Кейсы для уроков истории

Повесть временных лет о князьях

«И повелел своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И с попутным ветром подняли они паруса и пошли по полю к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали через послов: "Не губи города, дадим тебе дани какой захочешь". И остановил (он) воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено…

И приказал дать дани на две тысячи кораблей: по двенадцати гривен на человека, а было в каждом корабле по сорок мужей».

«В тот год сказала дружина Игорю "Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем князь с нами за данью, и себе добудешь, и нам". И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью...»

«...Отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит". И послали к нему, говоря: "Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань". И не послушал их…».

«И послали со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, А нас чуть было не взяли печенеги и мать твою и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?”»

«И поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих

сыновей и дочерей, а жертвы эти шли бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. И осквернялась кровью земля Русская и холм тот».

«...Повелел опрокинуть идолы – одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его... к Ручью и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, – чтобы принял он возмездие от людей».

«Учила его мать принять крещение, но он не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался, говоря: "Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться". Она же сказала ему: "Если ты крестишься, то и все сделают то же"».

«И было видно страшное чудо. Русские же, увидев пламень, бросались в воду морскую, стремясь спастись – и так оставшиеся их возвратились домой. И придя в землю свою, поведали – каждый своим – о происшедшем и о ладейном огне. "Будто молнию небесную, – говорили они, – имели у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их”».

«Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам...».

«Когда он вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус (барс), и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и

зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, – такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли со словами: "Хочу на вас идти". И пошел на Оку реку и на Волгу, и встретил вятичей...».

«А было печенегов без числа. Он выступил из города и исполчил дружину, и поставил варягов посередине, а на

правой стороне – киевлян, а на левом крыле – новгородцев; и стал пред градом. Печенеги пошли на приступ и схватились на месте, где стоит ныне святая София, митрополия русская: было здесь тогда поле вне града. И была сеча жестокая... И побежали печенеги врассыпную, и не знали, куда бежать, одни, убегая, тонули в Сетомли, иные же в других реках, а остаток их бегает где-то и до сего дня».

«Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мсте погосты и дани и по Луге – оброки и дани, и ловища ее сохранились по всей земле, и есть свидетельства о ней, и места ее и погосты, а сани ее стоят в Пскове и поныне, и по Днепру есть места ее для ловли птиц, и по Десне...».

Отрывки из очерков историков о Древней Руси

«При нем, как говорит летописец, "вера христианская нача плодитися и расширятися". Вызывая мастеров из Византии, он строил храмы (из которых наиболее знаменитым был кафедральный собор Св. Софии в Киеве), основывал монастыри, продолжал организацию церковного управления и способствовал распространению и упрочению христианства в обширных пределах своего государства».

«Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступает ноябрь месяц, тотчас архонты выходят со всеми росами из Киева и отправляются в... Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются данниками росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр,

возвращаются в Киев».

«Таким образом скончал жизнь сей Александр нашей древней Истории, который столь мужественно боролся и с врагами, и с бедствиями, был иногда побеждаем, но в самом несчастии изумлял победителя своим великодушием, равнялся суровою воинскою жизнью с Героями Песнопевца Гомера и, снося терпеливо свирепость непогод, труды изнурительные и все ужасное для неги, показал Русским воинам, чем могут они во все времена одолевать неприятелей. Но..., образец великих Полководцев, не есть пример Государя великого, ибо он славу побед уважал более государственного блага, и, характером своим пленяя воображение Стихотворца, заслуживает укоризну Историка».

Он представлен в летописях «князем недеятельным, вождем неотважным. Он не ходит за данью к прежде подчиненным уже племенам, не покоряет новых, дружина его бедна и робка, подобно ему: с большими силами без боя возвращаются они назад из греческого похода. Но к этим чертам характера в предании прибавлена еще другая – корыстолюбие, недостойное по тогдашним понятиям хорошего вождя дружины, который делил все с нею».

