Мир моего детства

Мир моего детства

                                                      Бобкова Мария, 11 класс

Как хочется опять вернуться в детство...

И беззаботно бегать по полям...

Как хочется опять туда вернуться,

Но кто подскажет путь нам к детским берегам?

      Куда бы ни вели нас жизненные дороги, мы всегда будем помнить волшебный мир детства: родителей, родных и близких нам людей, природу родного края, в которой мы выросли.  Берег детства – это родная земля, первые тропы, которыми странствовали мы упорно и которые настойчиво снятся нам каждый  день. Это – наши верные друзья и зажигательные игры, запах свежего молока и хлеба, романтические мечты и фантастические планы, это мир, полный маленьких трагедий и веселой радости, тайн и неисчерпаемой энергии, это близкие и односельчане.

       Детство! Именно в детстве формируется будущий человек. Каким растет ребенок: добрым, вежливым, скромным, трудолюбивым – таким он и будет человеком. Недаром в народе говорят, что все начинается с детства.  Чему ребенок научится в детстве,  то и пронесет через всю жизнь. Мудрецы говорят, что человек воспитывается до пяти лет, а потом его уже перевоспитывают. Вот почему так важно, чтобы еще с детства воспитывали любовь к земле, сынову и дочернюю обязанность, доброту, порядочность, честность, любовь к людям. Для каждого человека есть, наверное, три вещи, которые ему действительно дороги: дом, семья и друзья. Но все эти три вещи, как не крути, связаны со страной, в которой они находятся.  C миром их детства.

      Мир моего детства… Каков он? Я вспоминаю его, как волшебную сказку, в которой маленькая девочка разворачивает большую, цветную, с красивыми рисунками книжку. А  рядом  мама, которая открывает  для меня таинственный мир познания жизни в книгах. И до сих пор помню, как пахло печатной краской, как рассматривала первую книжку со снисходительностью и волнением.

      Мамина песня! Почему-то всегда, когда мне тяжело и грустно, я воображаю себя маленькой девочкой, над которой склонилась мама, и слышу волшебные нотки  ее ласковой песенки! Мне,  кажется, что мамина песня и первые мои книжки, мой детский садик,  школа, скамья у дома – это берега моего детства, к которым я буду возвращаться в своих воспоминаниях, из которых я буду черпать силы и воодушевление для дальнейшей жизни. Мамина песня, первая книжка, первые каракули, деревянная скамейка у дома –  неразлучные спутники наших детских лет. Вас никогда мне не забыть!

     Когда я была совсем маленькой, мы жили на тихой улочке. Там прошло мое беззаботное детство, там я начала знакомство с окружающим миром. Именно там, на улице моего детства, происходили все самые яркие и важные (как тогда казалось мне — маленькой девочке) события моей жизни. Вот деревянная лавочка. Что она напомнит  мне?    Многое. Хотя бы вот это…

     На нашей большой скрипучей скамейке, как сейчас помню,  всегда сидела такая же большая, с громким голосом баба Маша, наша соседка. Я ее всегда боялась, поэтому старалась быстро проходить мимо нее. Мне казалось, что она пришла из злой сказки (я  совсем не понимала ее шуток).  Ей, как мне казалось,  почему-то   не нравились мои черные,  похожие на  спелые смородинки, глаза. И она вдогонку, как мне казалось,   грубо бросала: « А ты глаза мыла? Глаза черные! Значит, не мыла…»  

Это потом я узнала от мамы, что баба Маша так шутит. Мне-то было не до шуток!

       Недавно я оказалась на той маленькой улочке моего детства. Она практически не изменилась. Правда, теперь я видела ее совсем не такой, как раньше, а спокойным бесшумным уголком, где можно отдохнуть, предаться светлым воспоминаниям. Вот она та самая деревянная, но рассохшаяся от времени, лавочка. Только бабы Маши  нет. Она умерла. И только спустя десять лет, учась в школе,  я узнала об  ее страшной судьбе, о голодном военном  детстве. О том, что она осталась сиротой, а на ее плечах осталось пятеро малолетних  детей. Что у нее не было никакого детства. Она вынужденно перешагнула его.  Были и страх, и отчаянье, нужно было как-то жить. И вот она,  ещё совсем юная, выполняла совсем не детскую работу, оставляя маленьких сестёр на 13-летнюю сестру Надю, которой самой бы еще в куклы играть, но счастливое детство закончилось с приходом войны, с гибелью отца и смертью матери.

