколько минут, гроза разразилась и ливень стал лить, как из ведра. Совсем беспощадно, не оставляя на девушке ни капли сухого места. Длинные темные волосы свисали крупными мокрыми локонами, закрывая тем самым лицо. Слез было больше не видно, они слились с каплями природного явления, медленно стекавшими по щекам брюнетки.
Вот и на месте. Мито уже стояла возле достаточно большого двухэтажного сооружения. Насквозь промокшая девушка собралась с духом и, вытерев тыльной стороной руки слезы с лица, решительно постучалась в дверь жилого здания. Обладательницу дивных волос не заставили ждать слишком долго. Прошло немного времени и дверь, оповещая своеобразным звуком, приоткрылась, а из помещения выглянула пожилая женщина. Танака любезно улыбнулась, тем самым разрешая войти в дом. Младшая Нохара кивнула в знак приветствие и ворвалась в жилище к семье Танака, тут же свалившись с ног, как только пересекла границу дверного проема. Видно, сил явно не экономила, когда бежала сломя голову.
- Гоменасай! - искренне вырвалось с уст Мито, как только та упала на пол. Нелепыми движениями она постаралась как можно быстрее встать, однако, побитая погодой девушка была не в состоянии нормально устоять на ногах. Старшая Танака бросилась помогать, придерживая девушку и осознавая, что последняя полностью промокла до нитки и ей срочно требовалось тепло.
- Что случилось, Мито-чан?! - с ужасом в голосе задала вопрос Хотару, одновременно с этим провожая девушку в глубь дома. - Котецу, принеси гостье полотенце, да побыстрее! - выдала приказ бабушка младшему брату семьи.
Не прошло и пяти минут, как прибывшая девушка уже сидела за столом, полностью согретая и попивавшая чай-гёкуро, который ей любезно предоставили хозяева дома. Вид у гостьи был мрачный, подавленный и угнетенный. Только слепому можно было это не заметить.
- Имото-сан, что произошло? Рассказывай, мы все слушаем тебя, - дал команду молодой девушке Хироши-сан. За столом собрались три члена семьи Танака и единственная Нохара, пришедшая с плохими новостями, как поняли другие.
- Софу... софу-чан скончался. Этой ночью, - проговорила гостья тоненьким голоском, находясь уже в полной прострации и апатии ко всему живому. В ней умерла надежда на спасение сразу же, как только умер ее учитель жизни. Ее дедушка.
- О, Ками-сама! - воскликнула старшая Танака, в ужасе прикрывая рот рукой и пытаясь сдержать свои эмоции.
- Черная смерть. Она такая. Хотару, ну-ну! Успокойся, - поглаживая супругу по спине, в надежде на то, что хоть так, та немного успокоится. - Имото-сан, и ты не вешай нос, этого следовало ожидать. Сейчас тяжелое время. Родные и близкие люди покидают этот мир с бешеной скоростью, это трудно осознать, но как не крути, это именно так, - продолжил свою речь старший отец в этой семье, переводя взгляд на хрупкую девушку из семьи Нохара.
Мито лишь громко вздохнула и послушно кивнула, прислушиваясь к словам Оджи-сана.
Ни единого смурого дня не обошлось, без сообщения от других людей этого поселения о том, что кто-то умер из их близких или родных. Каждый раз доносились новости о том, что умер тот человек, в котором, вроде бы, совсем недавно кипела жизнь. Как же страшно понимать, что смерть ходит вокруг тебя, забирая других и оставляя тебе лишь очередную порцию одиночества. Если бы можно было отдать свою жизнь, в замен на то, чтобы не было больше смертей от чумы. Чтобы больше не умирали близкие и не страдали маленькие дети без родителей, обреченные на собственное существование, а после - смерть от голода и холода. Но, кажется, это было бы слишком легко. Старуха с косой жаждала чего-то большего, а от одной лишь жизни, которую бы пожертвовали ради спасения всего молодого поколения, было ничтожно мало для удовлетворения злобной старухи.
«Трупы оставались лежать в домах, и ни один священник, ни один родственник — сын ли, отец ли, кто-либо из близких — не решались войти туда»
«Ожидание самой смерти, хуже смерти»
Глухой кашель раздался с верхнего этажа. Кажется, его пытался кто-то подавить, но это едва ли получалось.
- Аники, - шепотом пробормотал себе под нос Котецу, опустив голову вниз и поникнув в грустное молчание.
