Хѣръ

Сразу оговорюсь, для успокоения душеньки нежной, но ханжеской, речь хоть и о мате пойдет, но в статье вы мата не встретите в чистом виде. Этот разбор исключительно лингвистический.  Хотя, дабы не травмировать чувствительную психику некоторых, я заменю привычное эффенизмами.

Давно собирался опубликовать размышления на этот счет, но ушедший в тень пост с классиками, не позволил мне этого сделать раньше.  Впрочем, я не в обиде, т.к. грань тут, действительно, очень скользкая. По крайне мере, сейчас, в настоящий момент времени и истории. Поэтому, прошу только одного, не спешите гневно мне воспарять, а прочтите пост до конца вначале.

Итак, речь пойдет про ... про "Херъ", но и не только про нее...

Нет, я не ошибся, использовав женский род. Ибо, этим словом называлась одна из букв церковнославянской азбуки.  Столь странное для слуха современного человека название, по указанию Бернекера, приводящего устное сообщение Абихта, название церковнославянской буквы Х - ` херъ' представляет собою условное сокращение или вернее: первую звуковую часть слова херовим или херувим (греч. ). Например, в азбучной молитве: ”Хер-овъску ми мысль и умъ даждь“. Очевидно и вполне понятное использование слова при обучении церковно-славянской азбуке. Именно от этого слова произведен глагол херить (ср. выхерить, похерить, захерить) - `перечеркивать крестом".  В словаре 1847 г. слово определялось, как "название одной из придыхательных букв русского алфавита, в славянской азбуке 24, а в русской 22; в счете церковном Х значит 600". Но уже в средневековом русском языке это слово получило значение условного знака в виде креста, отдав должное его происхождению. Например, в  межевой грамоте начала XVI в. можно было запросто встретить подобное выражение: "а на пень признака два хера на крест". В словарях Академии Российской можно прочесть такое определение: "Похерить - вымарать, исключить что из написанного. Похерить имя чье в списке".

Сегодня современные люди стараются не употреблять слово "Херъ". Оно считается вульгарным и не подходящим для использования в приличном обществе. Несколько же веков назад про  херъ можно было услышать в любом доме. Никто при этом не опускал от смущения глаза и ни о чем плохом не думал. Этими словами вовсю  пользовались школьники, когда зачёркивали ошибки, затем оно перешло в профессионально-деловой, канцелярский жаргон. Постепенно "похерить" расширило своё значение и превратилось в "ликвидировать", "потерять", "испортить". Уместно вспомнить и всеми любимые крестики-нолики или как говорили прежде херики-оники - "брюшко оником, ножки - хером", прочтем у Даля.  А слово слово `прихериться` - прикинуться, притвориться, до сих пор существует в современном русском языке.

В русской классической литературе встречается немало примеров использования этого глагола.

У Тургенева в повести "Клара Милич": "Наконец, это ему все надоело - и он решился, как говорится, "взять на себя“ и похерить всю эту историю, так как она, несомненно, мешала его занятиям и нарушала его покой".

У Лескова в очерке "В Москве": "Какая свиньища однако же этот Розанов: его тоже непременно нужно будет похерить".

У  него же в "Соборянах" (в речи дьякона Ахиллы): "...Владыка решение консисторское о назначении следствия насчет проповеди синим хером перечеркнули и все тем негласно успокоили, что назначили отца Савелия к причетнической при архиерейском доме должности".

У А. Толстого в "Дон-Жуане" (в речи Сатаны):

"Беда все отрицать!

В иное надо верить,

Не то пришлось бы, чёрт возьми,

Мне самого себя похерить!"

В пьесе А. Н. Островского "Сердце - не камень": "Возьми бумажку-то!... Захерь, всю захерь!".

В стихотворениях, любимого мной Державина, мы часто встретим простонародное, в том числе и наше слово: "растобары, шлендать, перехерять, тазать, шашни, пошва, гам, гамить, дутик,(все дутики, все краснощеки), кубарить, кутерьма (и нимф прекрасных кутерьма), в назолу (смеясь мне девушки в назолу), ненароком, озетить (озетяягницусмиренну), пхнуть (он сильны орды пхнул ногою, ”На взятие Измаила“), стеребить(стеребиликожу львину), схрапнуть, чобот (чобото чоботстучите, ”Любителю художеств“ и другие.

