Екатерининские сказки и были
Глава 1.Сказка
1989 год. Еду в рейсовом автобусе. Слушаю разговор местной жительницы и новоселки (так называют приезжих в селе). «Так вы как надумали-то к нам? Ведь у вас тут ни родни, ни знакомых?»- спрашивает местная. «Нам сказали в вашем районе два крепких хозяйства – Корболиха и Екатериновка, но в Екатериновке люди побогаче живут. Вот мы и надумали к вам переехать». Село, в котором я живу – не моя родина. Приехала я сюда вместе с мужем (как нитка за иголкой) и как будто очутилась в сказке. Все так разительно отличалось от моего родного села: дороги асфальтированы, в домах вода, центральное отопление. Сами дома добротные, усадьбы утопают в зелени и цветах, на центральной улице аллея и парк. То тут, то там строятся дома, подстраивался корпус с бассейном к детскому садику, начиналось строительство мельницы, нового здания Дома культуры. Нам с мужем предложили на выбор 3 квартиры, обеспечили всем необходимым для ремонта. Сказка, да и только. Вот только мебель купить в то время было сложно – надо было вставать в сельпо на очередь. Зарплата была достойная. На мою зарплату жили, а зарплату мужа откладывали на сберегательную книжку – копили на машину.
1990 год - сдана пекарня. И по селу поплыл аромат свежеиспеченного хлеба.
1991 год – грандиозное открытие Дома культуры. Он до сих пор лучший в районе.
14 августа 1991 года – родился младший сын.
19 августа 1991года в 16.00 ч. - меня выписывают из роддома, внизу ждут счастливый муж со страшим сыном. В палату входит мамочка и говорит, что свергли Горбачева.
Всю дорогу домой я проплакала. В душе поселился страх. Сказка кончилась.
Глава 2. Почти триллер
1992 год – деноминация. И наши накопленные деньги (почти на половину машины) съедены. С заработной платой в колхозе перебои. Все чаще зарплату выдают продуктами (и то хорошо). Затем появились колхозные деньги – «курьянчики» (ксерокопии настоящих денег с колхозной печатью, названые по фамилии председателя колхоза Курьянова Анатолия Филипповича). На них можно было купить хлеб в пекарне. Мы обменивали их у пенсионеров и бюджетников на наличные деньги, чтобы купить другие товары в сельпо. Хотя покупать было почти нечего. Память высвечивает бурки (войлочные сапоги) на одной стороне хозяйственного магазина, скребки для чистки коров – на другой. В продуктовом магазине стояли консервы с морской капустой. В дни привозки очередь занимали с вечера, случались драки. Как и по всей стране ввели карточную систему.
«Мама, знаешь, когда я понял, что Деда Мороза нет?» - «Когда, сынок?» - «Когда ты подарила мне на Новый год ослика из такой же ткани как твой халат». Слезы наворачиваются на глаза. Чтобы не лишать детей детства мы с мужем научились делать сладкую вату, приспособив под это ручной сепаратор, мороженое, варили ириски, добавляя в них зернышки от подсолнечных семечек, которые муж приносил с маслобойни, на которой работал. Не было мыла, стирального порошка. Соседи сами варили мыло. Одежду детям перешивали из своих вещей. В это тяжелое время в 1994 году я пришла работать в школу учителем географии. Невыплата зарплаты, забастовки. Иногда задолженность выплачивалась взаимозачетом с каким-нибудь предприятием. Свидетельством этому служит мой письменный стол с Бийской мебельной фабрики. Никогда не забуду, как выпал снег, и я шла по нему в туфлях – сапог не было. Также в этом новом и нелегком времени училось жить наше хозяйство. Благодаря мудрому руководителю Курьянову Анатолию Филипповичу и его команде оно устояло. Они смогли не только удержать хозяйство на плаву, но и открыть новые предприятия – мельницу, шубный цех и маслобойню. Хотя пережить председателю пришлось немало – ограбление конторы, покушение на жизнь (в разбитые окна были брошены бутылки с зажигательной смесью). А сколько угроз пришлось выслушать… Обидно, что с таким трудом сохраненное хозяйство, сейчас разваливается. Оказывается не всегда виновато время, но и люди.
Глава 3. Иллюзия сказки
В магазинах стали появляться товары, чаще импортные (свое производство развалили). На центральной площади вели торговлю «челноки» и заезжие, и доморощенные. Нас стал одевать и обувать Китай. Наиболее смелые женщины и девушки надели лосины, а бабульки плевались им вслед. В колхозе на шерстяную фабрику возили шерсть, а привозили ткани и давали под зарплату. Местные модистки и швеи шили на все село платья, мужские костюмы и даже пальто. Появились видеомагнитофоны. Мужчины по вечерам собирались в сельском ДК и крутили зарубежные фильмы с переводом с зажатым прищепкой носом. Чаще всего это были боевики с Ван Даммом и Арнольдом Шварценеггером. Появились жевательные резинки со вкладышами и наклейками. Дверца старого холодильника уклеена ими (дети постарались, надо было исследовательскую работу провести по ним). Так мы узнали, как выглядит доллар, вкус сухих соков «юппи» и «зуко», а все пластиковые бутылки по сей день называют «хершины». По телевидению появились программы «Любовь с первого взгляда», «Поле чудес». Стали показывать иностранные фильмы с «хеппи-эндом». Девчонки стали мечтать о белых принцах на розовом коне, мальчишки о зеленых хрустящих бумажках и мускулах как у Терминатора. Появилась целая армия целителей-экстрасенсов Чумаков и Кашпировских, собирающая жаждущих чуда и исцеления соседей у тех, у кого хорошо показывал телевизор. Но все это была иллюзия сказки. Реальность была иной, более похожей на триллер. Еще вчера успешные люди спивались. Сначала это был спирт «Роял», а потом в ход пошла контрабандная «казашка». То там, то здесь шли разговоры о рэкетирах, бандах. А после покушения на председателя выходить на улицу стало страшновато.
Глава 4. Выздоровление
Есть такая притча-совет. Если попал в водоворот, то надо уйти на дно и вынырнуть в стороне. Видимо осознание этого пришло чуть раньше, чем страна оказалась полностью разрушенной, и началось выздоровление. Стала выплачиваться зарплата. В школе создали детские организации: «Почемучки», «Дружные», «Мирт», которые функционируют и по сей день. Мы, конечно, понимаем, такой мощи как это было у пионерии, уже не будет. Или во мне опять говорит ностальгия по пионерскому галстуку.
Но болезнь не проходит бесследно. Она может давать осложнения, стать хронической или сделать человека инвалидом. Вот так же и не прошли бесследно лихие девяностые. «Демографическая яма» «демографическим эхом» отзывается сейчас. Судьбы многих людей искалечены. Дети, не испытав родительской любви, не почерпнув живительной силы в семье, сами уже не смогут быть полноценными родителями. «Потерянное поколение». Кто покается перед ними? Сегодня их дети приходят в школу и ох, как тяжело достучаться до их сердец.