алексей адашев
статья на тему

К.В.ВОРОТНОЙ

Исследовательская работа

АЛЕКСЕЙ АДАШЕВ

Адашевы были коренными костромскими вотчинниками, из рода Ольговых, то есть, потомков какого-то Олега. В середине XV в. жил в Костроме дворянин Иван Голова  Ольгов, одним из сыновей которого был Григорий Адаш, который и стал родоначальником собственно Адашевых. Усадьба Адашевых находилась на так называемом “Гноище”, в конце улицы Мшанской (сейчас – ул.Островского), на берегу реки Костромы, ныне здесь расположен комплекс зданий фабрики “Х  Октябрь”...

У Григория Ивановича Адаша Ольгова (ум. 1510 г.),  дослужившегося до “сына боярского”, был сын Федор Адашев (родился около 1490 г.). В правление великой княгини  Елены Глинской он переселился в Москву вместе с семьей, проявил себя талантливым дипломатом, в  1538-39 годах возглавлял русское посольство в Турции, что было весьма непросто, справился с этим поручением очень успешно, за что получил чин окольничего, а вскоре  звание боярина. Умер он в 1556 году...

  Около 1520 года в семье Федора Адашева  родился сын, которого нарекли  Алексеем,  в недалеком будущем ему суждено было стать одним из самых выдающихся деятелей в истории Русского государства. Может быть, сыграло роль то, что отец взял его в Турцию, где при русском посольстве он получил хорошее воспитание и образование.

Впервые А.Адашев упоминается  в 1547 году на  свадьбе только что повенчанного на царство великого князя Ивана Васильевича, которая состоялась 3 февраля,  в должности ложничего и мовника,  т.е. он стлал брачную постель государя и сопровождал новобрачного в баню. Большим влиянием на царя Адашев  стал пользоваться вместе со знаменитым священником Благовещенского собора Сильвестром после страшных московских пожаров (в апреле и в июне 1547) и убийства возмутившимся народом царского дяди Юрия Глинского. С этого времени царь, находившийся до того в фактическом подчинении  знатных бояр, и приблизил к себе этих двух неродовитых людей.

Уже в молодые годы  Алексей Федорович проявил себя умным политиком и дипломатом, стал постоянным участником царских походов, в частности, весной 1548 года ходил на Казань. Поход оказался неудачным,  город устоял, русские войска сожгли только пригороды. Через полгода казанцы попытались отомстить, напали на Галичскую волость под начальством знаменитого  воеводы Арака, но костромской наместник Яковлев  перебил  всю рать татарскую, а самого Арака убил.

В 1550 году царь пожаловал Адашева  в окольничие и при этом сказал ему слова, по которым  лучше всего можно  судить об отношениях царя к его любимцу: "Алексей! взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах, и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей; хотя твоего желания и  нет на это, но я тебя пожелал, и не одного тебя, но и других таких же, кто б  печаль мою утолил и на людей, врученных мне Богом, призрел. Поручаю тебе  принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внимательно. Не бойся сильных и славных, похитивших почести и губящих своим насилием бедных и немощных; не смотри и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложными слезами хотящего быть правым: но все рассматривай внимательно и  приноси к нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых от бояр и вельмож" (Брокгауз и Эфрон. СПб. 1898 г., т.1, ст. «Адашев А.Ф.»).

Начало удачной карьеры чуть было не обернулось опалой. В 1553 году царь серьезно заболел, готовился к смерти, потому приказал всем присягать его сыну, трехлетнему Дмитрию, написали даже особую грамоту. Алексей Адашев, воспротивился этой идее, и лишь после долгих раздумий молча положил руку на грамоту, упорно сопротивлялся и Федор Адашев, не желая присягать царевичу, только долгие уговоры  заставили его сделал это.

Карьера Алексея Федоровича была стремительной - окольничий, начальник Челобитного приказа, постельничий, в ведении которого находился и личный архив царя вместе с печатью “для скорых и тайных дел”. Вполне возможно, Адашев имел доступ и к знаменитой царской библиотеке. Именно ему было поручено руководить работами по составлению официальной разрядной книги и “государева родословца”, а также редактировать материалы официальной летописи - “Летописец начала царства”.

Алексей Адашев был выдающимся дипломатом,  ему поручались самые сложные переговоры, которые он с успехом выполнял: с казанским царем Шиг-Алеем (1551 и 1552), ногайцами  (1553), Ливонией (1554, 1557, 1558), Польшей (1558, 1560), Данией (1559). Именно Адашев занимался дипломатической подготовкой присоединения к Московскому царству Казанского  (1552 г.) и Астраханского ханств (1556 г.), он провел такие успешные переговоры с Турцией, что последняя заняла нейтральную позицию по этому вопросу, хотя данные ханства входили в круг  важнейших стратегических интересов Турецкой империи.

Именно Алексей Адашев подал царю Ивану Грозному идею  создать некую службу, которая бы занималась исключительно внутренней безопасностью государства. Он  брал в пример турецкого султана, который “янычар при себе держит, гораздых стрельцов, и жалование им дает. Для того, чтобы ему в его земли недруг не явился и измены бы не учинил”. А в знаменитом “Сказании о Магмете-салтане”, автором которого был либо сам Адашев, либо человек его круга, прямо говорится о необходимости создания специальных воинских частей, состоящих на государственном жаловании, для охраны государства от внутренней измены, призыв к царю  быть грозным и беспощадным в отношении  провинившихся подданных.