«В шестнадцать лет он стал князем Чернигова, одного из самых древних и сильных городов на Руси, затем сменил отца не переяславском "столе", приняв на свои плечи всю тяжесть обороны южной границы, а на склоне жизни, в шестидесятилетнем возрасте, в зените воинской славы, был позван в стольный Киев, стал великим князем. Но везде, где бы он ни княжил, он оставался воителем за землю Русскую, неутомимым ратоборцем».

Женат был на английской принцессе Гите, дочери короля Гарольда, павшего в Гастингской битве с завоевателями- норманнами. Сын их, Юрий Долгорукий, будет родоначальником династии владимиро-суздальских князей».

Отрывки из очерков историков о князьях

«[Князю] предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого князь был хорошо знаком… Нужно отдать должное [князю]: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины».

«Он, безусловно, был выдающимся политическим деятелем. Именно ему принадлежит заслуга укрепления политической независимости и авторитета в недавнем прошлом захолустной окраины… Он успешно отражал набеги волжских болгар, сумел отбить притязания… Новгорода, построил или укрепил ряд крепостей-городов, которые были призваны обезопасить рубежи княжества».

«От всей фигуры [князя] веет чем-то новым; но едва ли эта новизна была добрая. Князь… был суровый и своенравный хозяин, который во всем поступал по-своему, а не по старине и обычаю… Прогнав из Ростовской земли больших отцовых бояр, он окружил себя такой дворней, которая в благодарность за его барские милости отвратительно его убила и разграбила его дворец».

«Соблюдение Русской земли от беды на востоке, знаменательные подвиги за веру на западе доставили [князю] славную память на Руси, сделали его самым видным историческим лицом в нашей древней истории — от Мономаха до Донского. Знаком этой памяти и славы служит особое сказание о подвигах…, написанное современником и, как видно, человеком, близким к князю. Великий князь…, говорит автор сказания, побеждал везде, а сам не был нигде побежден».

«Думаю, погубило [князя] желание стать "самовластьцем". Оно противопоставило его всем: родным и чужим, близким и далеким, светским и духовным, знатным и неродовитым, богатым и бедным. И даже те кто шел рядом с [князем] или за ним, делали это с оглядкой. Этим, в частности, объясняются неудачи его последних походов против Новгорода и Киева — дело было не в бездарности полководца, а в нежелании его войска выступать против традиции».  

«Что же касается до его отношения к [собственной] волости, то он смотрел на нее как будто на особую землю от остальной Руси, но которая, однако, должна властвовать над Русью. Таким образом он заботился о благосостоянии своей земли, старался обогатить ее религиозною святынею и в то же время предал на разорение Киев со всем тем, что было там изстари святого для всей Руси. В какой степени оценили его заботы сама [его] земля, показывает его смерть».

«Готовясь предстать пред престолом всевышнего судии [Бога] и диктуя... духовную грамоту, как эти князья внимательны ко всем подробностям своего хозяйства, как хорошо помнят всякую мелочь в нем! Не забудут ни шубки... ни пояса золотого, ни коробки сердоликовой, все запишут, всему найдут место и наследника. Сберечь отцовское стяжание и прибавить к нему что-нибудь новое... новое сельцо прикупить — вот на что, по-видимому, были обращены их правительственные помыслы, как они обнаруживаются в их духовных грамотах».

«Отбросив дипломатические ухищрения, [великий князь] объявил: "Мы, великий князь, хотим государьства своего, как есмы на Москве, так хотим быть на отчине своей Великом Новгороде". Вслед за тем московские бояре продиктовали послам волю государя: "Вечю колоколу в отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати". Когда послы сообщили об этом на вече, в городе поднялось смятение и "многие брани". "Всташа чернь на бояр и бояре на чернь". Народ утратил доверие к боярам и окончательно отказался повиноваться им»

«Удивительным образом вокруг "маловыразительной личности" "немудрящего" великого князя объединились люди, обладавшие всеми теми талантами, которыми его Бог обделил. Четырежды свергнутый с престола, он четырежды против всех законов природы… возвращался победителем в Москву и в конце концов, пережив всех своих соперников — и умных, и талантливых, и коварных, и благородных, передал сыну… мощное государство».