- Ксо, - сжимая кулаки до побелевших костяшек, сквозь зубы проговорила наследница Нохара. - Кэтсеро-куна все еще не приняли в больницу? - удивленно спросила Мито, как только услышала этот хриплый кашель. В больнице не хватало мест, да и толка особого не было бы от этого. Врачи не могли добраться до нужного дома из-за погоды, где нуждались в них. А иногда вообще просто не хватало работников в области медицины, ведь они являлись такими же людьми, подверженные этому заболеванию. Пожилая женщина отвела грустный взгяд, ее супруг же подпер голову кулаком. Он кивнул своей жене, отдавая знак, что Котецу слышать дальней разговор было не нужно, как только та посмотрела на него.
- Котецу-кун, пройди в свою комнату, онегай, - издала приказ не требующий отказа Хотару и показала указательным пальцем на дверь мальчику. Тот послушно встал и удалился из комнаты, перед этим поклонившись. Котецу находился уже давно в осознанном возрасте и конечно же понимал всю горечь ситуации. Однако, что приходилось делать ребенку? Верно, молчать.
Как только мальчика не стало, обаа-сан продолжила разговор.
- Нет, нам отказали в очередной раз. Говорят, ситуация критическая, мест нет и не будет еще очень долго, так что даже надеяться нам совершенно бесмысленно.
- Как же так, - послышался тихий всхлип Мито. - Оджи-сан, Обаа-сан, я люблю Кэтсеро-куна! Нет, он не должен умереть, не должен! Так не должно быть! Это все страшный сон, всего лишь кошмар, который вот-вот развеется! - в порыве эмоций, младшая Нохара сжала ткань своего платья на груди, в том месте, где находилось ее сердце.
Как же больно, когда страдают «короли» будущего. И ты не можешь ничего сделать, совсем ничего. Лишь наблюдать за этим. «Ладно мы, старики, отжили свой век, но цветы будущего...»
- И еще, Хотару-сама, моя семья вынуждена покинуть эти земли, - не дали договорить девушки, ее прервали.
- Но ведь.. это же запрещено, Мито-чан.
- Нет, не задавайте лишних вопросов. Я и сама толком ничего не знаю. Нас проверили на заразность чумы. Ничего не было обнаружено. Я не знаю, почему именно нас, но... Обаа-сан, я бы хотела попросить вас об одной маленькой просьбе. Передайте эту записку, - Мито протянула маленькую записку, которая была сложена в несколько раз. - Кэтсеро, - закончила Нохара, резко и четко обрывая предложение.
- Я поняла тебя, Мито-чан.
На этом разговор был прерван. Молодая девушка встала и, поклонившись в последний раз на прощание, направилась к выходу, сдерживая слезы разлуки.
«Забудешь прошлое – тогда один ты будешь навсегда, ведь в прошлом все будущие года»
Яркий солнечный день радовал собой всю окрестность. Жизнь кипела, кто-то бежал по своим делам, кто-то опаздывал, а некоторые особы и вовсе прохлаждались на улице, не спеша вышагивая по тротуарам родных просторов.
Родители двух братьев Танака, а именно — Тензо и Куренай, разрешили им в этот замечательный день ничегошеньки не делать. На что те любезно даже согласились и принялись выполнять это самое «поручение» от родителей. Котецу тут же умчался на улицу, как только с уст родителей сорвалось это указание. Куда это он так спешил? Ну-с, кажется один из них точно был доволен таким раскладом событий. А что с Кэтсеро? Он не любил суету и куда-то спешить, однако всегда были те необходимые дела, которые требовали уделять к себе внимания, и не просто внимания, а твердого настроя.
- Эх, - тяжко вздохнул Кэтсеро, немного улыбаясь и осознавая всю беззаботность дня. Правой кистью руки он невольно почесал затылочную часть головы и принял такое же решение, как и его брат — прогуляться по таким знакомым улицам.
***
Не прошло и года, как только братья встретились совсем случайным образом.
- Отото, кто это с тобой, м? - тихим и спокойным голосом спросил Кэтсеро и остановился перед этими двумя, осматривая юную и вообще незнакомую для него девушку с ног до головы, пытаясь хоть как-то понять, кем она является для его маленького братца.
- Отстань, Кэтсеро, зачем тебе вообще это знать?! Иди своей дорогой, как и делал это, пока меня не узрел, - весьма агрессивно вырвалось с уст младшего Танака, который всем своим видом показывал, что явно не хочет продолжения разговора.
