Эссе на тему: «Взгляд на инклюзию глазами мамы и воспитателя»
«Если я чем-то на тебя не похож,
я этим вовсе не оскорбляю тебя,
а, напротив, одаряю».
/ Антуан де Сент-Экзюпери/
Я – трижды мама. Так сложилась судьба, что мой старший сын, который родился вполне здоровым и крепким малышом, переболел банальным «гриппом», получил осложнение, и в результате двухмесячной борьбы с болезнью за жизнь, вышел из больницы слепым на один глаз со справкой «инвалид детства»… Вот так я стала мамой ребенка-инвалида. Шло время, сын рос любознательным малышом, научился ходить, почти не спотыкаясь об углы стола или стула на своем пути. И встал вопрос, в какой же детский садик нам пойти? Врачи в поликлинике все наперебой стали предлагать специализированный коррекционный детский сад для детей с ослабленным зрением. Здорово, что в нашем городе есть такой специальный детский сад, где таким деткам, помогают поддерживать потерянное зрение, но, как оказалось, есть большое «но» для нас. Садик находился в совершенно другом конце города. К сожалению, нам этот вариант никак не подходил. Шел 1997 год. Мы тогда даже слов таких не знали, как инклюзия, но, как мама «особенного» ребенка, ребенка-инвалида по зрению, я знала одно: я очень хочу, чтобы мой сын рос и развивался, как и другие дети, вместе со всеми. Большое человеческое спасибо тем смелым воспитателям, которые не побоялись принять нас к себе в группу, ведь на них ложилась дополнительная ответственность присматривать за «особенным» малышом. Тогда они решили и дальнейшую судьбу моего сына, давая ему возможность в будущем учиться в обычной общеобразовательной школе, это я только сейчас, с высоты прожитых лет, начинаю понимать, а тогда я просто радовалась вместе с сыном его первым корявым рисункам и плакала украдкой от него, от своего материнского счастья…
Шел 2008 год. У меня родился второй сын. Как и многие современные дети, сын оказался на редкость гиперактивным и подвижным ребенком. Пришло время, и он пошел в детский сад. И вот однажды его воспитательница робко спросила нас, родителей, как бы мы отнеслись к тому, что в нашу группу будет приходить ребенок-инвалид, у которого ДЦП, чтобы пообщаться и поиграть с нашими детьми. Мы обещали обсудить этот вопрос между собою. И обсудили. Как только мы вышли за порог детского сада, мы, мамочки обычных малышей, стали волноваться за своих детей, а что если наши дети испугаются необычного ребенка? Как же наша воспитательница сможет приглядывать за нашими малышами, если все время будет занята этим необычным ребенком? Наши дети значит будут брошены? А если мой гиперактивный ребенок нечаянно заденет такого малыша, когда будет играть в свои активные игры, кто будет отвечать перед мамой «особенного» ребенка? Одним словом, мы, мамы обычных детей, все были против. Против того, чтобы рядом с нашими детьми находился «особенный» ребенок. ( Сейчас мне очень стыдно за свои мысли тогда, но тогда я думала, как и другие мамочки, а зачем это нам нужно?)
Судьба видимо решила дать мне ответ на этот мой риторический вопрос: « А зачем нам, здоровым людям, это нужно?», поэтому я, в прошлом учитель, вдруг приняла решение работать в детском саду воспитателем. И в первый же год своей работы я встречаю у себя в группе «особенного» мальчика, у которого ДЦП. Теперь уже я вижу ситуацию не глазами мамы, а глазами воспитателя. Жизнь расставила все по своим местам. Дети? Дети не пугаются необычных детей. Они просто спрашивают: «Почему он не такой, как мы?», и учатся понимать и жить дальше с пониманием того, что все люди разные… Как же мамы обычных детей реагировали на присутствии вместе с их детьми такого необычного ребенка? С ними было сложнее. Им, мамам, которые выросли и воспитывались в другом обществе, еще предстояло многое переосмыслить, осознать, как и мне. И дети учили нас, взрослых. Каждый день учили принимать нашего необычного дошкольника.