«В отношении князей Владимиро-Суздальской Руси, а также в отношении Рязани и Новгорода [он] держался властно и повелительно. По выражению летописца, «он всех князей русских привожаше под свою волю, а которые не повиновахуся воли его, а на тех нача посягати. Он вмешивался в дела других княжеств: утвердил свое влияние в семье суздальско-нижегородских князей, победил рязанского князя Олега и после долгой борьбы привел в зависимость от Москвы Тверь… Но с Литвой осталась у Москвы вражда и после мира с Тверью».

О правителях Руси 16 века (отрывки из источников)

«Царь же … благолепием цветуще и образом своим множество людей превзошед; муж зело чюден в разсуждении ума доволен и сладкоречив велми, благоверен и нищелюбив и строителен зело, о державе своей многое попечение имея и многое дивное о себе творяще. Едино же имея неисправление и от Бога отлучение: ко врачем сердечное прилежание и ко властолюбию несытное желание; и на прежебывших ему царей ко убиению имея дерзновение, от сего же и возмездие восприят».

 «Царь … образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и  покляп… На рабы от Бога данные ему жестосерд велми, на пролитие крови и на убиение дерзостен велми и неумолим; множество народу от мало и до велика при царстве своем погуби, и многие грады своя поплени. Тот же царь… многая и благая сотвори, воинство велми любляще и требующая ими от сокровищ свое неоскудно подаваше».

 «Царь же … образ посничества нося, смирением обложен, и о душевней вещи попечение имея, на молитве всегда предстоя и нищим, требующая подая; о мирских же ни о чем попечения имея, токмо о душевном спасении. От младенства даже и до конца своего тако пребысть, за сие же спасение дело Бог царство его миром огради, и враги его умири, и время благотишно попаде».

Отрывок письма митрополита Филиппа Ивану Грозному

«Зачем, царь, воевод, дарованных тебе Богом для борьбы с врагами, различным казням предал и на доброхотов твоих, душу свою за тебя положивших, неслыханные от начала мира муки, и смерти, и притеснения измыслил, обвиняя невинных православных в изменах и чародействе и с усердием тщась свет во тьму обратить и сладкое назвать горьким?».

Отрывки из источников периода Смуты

«Рострига же той приде во царствующий град, и стретоша его всю людие от мала до велика и пречестными и чюдотворными иконами и со многими дражайшими дары; и радостны быть вси людие, мняху его суща царевича… И седе Рострига на царствующем граде и возложи на ся царский венец».

 «И в могиле ему не было покоя: в народе разнеслась молва, что ночью там виден огонь и раздается веселая музыка; для того через восемь дней вырыли труп из могилы, сожгли в пепел и, зарядив им огромную пушку, выстрелили в те ворота, коими он вступил в Москву».

 «Сей злохищный львичище сольсти короля ляхского и литовского, и учини заговор с некоими паны, давными Русской земле и православной нашей христианской вере лиходеи, пришел в наши украинские грады с войски великими, хотя похитити царство Московское и православную христианскую веру истребити, а ввести проклятую латинскю папежскую веру».

 «Боляре же и началницы Московского царства, вкупе же и весь народ, обещание даша царице: да служат ей и сыну ея и возведут его на царский престол вместо отца его; и тако утвердиша быти и разыдошася в домы своя. Царь же погребен бысть честно в пречестнем храме архистратига Михаила с прочими первоначальствующими цари и князи».

