Методический разбор романса Н. А. Римский-Корсаков «О чём в тиши ночей»

Методический разбор романса.

Н. А. Римский-Корсаков

«О чём в тиши ночей»

Выполнила: Головина А.Б.

Работа над вокальным произведением имеет свои особенности, так как его содержание раскрывается не только через музыку, но и через поэтическое слово. При изучении вокального произведения необходимо прежде всего осмысленное и по возможности эмоциональное прочтение текста, что помогает раскрытию художественной задачи. Концертмейтер должен уметь проинтонировать мелодию с текстом, определить ее характер, диапазон, найти кульминационные моменты, цезуры, смены дыхания.

При изучении аккомпанемента концертмейстер должен определить ладовые особенности, типы фактуры, установить их зависимость от развития вокальной партии, определить художественные и технические задачи.

Из камерных сочинений Римского-Корсакова наибольшую художественную ценность представляют романсы (всего 79). Они образуют самостоятельную, почти не соприкасающуюся с оперно-симфонической тематикой и стилистикой область творчества, замкнутую главным образом в сфере лирики — эмоционально уравновешенной, окрашенной преимущественно в светлые тона спокойной созерцательности или элегические раздумья. Их тексты свидетельствуют о строгом взыскательном вкусе композитора. Они принадлежат крупнейшим поэтам — Пушкину, А. К. Толстому, А. Н. Майкову; ряд романсов написан на стихи Л. А. Мея, А. А. Фета, Г. Гейне, Дж. Байрона.

Ранние романсы (1865—70) включают художественно совершенные образцы пейзажной и восточной лирики Римского-Корсакова: “На холмах Грузии”, “Ель и пальма”, “Восточный романс” (“Пленившись розой, соловей”), “Как небеса твой взор блистает” и др. Лучшие романсы 60-х гг. раскрывают творческую индивидуальность автора: гармоничность его мироощущения, тонкое поэтическое чувство природы, стремление к законченности и единству выражения. Однако в их решении ощущается влияние балакиревских приёмов: основой музыкальеого замысла нередко становится фортепианная партия, которая и определяет общий характер романса, а иногда непосредственно отражает образы стихотворения с помощью красочно изобразительной деталей гармонии и фактуры. Декламационная вокальная партия при этом более тесно связана с особенностями синтаксической структуры и выразительного произнесения текста. Романсы 70—80-х гг. близки ранним, но в целом уступают им в непосредственности и яркости образов, что более всего заметно при обращении композитора к драматическим, психологически насыщенным текстам (“Заклинание”, “Для берегов отчизны дальней”). Особенности стиля романсов 90-х гг. во многом определяются поисками новой вокальной выразительности. Поздние романсы при всём их разнообразии отличаются от ранних иной направленностью самого творческого процесса. Исходным звеном и одновременно основой музыкального образа становится вокальная партия, в которой композитор стремится слить воедино естественную декламацию (следующую “за изгибами текста”) с широкой кантиленой, обладающей пластической завершённостью и самоценной красотой. Фортепианное сопровождение, как отмечает сам Римский-Корсаков, “складывалось и вырабатывалось после сочинения мелодии”. Эти тенденции получили наиболее полное и законченное выражение в романсах-элегиях: “О, если б ты могла”, “О чём в тиши ночей”, “Редеет облаков летучая гряда”, “Ненастный день потух”. В эти же годы написаны вокальные циклы “Весной”, “У моря”, “Поэту”. Первые два в основном передают настроения, связанные с романтическим восприятием природы (“Весной” — в более обобщённом выражении, “У моря” — со значительной ролью звуко-изобразительных элементов в фортепианной партии). В цикле “Поэту” близкая Римскому-Корсакову тема искусства, творческого вдохновения, предназначения художника раскрывается в лирико-философском плане. Среди романсов Римского-Корсакова несколько обособлены 2 ариозо для баса: “Анчар” (1882, окончательная редакция 1897) и “Пророк” (1897), объединяющие в себе черты баллады и монолога.

Слова Аполлона Майкова

0 чем в тиши ночей таинственно мечтаю,
О чем при свете дня всечасно помышляю,
То будет тайной всем, и даже ты, мой стих,
Ты, друг мой ветреный, услада дней моих,
Тебе не передам души своей мечтанья,
А то расскажешь ты, чей глас в ночном молчаньи
Мне слышится, чей лик я всюду нахожу,
Чьи очи светят мне, чье имя я твержу.

Март 1841

Романс «О чем в тиши ночей». Фортепианная партия неразрывно связанна с текстом стихотворения. Сам образ романса относиться к сфере любовной лирики. Это тайная любовь, возможно, что сам возлюбленный не знает о чувствах, испытываемых к нему.

        Фортепианное вступление рисует образ тихой светлой ночи. Два pp и триольный ритм создают трепетную, слегка взволнованную атмосферу. Одной из основных и сложных задач исполнителя – концертмейстера найти «прозрачный», «светлый» звук и сохранить одинаковость исполнения триольных терций вместе с внутренним движением, то есть нельзя исполнить вступление формально - оно должно с первых звуков помочь вокалисту найти точный образ. Далее на протяжении первых двух фраз на фоне непрерывных триолей, в левой руке проводиться басовая линия – в октаву и через паузы, это придает воздушность и трепетность. Данная фактура имеет темборвые окраски оркестра. В 11 такте на словах «то будет тайной всем» впервые дается протяженный бас, но исполнить его надо очень бережно, чтобы еще больше подчеркнуть смысл слова «тайна». На следующей сильной доле такта вокалист заканчивает фразу, а партия фортепиано как бы подхватывает порыв эмоций вокалиста и заканчивает предложение. В данном проигрыше возникает координационная задача исполнения полиритмии, и задача чистой педализации – бас должен длиться на протяжении двух тактов при движении мелодии в правой руке и смене гармоний в левой. Следующая фраза фактурно более наполнена, что связанно с развитием повествования. Мелодия в правой руке переплетается с вокальной мелодией, словно в диалоге, дополняя друг друга. Затем идет развитие – эмоциональное нарастание поддерживается напряженными гармониями в сопровождении и приводит к кульминации. В кульминации у вокалиста выписана четвертная пауза, и эта пауза символизирует накал эмоции, в то время как в партии фортепиано звучит   уменьшенная гармония в правой руке во второй октаве, затем длинная нисходящая фраза вокалиста вместе с партией фортепиано дает некое успокоение и слияние этих двух партий. После слов «мне слышится» также интонация в аккомпанементе вторит вокалисту.

        Последний эпизод в партии вокалиста представляет собой нисходящую секвенционную мелодию с широкими интервалами и задача концертмейстера сохранить и поддержать ровное течение мелодии. Последний эмоциональный подъем связан с воспоминанием глаз любимого человека и выражается в партии фортепиано мажорным звучанием и динамическим оттенком. Окончание в партии фортепиано словно досказывает мысль до конца за вокалиста, повторяя в правой руке мелодию первой фразы романса и удаляясь в верхний регистр, как будто удаляясь и растаивая.