Маша работала наравне с взрослыми: ездила на быках в поле за соломой, сама грузила. Потом также сама разгружала и кормила скот. Тяжело было, но не от какой работы не отказывалась, ведь сестёр нужно было кормить, помогать фронту.

 Когда надо было сеять, те,  кто постарше уходили в поле, а они, подростки, оставались на ферме, кормили и доили коров. Тогда же не было механической дойки. Всё делали вручную. Летом косили траву косами, копнили и возили на быках к ферме.  Очень уставала, но не сломилась.

        Только после войны, когда пришёл с фронта брат матери - Василий Тихонович, он помог переехать девочкам в Измайловку Калачинского района. Младших устроили в детский дом в Куликово, а старшие - Мария и Надежда, так как для детского дома не подходили по возрасту, жили одни. Работали, выполняя любую работу, которую давали, не забывали и о младших. В выходные дни ходили пешком в  Куликово проведать своих младших сестрёнок. Приберегали для них кусочки сахара, сухарики. Как не было трудно,  всё пережили.

      Я смотрю на фотографию Клевно Марии Федоровны, в ее глаза, на побелевшие от трудной жизни седины. Смотрю  на  Орден трудовой славы, многочисленные медали, и сердце кровью обливается.    Хочется крикнуть уже ушедший в мир иной женщине:    «Простите меня, Мария Федоровна, баба Маша, за детскую непонятливость, за то, что боялась Ваших странных глаз и громкого голоса.  Простите за то, что я пряталась, сторонилась   Вас.  Я восхищаюсь и преклоняюсь перед  Вами! Перед Вашим мужеством. Перед Вашей стойкостью. Перед Вашим терпением. Перед женщиной, у которой не было детства, а был взрослый жестокий мир войны! Простите…»

…Деревянная скамья у дома – это мир моего детства. Я снова и снова возвращаюсь сюда. Что  мне еще напомнит мой мир детства?

    …Вспоминается говорливо -  шумная толпа, играющих в домино.  А среди них бойцовский дед Миша Брилев,  заядлый игрок, выдумщик на  рассказы. Он часто сравнивал свое  детство с нашим, современным, возмущался поведением и отношением к жизни подростков и в гневе выдавливал из себя: «Хоть на денек бы вас туда, в войну…». А еще  произносил непонятное для меня  слово «оккупация». Что означало оно,  я не знала,  но догадывалась, что это что-то страшное, наверное,  из сказки о злом колдуне. Рассказы мы, ребятишки, слушали со вниманием, но не придавали им  особого значения. Думали, что это дедушкины фантазии. Ведь  дед Миша – большой выдумщик!

      Повзрослев,  я ужаснулась, узнав, что рассказанное Брилевым М.С., - правда.  И эту правду он рассказал нам, ученикам, в школе на уроке Мужества. Я слушала его,  и от волнения у меня перехватило дух, а на глазах появились слезы.

     «И вспомнить страшно, и забыть нельзя!» - так называлась его исповедь. Из нее я узнала, что когда началась, война  Мише  было всего 12 лет. С 1941-1943 года был в оккупации, что  проживал в Брянской области Красногорского района в селе Перелази.  Остался на оккупированной фашистами территории, которая  находилась вблизи границы с  Белоруссией.

        Война до них добралась быстро. Сначала пролетели самолеты, а вскоре появились и немцы. Но  в деревне они надолго не задерживались. А  через два дня в деревне уже нельзя было найти ни свиньи, ни курицы. Все перерезали, переварили, причем, все это делали сами. А затем ушли, оставив в деревне полицаев. Ни одного  деревенского среди них не было. Разобрали школу, сделали блиндажи, и там они жили.

       Жителям села Перелази приказано разобрать по домам колхозных лошадей. Сделано это для того, чтобы землю на лошадях пахали, сеяли, убирали, а зерно забирали немцы. Им доставалось только то, что успевали спрятать. Ночью они дома не оставались, свет зажигать было нельзя, деревня была на открытой местности, и все боялись бомбежек. Они разобрали сарай и возле речки под высоким берегом вырыли яму и оборудовали тоже что-то вроде блиндажа, там и ночевали. Утром возвращались в дома, где не было ни хлеба, ни соли, ни спичек. Пытались высечь искру, и если из какой трубы шел дым, все спешили в этот дом за угольком, чтобы разжечь огонь у себя, отогреться и сварить какую – нибудь похлебку.