 «В то же время, егда стояху людие царевы под Кромами, случися царю в царствующем граде сидети за столом в царском своем доме, обеднее кушание творяще по обычею царскому; и по отшествии стола того… внезапу случися ему смерть и пад… И слышенна бысть смерть царева воеводам и началником и всему воинству, которые пребывают во обступлении града Кром и в защишении от врага царева Ростриги, и начаша воинскии людие умы своими колебатися».

 «В субботу рано утром открылся страшный мятеж: знатнейшие московские бояре, составив заговор, вломились во дворец, чтобы умертвить царя. Немецкая гвардия, стоявшая при воротах в числе 30 человек, была прогнана; после того бояре разломали двери в покоях великокняжеских и ворвались в них... Бояре бросились на великого князя, избили его жестоко и неоднократно спрашивали, точно ли он сын Иоанна Васильевича?»

«В Ярославле сформировали «Совет всей земли», свои приказы… Оскудевшие дворяне наделялись новыми поместьями. Регулярно собирались налоги. Устроили даже собственный Двор, учредили новый герб (все самозванцы использовали прежний герб – двуглавого орла). Большая земская печать имела изображение «двух львов стоячих», а меньшая дворцовая печать – льва одинокого».

«Мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом з бояры своими, смерти не предати, и вотчин, и дворов, и животов у братии их, и у жен и у детей не отъимати, будет которые с ними в мысли не были, также и у гостей, и у торговых, и у черных людей, хотя которой по суду и по сыску доидет и до смертные вины, и после их у жен и у детей дворов, и лавок, и животов не отъимати, будут они с ними в той вине неповинны; да и доводов [доносов] ложных мне, великому государю, не слушати».

Отрывки документов – описание органов государственной власти

Приговорили: гетмана Богдана Хмельницкого всё Войско Запорожское с городами и с землями принять. А стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жильцы, и дворяне ж и дети боярские из городов, и головы, и гости, и гостиные и суконные сотни, и черных сотен и дворовых слобод тяглые люди, и стрельцы о государской чести и о приёме гетмана Богдана Хмельницкого и всего Войска Запорожского допрашиваны ж по чинам, порознь.

В нём сидит дьяк, да подьячих с 10 человек, и ведают они и делают дела всякие царские… И (туда) бояре и думные дьяки не входят и дел не ведают, кроме самого царя.

Бояре и окольничие и думные дворяне садятся по чинам, от царя поодаль, на лавках: бояре под боярами, кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; окольничие под боярами против того ж; под окольничими думные дворяне потом уж по породе своей, а не по службе; а думные дьяки стоят, а иным временем царь велит им сидеть; и о чём случиться мыслить, мыслят с царём.

В нём сидит думный дьяк, да два дьяка, да подьячих 14 человек. А ведомы (там) дела всех окрестных государств и послов чужеземских принимают… Также и русских послов и посланников и гонцов посылают в которое государство получится.

Князь Иван Семёнович Прозоровский с товарищи и всякие начальные люди… сели в осаде в кремле и заперлись накрепко, и городовые ворота заметали кирпичами. И Стенька (Разин) с воровскими казаками и с астраханцами-изменниками к тому городу-кремлю приступали приступом.

«Весь народ возопил: волим под царя восточного, православного, крепкою рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику Христову поганину достати. Потом полковник… Тетеря, ходячив по кругу, на все стороны спрашивал: вси ли тако соизволяете? Рекли весь народ: вси единодушно».

Отрывки о правителях периода Дворцовых переворотов

«Живая и веселая, но не спускавшая глаз с самой себя, при этом крупная и стройная, с красивым круглым и вечно цветущим лицом, она любила производить впечатление… Наиболее законная из всех преемников и преемниц Петра I, но поднятая на престол мятежными гвардейскими штыками, она… строила дворцы в двадцать четыре часа и в двое суток проезжала тогдашний путь от Москвы до Петербурга, исправно платя за каждую загнанную лошадь».

