А вот специально не буду описывать. Прочтите, и сами все поймете. А если не поймете - спрашивайте, отвечу с удовольствием.
Вложение | Размер |
---|---|
Прочесть | 21.1 КБ |
Иван Ветошкин, 10 класс
Увлекаясь изучением закономерностей управления странами, я давно изъявлял желание написать историю какого-нибудь захолустного городишки или даже поселка - не суть важно, с тем, чтобы в дальнейшем опубликовать и донести ее до широкого круга читателей. И вот совсем недавно, в очередной раз перерывая захламленные архивы своего компьютера, я нашел весьма любопытные записи. Это весьма краткий документ, составленный неким МС (точное имя автора, как я не бился, определить не смог; везде значились лишь его инициалы) и каким-то нелепым и невиданным, а может статься, и случайным образом засунутый на мой жесткий диск, по-видимому, во время его ремонта. Как бы то ни было, содержимое этого файла весьма интересно, и, смею предположить, его глубокоуважаемый автор не будет возражать против его обнародования в чистом, первозданном виде. Само собой, мне моему компьютеру пришлось подправить некоторые ошибки, прежде всего пунктуацию, однако сути своей документ не потерял, и хотя он - всего лишь история одной городской школы, а вовсе не поселка и не города, надеюсь, он может послужить приятным и занимательным, пусть и коротким, чтивом.
«В сентябре 2002 года в школе № 2672, носящей тогда гордое имя Александра Муравьева, неожиданно сменился директор.
Прежний руководитель, Ростислав Сергеевич Лодочкин, был очень тихим, спокойным человеком, управлял школой грамотно и порой удостаивался премий от непосредственного начальства и даже от самого Минобра. Ученики, учителя и родители в его руководство заведением сосуществовали мирно, никто ни на кого никуда не доносил; все было так, как и должно было быть. Был, правда, один случай, когда шестиклассник сломал себе челюсть, ударившись об угол парты; однако позже выяснилось, что в тот момент он и его товарищи играли на деньги в дурака, кто-то слишком удачно пошутил, и после от смеха произошло падение и удар. После этого довольно долго шло обсуждение; сошлись на том, что это все карты; они, проклятые, и уронили ребенка с удобного стула. Так что все было устроено и замято как нельзя лучше. В остальном же жизнь школы протекала вполне обычно.
Все сменилось в июне злополучного 2002-го. Рокового 25-го числа месяца сего и сего же года пришел приказ из самого Минобра, в котором говорилось примерно следующее: «в целях приближения обстоятельств учебы к обстоятельствам реальной жизни, а также воспитания в учениках мужественности перед лицом трудностей, храбрости и патриотизма директором школы № 2672 назначить Крюкову Ираиду Карловну».
Ираида Карловна Крюкова была человеком нового типа. О ней говорили всякое. В одной школе она, по слухам, ввела систему поощрения за доносительство (причем как на учеников, так и на учителей), а в другой даже возродила практику битья розгами, причем вне зависимости от возраста. Однако все эти слухи проходили мимо школы № 2672, в которой до июня все было тихо, мирно и спокойно, и лишь иногда Лодочкин приносил из коридоров Департамента образования волнующие новости о грядущих переменах – например, о том, что экзамены в следующем году будут сдаваться не по три часа, а по четыре. Из слухов о Крюковой до школы не доходило ровным счетом ничего. Это была закрытая экосистема со своими несложными и неотпугивающими правилами и особенностями, закрытая, по сути, от внешнего мира…
Началось все с укорачивания перемен. Как объяснила Крюкова на педсовете и как потом объясняли родителям классруки и классручки, это было сделано только для того, чтоб отпускать детей с учебы пораньше – ведь, бесспорно, каждый умный ребенок может посещать не только школу, но и разные другие, не менее интересные образовательные учреждения. Родители хмыкали, но кивали, после чего задумчиво расходились, качая головами.
