Конкурсная работа "Отзыв о стихотворении Л.Н.Турбиной "Рудин"

Отзыв о стихотворении Турбиной Л.Н. «Рудин»

ученицы 10 класса Платоновой Валерии,

представленный на олимпиаду школьников Союзного государства

«Россия и Беларусь: историческая и духовная общность»

Рудин

Лишние русские люди –

Это не барская блажь...

Нет, не Онегин, а Рудин –

Вот удивительно наш.

Нет, не Печорин, а Рудин,

Бедности жесткой в когтях –

Ибо бюджет его скуден –

Часто обедал в гостях.

Нет, не Обломов, а Рудин,

Идеалист, книгочей,

Речь произносит, и чуден

Взор его в блеске свечей.

Благоухает жасмином

Южная русская ночь...

Поздно - опять по равнинам

Мчится в кибитке он прочь.

     Небольшое стихотворение Турбиной Л.Н, состоящее всего из шестнадцати строчек, поражает своей необычностью. Во-первых, названием, сразу отсылающим читателя к одноименному роману И.С.Тургенева. Во-вторых, категоричностью авторской интонации, которая проявляется и в чётком ритме стихотворения, написанного трехстопным дактилем; и в коротких, как будто рубленых строчках, оканчивающихся усечённой стопой;  и в повторе  однотипных синтаксических конструкций. В-третьих,  нетрадиционным взглядом на  литературных героев, которых мы привыкли называть «лишними людьми».  

     По форме  стихотворение – монолог, но это не монолог-размышление, потому что в произведении дан результат раздумий над вопросом «Кого из литературных героев XIX века можно назвать «лишним человеком?».  Причём лирический герой (а с ним и автор) ведёт спор с воображаемым собеседником, убедительно доказывая свою точку зрения. По его мнению, к типу «лишних людей» можно отнести только Рудина, а не Онегина, Печорина и Обломова. Почему? Ответ содержится в первых двух строчках:

Лишние русские люди –

                                                           Это не барская блажь...

     «Хандра» Онегина, разочарование Печорина, лень и бездеятельность Обломова названы  «ядовитым» словом «блажь», то есть «нелепая причуда, дурь». Ирония  лирического героя  усиливается прилагательным-эпитетом «барская», который традиционно заключает в себе отрицательную оценку какого-либо человека или явления.  Вполне понятно, что в стихотворении выстраивается логическая цепочка: «русские лишние люди» - «удивительно наш Рудин».  Каков же он? Бессребреник (не барин с имением и крепостными), «идеалист», «книгочей», мечтатель-романтик, странник, скиталец. Бедность героя подчёркнута и эпитетом «жестокая», и точным употреблением слова «в когтях»,  выражающим  невозможность вырваться из нужды,  пополнить «скудный бюджет», поэтому далее  назван чисто житейский выход из положения: «часто обедал в гостях».  Обедали в гостях и названные в стихотворении герои, но совсем по другой причине – ради развлечения, удовольствия, в силу законов и правил, принятых в обществе.

      Характеризующее Рудина существительное «идеалист» явно употреблено в значении  «мечтатель, руководствующийся в жизни высокими нравственными идеалами». Но он  ещё и романтик. Это подтверждает и интонация в той части стихотворения, где лирический герой рассказывает о Рудине: замедляется темп, появляется напевность. Это достигается внутристиховым переносом:  «…Речь произносит, и чуден// Взор его в блеске свечей…»; и аллитерацией (повторением свистящих и шипящих согласных  «с», «ч», «з», «ж»).    Изменяется и характер лексики: «чуден взор его в блеске свечей», «благоухает жасмином южная русская ночь…». Блеск свечей, южная ночь, запах жасмина – это романтическая обстановка, в которой «действует», по законам литературы, герой-романтик. Идеалист, мечтатель-романтик, Рудин  искренне верит в то, о чём говорит. И пусть его   называют «человеком слова, а не дела» («речь  произносит»), он исполняет своё предназначение: вселяет в души и сердца молодого поколения стремление  служить  высоким идеалам.

     Героев А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, И.А.Гончарова трудно назвать идеалистами-романтиками. Литературная формула, характеризующая Онегина, – «эгоист поневоле»; жизненная философия Печорина – эгоцентризм, когда в центре вселенной собственное  «Я»  и собственные желания. Может быть, ближе к Рудину Обломов, склонный к мечтательности и пекущийся о горестях и бедах человечества. Но это только «внутренняя» жизнь Ильи Ильича, его личные  переживания.  

     Ещё одна отличительная черта Рудина подчёркивается устаревшим словом «книгочей» - это человек, любящий читать, увлекающийся чтением. Ни к одному из лирических персонажей стихотворения неприменимо это существительное-определение: Онегин «читал, читал, да всё без толку»; у Обломова книга много лет открыта на одной и той же странице; Печорина с книгой в руках  автор романа  читателям не представляет.

      Следовательно, нет ничего общего  у Рудина с героями Пушкина, Лермонтова и Гончарова,  и   «лишними» они названы ошибочно. Это убеждение лирического героя выражено  коротким словом-предложением «нет», а частица «не» усиливает это отрицание.  Рядом с отрицанием – противопоставление с союзом «а» в  трижды повторяющейся  синтаксической конструкции: «Нет, не Онегин, а Рудин…», «Нет, не Печорин, а Рудин…», «Нет, не Обломов, а Рудин…».  Таким образом, имена литературных героев становятся контекстными антонимами.

     В последних строчках стихотворения звучит хорошо известный в русской литературе мотив дороги: «летит на почтовых» в деревню  Онегин, в великолепной коляске отправляется в Персию Печорин, «мчится  в кибитке прочь» Рудин… В чём разница?  Может быть,  стоит вспомнить один из главных эпизодов романа – объяснение Рудина с Натальей Ласунской. Именно после ночного свидания, о котором говорится в стихотворении, Рудин вынужден спешно  покинуть барское имение.  И многоточие  в стихотворении – это знак несбывшихся надежд? разочарования? отчаяния?   Не по своей воле Рудин уезжает «прочь», он – изгнанник, он «лишний» в обществе дворян-аристократов.  Мотив странничества и бесприютности подчёркивается  наречием «опять» и употреблённым во множественном числе существительным «по равнинам».

     В  слове «лишний» заключён горький смысл – «бесполезный, ненужный». Но всё стихотворение  Турбиной Л.Н. доказывает обратное: эта литературная формула применима только к Рудину – «нашему русскому» человеку, который, благодаря автору,   достоин  уважения.