У  Достоевского: "А грузди? спросил вдруг Ферапонт, произнося букву "г" придыхательно, почти как хер".

И многих других классиков столь любимых всеми.

Но как же слово стало вдруг из чуть ли не канонического практически матерным? На этот вопрос сложно ответить, но существует версия о том, что корни свои оно берет с начала использования слова "херня".   Изначально, такого понятия на Руси не было. И появляется оно лишь с приходом  первых образованных лекарей, услугами которых могла пользоваться только знать и состоятельные люди. Именно благодаря этим слоям населения слово " херня" пошло в народ и постепенно превратилось в вульгарное.  Вероятно, схожесть корней слов и было тем пусковым механизмом, что превратил "Херъ" в неприличное слово.

А ведь сначала херней называлась обычная грыжа. Именно так звучит она по латыни: "Hernia".  Не особо разбирающийся в медицинской терминологии и, уж тем более, не знающий латинского языка народ выражение подхватил и стал использовать применительно к любым болячкам на теле. А, учитывая, что что грыжа случается близко к одноименному сегодня органу, не мудрено, что выражение приобрело именно такое значение. Сказать "страдать херней", означало отметить, что человек болен грыжей. И тут, сами понимаете, нет ничего пошлого и уж тем более смешного.

Скорее, зная это, смешно становится, когда употребляют его сегодня. Особенно, в неком  личностном контексте - "да, я на него .... положил", тут и не важно даже используется ли действительно мат или наше слово, смысл все равно довольно таки смешной.  Воображение сразу же рисует необыкновенные акробатические этюды, что исполнял автор данного утверждения. И хотя у меня воображение достаточно хорошо развито, но  все равно, я плохо представляю себе сам процесс, в том значении, кторое сегодня придают слову  "Херъ". Это действительно смешно. И уж тем более, не характеризует автора выражения, как грамотного человека, чего не скажешь за тех же классиков.

Прочитал один пруф на dirty.ru на тему словообразования, вывод в конце сделан был такой - в свете выше сказанного, фраза "Херъ с тобой" звучит как благословение, т.ч. верующих  можно смело посылать, ибо канонично.  Конечно, это своеобразный юмор, но вместе с тем не без основательный, учитывая происхождение слова.

Русские ругательства издревле были на Руси "запретным плодом", но не потому, что они относились к обсценной лексике, а несли сакральное и мифологическое значение. Да и в последствии, в России эта тенденция сохранилась, хоть и приобрела иной окрас. Разумеется, не для носителей русского языка, а для тех, кто его употреблял в печатном, т.е. проверенном и одобренном цензурой варианте. Не случaйно практически всегда публикации на эту тему выходили исключительно на Западе: "Лука Мудищев" И. Баркова, "Русские заветные сказки" А.Н. Афанасьева, собрание русских "нецензурных" пословиц и поговорок В.И. Даля, народные былины, песни, частушки и многое иное, не говоря уже о творчестве "запрещенных" писателей-диссидентов, не жалевших "для красного словца" и родного отца, как говорится.

Традиционный запрет на обсценную лексику распространялся столь далеко, что делались и делаются попытки устранить из текстов классиков, любимых и почитаемых не только народом, но и властью, даже слова, словоформы и сочетания, чисто омонимически могущие быть соотнесеными  с чем-либо неприличным. Сейчас мало что изменилось, хотя народ не перестал ругаться, да и в печати и с экрана долбоящика частенько эти слова проскальзывают. Отношение к этому у нас сейчас однозначное, характерный пример, все тот же мой пост со стихами любимых поэтов-классиков.

Но, несмотря на все официальные запреты,  во всех слоях русского общества в нужных случаях "крепкие и силбные слова и выражения" были одним из самых эффективных способов "излить душу", - благо российская действительность всегда давала для таких излияний достаточно поводов. Ругались и ругаются, да и будут. Тут даже не в ругани дело, а в понимании значений слов и происхождения.   Аристократам по крови и творческому духу, судя по переписке и многим  произведениям  Пушкина,  Лермонтова, Баркова,  Белинского,  Достоевского, Чехова, Брюсова, Пастернака, Лескова, Есенина,  и многих, многих  других деятелей нашей культуры, был чужд официозный запрет на так называемый русский мат: нередко лишь царская или советская цензура упрятывала всем известные на Руси слова в глубокомысленные многоточия.  Но контекст не спрячешь за многоточием.  Эти слова известны каждому, от мала до велика.

