Этот рассказ был написан моей ученицей к празднику "День святого Валентина" и помещён на сайт "Прообраз 27". Да, мы не победили, но в творчестве себя попробовали.
Вложение | Размер |
---|---|
i_padaet_sneg.docx | 17.37 КБ |
Всё в мире возвращается на круги своя. Всё повторяется вновь, как это не банально звучит. И никакая сила ума не способна вершить нашими порывами души…
Семья моя ничем не отличалась от других. Родители были простыми служащими. Нас было двое в семье, я и моя младшая сестрёнка Антонина (мы ласково её называли Тосей). Мама дала ей имя по церковному календарю. Уж очень верила она в то, что имя при рождении даётся неслучайно. Возможно, она была права… Тося родилась зимой в декабре. В этот день была невыносимая погода, пурга – свету белого не видно. И падал снег… Вот такая и Антонина была: загадочная, скрытная, нерешительная. Я стремилась быть первой во всём и всегда, показать, на что я способна, а Тосе как будто и ни к чему всё это было, у неё был свой особый мир…
Беда никогда не приходит одна… Сначала умер отец. Нелепо. Как ударом обуха пришло это известие зимним вечером в наш дом. И опять порошил снег, застилал белым саваном крошечные улицы и дома. После похорон мать стойко держалась, но мы то чувствовали, что появилась незримая трещина в наших отношениях. Через полгода у мамы обнаружили рак. В декабре её не стало. На воспитание нас взяла сестра по отцу Ирина. Тетка была – кремень! Мы побаивались её, но понимали, что это лучший вариант, чем отправиться прямиком в детский дом, где серые будни сольются в один беспросветно-унылый ком. Вскоре я окончила школу и устроилась работать на нашем заводе. Я знала, что никто в жизни не будет меня заставлять делать свою судьбу. Тося была младше меня, и, естественно, была под неусыпным контролем тёти Иры. И конечно, тетке хотелось, чтобы племянница «хорошо пристроилась в жизни».
Однажды зимой на Рождество я приехала к тетке в гости. На улице стояла умиротворенная тишина, лишь белый пух из снега давил своей ослепительной белизной. Тося встретила меня с молчаливой улыбкой, но что-то щемяще-слёзное промелькнуло в её взгляде. Тетка суетилась на кухне, стол уже разбухал от рождественских блюд, дразня ароматами домашней готовки. Через полчаса мы сели за стол. И Колька (сын тети Иры) многозначительно произнёс первый тост «За встречу!». Переглянулся с матерью, будто у них была какая-то давняя договорённость.
Раздался звонок и вошёл друг Николая Сергей. Усадили за стол. Что можно было о нём сказать? Красавец! Одет с иголочки, холёный, только бы сидеть и наслаждаться его движениями, манерами. Но что-то отталкивало. Что? Да Бог его знает. Может быть, чересчур много этой самой холёности и красивости было в нём! Это я уже потом поняла. Сергей не сводил глаз с моей сестры, а она, напротив, как «онегинская» Татьяна, чувствовала себя скованно, молчала
Все разошлись. Я осталась заночевать и легла вместе с сестрёнкой. Голова кружилась от массы воспоминаний. Хотелось поговорить. Только сестра молчала. Сжавшись в клубочек, она уткнулась мне в плечо. Какая-то великая тайна окутывала её душу. Я спросила лишь, понравился ли ей Сергей, на что она многозначительно ответила: «Наверное, да…». Только много лет спустя я поняла, что вот это –то самое слово «наверное» – должно меня было кольнуть, взбудоражить, но в силу своей молодости и отрешенности от чужих проблем я об этом даже не задумалась.
А потом закружилась карусель событий. Из редких звонков тёти я узнавала, что между моей Тосей и красавцем Сергеем завязался роман, что он просто великолепен, как потенциальный жених, что лучшей кандидатуры и не найдет она, моя тихая и скромная Тося… Тося принимала ухаживания Сергея с какой-то благородной застенчивостью, при этом оставаясь отчуждённой… Мне казалось, что она жила по принципу: «Будь что будет – от судьбы не убежишь». Как я ошибалась тогда! Время летело стремительно, прошёл год. Назначен был день свадьбы. Тетка суетилась пуще прежнего. Как же?! Так хорошо и складно всё получалось. Жених богатый. Вроде, любит, да не вроде, а любит и души не чает в Тоське: одаривает её всевозможными далеко не бедными сувенирами, драгоценностями, и её, тётку, без внимания не оставляет.
И вот накануне Рождества случилась беда. Пропала моя Тося. Тётка звонит, в трубку ревёт. «Время одиннадцать, а её и след простыл!». Я приехала. Ждали до часу ночи. Нет сдвигов. Подняли соседей, бродили по пустынным улицам, поминутно засыпаемым снегом. Ничего! Никого! Жутко, страшно… С Тосей что-то случилось! Я чувствовала. Сидя в её комнате, нелепо смотря в одну точку, я мысленно перебирала события .Голова горела, плавилась, наливалась одурманивающим непониманием происходящего.
Встала, прошлась по комнате. На столе лежал скомканный листок. Раскрыла. Прочитала: «Больше так не могу, не могу притворяться». Как обухом по голове. Тут же лежал дневник Антонины! Судорожно перелистывая страницы, мне всё стало ясно. Бедная девочка моя… Она была влюблена! Обычный тихий заводской парнишка Антон Незванцев, живший на соседней улице, тронул сердце Тоси. И тётка знала об этом, и держала это всё «под контролем». Тося не сопротивлялась ярому «натиску» тетки. Просто не выдержала.
Я выбежала на улицу, звала её, кричала в исступлении, потом просто шла и шла, куда глаза глядят. Вдалеке увидела тёмное содрогающееся пятно. Это была Тося. Она плакала беззвучно, так же, как и проживала свою тихую беззлобную жизнь. И падал снег, укрывая её горе от равнодушия и меркантильности окружающего мирка.
Жизнь её не сложилась. Тётка всё-таки настояла на свадьбе. Прожив в браке семь лет, Тося зачахла, потускнела, пропал блеск в глазах. А как жить без любви? Как жить среди крошечных душ в крошечном городе, где люди и не пытаются заглянуть в твою крошечную, но живую душу?
А дневник её я храню, как самую дорогую память о ней, о моём самом близком маленьком человечке, пережившем большую трагедию. Опять на улице тишина. А за окном кружится и медленно падает снег… Пытается запорошить память. Как ты не понимаешь, снег, что человеческая память вечна?! И любовь существует, любовь, ради которой стоит жить… Главное, не сломаться…
Два морехода
Лавовая лампа
Пчёлы и муха
Заяц-хваста
Нас с братом в деревню отправили к деду...