В ноябре вдруг ни с того и с сего начали проводить линейки. Сначала на четвертое, потом на седьмое, одиннадцатое, двадцать седьмое. На каждой линейке директриса в узкой юбке и огромных бусах стояла на холодном осеннем ветру и торжественно декламировала о своих либералистических принципах, и о преимуществах учебы в 2672-й школе, и о великих праздниках страны, и о планах локального развития образования, и еще о многом. Ученики стояли, перешептываясь; потом постепенно шепот стал переходить в молчание, и на последней ноябрьской линейке, посвященной Дню матери, в строю стояла гробовая тишина – ученики и учителя внимали и проникались к директрисе уважением.
Декабрь ознаменовался отменой Нового года и празднованием 29 декабря специального нового праздника, который в честь лучшего ученика школы был назван Федоркиным днем. В этот день собралась огромная толпа народу; все пили, если, попутно переговариваясь и восхваляя Федоркина, гордо стоявшего на приступке, за отличную успеваемость и активное участие в жизни класса и школы. После окончания празднования прозвучал гимн России, и директриса удалилась к себе в кабинет. Через какое-то время туда же отправился и Федоркин.
После новогодних каникул школу охватила паника. На городской олимпиаде по географии, которую преподавала, помимо всех остальных, Ираида Карловна, одержал победу кто-то из соседней школы, несмотря на то, что директриса 2672-й лично подписала приказ о выпуске из здания «своего» старательного дитяти. Тут же был созван экстренный педсовет, на который был приглашен и неудачливый начинающий географ, после чего было принято два важнейших решения:
Весть об исключении товарища вызвала у учеников приступ гнева. Администрация школы поначалу отнеслась к этому спокойно и даже разрешила ученикам иметь в конце учебного дня аудиенцию с самой Ираидой Карловной, дабы выяснить причину произошедшего, однако к концу дня, когда ученики заполнили всю приемную, и очередь на прием к директрисе выросла до дверей соседнего кабинета, аудиенцию было все же решено заменить на бесплатные конфеты каждому пришедшему ученику. Конфеты имели кисловатый привкус и выдавались с формулировкой «за доблестную бдительность».
Для успокоения общественности в начале февраля еще раз отпраздновали Федоркин день, правда, на приступочке, гордо смотря вдаль, выступала уже сама директриса. Ученики же стояли вдоль линий по периметру помещения, молчаливые, спокойные и внимающие.
К апрелю было сделано множество важных нововведений, как то: 1) введение обязательных уроков истории школы, ведомых самолично Ираидой Карловной; 2) развешивание по всем этажам плакатов с изображением Федоркина и слоганами «Федоркин – пример для всех», «Слава Федоркину» и «Слава великой освободительнице Ираиде Карловне Крюковой, избавившей нас от гнета поганого империалиста» (о каком таком империалисте шла речь, подробно рассказывалось на уроках истории школы); 3) постановка всех родителей, учеников и учителей на учет в особый внутришкольный реестр, доступ к которому имели очень немногие (в том числе Ираида Карловна); 4) назначение некоторых учителей на особые надзирательские должности и дача им полного права битья розгами независимо от возраста… и так далее.
В мае окончился учебный год. Ираида Карловна как-то шла по школьному коридору, на ровном месте оступилась, с криком упала и сломала ногу. Ее отвезли в больницу, где она умерла через месяц от нервного истощения, совершенно неожиданно. В июне прошли пышные похороны, на которых присутствовали все, за исключением пары человек, учителя, ученики и родители. Гроб с телом покойницы пронесли по школьному двору и зарыли на заднем дворе, расколов свежезалитый асфальт. За розами у надгробия не было видно самого надгробия. Весь июль и август учителя и родители гадали, кто же станет следующим директором и сумеет ли поддержать славные традиции, заложенные Ираидой Карловной. Но никому не было суждено это сделать.
Приказом Минобрнауки от 31 августа 2003 года школу закрыли. Всех учеников, учителей и родителей отправили на принудительное психиатрическое лечение.
История школы № 2672 прекратила течение свое»
03.02.2016
Загадочная система из шести экзопланет
Горячо - холодно
Ель
Как напиться обезьяне?
Прекрасная химия