ТЕНДЕНЦИИ В СОЦИАЛЬНОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ В ОРГАНАХ ВЛАСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Чернышев А.Ю.

Пермская государственная

сельскохозяйственная академия

ТЕНДЕНЦИИ В СОЦИАЛЬНОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ

 В ОРГАНАХ ВЛАСТИ  РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

По мере утверждения и стабилизации капиталистических производственных отношений политическая власть обретает отчетливо классово-буржузное содержание, обеспечивая представительство прежде всего классово однородных элементов и их интересов в депутатском корпусе, партиях и т.п., с одной стороны, и ограничивая  возможности  выбора и проникновения в эти структуры чуждых классово и политически оппозиционных сил, с другой стороны.

Политическая элита все более противопоставляет себя обществу. Нынешнее избирательное законодательство фактически не обеспечивает представительство всех социальных групп в органах власти. Реально существующий, но формально нигде не закрепленный имущественный ценз, ставящий кандидатов в депутаты любого уровня в зависимость от величины избирательного фонда, препятствует проникновению в действующие институты власти носителей несистемных социальных интересов, обеспечивает относительную однородность и консолидированность правящей элиты, гарантируя тем самым необратимость свершившегося перехода к иной общественной системе.

Устойчивость новой власти находится в прямой зависимости от процессов, происходящих в социально-экономической структуре общества. По мере преодоления остаточно – советских элементов в экономике, укрепления частного капитала потребность в гарантиях прав собственности порождает требования “законности и порядка”.

В России происходит консолидация экономически господствующего класса., осознание потребности легализации капиталов.  «Класс в себе»  превращается в «класс для себя».

По данным журнала «Финанс» 720 российских миллиардеров контролируют суммарный капитал более 291 млрд. долл. Количество долларовых миллиардеров за год выросло с 39 до 50 человек. Под их контролем находятся активы на сумму в 193,5 млрд долл.^[1]

Расширяется представительство крупного бизнеса в органах государственной власти. В рейтинге миллиардеров журнала «Финанс» присутствуют более 40 представителей ветвей власти. Большинство из них – депутаты Государственной думы, далее следуют сенаторы и главы субъектов России.^[2]

Если в 2000 году, по оценкам аналитиков газеты «Коммерсантъ», в Госдуме было семь депутатов – миллиардеров, то в 2005 –м, по данным журнала «Финанс», уже 21 депутат обладает состоянием свыше миллиарда рублей, причем 18 из них – члены фракции «Единая Россия». В 2006 г. цифра увеличилась еще на треть.^[3] По данным исследований социологов под руководством О.Крыштановской, представительство крупного бизнеса во властных структурах выросло более чем в два раза по сравнению с ельцинским периодом.^[4] 

В силу крайней дифференциации нового бизнес-класса  России в 1990-х г.г. и особенностей политической системы (отсутствие правящей партии, способной выражать общий классовый интерес), реализация интересов в политике определялась прежде всего близостью лично к главе государства, должностным лицам, от которых зависело принятие решений. «Торговля властью», разъедая систему управления, привела к тому, что нередко при принятии решений приоритет отдается не государственным, а узкокорыстным интересам», - говорит первый зампред Госдумы Л.Слиска.^[5]

«Если политическая система страны построена таким образом, что партия в принципе не может обеспечить своим лидерам контроль над правительством или участие в нем, если чередование партий у власти невозможно, то организация политических партий теряет смысл», - пишет В.Ф.Исаев. -  Это вытолкнуло групповые интересы в сферу «черного» подковерного лоббирования, инструментом которого стали не только отдельные депутаты, но и руководители комитетов, а в некоторых случаях – и целые партийные фракции. Группировки бизнес-элиты предпочитают заниматься не созданием партий, а лоббированием своих интересов через другие каналы…»^[6].

Сегодня характер взаимоотношений государства и экономически господствующего класса изменяется.  По данным О.Крыштановской, заведующей сектором изучения элиты Института социологии РАН, среди политиков 77% имеют номенклатурное прошлое, в бизнес-элите выходцев из номенклатуры -28,8%, а в среднем за весь постсоветский период – 41%.^[7]

Государство пытается взять на себя роль коллективного выразителя интересов господствующего класса. Все отчетливее эта тенденция осознается общественным мнением. По данным социологического мониторинга «Как живешь, Россия» ИСПИ РАН, «подавляющее большинство наших соотечественников считают, что российское государство выражает и защищает интересы богатых и государственной бюрократии (соответственно 54% и 52% в 2005 г.)»^[8].

Социологи уже говорят о феномене «олигархии без олигархов», в которой главную роль начинают играть общие интересы крупной промышленности и где индивидуальные взлеты и падения  не могут повлиять на состояние системы в целом.^[9] 

В этой ситуации государству и бизнесу выгодно взаимодействовать с одной определенной организованной силой. Государство обретает единую классовую основу - корпоративную в лице РСПП (неспроста его часто именуют не иначе как «профсоюзом работодателей»), а бизнес -  политическую в лице правящей партии, на роль которой претендует «Единая Россия».

«Одной из главных задач я считаю трансформирование РСПП в организацию, которая защищает и представляет интересы всего бизнеса, а не только крупного капитала, - заявил президент РСПП А.Н.Шохин. - А «продвигать идеи бизнеса легче, работая более плотно с фракцией большинства».^[10] 

В России появилась партия парламентского большинства – «Единая Россия», причем демонстрирующая явное стремление к монополизму.    «Задача нашей партии – обеспечить такие условия, при которых деятельность  всего государственного аппарата будет четко привязана к общенациональным целям – в экономике, социальной сфере, культурном развитии», - заявил на 6 съезде партии в ноябре 2005 г. Б.Грызлов.^[11]

Это значит, во-первых, что в России уже сформировался класс, способный осознать свое господство и, следовательно, сделать все для его поддержания посредством своей классовой партии, подчиняющей себе весь государственный аппарат, противопоставляя, таким образом, себя и сам аппарат остальному обществу.

Во-вторых, господствующий класс (по крайней мере на уровне своих лидеров) демонстрирует способность подняться выше узкоэгоистичных интересов определенных своих представителей, «самодеятельных и амбициозных коммерческих руководителей», которые, по словам главы администрации Президента России В.Суркова, «на определенном этапе подменили собой в ряде случаев власть»^[12]..

Говоря о «равноудалении» крупных бизнесменов от власти, В.Сурков предлагает им «ходить вместе и ставить общие вопросы для общего развития рыночных отношений».^[13]

Таким образом, речь идет о том, как превратить государство из обычной частной лавочки в политический институт, являющийся  коллективным выразителем общеклассовых интересов буржуазии под чутким руководством правящей партии, как сделать «класс для себя» в «класс для всех».   «Только государство может преодолеть разобщенность и разнонаправленность интересов разных отрядов бизнеса», - заявил на 6 съезде партии «Единая Россия» Б.Грызлов.^[14]

В- четвертых, это означает, что уходят безвозвратно времена, когда, по словам В.Суркова, «был триллион партий диванного типа, как их называют, полный хаос, партикуляризация и атомизация общества».^[15].  

Благодаря реформе партийной системы и избирательного законодательства партия власти может, наконец, обрести  истинное предназначение: стать единственным выразителем общеклассовых интересов буржуазного класса и представительства их на уровне государственной власти.

В конце концов, простое большинство  в парламенте – это еще не исчерпывающее условие, отличающее правящую партию от партии, ведущей борьбу за власть. Полное подчинение государственного и идеологического аппаратов, реализующих партийную программу, принятие на себя безоговорочной и неделимой ответственности за все, что происходит в стране – вот что характеризует правящую партию.