Праздничная эстрада как особый вид эстрадного искусства 1 часть

Праздничная эстрада как особый вид эстрадного искусства

1 часть

История массовых праздников – это живая история народа, где с изменением социально-общественных отношений меняются мировоззрения, в результате чего одни праздничные формы угасают, другие рождаются и развиваются, но уже в новом содержании. В нашей стране на сегодняшний день сложилась система общественно-политических, историко-патриотических, спортивных, профессиональных и молодежных праздников, новый импульс развития получили старинные праздники и обряды русского народа. А вместе с праздниками развивается и праздничная эстрада.

Говоря о праздничной эстраде, прежде всего, следует определиться, что мы будем понимать под словом «праздник». При этом приходится констатировать, что праздник до сих пор не имеет полноценного теоретического обоснования, отсюда нередко встречающаяся расплывчатость в определении самого понятия «праздник», его жанров и форм, путаница в терминологии, преувеличение или недооценка значимости тех или иных составляющих праздничного действа и т.д. Так, в одних случаях утверждается, что первейшая основа праздника – обряд (нет обряда – нет праздника), в других – игра, в третьих не разграничены понятия «праздник» и «театрализованное представление». Нередко, концентрируя внимание на одной проблеме, не увязывают её с остальными, не менее значительными в контексте всего праздника. Для нашего исследования важно уяснить место и роль праздничной эстрады в массовом празднике.

По весьма точному утверждению теоретика искусства М.М. Бахтина, «празднество (всякое) – это очень важная первичная форма человеческой культуры».^[1] Развивая эту мысль, профессор В.Н. Гагин в своем исследовании «Культура России: Праздник как феномен культуры» пишет следующее: «Говоря о празднике, не станем забывать, что он – детище улицы и площади. Он возникал тогда, когда человеку необходимо было отметить какое-либо значительное событие в ряду трудовых буден: приход весны, начало сева, победу над врагом и т.п. Праздника ожидали с нетерпением; он был торжественен, разнообразен, весел. Он был торжеством, подводящим черту под сделанным, одновременно являясь увертюрой к делам грядущим. Праздник – явление общественное, всеобщее и потому захватывающее в своем круговороте всех жителей города, села, поселка и т.п.

Как специфическое явление он сочетает в себе все, что накоплено в культуре народа. Его нельзя свести к красочному и шумному карнавальному действу. Или – к увлекательному представлению. Или – к танцам, пению, в которых участвуют громадные массы людей. Праздник – это и первое, и второе, и третье, и еще многое другое. Праздник – это история и культура народа, ибо именно здесь продолжают жить его традиции».^[2]

По определению культуролога А.И. Мазаева, «праздник есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно-обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся добровольно».^[3]

Дополняя это положение, Т.Г. Аниконова отмечает: «Праздник как таковой является специфической формой коллективного единения, где выражается общее настроение и общее переживание. Он обусловлен динамикой социального бытия, в котором отдельные периоды жизни осознаются и переживаются людьми особым эмоциональным образом, диктуют им иной, нежели в будничное время, способ поведения и деятельности, предполагая непосредственное участие в праздновании. В связи с этим праздник должен пониматься постановщиками не просто как форма досуга, а как культурно-образовательное явление, ведущее за собой развитие личности и воспитание. Праздник приносит человеку естественную разрядку от напряженности будничного бытия, приобщает его к подлинной свободе творческого самовыражения».^[4]

 «Что привлекает людей к участию в массовых праздниках? Наверное, не только «свободный вход». Нравится масштабность массовых торжеств, яркость и красота уличных шоу, интерактив и, конечно, ощущение единения с другими людьми, возможность отпраздновать торжество «всем миром».^[5]

Рассматривая влияние массового праздника на развитие личности, доказано, что опыт участия в нем является чем-то уникальным, неповторимым.