«Принцесса прошла прямо в караульню. «Проснитесь, мои дети», сказала она солдатам, «и слушайте меня. Хотите ли вы следовать за дочерью Петра I? Вы знаете, что престол мне принадлежит, несправедливость, причиненная мне, отзывается на всем нашем бедном народе, и он изнывает под игом немцев. Освободимся от наших гонителей!».

«Этот человек наизнанку, у которого спутались понятия добра и зла, вступил на русский престол. Он и здесь сохранил всю узость и мелочность мыслей и интересов, в которых был воспитан и вырос. Ум его, голштински-тесный, никак не мог расшириться в географическую меру нечаянно доставшейся ему беспредельной империи. Напротив, на русском престоле [он] стал еще более голштинцем, чем был дома».

«Россияне хвалили ее царствование: она изъявляла к ним более доверенности, нежели к немцам, восстановила власть Сената, отменила смертную казнь, имела любовников добродушных, страсть к весельям и нежным стихам».

 «Шуты составляли необходимую принадлежность двора… В числе их        находился один        князь        Голицын,        прозывавшийся        Квасником. Пятидесятилетнего Квасника вздумали женить на придворной калмычке Бужениновой, и при этом удобном случае решились повеселиться на славу… Придумали для новобрачных построить Ледяной дом…».

«Серо и черство началась ее семейная жизнь с 17-летним вечным недоростком… Он играл в свои куклы и солдаты… Настоящей тиранкой была "дорогая тетушка"… К родителям она могла посылать только письма, составленные в Коллегии иностранных дел… Настоящую, надежную союзницу в борьбе со скукой [она] встретила в книге».

 «[Он] не достиг того возраста, когда определяется вполне личность человека, и едва ли история вправе произнести о нем какой-нибудь приговор... Смерть постигла его в то время, когда он находился во власти Долгоруковых; вероятно, если бы он остался жив, то Долгоруковых, по интригам        каких-нибудь        любимцев        счастья,        постигла        бы        судьба Меньшикова».

 «Он завел себе особую голштинскую гвардию из всякого международного сброда, но только не из русских своих подданных: то были большею частью сержанты и капралы прусской армии... Считая для себя образцом армию Фридриха II, [он] старался усвоить себе манеры и привычки прусского солдата».

 «Россия ПРИШЛА В СЕБЯ. На высших местах управления снова явились русские люди, и когда на место второстепенное назначали иностранца, то [императрица] спрашивала: разве нет русского? Иностранца можно назначить только тогда, когда нет способного русского».

 «Как бы ни старались в отдельных частных чертах уменьшить бедствия этого времени, оно навсегда останется самым темным временем в нашей истории XVIII века, ибо дело шло не о частных бедствиях, не о материальных лишениях: народный дух страдал, чувствовалась измена основному, жизненному правилу великого преобразователя, чувствовалась самая темная сторона новой жизни, чувствовалось иго с Запада, более тяжкое, чем прежнее иго с Востока – иго татарское».

Воспоминания участников военных действий

«К нам успела прибыть после счастливого замирения с Турциею Молдавская наша армия. Генерал Тормасов получил другое назначение, а Чичагов, назначенный главнокомандующим, начал действовать уже наступательно... Адмирал с прочими войсками двинулся к Борисову, где должно было встретить бегущего уже из Москвы неприятеля и преградить ему дорогу». (Из воспоминаний штабного офицера 3-й армии)

«Холоднокровие, беспечность нашего министра [Барклая де Толли] я ни к чему иному не могу приписать, как совершенной измене (это сказано между нами). Сему первый пример есть тот, что мы покинули без нужды ... и идем Бог знает куда и без всякой цели для разорения России. Когда были эти времена, что мы кидали старинные города? Будьте здоровы, но веселым быть не от чего. Я не могу смотреть без слез на жителей, с воплем идущих за нами с малолетними детьми, кинувши свою родину и имущество. Город весь горит». (Из письма А.А. Закревского)

«Желаю, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе. Но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать станет по другим дорогам, ведущим к Москве, тогда не ручаюся, что, может быть, должен идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся» (Из донесения М.И. Кутузова Александру I).