Мат мастеров художественного слова, конечно же, несет иную "эстетическую нагрузку", чем мат уличного пьяницы: иные функции, иная "мера в вещах", даже иные адресаты... Однако, оторвать одно от другого невозможно: и ругань извозчиков, которым поговорка ругаться как извозчик приписывает исключительную грубость брани (имея, видимо, в виду устойчивое несоблюдение русскими правил дорожного движения и естественную реакцию на это "водителей кобылы"), и виртуозная многоэтажная брань моряков (особенно боцманов), и саднящая ожесточенность "излияния души" зэков, и обесцвеченный, потерявший соки шаблонный мат фабрично-заводских масс, и даже "облагороженные" эвфемизацией и феминизацией женские ласкательные словечки вроде " елочки зеленые!" имеют общий источник.

Да и мы с вами частенько, порой и  сами того не подозревая, используем неприличные выражения. О, они нередко, сколь актуальными и сиюминутными ни казались бы со стороны, имеют также немалую "глубину памяти".  И не только потому, что корнями уходят в многовековую табуизацию русского мата, но и потому, что многие новые политические каламбуры оказываются на лингвистическую поверку старыми добрыми старыми русскими шутками. А уж про быт и говорить нечего. Квота табуизированности обсценной лексики и фразеологии более высока, чем у лексики и фразеологии бранной, хотя главное, что их делает неразрывно связанными, - эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т.п. Но и не только это, наше же незнание провоцирует на их употребление в речи.

Ошибочно было бы думать, что эта фразеология (как, впрочем, и лексика) состоит исключительно из обсценизмов, т.е. "сексуальной" брани.

Такой взгляд на русскую брань - не что иное, как бытовизм, который не менее опасен, чем категорическое официозное запретительство любых отклонений от литературного языкового стандарта. Многие (особенно, как раньше говорили, так называемая "широкая общественность") видит в ругани лишь скабрезность, неприличия именно потому, что не могут или не хотят отрешиться от "буквализма" в восприятии мата и просто не знают истинного положения вещей, хотя сами при этом вовсю используют схожие. Под микроскопом же историко-этимологического анализа он открывает иные функционально-семантические ретроспективы и обнаруживает тесную связь либо с весьма обыденными, "приличными" бытовыми понятиями, либо с важными для русской мифологии и культуры сферами представлений.

И примеров можно приводить массу! Скажем, "фигня".  Происходит оно от фиги (корень фиг-)., точнее от его листочков. ФИГА, или Инжир,  Фиговое дерево или Смоковница обыкновенная, она же Смоква или Винная ягода (от лат. Ficus crica) - субтропическое листопадное растение рода Фикус семейства Тутовые. Еще Плутарх писал, что листок фиги ему напоминает мужской половой орган. В средние века в Германии бытовало расхожее выражение - фик-фик махен, что означало призыв гулящей женщины провести весело время. У французов этот корень так же отмечен в жаргонизмах и тоже имеет вполне определенную окраску. Значение которой недвусмысленно указывает на это приглашение к занятию нетрадиционным видом секса. Впервые я это обнаружил, благодаря маме, когда в ответ на мое высказывание, она говорила, что это неприлично и является обсценной лексикой. Не поверить я не мог, т.к. мама преподаватель французского языка знала это доподлинно и, кроме того, у нее был неоспоримый аргумент в виде словаря жаргонизмов 1873 года. Он и до сих пор хранится у нас в семье. Так вот там, есть такие слова с корнем фиг и фик являющиеся явно обсценными. До нас это выражение доползло не сразу, многие даже связывают его с выходом фильма "Греческая Смаковница", думаю, нет смысла рассказывать, что и как там смаковали.

Еще одно выражение, значению которого я был очень удивлен - это "Ни пуха ни пера!" . Сегодня это пожелание удачи. Однако, когда-то оно относилось к той же группе, что и посылание к черту, в баню, в болото, на лысую гору и т.п., т.е. место обитание опять же черта и было более худшим вариантом, как если бы послать на Херъ. Во всех случаях это пожелание имеет место пожелать встречи с нечистым, а вот в последнем, самом первом, с чего я начал - но не "Ни пуха ни пера", хоть и пожелание  смерти, но встречи с ангелом или богом.

