2021.03.12 Клавишные инструменты XIV-XVIII веков

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

дополнительного образования  

«Городской дворец детского (юношеского) творчества им. Н.К. Крупской»

Методический доклад

«Клавишные инструменты XIV-XVIII веков»

Составил: педагог МХС «ВИТА»

Мелихова И.А.

Историки установили приблизительную дату появления в Европе первых клавишно-струнных инструментов - это XIV-XV века.

Клавикорд

Первым представителем клавишно-струнных инструментов был клавикорд. Это был удивительный инструмент! С мягким, нежным звуком, легкий и удобный. Его можно было держать на коленях или ставить на стол. Главное, клавикорд оказался очень удобен для игры, легкого прикосновения к клавише было достаточно, чтобы извлечь звук.

Что же находилось внутри инструмента? На этот вопрос ответит само название клавикорда. «Корд» (или «хорд»), по-гречески «струна». А первая часть названия - «клави» латинского происхождения и имеет два значения: «ключ» и «гвоздь». Второе значение особенно интересно: когда нажимали на клавишу клавикорда, она касалась струны гвоздем, жестко закрепленным на ее конце. Так было изначально, а впоследствии гвозди заменили латунными стерженьками, называемыми тангентами.

Струны клавикорда располагались параллельно линии клавиатуры. От их числа зависела ширина инструмента. Удобство обращения с ним состояло в том, что все струны настраивались одинаково, то есть звучали в унисон. Различие в высоте звучания достигалось тем, что тангент касался струны в ее определенной точке, которая отделяла левую часть струны, обтянутую материей, заглушённую, от правой - звучащей.

Пока в инструменте было всего две-три октавы, проблем не возникало. Но когда диапазон клавиатуры стали увеличивать, понадобилось увеличить и число струн, следовательно, возросла ширина инструмента. Тогда мастера нашли выход: чтобы сохранить удобными размеры клавикорда, они помещали струн меньше, чем клавиш. При этом два, а иногда и более тангентов «обслуживались» одной струной. В определенном смысле это было очень удобно: упрощалась настройка инструмента и не увеличивались его размеры. Однако в таких клавикордах, которые назывались связанными, нельзя было одновременно пользоваться теми клавишами, тангенты которых приходились на одну и ту же струну. В свободных, или развязанных, клавикордах такой проблемы не возникало: число струн в них соответствовало количеству клавиш. Но настраивать их было сложнее.

В выразительной мягкости звучания, особенно при передаче настроений задумчивости, печали, в течение трех веков, вплоть до появления фортепиано, клавикорд не имел себе равных.

Даже великий Бетховен, творивший в пору, когда фортепиано вытеснило своих предшественников, называл клавикорд «единственным клавишным инструментом, звуки которого имеют силу выразительности». Иногда в своих произведениях для фортепиано композитор ставил знак, требующий постепенного увеличения силы звука на одной ноте уже после того, как она взята. На фортепиано это невозможно. А на клавикорде этот замечательный звуковой эффект достигается без труда: музыкант, нажав клавишу, старается слегка вибрировать пальцем, и жестко соединенный с клавишей тангент снова начинает прикасаться к струне, рождая маленькое, но вполне слышимое усиление звука.

За прошедшие столетия клавикорд неузнаваемо преобразился. Вместо скромного деревянного ящика обычной формы появляются самые неожиданные по внешнему виду инструменты. Среди них были и клавикорды - «гиганты», скорее похожие на стол, и инструменты - «малютки», не превышающие размеры книги или шкатулки. И те и другие обычно отличались искусной отделкой, украшались позолотой, тонкой резьбой, инкрустировались перламутром и ценными породами дерева. Иногда на внутренней стороне верхней крышки инструмента рисовались целые картины. Клавиши покрывались слоновой костью.

Всем был хорош клавикорд: удобен, красив, звук нежен и приятен, но его звучание оставалось таким тихим, что как «солист» он почти не был слышен в больших помещениях. Трудно было на клавикорде аккомпанировать певцу или выступать в ансамбле с другими инструментами, а тем более участвовать в оркестре — несколько струнных или духовых полностью заглушали его.

Много сил потратили мастера, чтобы заставить клавикорд зазвучать громче. Они увеличивали размеры инструментов - так родились «столообразные» клавикорды, меняли конструкцию ящика-резонатора, в котором натягивались струны. Однако голос клавикорда не становился сильнее.

Между тем рядом с клавикордом существовал более звучный его собрат, очень похожий и в то же время значительно отличавшийся.

Клавесин и его семейство

В Италии его называли чембало, в Германии - флюгель, в Англии - арпсихорд, а во Франции - клавесин, и это последнее название стало наиболее общим для всех инструментов подобного типа.

Клавесин появился немногим позже клавикорда. Его прямым предком был цимбал - треугольный ящик со струнами, на котором играли еще древнеассирийские музыканты.

Мастера, бившиеся над созданием клавикорда с сильным звуком, уже давно поглядывали на цимбалы: защипывая струны пальцами или плектром, музыканты добивались на них довольно громкого звучания.

«Что если присоединить к цимбалу клавиатуру?» - подумали мастера. Так и сделали - на близком к струнам конце клавиши закрепили специальный язычок; он защипывал струну, когда музыкант нажимал клавиши.

Так родился первый клавишно-струнный инструмент, названный в честь своего «прародителя» клавицимбалом.

Один из самых ранних клавесинов, дошедших до нас, датирован 1521 годом.