«На второй день после того, как мы покинули Москву, мы увидели громадные столбы дыма, а вслед за тем целое море огня. Москва пылала, объятая пламенем со всех сторон. После нескольких переходов мы стали...

близ деревни.... Насыпаны редуты и батареи. Войска заняли укрепленный лагерь, можно было наконец не спеша и передохнуть» (Из воспоминаний майора И.Р. Дрейлинга).

«Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение... повлекло бы за собой пагубнейшие последствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции. Завтра, я полагаю, должно быть генеральное сражение...» (Из донесения М.И. Кутузова).

«Вставай Русс! – смерть подошедшая будит и враг бодрствует! Стряхнулся наш левый фланг, уже Багратион давно на коне, и заклубился дым его батарей, и загрохотали, загремели залпы в неприятеля, но велик числом оный, все увеличивает свои батареи и наступает ближе, смерть неумолима, почти везде двойное количество неприятеля губит целые ряды пехоты и расстраивается артиллерия» (Из воспоминаний Г.П. Мешетича).

«Я, заметя большую убыль и расстройство в батальонах после столь кровопролитного сражения и превосходства сил неприятеля, для соединения армии оттянул войска на высоту, близ Можайска лежащую. По вернейшим известиям, к нам дошедшим, и по показаниям пленных, неприятель потерял убитыми и ранеными 42 генерала...» (Из донесения М.И. Кутузова Александру I).

«Ужасное зрелище представилось нам, когда мы пришли на то место, которое накануне занимал неприятель и которое он только что оставил: земля была покрыта трупами убитых и замерзших людей; они лежали в разных положениях. Крестьянские избы везде были ими переполнены, река была запружена множеством утонувших пехотинцев, женщин и детей; около мостов валялись целые эскадроны, которые бросились в реку» (Из воспоминаний адмирала П.В. Чичагова).

«В четвертом часу пополудни французская армия приблизилась к генеральной позиции нашей. Тут Наполеон пошел, не медля нисколько, на наш выставный редут, у села Шевардино устроенный, и овладел было им; но он, переходя из власти во власть, при третьем разе, уже в сумерки, отнятый князем Багратионом, остался за нами, пока его не покинули около полуночи уже» (Из воспоминаний полковника М.М. Петрова).

«Надобно атаковать. Мой хвост всякий день теперь в драке; а на Минск и на Вилейку мне не можно пройти от лесов, болот и мерзких дорог... Вы будете отходить назад, а я все пробиваться... Советую наступать тотчас... Войско ободрится. Уже несколько приказов дано, чтобы драться, а мы бежим». (из письма князя П.И. Багратиона)

«Неприятель в пятый раз потерял город, пятый раз им завладенный. Такое сильное поражение неприятеля немало его не остановило. Свежие колонны являются на переправу, очищаемую нашими батареями. Смерть находят они в рядах своих... Неприятель, пожертвовав в сей день всею итальянскою своею гвардиею... совершил свое отступление».

«Войски вашего императорского величества очистили от неприятеля все земли, между Неманом и Эльбою лежащие, вступили… к неописанной радости жителей в… столицу Саксонии… Переправа легких войск произведена была с такою быстротою, что неприятель счел оную за общую переправу армии через Эльбу, что свидетельствуют перехваченные у него бумаги. В столице оставлен неприятелем госпиталь, содержащий в себе до 1 тыс. человек, а ключи города при сем счастие имею повергнуть к освященным стопам вашего императорского величества» (из донесений М.И. Кутузова)

Отрывки из сочинений теоретиков общественной мысли эпохи Николая I

«Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, в виду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки ее народности и на них укрепить якорь нашего спасения».

