Сельская учительница

                                                                    Сельская учительница.

                                                                                   Повесть

Сияя улыбкой, она шла вприпрыжку по запылённой дороге. Душа парила над всем этим миром, счастье, наполнявшее всё существо, словно вытолкнуло её наружу, вылетела из груди и летела теперь над всем, и над ней самой, высоко – высоко, вместе с птицами, которые летели так далеко, что нельзя было разобрать, ни их цвет, ни размер; что её, собственно, совершенно не интересовало: она была счастлива, сбылась её мечта.

   С детства любимой игрой её была игра в школу. Садик она не любила: её неуёмная энергия не могла смириться с послеобеденным сном – это ж сколько потерянного времени! – что приводило к постоянным конфликтам с воспитателями. Поэтому школу она ждала как избавления из плена. Иногда, мечтая о том, как ей исполнится, наконец, семь лет, она начинала паниковать и сомневаться, а что, если «школу перенесут и пойти туда можно будет аж с восьми, или даже с девяти лет»? Она очень переживала и подолгу не могла заснуть, прокручивая всевозможные «если» до глубокой ночи.

 И вот, наконец, настал долгожданный миг. Она, в белом фартуке, с двумя тощими косичками, увенчанных непропорционально громадными, но зато страшно дорогими и о - очень модными бантами, а главное с букетом для своей первой – и поэтому уже заранее обожаемой – учительнице, за руку со старшим братом – родители работали и не имели возможности сопровождать её в этот, пусть даже и очень торжественный, день – стоит на своей первой в жизни, школьной  линейке. Ничто не могло её огорчить: взирая на всё вокруг с искренним, хотя и чрезмерным восторгом, она, впервые в жизни, чувствовала себя абсолютно счастливой.

 Сейчас, к  своим двадцати двум годам, она уже не раз переживала это чувство: когда впервые заняла первое место в зональной, а потом  и краевой олимпиаде; на выпускном в одиннадцатом классе, где ей ( одной из трёх) вручили золотую медаль; на выпускном в университете, где ей (одной из четырёх) вручили красный диплом и несколько предложений, остаться при университете; когда она впервые влюбилась, и парень признался ей в любви…

Но сейчас – как всегда бывает у эмоциональных людей - ей казалось, что всё ранее испытанное счастье – ничто, по сравнению со сбывшейся теперь мечтой: её только что взяли на работу в ЕЁ  школу, в ту самую школу, в которой она и мечтала работать с того самого первого сентября, когда впервые пришла сюда с братом.

Многочисленные подруги (по университету и не только) не понимали этого её рьяного желания работать в ЭТОЙ школе – многие из них мечтали хоть как - бы остаться в городе, - не то, что при университете! – да она и сама вряд ли бы смогла его внятно обосновать его: воспитанная в семье учителей в третьем поколении и учителями «старой закалки», к которым, как и к профессии учитель относилась с особым уважением и даже каким – то мистическим трепетом, она жила будто по заложенной в неё программе, всю жизнь, мечтая об этой работе, она никогда не задумывалась – почему?- но и никогда не сопротивлялась своему стремлению.

Теперь  впереди её ждала лишь счастливая жизнь: она всегда твёрдо знала (Справедливости ради, надо отметить, что это было в ней всегда, ещё с тех пор, как в первом классе она была учительницей кукол и младших подруг, когда учила их поведению на уроках математики и письма, природоведения и чтения.), чем  будет заниматься, а теперь знала ещё и как именно будет это делать: прочитанные ею сотни журналов и книг по методике –  на новейшие из них безжалостно тратилась вся стипендия – о новых методах и нестандартном обучении, личностно - индивидуальном подходе и другой интересной информацией не только сами по себе являлись хорошей базой, но  ещё и вдохновляли её, полную энтузиазма на столь желанную работу.  

 Какой же радостью стало для неё это достижение. Несмотря на недоумение друзей и знакомых, она, ещё задолго до окончания университета отправилась в СВОЮ школу,- как оказалось весьма кстати, там как раз срочно требовался учитель, правда иностранного языка. И хотя специальность её позволяла, она всё же предпочла бы быть учителем русского языка и литературы, ведь именно к этому она готовилась и стремилась всю жизнь, а иностранные языки изучила «заодно», просто потому, что была возможность, и уж совсем не с целью их преподавать, но директор очень просил и клятвенно обещал, что «на следующий год с удовольствием» даст ей пятые классы как учителю русского языка и литературы.