Анализируя отличительные черты праздника, Д.М. Генкин делает вывод, что «праздник означает такую организацию досуга масс, которая, в отличие от зрелища, основывается не только на восприятии, но и на активном действии: праздник связан с самыми разными формами самовыражения, включающими положительное отношение к тем или иным датам, событиям, традициям. Быть на празднике – значит участвовать в нем, участвовать в том массовом действии, которое основывается на сопереживании и совместном действии коллектива».^[6]

Под массовым праздником И.Б. Шубина подразумевает «комплексную форму, которая имеет важнейшее социальное значение и основной целью которой является человеческое общение. Сценарий массового праздника состоит из нескольких частей и включает в себя описания:

1. театрализованного шествия (иногда это карнавал);

2. театрализованного митинга или манифестации;

3. театрализованного представления – кульминационного выразителя темы и идеи праздника;

4. народного гуляния.

Причем нельзя забывать о том, что все части праздника связаны единым сценарно-режиссерским ходом и соответствуют одной теме и идее. Основное отличие от других форм заключается, прежде всего, в массовости данной формы и ее многоплощадности».^[7] 

Следует различать понятия «массовый праздник» и «массовое зрелище». И.М. Туманов считает, что «массовый праздник, как правило, не предусматривает локальной сценической площадки, в то время как массовое зрелище всегда вписывается в ограниченную сценическую площадку; в массовом празднике участники сами выбирают интересный для них объект, а массовое зрелище сосредоточивает внимание зрителей на заданном объекте; массовый праздник может не иметь временных рамок, тогда как массовое зрелище всегда имеет заранее предопределенный лимит времени».^[8] Также следует сказать еще об одном отличии: праздник предполагает большую инициативу и импровизационный характер участия в нем зрителей, в то время как зрелище разделяется на зрителей и актеров, участвующих в нем.

Как пишет И.Б. Шубина, «крупной формой современного массового зрелища являются театрализованные представления, которые, в свою очередь, делятся на: спектакли, происходящие на определенной сценической площадке; стадионно-спортивные представления; театрализованные представления на открытом воздухе».^[9]

Как отмечает Э. Смильгис, «представления на открытых сценах, и особенно на воде, одна из наиболее привлекательных форм массовых зрелищ. Иногда действие развертывается не только на сценической площадке, но и лестницах, парковых каскадах вокруг фонтанов (представления в Санкт-Петербурге, в Петергофском дворце), ведущих от дворца к сценической площадке. Зрелищу под открытым небом очень помогает сама природа, которая «играет» лучше, чем декоративное оформление».^[10]

Составной частью праздника (в том числе и массового праздника) является праздничная эстрада. И поскольку единица эстрадного представления – эстрадный номер, может использоваться в любой части праздника (и в шествии, и в театрализованном митинге, и в театрализованном представлении, и в народном гулянии), то можно сделать вывод, что праздничная эстрада – это неотъемлемая часть любого праздника.

В наши дни праздничная эстрада чаще всего отождествляется с народными гуляниями и праздниками на открытом воздухе. Сюда же следует отнести и праздники на стадионах, насыщенные спортивными и концертными номерами, а также балы, карнавалы, маскарады, происходящие во дворцах и домах культуры, выступления в условиях кафе и ресторанов. В современном лексиконе появилось такое понятие, как «корпоративный праздник», и праздничная эстрада также является его важнейшей частью. Но в данном исследовании мы коснемся вопросов, связанных с эстрадными формами, задействованными в массовом празднике.

Остановимся более подробно на российской массовой праздничной эстраде, рассматривая ее в историческом разрезе: от праздничной эстрады прошлых эпох к современной праздничной эстраде, а также выявим отличия праздничной эстрады от концертной и театральной.