И таких выражений очень много в русском языке. Это выражения сакрального характера. Выражения, прямо именующие "способ" наказания того человека, к которому обращено заклятие.  Приведу еще пример, - " Ни дна тебе ни покрышки!"  Формулы таких заклятий интерпретируются на фоне славянской мифологии.. Большинство из них, даже самых актуальных и остающихся современными, требуют социально-этимологической интерпретации. Так вот, оборот "Ни дна тебе ни покрышки!" это выражение связано с погребальными обрядами на Руси, где (как впрочем, и в Древней Греции) предателям, святотатцам и самоубийцам отказывали в обряде погребения. Буквально оборот значит "быть похороненным без гроба", т.е. его неотъемлемых принадлежностей - крышки и покрова. Не самое благостное пожелание, согласитесь?

Сакральность и обсценность, как увидим, здесь переплетается в единое целое.

Основные "три кита" русского мата, например, этимологически расшифровываются достаточно прилично: действия сексуального характера сегодня на праславянском первоначально значило 'бить, ударять', сегодня половой орган мужчины (родственный слову хвоя) некогда значил  'игла хвойного дерева, нечто колкое', половой орган женщины  сегодня переводится как 'мочеиспускательный орган', это наверное единственное слово из обсценной лексики имеющее хотя бы отдаленное смысловое значение к сексуальной сфере у славян. А вот еще, четвертый,  славянское слово сегодня означающее падшую женщину, а в древности слово "ложь". 

Один из исследователей современной русской мифологии, тверич  А.В. Чернышев справедливо подчеркивал, что "нацеленность" мата на сексуальную сферу далеко не очевидна: "В случае с матом система означающих действительно заимствуется из сексуальной сферы человеческой жизнедеятельности, что отнюдь не означает непременно описания этой сферы посредством матерной речи".   Первоначально такие обороты были обращены не к человеку, а служили своеобразными заклятиями против "нечистой силы", оберегом или же в виде брани, а слово брань, напомню означает битву или сечу, это способ придания силы воину, достижение состояния берсеркера ( более точный термин — бьорсьорк, то есть “медведеподобный”). Перенесение их на адресата брани служило своего рода признанием "дьявольской" ипостаси того, на кого эта брань была обращена. В случае обращения по отношению к себе, это означало призвание всех сил, в том числе и нечистых, для победы над врагом и поругателем родного отечества, все способы хороши.  Именно поэтому, хотя мат и не был табуизирован у славян, но и не был расхожим.

Ну и последнее, разумеется, такая интерпретация относится лишь к прошлому состоянию обсценной лексики. Его настоящее уже, несомненно, достаточно сильно "сексуализировано", что проявляется в различных вариантах и эвфемистических "реинкарнациях" обсценной лексики и фразеологии. Однако, не следует забывать и первоначальный смысл и включать ханжу и поборника лже-нравственности там, где это не уместно. Ну, например, при прочтении все тех же классиков. Они-то знать не могли, что язык так будет трансформирован и исковеркан, и использовали эти слова вполне уместно и зачастую с вложением приличного смысла. 

И тут интересный эффект, вырисовывается, есть  запрет, многие годы налагаемый на употребление русского мата, и этот запрет постоянно стимулировал его активное употребление и есть, расхожие фразы и выражения, значение которых так же относится к обсценной лексике.  Об этом нам, особенно нам, как педагогам не следует забывать.  Ведь важно не само ругательство или же его смысловое значение, а где, с кем, в какой речевой ситуации или контексте оно употреблено, уместно ли либо нет. Да и кроме того, многие "блюстители нравов и чистоты русского языка", сами того не подозревая, постоянно употребляют все ту же брань, не подозревая об этом в силу своего невежества, либо в эвфемизированном виде, например такие, как " дама приятна во всех отношениях" или " просто приятная дама", эти выражения мы встретим  у Гоголя. А ведь в безобидных и "правильных" выражениях типа "ёлочки зеленые!" или "матушки мои!"  таится та же подколодная змея русского мата и брани.  Вспомните, хотя бы случай со стихами С. Есенина, я об этом писал как-то, которые сочли браными, хотя в них и не было ничего подобного.

Источник: просторы сети и собственная библиотека