Педагогика для всех. С.Л. Соловейчик

Когда я принимался за работу, я наивно думал, что с педагогикой примерно так же, как и с другими науками. Издаются книги для физиков — и книги для любителей физики, скажем, «Физика для всех». Книги для кибернетиков — и «Кибернетика для всех». Очевидно, что таким же образом должно обстоять дело и в педагогике: есть наука, созданная учеными и опытными учителями, и предстоит популярно изложить ее — для всех.

И многим людям, в том числе и ученым, кажется, будто наука о воспитании детей в семье — та же самая наука, что и о воспитании в школе, а учитель — специалист и в домашнем воспитании.

Но, оказывается, все не так.

Педагогика — наука об искусстве воспитания детей, но не всех, а только чужих. Кода же дело доходит до собственных детей, то всякая наука вроде бы кончается и начинается неизвестно что. Даже у самых прекрасных учителей бывают никудышные дети — не видали? В таких случаях осуждающе говорят: своих детей воспитать не умеет, а за чужих берется!

Но много ли хирургов делали операции на собственном сердце?

Да, чужих воспитывает, а своих не всякий может, потому что наука педагогика, помогающая учителю в его трудах, хорошо работает, когда перед воспитателем тысяча детей, похуже — когда их тридцать, и совсем плохо, когда один-два-три. Тут происходит незаметная смена наук. Для воспитания тысячи детей нужна наука управления, для воспитания одного — наука общения, а это принципиально разные науки, вот в чем дело.

Педагогика развивается сотни, даже, можно сказать, тысячи лет. Наука же общения так мало разработана, что ее нельзя пока что преподавать в институтах.

Вот тут-то мы и попадаемся. Родина обучения — школа, учить надо, как в школе учат. А родина воспитания — семья, воспитывать надо, как в семье. Между тем бывают учителя, которые пытаются учить, как дома, и бывают родители, которые хотят воспитывать детей, как в школе, — и ни у тех, ни у других ничего не получается. Правила, методы, идеи, взгляды, выработанные учителем в опытах над чужими детьми, то есть в школе, совершенно не годятся для семейного воспитания.

У воспитателя в школе есть мощное орудие — коллектив детей, ребенка воспитывает дух коллектива. Иногда говорят, что и семья — маленький коллектив. Но, во-первых, порой до того маленький, что само слово «коллектив» употребишь разве в насмешку, а во-вторых, в маленьком этом коллективе такие бывают великие раздоры, что о воспитании и речи быть не может.

Учитель имеет сорок детей-помощников, мама одна перед сыном; но в таком случае и методы воспитания не могут быть одинаковы. У вооруженного и безоружного должны быть разные тактики. Мама с ужасом смотрит на учителя: «Я с одним справиться не могу. А у него сорок!» Но учитель мог бы с не меньшим ужасом сказать маме: «Бедная вы моя, я с классом справиться не могу, а у вас один!» Чем меньше детей — тем труднее, а не легче работа воспитания. Ведь школьный педагог, который, имея сорок детей, справляется с тридцатью девятью из них, считается прекрасным учителем, а сорокового, неуправляемого, стараются обычно куда-нибудь сплавить. Даже такой великий педагог, как Януш Корчак, говорил, что ни один воспитатель не вырастит сто хороших детей из ста детей. Но у мамы-то сороковой — не сороковой, а первый и единственный, и никуда его не сплавишь, и на другого не обменяешь. Столетиями призывают учителей к индивидуальному подходу, говорят: «Надо найти ключ к каждому», и всегда это было труднейшей частью педагогической работы. Но у папы и мамы никакого другого подхода, кроме индивидуального, и быть не может. У профессионала-учителя не получается, а у мамы-непрофессионала должно получиться.

Но это все ничто по сравнению с главным различием между школьным и семейным воспитанием: в школе воспитывают учителя, отобранные при поступлении в училище или институт, отобранные учением, отобранные самой школой — кто совсем не справляется или не подходит по нравственным своим качествам, тот вынужден уйти, сменить профессию (хотя, конечно, случается всякое). Когда пишут книги для учителей, составляют учебники педагогики, то авторы и обращаются лишь к способным людям. Кто видал книги для неспособных в каком-нибудь искусстве?

Но ведь еще ни у одной будущей мамы, когда она ночью постучалась в родильный дом, не спросили справки о ее педагогических способностях, о ее пригодности к той работе, к которой она приступает с рождением ребенка...

От этого все путается в науке о семейном воспитании, совершенно не похожей на все остальные науки, создаваемые профессионалами для профессионалов.

Профессиональная педагогика, обращаясь к специально отобранным и обученным людям, может опустить законы этики, законы человеческого общения и сосредоточиться на системах, приемах, способах и методах воспитания. В домашней же педагогике эти главные, общечеловеческие, этические вопросы куда более трудные, чем чисто педагогические, опускать нельзя, без них разговоры о методах и приемах — пустое дело.

Маме говорят: «вы должны, вы обязаны», то есть обращаются с ней, как с учительницей, которой при случае можно дать выговор, а то и уволить ее. Но маму-то не уволишь!

Маме говорят:

— Если ребенок не послушался вас, то надо повторить приказание голосом, не допускающим возражения.

Совершенно правильно! Надо! Но что делать, если мама не умеет говорить таким голосом, и чем больше пытается она быть строгой, тем хуже результат?

Маме говорят о методах и приемах, а она приходит с работы и видит, что ее озлобившийся десятилетний сын нашел зубило, молоток и сбивает штукатурку на кухне.

Тут тебе и методы, и приемы, и способы, вместе взятые...

И со всех сторон говорят маме: «Надо, чтобы... Надо, чтобы... Надо, чтобы...»

Надо, чтобы ребенок знал слово «нельзя».

Надо, чтобы ребенок знал слова «пожалуйста» и «спасибо».

Надо, чтобы ребенок не баловался, и надо, чтобы он рос рыцарем, — почему вы не научили его рыцарству, мамаша? Надо, чтобы ребенок с детства был приучен уступать дорогу старшим...

Да надо, надо, все надо, кто спорит?

Но что делать, если не получается, и даже непонятно, отчего не получается? Ведь мама все делает как все!

Вот и выходит: с одной стороны педагогика, набор замечательных научных суждений для замечательных родителей, а с другой стороны родители, отнюдь не замечательные — детей ведь воспитывают не одни только герои известной книжной серии «ЖЗЛ». Родители внимают педагогике, стараются изо всех сил, а у них ничего не получается. Они и не подозревают, что им преподносят правила, выработанные в школе и не имеющие никакого отношения к семейному воспитанию! Им не говорят о каких-то главных условиях воспитания, которые в школе выполняются сами собой в результате отбора учителей и оттого скрыты даже от учителя. Кстати, педагоги прослушали лишь две лекции по семейному воспитанию — четыре часа. Можно ли стать специалистом в четыре часа?

Словом, воспитание в школе — одно, воспитание дома — другое. То — то, а это — это.

Автор: С.Л. Соловейчик, отрывок из книги "Педагогика для всех"