В глубине столетий зародилась  обрядовая культура русского народа, давшая начало формированию массовых праздников, а впоследствии – и праздничной эстраде. Раньше жизнь людей была строго регламентирована и носила зависимость как от социально-бытового уклада (отсюда семейно-бытовые обряды), так и от времени года (отсюда обряды календарно-земледельческого цикла). Будни чередовались с праздниками, а праздники справляли согласно исторически сложившимся в той или иной местности обрядам. «Существует немало определений того, что следует называть обрядом, который является естественной частью праздничной культуры. Обряд есть способ передачи новым поколениям традиций отечественной культуры, норм поведения, духовных ценностей и т.п. Его психологическая ценность также весьма велика».^[11]

К моменту возникновения государственности в конце IX-начале Х веков славяне имели достаточно развитую праздничную культуру. Наибольшее количество праздников приходилось на позднюю осень, зиму и раннюю весну, когда крестьяне получали некоторую передышку от напряженного труда. Неотъемлемой частью праздников были песни, пляски, музыка, стихи, сказания, игры и развлечения. С принятием христианства в Древней Руси появляется новый календарь празднеств, зачастую происходит трансформация старых языческих обрядов в новые. И до сих пор народная культура хранит отголоски древних обрядов, связанных, прежде всего, с культом солнца, природных явлений (Святки, Масленица, Иван Купала и др.)

С упразднением язычества ряд исследователей связывает появление на исторической сцене Древней Руси скоморохов – первоначально носителей обрядовой культуры, связанной с ритуальным смехом. Именно их творческая деятельность обусловила возникновение русского народного театра (и, прежде всего, кукольного театра Петрушки) и медвежьей потехи.

Многолюдные гулянья и праздники всегда входили в городской быт так же, как и в крестьянский: устраивались в те же календарные сроки и в тех же формах (ряженые на святках, катание на лошадях и с ледяных гор на Масленицу, завивание венков и хороводы в лесу на Троицу и т.п.).

ХVIII век в России стал для ярмарочной площадной культуры как бы переходным моментом. В эпоху Петра I появляются промышленно развитые города, и их праздники становятся отличительными от народных гуляний крестьянских поселений. Нарушается строгая регламентация и обрядность (неотъемлемое условие крестьянского праздника), перестает ощущаться магическая сторона действий и слов, теряется сакральная суть праздника. На первый план выходит форма, а именно – зрелищность праздника.

Резко меняется и состав участников гуляний и ярмарок: здесь сталкивается огромное число людей, представителей всех сословий, многих местностей и национальностей. Гулянье становится открытой системой и легко впитывает в себя элементы и формы различных традиций, сфер быта, культуры, искусства.

Для популяризации своих преобразований Петр I прибегал к таким публичным зрелищам, как уличные маскарады, торжественные шествия (обязательно предполагающие возведение триумфальных ворот), иллюминации, пародийные обряды и т.п. Петр I увлекался фейерверками и не жалел на них денег, поскольку фейерверки обладали огромной зрелищной эффектностью и доступны были широкому кругу зрителей. Опыт фейерверочного театра, «огненных действ», как тогда их называли, позднее использовался и для создания сценических эффектов в театральных постановках и в балаганных феериях.

Формирующийся ярмарочный фольклор вбирал в себя выступления кукольников, вожаков медведей, музыкантов, балагуров, шарманщиков, фокусников и т.п. Из года в год городская площадь впитывала, перерабатывала весь разнообразный материал, выплескивающийся сюда в различные дни, приспосабливая его к требованиям основного своего посетителя, и в то же время, формируя его вкусы и запросы. Все это привело к тому, что на ярмарках и гуляньях возводились целые увеселительные городки, включавшие как старые, так и новые, не известные деревенской России, развлечения и зрелища. Основу гуляний составляли балаганы, качели, карусели, а также устная, живописная, театрализованная реклама.

 «Под влиянием изменяющихся к концу ХIХ и началу ХХ века условий социально-общественной, политической, идеологической, хозяйственно-экономической, правовой и культурной жизни государства, роста недовольства существующим порядком и рядом других, не менее важных факторов, народные гулянья и в дни традиционного праздничного календаря, и в дни санкционированных властью общегосударственных торжеств качественно меняли свои формы, содержание, художественно-эстетическую выразительность. Простонародные зрелища, театрализованные представления и шествия в дни государственных торжеств, безусловно, выглядели боле искусственными и суррогатными по сравнению с забавами и «гульбищами» в период традиционных гуляний зимнего и летнего солнцеворота. Зато гулянья, санкционированные властью в дни юбилеев, коронаций и пр., богаче обставлялись, обильнее финансировались».^[12]

«Подробнее остановимся на гуляньях в дни общественных торжеств. Еще в 1898 году член городской Думы В.А. Александров предлагал к предстоящему празднованию в 1903 году 200-летия основания Петербурга продумать формы подготовки «образцовых» народных развлечений с театрализованными представлениями и концертами, играми-забавами и спортивными состязаниями, художественно-выставочными экспозициями и оригинальными балаганными устройствами, каруселями и пр.