         Брилевы ушли к партизанам. Здесь было безопасней. В лесах организовывались поселения, в которых были в основном старики и дети. Люди жили под защитой партизан, они уходили от них далеко, приказывая лишний раз из леса не высовываться. Особенно днем. А ночью дети  все же ходили в деревни за продуктами и для себя, и для партизан.

      А когда в 1943 году Брилевы вернулись в деревню, дома не было. Немцы сожгли жилье всех, кто ушел в лес. Из  семьи Брилевых сейчас в живых остался только Михаил Степанович.  

 - Одного хочу, чтобы вы, дети,  никогда не знали, что такое голод, никогда чтобы яма в лесу не заменяла теплую постель. Пусть только по книгам вы  узнаете, что означает слово «оккупация», чтобы у вас было счастливое детство. Детство без войны, - пожелал нам и  всему молодому поколению Брилев М.С..

          Я смотрела на Михаила Степановича, на его многочисленные медали с содроганием. Да, он был прав, сравнивая наше беззаботное детство с его детством, «опаленным войной», голодным, бесчеловечным.  Как можно забыть нам об этих людях, не дорожить их мнением?! О людях,  у которых до сих пор кричит душа! Мир их детства был нарушен войной. Нам трудно представить их жизнь, их детство, но оно было. И они все это пережили! И нам всем надо это знать, чтобы не повторить ошибок прошлого. Чтобы сохранить счастливое детство на Земле. Сохранить наш мир детства, который должен быть у каждого  ребенка. Счастливый мир! Такой, какой был у меня. И этим миром я обязана тем, кто ценой своей жизни, лишений, голода, завоевал победу над фашизмом, чтобы у меня и  таких, как я, было счастливое детство. Детство, о котором мне хочется и хочется рассказывать. Рассказывать с улыбкой на лице, а не со слезами на глазах…

      Я снова возвращаюсь на свою улицу детства. Снова погружаюсь в воспоминания. Погружаюсь в счастливое детство, детство без войны.

       Улица моего детства… Тогда она была для меня целым миром, полным тайн и волшебства, где каждую минуту происходило что-то удивительное и прекрасное. Я помню, как днем выходила гулять. Чаще всего мне нравилось сидеть на лавочке под развесистыми густыми кленами и играть в какую-нибудь игру. Я строила дома, воспитывала кукол, готовила волшебные блюда. Именно волшебные, потому что в этом зеленом царстве тихонько перешептывающихся листьев и ветвей все было сказочным, а я была маленькой принцессой из этой сказки. Я искренне верила в это, и потому построенные мною дома были дворцами, куклы — фрейлинами или сестрами-принцессами. А растения, из которых я готовила блюда и напитки, обладали удивительными свойствами: исцеляли от болезней, дарили бессмертие, учили читать мысли, превращали обычных девушек в сказочных красавиц...

        Сразу же за нашим домом располагался небольшой холм, за которым протекал маленький ручеек. Зимой этот волшебный уголок природы был покрыт пушистым сверкающим снегом. Я очень любила мчаться на санках с горки или лепить из снежных комьев фигуры. Это были не только снежные бабы, ведь им было бы скучно стоять в одиночестве. Поэтому я окружала их снежными зайцами и волками, снежными котами и собачками. И этот мир начинал жить в моем воображении своей жизнью, где были ссоры и примирения, обиды и радости, борьба добра со злом. Конечно же, добро всегда побеждало. А я чувствовала себя Снежной королевой. Но не такой, как в сказке — злой и холодной, а доброй и справедливой, которая всегда все видит и помогает людям и зверям наводить порядок в мире. Мои льдинки были не осколками кривого зеркала, а маленькими хрусталиками, бриллиантами, алмазами, которыми я щедро одаривала всех.

       Весной оживал журчащий ручеек, и я спешила мастерить кораблики для того, чтобы успеть скорее отправить их в длительное плавание. На этих корабликах плыли отважные капитаны, стремящиеся на борьбу со злыми пиратами. Наверное, где-то в глубине души я тоже ждала свой кораблик с алыми парусами, на котором ко мне, как к юной Ассоль, приплывет когда-нибудь прекрасный принц и заберет меня в свою страну.
      Поздно вечером, когда опускались сумерки и двор пустел, на улице зажигались фонари и появлялись загадочные тени. Я прижималась к окну в своей теплой уютной комнатке и представляла себе, что там, за стеклом, начинается другая жизнь, таинственная и пугающая, но необыкновенно интересная. Двор теперь казался мне пустынным старинным замком, по залам которого бродят, скрываясь от кого-то, странные люди. Ветер слегка качал деревья, и они отбрасывали живые тени. Конечно, для меня это были вовсе не деревья, а сказочные герои, которые под покровом тишины и темноты передают друг другу важнейшие тайны и секреты.