- О-о.. К-коничива, Кэтсеро-сан! - немного запинаясь, выдала девушка, как только увидела гения их времени. Так называл его каждый житель, ведь Кэтсеро и вправду делал огромные успехи в своем возрасте. Родители им, естественно, гордились.
- И тебе привет, - он одарил девушку своей яркой и искренней улыбкой, а после продолжил. - Отото, так все-таки познакомишь может быть нас? - на этих словах младший Танака ужасно залился краской и отвернулся, проговорив себе под нос «Нет». Ситуация стала проясняться.
- Нии-ча-ан, ты что, серьезно? Ты же еще маленький, - обладая хорошей проницательностью, тут же догадался Кэтсеро и легким движением руки схватил своего братца под руку.
- Заткнись, Нии-сан! - постарался вернуть контроль над своей рукой, которую только что схватили, и как-то освободить ее, однако это не увенчалось особым успехом.
- Тебе еще рано заводить девушку, так что попрощайся со своей знакомой и мы уходим домой, Отото, - скомандовал старший, уводя в сторону дома Котецу.
***
- Ты как всегда ВСЕ портишь, Кэтсеро, - пробубнил себе под нос Котецу и специально, с неким акцентом выделил одно слово, послушно давая себя увести обратно домой. Кажется, Котецу даже и не думал говорить со старшем братом в уважительной форме, хотя это явно должно было присутствовать.
- Ой, да брось! Она все равно была тебе не по зубам, нии-чан, - с хохотом ответил на недовольства своего маленького брата Кэтсеро. Последний всегда считал, что его братишка совсем-совсем глупый и несамостоятельный. В какой-то мере он оберегал его своеобразной заботой, которая не была по душе отото.
- Да ты надоел уже! - все-таки вырвал руку из ослабившей хватки и уже хотел было убежать прочь, но не тут-то было.
Кэтсеро резко упал на колени, опираясь обеими руками о землю, не в силах контролировать свое тело. Наступил сильный кашель, который не давал нормально дышать. Захлебываясь очередным приступом, который кстати повторялся энное количество раз, Кэтсеро прикрыл рот рукой, как только мог, из-за чего полностью поддался и упал на землю.
- Хватит опять играть на публику! Вечно ты все внимание на себя переманиваешь, словно ты — центр вселенной! Хватит уже притворяться, бака! - не сдержав обиду и злость, которая так долго поедала его изнутри, младший брат выпалил это на сгибавшегося в муках брата. А ведь они вот-вот уже дошли до своего дома. Кашель прекратился так же резко, как и начался. Странно.
***
Они пришли домой. Прогулка выдалась не такой хорошей, как была запланирована обоими изначально. За столом сидели мама с папой. На их лицах не было улыбок. На их лицах были тканевые маски.
- Присядьте, Кэтсеро, Котецу, - родным и спокойным голосом произнесла мать семейства, на что братья тут же кивнули и сделали то, что их попросили. Они присели перед родителями, в ожидании какой-то явно грустной новости.
- Пока вы были на улице, нам сообщили печальное известие, - после громкого вздоха, начал отец. - В нашем городе нашли новый вид чумы, - эти слова вызвали реакцию сразу. Один прикусил губу, а второй прикрыл рот рукой. - Лекарств от нее нет. Если быть точным, то правительство не представляет, как с ней бороться. Поэтому, въезд и выезд в нашу местность строго запре.. - не договорил Тензо, так как его прервали. Не специально. Вновь тот кашель вернулся, скрючивая бедного Кэтсеро и ломая его заживо. На его губах выступили капельки крови, которые он тут же невольно смахнул тыльной стороной руки. Родители в панике бросились на помощь, с криками «Кэтсеро!» и дрожащими руками постарались оказать какую-то бессмысленную помощь. Кашель все не прекращался, дыхание было прерывистым. Теперь все поняли, что случилось. У Кэтсеро была обнаружена чума. Котецу в ужасе наблюдал за этой картиной, что вызвало непроизвольные слезы из его глаз, которые расширились до предела. «Нии-сан никогда не притворялся. Он всегда был честен со мной. Какой же я бака» - промелькнула мысль в голове младшего Танака, из-за чего на душе стало так тяжело и горько. Верно, ведь осознание своей неправоты было вторым огромным и моральным грузом. Гораздо тяжелее физической ноши. Опомнившись и вновь вернувшись в свой мир, Котецу хотел броситься к брату, но его небрежно оттолкнула в сторону мать. Конечно, это были меры предосторожности, ведь она-то находилась в маске, а он нет. Не хватало того, чтобы Котецу заразился бы воздушно-капельным путем и слег вместе со старшем братом.