По сравнению с клавикордом механика клавесина была несколько сложнее. Первое отличие клавесина от клавикорда заключалось в том, что струны в нем были разной длины и каждая настраивалась в определенном тоне. Это усложняло настройку инструмента. Второе важнейшее отличие клавесина от клавикорда состояло в механизме звукоизвлечения. Тангент клавикорда был жестко скреплен с клавишей; в клавесине звукоизвлекающее устройство было сконструировано иначе. Соединенный с клавишей деревянный стерженек сверху был расщеплен наподобие вилочки. Сюда и вставлялся язычок, щипком приводивший в колебание струну. Для язычка сначала использовался необычный материал – перья птиц, чаще всего ворон. Язычки, сделанные из их перьев, оказались наиболее «музыкальными» и долговечными. В течение нескольких веков они использовались в клавесине, пока на смену им не пришли язычки из кожи и металла. Клавесин и его собратья так прежде и назывались - «перышковые» инструменты.

«Оперение» клавесина доставляло музыкантам много хлопот: для того, чтобы на инструменте было удобно играть, он должен был быть «равномерно оперен». Язычки из перьев были не очень надежными. Едва ли не после каждого исполнения их приходилось приводить в порядок. Однако именно «оперение» инструмента и обусловливало в конце концов качество его звучания. Язычок из вороньего пера давал более яркий, пронзительный звук. Применявшиеся также индюшачьи перья позволяли добиваться торжественного звучания, хотя и сопровождавшегося некоторым жужжанием. Особой сочностью отличался звук кожаного язычка.

Меняя материал, используемый для язычков, мастера стремились не только разнообразить тембр клавесина, но и увеличить силу его звука. Хотя клавесин звучал в целом громче клавикорда, но все же его звуковой «потолок» тоже был весьма ограничен. Чтобы увеличить объем звучания клавесина, инструментальные мастера пытались использовать различные средства. Например, стали применяться удвоенные, утроенные струны для каждого тона, настраивавшиеся в унисон или в октаву.

В XVII веке, когда начался расцвет клавесинного искусства, строились уже весьма совершенные инструменты - с несколькими клавиатурами, располагаемыми наподобие органных, террасообразно. Первая клавиатура давала обычное звучание. Вторая позволяла удваивать басы или дисканты. В некоторых клавесинах существовала третья клавиатура для передачи особой тембровой окраски (воспроизведения лютневого звучания).

Едва «оперившись» и встав на ноги клавесин начал покорять сердца любителей музыки многих европейских стран. Если на органе играли в соборах, во время богослужений, а клавикордом пользовались преимущественно дома, то в салонах, залах-гостиных богатых вельмож царил клавесин. Роскошным постепенно становился и внешний вид инструмента. Расписанные искусными живописцами корпуса отделывались тонкой резьбой, инкрустировались слоновой костью. Разнообразным было богатство форм клавесина и его многочисленных разновидностей. Среди них были самые необычные: изящные спинеты, не превышавшие размера шкатулки; высокие, похожие на жирафов, неуклюжие клавиарфы; и даже складные клавесины, предназначенные специально для гастролирующих исполнителей-клавесинистов.

Несмотря на такое многообразие внешних форм инструмента, основных типов клавесина было всего два: с вертикальным направлением струн и с горизонтальным. Первый был прототипом пианино, второй, крыловидный, - прародитель рояля.

Клавесин, как и клавикорд, имел свои недостатки. Самым серьезным среди них, оказавшимся впоследствии решающим, был один: интенсивность нажатия на клавишу почти не отражалась на силе звучания. Звук этот был действительно довольно громким, но не таким податливым, подвластным исполнителю, как извлекаемый металлическим тангентом слабый, но нежный и выразительный звук клавикорда. 

Что же это в конце концов за инструменты — клавикорд и клавесин, соперники или равноправные современники? Который из них важнее? Эти вопросы волновали музыкантов на протяжении всего длительного периода расцвета клавирного искусства. И редко они бывали едины в своем мнении.

«Кто хочет услышать деликатную игру и чистоту украшений, тот пусть подведет своего кандидата к изящному клавикорду, так как на большом клавицимбале (то есть клавесине) звуки выходят как бы беспокойными и вырываются с шумом, из-за чего исполнение хороших «манер»(украшений, мелизмов) становится невозможным.» - автор этих слов, один из авторитетных музыкантов XVII века, не случайно предлагает проверить исполнителя на украшениях.

В пользу клавесина говорило то, что именно на нем, а не на клавикорде музыкант (особенно это касалось юных исполнителей) мог развить беглость и гибкость пальцев, добиться отчетливости звучания.

Филипп Эмануэль Бах, который был не только замечательным композитором, но и выдающимся исполнителем на обоих инструментах, мудро примирил противоположные точки зрения на клавесин и клавикорд: «Каждому клавиристу следовало бы иметь и хороший клавесин и хороший клавикорд, чтобы можно было попеременно играть на них всевозможные произведения. Тот, кто хорошо играет на клавикорде, сможет сыграть на клавесине, но не наоборот…Если же клавирист постоянно играет только на клавесине, то он привыкает исполнять все в одних красках...»

Неутомимые инструментальные мастера были постоянно в поиске. Отчаявшись создать достаточно громко звучащий клавикорд, они потратили много сил, чтобы заставить «запеть» клавесин. Один за другим появляются различные модификации этого инструмента. Нельзя сказать, что труд клавирных мастеров пропал даром. Музыкальных дел мастера давали инструментам, так сказать, физическую жизнь. Но вряд ли мы знали бы сегодня о клавесине и клавикорде, если бы не те, кто вдохнул в них духовную жизнь, - композиторы, творившие для этих инструментов. Надо было, вероятно, быть настоящими волшебниками, чтобы, не замечая недостатков клавира, создавать для него шедевры.

Иоганн Себастьян Бах, Франсуа Куперен, Доменико Скарлатти...

Все эти «волшебники» клавесина, вдохновенно творившие для него, вряд ли предполагали, что вскоре клавесин будет надолго предан забвению и его место займет другой клавишный инструмент – рояль!