Готовимся к выпускному. Наш необычный дошкольник приехал из Москвы в гипсе после сложнейших операций на ноги, чтобы готовиться вместе с нами. И вот тут я не узнала своих дошколят. Каждый из них старался первым прийти на помощь нашему необычному мальчику, даже бегать ребята научились по-особенному, оббегая особенного ребенка, не пришлось даже просить их об осторожности.
Вот тогда я себе и ответила на свой вопрос: «А зачем нам, здоровым, нужны особенные дети?»
- Они нужны нам, здоровым даже больше, чем мы им. Потому что только присутствии их рядом с нами учит нас стать добрее и милосерднее друг к другу, учит нас толерантности и терпимости, учит любить и ценить свою жизнь. Много чему учит. У таких особенных особенная судьба. И нам есть чему у них поучиться.
И вот на этой воодушевленной ноте я должна была закончить свое эссе. Но жизнь преподнесла мне новый урок.
Сыновья выросли. Один окончил школу, второй пошел в школу, а дочка пошла в детский сад… И все было хорошо, пока к ней в группу не попал мальчик с явными признаками аутизма. Мама этого мальчика считала, что ее ребенок просто немножко не похож на других детей, просто немножко другой, и как страус, пряча голову в песок, пыталась спрятаться от своей проблемы, убегая скорее утром на работу и оставляя своего непохожего на всех ребенка на попечение воспитателям моей дочери. А мальчику нужна была своя коррекционная программа, которая наверняка помогла бы улучшить его состояние. А вместо этого необычный ребенок весь день должен был находиться среди 29ти громко разговаривающих и шумно играющих детей, и эти громкие звуки его раздражали, потому что в эту минуту необычный ребенок хотел посидеть в тишине и залезал под стол. Когда все дети кушали, он кушать не хотел, а хотел кидаться кубиками. Когда все дети гуляли на своем участке, он гулять не хотел, он хотел бегать по всей территории детского сада. Обращенную к нему речь взрослого он не понимал, потому что жил в своем мире, где ему одному было хорошо. Поэтому в тихий час, когда все уставшие дети хотели спать, наш необычный ребенок хотел петь громко на своем, ему одному только понятном, языке свои песни… Хотела ли я, как мама своей пятилетней дочери, чтобы моя дочь находилась весь день вместе с таким вот необычным ребенком? Конечно же нет…Одно дело, когда инвалидность накладывает только физические ограничения на ребенка (в этом случае достаточно переоборудовать пути перемещения, место обучения, написать индивидуальную коррекционную физическую культуру под особенного ребенка, ЛФК и т.п.), и совсем другое - психические или интеллектуальные. Такие дети, безусловно, должны обучаться в специализированных учебных заведениях со специалистами. Иначе будут нарушаться права этого особенного ребенка на возможность получить свое адекватное образование, медицинскую помощь, и ограничиваться возможности детей с нормальным развитием. Инвалиды тоже бывают разные… Или это мне снова предстоит еще переосмыслить и принять?
Нужно честно признать, что педагоги – это та группа взрослых, которая наиболее консервативно относится к инклюзии. Это – наследие нашего педагогического образования прошлых лет, ведь педагог той системы был ориентирован на достижение результата, выраженного в количестве знаний, полученных ребенком. А значит, на четкое выделение детей, подобных друг другу, и на их разделение на успешных и не очень. И для того, чтобы инклюзивное образование не осталось формальностью, для успешной работы нам срочно нужны новые программы повышения квалификации в системе дополнительного постдипломного образования. И конечно, требуются новые программы для педагогических вузов, знакомящие студентов с основами инклюзивного образования и с его законодательной базой.
Сможет ли Россия когда-нибудь по-настоящему перейти на инклюзивное обучение? Я уверена, что это возможно. Но – не через 10-15 лет. Должно вырасти и начать воспитывать своих детей то поколение, которое сейчас пошло в наши инклюзивные детсады. Инклюзивное образование – это долгосрочная стратегия. Швеция, например, шла к нему 20 лет. Радует уже то, что дети-инвалиды сегодня живут и растут не рядом с нами, а вместе с нами и нашими детьми.