   И, хотя на следующий год этот директор сменился другим, а тот  третьим, а преподавать русский язык ей так и не дали. Хотя она с успехом усвоила особенностями преподавания иностранных языков, и  основательно подзабыла особенности преподавания литературы, но всё ещё продолжала надеяться на то, что когда – нибудь настанет тот день, когда ей дадут вести любимые предметы.

 Во время беззаботной молодости у неё хватало сил и на прогулки с подругами, и на свидания, и на путешествия за границу (друзья по переписке охотно приглашали её), и на участие в конкурсах (она была победительницей нескольких, не только местных, таких как «Моё первое интервью», «Новые методики в старой школе», но и краевых: «Учитель года», «Автор лучшего рассказа на иностранном языке», «Молодые поэты Кубани», «Дизайнер года»,  а так же периодически печаталась в разных журналах – начиная с местной газеты и журнала «Иностранный язык в школе» и  заканчивая статьями в английской версии журнала «GLAMOUR»), а вот самое главное в жизни любого человека – настоящую любовь – она так и не нашла. На самом деле, любовь колотила в её двери ногами – на зависть подругам – лучшие парни города по очереди и одновременно ухаживали за ней; один англичанин звал её в гости для знакомства с родителями; швейцарец около года настойчиво звал её замуж, пока не потерял надежду; один из местных мажоров долго задаривал подарками, которые она возвращала, предложил принять участие в конкурсе «Мисс Россия» - хоть она и отказалась от участия, уже одного приглашения оказалось достаточно, чтобы вызвать зависть у половины её подруг, которые в глаза восхищались, а за спиной говорили, что от такого предложения могла отказаться только дурра, а она не собиралась объяснять истинную причину: в июне у её класса выпускные экзамены, и она просто не могла бросить  «своих» детей.

 Со временем, правда, поклонники  всё быстрее охладевали - может, видя её откровенную незаинтересованность, а, может, просто не испытывая достаточно глубоких чувств – кому охота расточать впустую свои силы и время? Но были и такие, о которых она, иногда вспоминая, думала «А может нам…», но времени всегда было в обрез, так что раздумывать особенно было некогда. Жизнь текла, выпускники менялись, и вот уже её бывшие воспитанники и сами стали родителями, и вот у их детей уже романы, свадьбы и… свои дети. И только она  - бессменный учитель, сеятель разумного, доброго, вечного.

  Теперь уже женаты все её поклонники, всё реже появляются новые, но за годы счастливой работы, она постепенно, незаметно от себя, отвыкла от них, ведь никогда особенно в них и не нуждалась. У неё всегда была лишь одна цель – учить, как можно качественнее, воспитывать, как можно заботливее, лишь эту цель воплощала она всю жизнь и воплотила насколько могла, посвятив ей всю себя.

Но жизнь, как известно, непредсказуема, и в возрасте 58 лет, она умерла. Никто не ожидал, но инфаркт никого не предупредил.

Хоронили её все знакомые, вся школа и даже жившие в других городах бывшие ученики, все пришли попрощаться с ней. Все восхищались ей как образцовым человеком, талантливым учителем, сочувствовали, что у неё нет семьи, хотя и знали, что если бы она захотела, у неё было много возможностей завести семью, но, вероятно, просто недостаточно времени? Каждый в глубине души гордился, что был знаком с нею, так как даже похожих на неё людей никто из них никогда не встречал (да и были ли вообще такие люди – никто из присутствующих бы ни за что не поверил, если бы не знал её лично).

   При всей любви, бесконечной благодарности, восхищении и уважении к ней, никто не знал, как она жила. Как откладывала пенсию на ремонт крыши родительского дома как продала участок земли – единственное, что у неё было – чтобы оплатить замену проржавевшей канализации. О том, что при всей своей любви к сладостям, она далеко не всегда могла его себе позволить. Увидев однажды тканевые обои, она просто влюбилась в них, и мечтала купить такие хотя бы в одну комнату, но стоило только насобирать необходимую сумму, как вдруг обязательно находились совершенно неотложные траты: внезапная операция, установка коронок на зубах, замена прогнивших окон…

  Похоронена она на местном кладбище. За, облупившейся и поржавевшей от времени, оградкой, есть её могила, увенчанная металлическим крестом без фотографии, который теперь едва виден сквозь густые заросли сорной травы.

                                                                                                                                                                         30.01.12 год