Многое из задуманного было осуществлено. Центр народного гулянья в виде исключения состоялся на Марсовом поле. Здесь было и театрализованное представление, рассказывающее об истории строительства города на Неве, с петровской ассамблеей, балетными сценами, пушечной пальбой и пиротехническими забавами. Среди исполнителей были персонажи в костюмах народов, населяющих Россию».^[13]

В празднестве, в народном праздничном действе люди полнее ощущают себя как единое целое, как нацию, как народ. И это особенно чувствуется во времена общественного подъема. Выйдя из круга отчужденности, ограниченных интересов, люди ощущают себя творцами истории, поэтому эпохи революционного подъема сопровождались массовыми празднествами. И здесь речь, прежде всего, идет о праздниках, которые пришли в российский быт вместе с революцией 1917 года.

В сложнейшей исторической обстановке народ начинал строительство новой жизни, новой культуры. В первые послереволюционные годы сверхзадачу создания народно-героического жанра взяли на себя поэзия и массовые агитационные политические программы.

«Художественно-массовая работа в период ее становления и развития в первые годы Советской власти смело экспериментировала и искала новые формы. Одной из таких форм стали массовые инсценировки, представляющие более сложную, высокоорганизованную ступень синтеза агитации и пропаганды со средствами искусства».^[14]

«Анализ массовых инсценировок как формы художественной пропаганды позволяет увидеть в них методику драматургической обработки жизненного опыта широких масс, образное воплощение политического слова со средствами искусства и приемами включения аудитории в действие».^[15]

Массовые инсценировки зародились на заре Советской власти – в 1919 году. «1919 год представляет большой интерес для исследователей культуры праздника. Во-первых, именно в этом году было организовано массовое убранство города художниками-футуристами, а также осуществлена первая постановка В.Э. Мейерхольдом «Мистерии-буфф» в театре Консерватории. Значение и того, и другого события огромно».^[16].

«Мистерия-буфф» задумывалось В. Маяковским и В. Мейерхольдом как масштабное действо, представляющее собой некий сплав высокой поэзии и народного балагана. «Это монументальное зрелище являло собой один из ярких примеров союза театральности с общественно-историческим событием грандиозного значения, какими являются революционные празднества, шествия, митинги, общественные ритуалы, действа и народные спектакли в годы, освященные пламенем Октября. Б.И. Ростоцкий сравнивал пьесу В. Маяковского с народным площадным театром, утверждая, что она во многом предвосхищала многие революционные празднества тех лет. Приемы площадного балагана служили разоблачительным задачам. Идея комбинировать пантомиму с речью, переплетая сцены разговорные со сценами немыми, и использовать соединение различных сцен для выражения трагических или комических ситуаций была воспринята у Д. Дидро. Эта идея стала основным драматургическим приемом «Мистерии-буфф».

В конструкции «Мистерии-буфф» заложены возможности митинга, стремление слить массу исполнителей со зрительской массой, сделать зрителя непосредственным участником действия».^[17]

Зрители массового представления при изобретательной режиссуре оказываются и его участниками. Эту важную задачу – вовлечение в действие зрителей – имели в виду и первые советские режиссеры в 1920-х годах. Она характерна и для наиболее удавшихся представлений. «В праздничную традицию надолго вошло композиционное строение первых празднеств. В центре композиции – «масса», толпа рабочих, революционеров и «хор». В развитии действия противостояли маски, сугубо театральные – то символические, то буффонные фигуры «врагов» революции. Существенным для дальнейшего развития оказалось и эпизодическое строение празднества, скрепленное массовыми шествиями, и совершенно условное понимание сценического времени».^[18]