***
Тихие всхлипы матери в закрытой комнате на плече своего мужа. Крепко прижимая к себе тепло родного тела, она старалась подавить свою боль. Мужчина лишь гладил любимую по спине, по ее коротким, но красивым волосам, прижимая по ближе к себе. Стиснув зубы, Тензо тоже испытывал ту еще горечь. Внутри все разрывалось на части, а вся жизнь понемногу рушилась на их глазах. Он тоже хотел плакать, но не должен был, ведь он опора и помощь для своей жены. Для всей семьи. Пожалуй, смотреть на страдания своего ребенка, не в силах чем либо помочь, это является самым грубым наказанием в этом прогнившем мире. И тогда ты понимаешь, что ад становится явью.
***
«Мы начинаем ценить, только когда теряем»
Какой по счету день уже шел после официального сообщения о обнаружении чумы? Никто не помнил и не решился считать их. Откровенно говоря это было не нужно. Все старались хоть как-то выжить в таких условиях, хотя после смерти родных, близкие люди начинали искать смерть в этом мире. Границы были закрыты, нельзя было сделать ни малейшего шага за границу. Никому. Лишь семья Нохара покинула эти земли по неизвестной причине. Ну, так сказали свыше. Единственная функционирующая недо-больница была сразу же заполнена больными. Однако успехов в выздоровлении не было. Можно лишь было продлить «мучения» людей различными препаратами. Лекарства заканчивались, а новые везти явно не спешили. Кроме этого, атаковали и другие побочные болезни, такие же смертельные. А те, кто не вводил людей в могилы — ослабляли их иммунитет, после чего те благополучно умирали от другой какой-то болезни. Люди стали кусками мяса, лежавшими на просторах улиц мертвыми телами. И никто даже не пытался их похоронить. Более того, все боялись подойти к трупам, над которыми собрались уже кучки радостных мух, противно жужжащих.
Котецу все дни проводил в комнате своего Нии-сана, сидя на окне и свесив ноги вниз, наблюдая за лежащим в кровати братом. Не слушая родителей, которые строго запретили видится с Кэтсеро, младший делал все по своему. Эта резко подведенная черта была границей, полностью изменившей его. Его характер и ценности в мире. Он больше никогда не спорил с братом и не хотел спорить. На его лице не было улыбки, которую он даже не стал скрывать под маской, которая все равно бы не спасла его от заражения. Родители, естественно, ничего не знали о походах младшего к старшему. Те стали больше находиться на работе. Можно сказать, прописались там жить. Да и симптомов болезни так и не проявлялись у Котецу. Это было весьма странно, ибо обычно от одного кашля человек тут же заражался и на следующий день так же разносил инфекцию на всех и вся.
«Особенные братья. Я для тебя - это преграда, которую ты должен пытаться превзойти. И мы всегда будем существовать вместе. Даже если ты возненавидишь меня из-за этого. Это и значит быть старшим братом»
Вот и настал тот день, завершающий все, что было ранее. Делая все совершенно бессмысленным, что было в чертовом прошлом. Кэтсеро лежал на кровати который день, не в силах встать. Раньше он мог пройти пару метров по своей комнате, но сейчас силы совсем покинули его. А последнюю жизненную энергию он хотел потратить совсем на другое. Он ждал своего глупенького брата.
- Нии-сан, - пробормотал спокойным голосом отото, сообщая своему брату о очередном своем прибытие в его комнату.
- Присядь, - глубоко в душе обрадовался и пригласил брата к себе на край кровати. - Вот сюда, - рукой он указал на место рядом с собой. Глаза его были полностью закрыты. Видеть что-либо не имело смысла, а сил оставалась самая капля. Парень быстро исполнил указание своего старшего брата. В кой веке он решил его послушаться. - Я хочу тебя кое-что сказать. Пожалуйста, не перебивай меня сейчас, потому что это будет то, что я скажу последним в своей жизни, - глаза Котецу резко расширились и тот хотел уже начинать протестовать, но ему же запретили. - Спокойнее. Я просто не могу больше бороться с этой непобедимой болезнью. В конце концов, ты же знаешь, что от этой болезни нет лекарства. Рано или поздно это должно было случиться. Но моя смерть не будет такой ужасной, ведь моя жизнь прервется тогда, когда я скажу тебе все, что нужно, - стараясь облегчить до жути ужасную ситуацию, Кэтсеро улыбнулся, зная, что брат увидит это.