      Да, улица моего детства,  в самом деле, была сказочной. Летом там всегда пахло цветами, а зимой снежная корка таинственно хрустела под ногами немногочисленных прохожих. Там всегда раздавалось радостное пение птиц. И я любила слушать их голоса, наблюдать за их легким порханием с ветки на ветку.

      Теперь я сидела на маленькой скамеечке, которая когда-то была целым огромным полем для моих игр, и слушала шуршание листьев над моей головой. Деревья казались мне немного постаревшими, согнувшимися и какими-то грустными. Пригорок, который был для меня в детстве высокой горой, почти не был заметен. А через ручеек я могла бы проложить «мостик» из своей ладони. Неужели я так повзрослела и выросла из своей сказки? А может, улица и правда изменилась, и сказки больше нет? Нет! Ты стала просто взрослой. И сказка продолжается.  Только у взрослых другие сказки…

      Теперь  я очень люблю, когда в моем селе идет дождь. Люблю
слушать стук каблуков по мокрым плитам асфальтированных дорог, звенящий шепот деревьев нашего сада…

       В моем селе деревья часто разговаривают. Разве вы никогда не слышали их бесед?
По утрам, когда я пешком иду в школу, они просыпаются и звенят
мне вослед, а потом снова заворачиваются в уютные одеяла белесого тумана…  Здесь тихо и сыро. Из окон домов гордо взирают на прохожих пушистые холеные кошки, полные достоинства и собственной значимости. Собаки никогда не бывают злы, а, залаяв слишком громко, виновато улыбаются честными глазами и доверчиво влияют хвостом…
Люди, особенно молодежь,  все чаще остается в родном селе. Наверное,  потому, что они  видят, как мое село,   мой мир, улыбается им широкой белозубой улыбкой. Они живут в нем, оставляя за собой  заметный след на Земле. И у них есть тоже свой мир, все - таки он есть, наверное, у каждого. И я не знаю, хорош мой мир или плох, но он принадлежит мне,  и я являюсь его частью, и для меня он красив. Ведь он – это я. Мне кажется, он похож на старую детскую сказку, которую всем нам рассказали когда-то в детстве и которую мы навсегда запомнили и сохранили в своей душе…

     В задумчивости я простояла бы на улице моего детства, погруженная в воспоминания,  еще очень долго.  Но вдруг ко мне решительными шажками подошла маленькая девочка и, разложив на скамейке какие-то тарелочки, чашечки, цветочки и палочки, спросила: «Ты кто? И что ты делаешь в моей сказке?» Я улыбнулась и ответила: «Я принцесса из далекой страны. Но когда-то я тоже жила в этой сказке. Можно мне остаться ненадолго?» «Ладно, — разрешила девочка. — Только ничего здесь не трогай. Теперь я здесь принцесса, это моя страна».

Промчалось время… Годы пролетели...

И с завистью мы смотрим на детей...

Мы, в детстве, повзрослеть быстрей хотели,

Теперь по детству мы тоскуем каждый день...

И звонкий смех, и радость, и веселье,

И добрый мамин взгляд, и строгий взгляд отца....

"Прощай !" - сказали мы однажды детству,

Теперь, лишь в мыслях, возвращаемся туда…

     …   Вступая в самостоятельную жизнь, я, выпускница, снова ощущаю себя на берегу детства, но теперь  в роли путешественницы, которая, плывя в лодке по быстротечной реке, с тоскующей ностальгией вглядывается в родные очертания, не надеясь увидеть их больше.
    В воспоминаниях о детстве у меня переплетаются и тоска по неосуществленным мечтам, и естественное тяготение к  родной земле, и лучшие семейные традиции, которые непременно хочется повторить и приумножить, и дочерняя обязанность и боль от того, что  счастливое детство земляков было нарушено войной.  

      Но наша жизнь – это химерический круг: чем дольше будем жить, тем все ближе будет становиться нам снова берег детства, тем теснее будем ощущать связь с семьей, родом, краем, родиной, тем ответственнее будем перед прошлым и будущим!   «Чем лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глубоко и радостно поймём великое значение творимого нами настоящего».