Время фактического правления Адашева и Сильвестра было временем разносторонней деятельности правительства: созыв первого  земского собора для утверждения судебника в 1550 году, созыв церковного  собора Стоглава в 1551 году, покорение Казани в 1552 году и Астрахани в 1556; дарование уставных грамот, определивших самоуправление общин; большое  расширение поместий, упрочившее содержание служилых людей. Отметим, что и Адашев, и Сильвестр были категорически против закрепощения крестьянства.

Реформы, проведенные Избранной Радой под руководством А.Адашева, намного опередили свое время: земская предусматривала создание местного самоуправления, судебная – верховенство закона, военная – единую армию с централизованным управлением. После разгона правительства царем Иваном Грозным и опалы реформаторов многие их начинания были ликвидированы. Судебные установления  оказались настолько прогрессивными, что только судебная реформа 1864 года смогла подняться до уровня реформ 1551 года.  А о местном самоуправлении вспомнили и того позже – уже в наши дни.

Будь идеи Алексея Адашева по реформированию системы управления Русского государства  продолжены  и развиты, страна пошла бы по пути совсем иному – сословно-представительной монархии, которая постепенно реформировалась бы  в буржуазное государство. Тем более, что Адашев, пытаясь реформировать экономику страны, делал ставку на  зажиточное  торгово-промысловое население. Подтверждением его дальновидной политики стал небывалый расцвет торговли, ремесел именно в годы деятельности Избранной Рады, что отмечают практически все исследователи, изучающие времена Ивана Грозного.

Алексею Адашеву принадлежит еще одна идея - соединить Волгу и Северную Двину. Именно он первый обосновал целесообразность создания хороших путей сообщения, поскольку они могут принести немалую выгоду стране, как в торговом, так и военном отношении.  Русь не имела выхода к Балтийскому морю, была фактически отрезана от Европы, от торговых путей, и потому самый северный порт Руси - Архангельск на Белом море, приобретал важнейшее значение. Вот и возникла идея соединить его с Волгой, дабы не тащить волоком по суше не одну сотню верст корабли до Северной Двины  от Волги и её притоков. После долгих прикидок наиболее удачным был признан проект соединения притоков рек Костромы и Сухоны - Монзы и Лежи. Даже началось строительство канала между этими реками, но предприятие  закончилось неудачей - потребовались деньги на другие нужды, работы свернули, да и сам А.Адашев оказался в опале...

В 1557 году вместе с дьяком И.Висковатовым, Адашев занялся дипломатической подготовкой к  Ливонской войне,  дабы соседи - Ржечь Посполита, Швеция и Пруссия не вмешивались в эту кампанию. Несмотря на то, что  война началась удачно для  Москвы, над Алексеем Адашевым сгустились тучи. Посланный в Ливонию, он хорошо проявил себя при осаде и взятии города Вильянди, сразу став  первым воеводой. Но там же он  понял, что война эта Руси не нужна, и стал активно противиться её продолжению.

В мае 1560 года отношения между царем   и его советниками настолько обострились, что Адашев  нашел неудобным оставаться  при дворе и отправился в почетную ссылку в Ливонию, третьим воеводой большого полка, предводимого князем Мстиславским и боярином Морозовым. Вскоре последовало объяснение с царем, разгон последним правительства Адашева – Сильвестра, и отправка Адашева в Дерпт (Юрьев). Там он был взят под стражу и посажен под домашний арест. А вскоре умер при странных обстоятельствах, скорее всего, был отравлен.

Были репрессированы и родственники Алексея Федоровича. Казнены   Данила Адашев, его сын 12 лет  и его тесть Туров, трое братьев Сатиных, сестра которых была замужем за Алексеем Адашевым,  И.Шишкин с женой и детьми, князь М.Репнин, а также князь Дм.Овчина-Оболенский, племянник знаменитого Ивана Оболенского. Сосланы в монастырь, а потом убиты князь Дм.Курлятев с женой и детьми...

Алексей Адашев был женат на Анастасии, дочери Захария Андреевича Постника Сатина. Их дочь - Анна (ум. 1612 г.) - выдана за Ивана Петровича Большого Головина…

Вот что пишет об Алексее Адашеве известный российский историк  Н.П.Лихачев: "Личность эта, может быть, и менее талантливая, чем некоторые из современных  ему политических дельцов, сияет таким ярким светом доброты и непорочности,  является таким образцом филантропа и гуманиста XVI века, что не трудно  понять ее обаяние на все окружающее".

К сожалению, не удалось обнаружить какого-либо рисованного изображения или словесного описания внешности  А.Ф.Адашева. Может быть, оно и было, но вполне возможно, после его опалы царь Иван Грозный приказал все его портреты уничтожить. Что касается характеристики этого выдающегося государственного деятеля, то, наверное, лучше всего сказал о нем историк Н.И.Костомаров: «Долговременная близость  его к царю и управление государственными делами давали ему возможность приобрести большие богатства, но он не оставил после себя никакого состояния, все, что приобретал, раздавал он нуждающимся» (Н.И.Костомаров. Господство Дома св.Владимира. М. 1993. с.465).