- Ты особен.. кха, - кашель был очередной преградой, которая вставала на пути к последнему разговору братьев. - Особенный. Ты так и не заразился от меня, из чего можно сделать единственный вывод. Раньше ходили слухи, что есть тот самый процент людей, у которых иммунитет гораздо сильнее обычного, что помогает не заразиться чумой. Однако этот процент не может стоять даже близко к 1% населения. Это было своеобразной верой в лучшее. Но мне кажется, что ты именно этот человек. Я должен гордиться тобой, отото, - он улыбнулся так, словно никогда так не улыбался. В груди сдавила сильная боль, комок в горло Котецу не лез.
- Кэтсе-ро, - не выдавив и звука из себя, младший Танака прошептал это губами, как немой.
- Еще я старался добиться чего-то в этой злосчастной жизни, пока сама болезнь не настигла меня, руша все мои цели. В моем столе есть записи о чуме, которые я сделал сам. Ты можешь их выкинуть, ведь они совершенно бесполезные, - отото покосился краем глаза на стол, стоящий рядом. Больше не в силах удерживать свои эмоции, которые переполняли Котецу, слезы бесшумно покинули его глаза. Они медленно оставляли все больше мокрых дорожек, пока не приземлились на руку Кэтсеро, лежавшую на постели. Тот медленно, но верно поднял ее, приближаясь ею к лицу своего отото. Дрожащей и совсем холодной кистью он едва коснулся его щеки, проводя ею до подбородка, тем самым как-то утешая.
- Ну-ну, мой маленький глупый братик, ты не должен реветь из-за такого изверга, как я. Сколько раз я испортил тебе жизнь? Ты сам знаешь это. Этими способами я старался защитить тебя от темного мира, мне казалось ты такой беззащитный. Моя недо-забота никуда не привела. Прости, - рука тут же, легким движением переместилась на плечо парня.
- Нет, это не так, все, что ты делал, являлась правильным! Я не осознавал. Я ничего не осознавал. И вот, я понял все, что ты пытался до меня донести. Но поздно. Смысл теперь в этом есть?! Нет. Теперь я пуст. Это я должен перед тобой извиняться, стоя на коленях.
- Хе-хе.. смешной ты, отото. Мы не одиноки и живем только тогда, когда в наших сердцах нет пустоты, ее заполняют близкие нам люди и она может жить даже после смерти родного человека. Поэтому ты не пуст. Как же мама и папа? А софу-чан и соба-чан? Они в твоем сердце и, может быть, там есть еще немного места и для меня, - он тяжело вдохнул, пытаясь захватить кислорода, в котором очень сильно нуждался.
- Но времени осталось ничтожно мало. Я скажу одно. Я люблю тебя, Котецу. Не сдавайся, ведь ты силь..кх..ный, - рука тут же рухнула с хрупкого плеча Котецу, словно мертвая. Грудная клетка Кэтсеро перестала двигаться, а сам владелец замолчал.
***
Котецу не выкинул записи своего старшего брата. Он продолжил дело Кэтсеро. К концу 1897 года, Танака Котецу прославился, сделав первую вакцину от чумы. За это время он сильно возмужал и изменился во всем. Он глубоко в своем сердце хранил веру и храбрость своего брата, которая помогла ему справиться с трудностями. Он смог вылечить других людей, делая их близких счастливыми. «Ты особенный...»
- Аники, теперь ты гордишься мной? - сказал он сам себе, приложив руку к сердцу и поднял глаза к нежно-голубому и светлому небу. Теперь солнце не закрывают серые тучи. Они никогда его не закроют.
«Пока наша вера жива, мы живы вместе с ней»
Начало новой эры. Эры антибиотиков. Его веру переняли другие молодые любознатели, продолжая дело Котецу. Он вновь смог встретиться со своим братом.
Самарские ученые разработали наноспутник, который поможет в освоении Арктики
Загадка Бабы-Яги
Сорняки
У меня в портфеле
В какой день недели родился Юрий Гагарин?