«С водворением представительного порядка в России Европа лучше узнала бы Россию... Введение представительного правления, к какому почва так несомненно и так достаточно приготовлена, обещая России новое счастье, новую жизнь, новую бодрость, новую силу для столь же необходимого как и благотворного преуспеяния, - обещает для образованного мира и новое обаяние [России], несравненно лучшее старого».

«Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия. Эту истину чувствует неисчислимое большинство подданных Вашего Величества: они чувствуют ее в полной мере. хотя и поставлены на разных степенях гражданской жизни и различествуют в просвещении и в отношениях к правительству. Спасательное убеждение, что Россия живет и охраняется духом самодержавия, сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться».

«Все зло происходит главнейшим образом от угнетательной системы нашего правительства, угнетательной относительно свободы мнения, свободы нравственной, ибо на свободу политическую и притязаний в России нет… Да восстановится древний союз правительства с народом, государства

землею, на прочном основании истинных коренных русских начал. Правительству – неограниченная свобода правления, исключительно ему принадлежащая, народу – полная свобода жизни и внешней, и внутренней, которую охраняет правительство. Правительству – право действия и, следовательно, закона; народу – право мнения и, следовательно, слова. Вот русское гражданское устройство! Вот единое истинное гражданское устройство!»

«Дух общинного строя уже давно проник во все области народной жизни России. Каждый город, на свой лад, представлял собой общину; в нем собирались общие сходы, решавшие большинством голосов очередные вопросы… Перед лицом Европы, силы которой за долгую жизнь истощились в борьбе, выступает народ, едва только начинающий жить. Он сохранил лишь одну крепость, оставшуюся неприступной в веках, – свою земельную общину, и в силу этого находится ближе к социальной революции…».

Статьи из международных договоров. (Задание – определить, какие страны пропущены)

«Ст. 1. Выс. дог. стороны обещают друг другу мир и дружбу, и они не вступят ни в какой союз или обязательство, направленные против одного из их государств. Они обязуются приступить к обмену мнениями по политическим и экономическим вопросам общего характера, которые могли бы возникнуть, и они кроме того обещают взаимную поддержку друг другу в границах своих собственных интересов.

Ст. 2. В случае, если Италия, без прямого вызова с ее стороны, подверглась бы нападению 1-________ по какому бы то ни было поводу, обе другие дог. стороны обязаны подать атакованной стороне помощь и содействие всеми своими силами.

Такая же обязанность ляжет на Италию в случае не вызванного прямо нападения 1-________ на 2-________». (Из союзного договора 1882 г.)

«Если 1-________ подвергнется нападению со стороны 2-________ или Италии, поддержанной 2-________, 3-________ употребит все войска, какими она может располагать для нападения на 2-________.

Если 3-________ подвергнется нападению 2-________ или Австрии, поддержанной 2-________, 1-________ употребит все войска, какими может располагать для нападения на 2-________». (Из проекта военной конвенции 1892 г.)

Отрывки из программ политических партий Российской империи в период между революциями. Задание – отметить какой отрывок какой партии принадлежит.

1. «Конституционное устройство Российского государства определяется основным законом. Народные представители избираются всеобщею равною, прямою и тайною подачей голосов».

2. «Осуществление партийной программы предполагает установление в случае надобности революционной диктатуры» (трудящихся).

3. «Необходима незыблемость основных начал русской государственности»

4. «Необходимое условие социальной революции составляет диктатура пролетариата»

5. «Только твердая Царская власть, основанная на непосредственном единении царя с народом, … может дать безусловные гарантии прочного правового порядка»

6. «Партия стремится опереться… на общинные и трудовые воззрения, традиции и формы русского крестьянства, в особенности на распространенное среди них убеждение, что земля ничья и что право на пользование ею дает лишь труд»

7. «Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса…, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит всё угнетенное человечество»

8. «Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вредных лиц правительства, в защите партии от шпионства, в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства … имеет своей целью… поднимать революционный дух народа и веру в успех дела»